P.M. Кирсанова

ОДЕЖДА, ТКАНИ, ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЯ

В «МЕРТВЫХ ДУШАХ»

Глава I.

Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного...

Речь здесь идет о форменном костюме. Закон от 27 февраля 1834 г. устанавливал обязательное ношение мундирного платья чиновникам всех разрядов, однако сукно синего цвета полагалось лишь одному ведомству: «Большая часть гражданских мундиров темно-зеленого сукна, ибо темно-синий цвет присвоен только Министерству народного просвещения, местам в состав оного I входящим, Академии художеств, горному ведомству, гражданскимчиновникам ведомства путей сообщения и публичных зда­ний и Департамента духовных дел иностранных исповеданий»'.

Вывеска портного означает, что хозяин шьет гражданские мундиры для чиновников с V по X разряд, которым полагалось «носить брюки суконные по цвету полукафтана»². Провинциальным портным приходилось чаще всего работать для чиновников «синего» ведомства, чем и можно объяснить цвет товара на вывеске.

Потом надел перед зеркалом манишку, выщипнул вылезшие из носу два волоска и непосредственно за тем очутился во фраке брусничного цвета с искрой. Ср. в черновой редакции XI главы: стал держаться более коричневых и красноватых цветов с искрою...

Цветной фрак без шитья, форменных пуговиц и позументов указывал на то, что его владелец не состоит на государственной службе, поскольку «Положение о гражданских мундирах» (см. выше) от 27 февраля 1834 г. утвердило в качестве форменных цветов исключительно темно-зеленый и темно-синий. Вместе с тем, один из оттенков красного — брусничного цвета с искрой — характеризует героя не просто как свободного от какой-либо службы, но и как не следовавшего никаким модным поветриям, например, черному фраку для балов (Чичиков же, обла­чившись во фрак «брусничного цвета с искрой», отправляется на вечер к губернатору). Цвет авторский, пока не найдено ни одного цветообозначения, полностью совпадающего с гоголевским. Из оттенков красного в гоголевские времена особенно были попу­лярны массака, бордоское вино, куропаткин глаз и др.³

Глава И.

Даже самая погода весьма кстати прислужилась: день был не то ясный, не то мрачный, а какого-то светло-серого цвета, какой бывает только на старых мундирах гарнизонных солдат.

В отличие от офицерства, солдаты получали форменную одежду, из провиантских запасов, а не шили ее на заказ. Сроки поставок постоянно нарушались, а в отдаленные гарнизоны могли не поступать десятилетиями. В данном случае речь идет о сильно выцветшем от долгого употребления форменном сукне для шинелей.

Несколько мужиков по обыкновению зевали, сидя на лавках перед воротами в своих овчинных тулупах, крытых синим сукном.

Меховую одежду вплоть до XIX в. носили только мехом внутрь. Если такая одежда ничем не покрывалась, то подобный тулуп носил название нагольный (от наголо, ничем не покрытый). Такая одежда считалась бедной. Ее старались окрашивать в черный или синий цвет, что позволяло сделать бедность менее заметной (синий цвет стал наиболее доступным с появлением химических красителей). Признаком достаточности служила шуба, крытая тканью — обычно домотканым сукном синего или черного цвета. Богатые же горожане или знать носили тулупы только во время длительных зимних путешествий. Во времена Гоголя мужик в крытом сукном тулупе — невероятная редкость. Этот фрагмент можно сопоставить с описанием богатых костю­мов нищих обитателей платоновской деревеньки.

Глава III.

... писанный масляными красками какой-то старик с красными обшлагами на мундире, как нашивали при Павле Петровиче.

Вступив на престол в 1796 г., Павел I (1754-1801) отменил галуны и шитье на мундирах. Затем, по прусскому образцу, ввел множество экзотических цветов сукон для мундиров и их приборов. Возможно, имеется в виду кто-либо из придворных чинов, для ко­торых как раз и полагались красные обшлага иворотник. Мелочные и постоянные дополнения павловского правления в форменную одежду вызывали неудовольствие, особенно в военной среде.

Глава V.

Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета, рукава длинны, панталоны длинны...

Медвежий цвет или цвет медвежьего ушка является калькой с французского «oreille d'ours». В периодике встречается русифицированное название «орельдурсовыи», который можно опи гать _как темно-каштано'вый оттенок коричневого, весьма модный в конце 1820-1830-х гг. XIX в.⁵ В первой половине XIX в. фраки могли быть повседневной мужской одеждой, как и сюртуки. Лишь во второй половине столетия фрачный покрой закрепился за нарядным мужским костюмом⁶.

Глава VIII (черновая редакция).

... плотно зашнурованные талии чиновниц с жасминными и другими запахами...

Платья в ампирном стиле с талией под грудью к концу 1820-х гг. сменились нарядами с талией на естественном месте, затянутой корсетом. Туго стянутая талия в сочетании с пышными плесами уподобляла женщину цветку в вазе, роль которой выполняли очень пышные юбки.

Глава IX.

Фестончики, все фестончики: пелеринка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики.

От французского feston— гирлянда, венок, городок. Слово впервые было зафиксировано в «Новом словотолкователе, расположенном по алфавиту» Н. Яновского (СПб., 1803-1806), где означало отделку наряда или его деталей в виде острых (чаще) или ок­руглых (реже) выступов из ткани или кружев контрастного или точно такого же цвета, что и отделываемое платье (городками в кружевном производстве называется край мерного кружева или кружевных изделий, оформленный в виде одинарных, двойных или тройных выступов). В конце 1830-х — начале 1840-х гг. фестоны сменили собой рюши и мелкие оборки в отделке дамских нарядов.

Тот и другая с лаем понесли кольцами хвосты свои в переднюю, где гостья освобождалась от своего клока и очутилась в платье модного узора в цветах и в длинных хвостах на шее; жасмины понеслись по всей комнате.

Цветочные ароматы были единственными парфюмерными запахами первой половины XIX в. Рачительным хозяйкам и дамам из общества советовали составлять одеколоны в домашних условиях. Журнал «Гирланда, журнал словесности музыки, мод и театров» приводил на своих страницах рецепт такого одеколона, состоящий из спиртового раствора растительных эссенций и жасмина (1831. № 7. С. 186)⁷.

Глава IX (черновая редакция).

...а [цвету] немножко темного, называется caca-du-dophin.

Цветообозначение, вошедшее в обиход в конце XVIII в. Франции. Можно перевести как «цвет детской неожиданности>. Связано с беременностью королевы Марии Антуанетты. Сначала она начала носить так называемый левит, увиденный ею нa сцене у персонажа, изображающего иудейского священника Крой этого длиннополого костюма, туго застегнутого на груди, распахивающегося от талии до самого низа, показался ей более изящным, нежели мешкообразные наряды для беременных. Затем появился чепец «бебе», который королева была вынуждена носить потому, что во время беременности она потеряла много волос. И, наконец, с рождения дофина в моду вошел цвет детской неожиданности грязно-желтого, коричневатого цвета. Этот цвет упомянут Л.-С. Мерсье в «Картинах Парижа», хорошо известных в России с 1780 г.

...и там еще что-то такое, трюсидо(?) или шушу.

На самом деле, торсадо (от франц. torsade) — витой шнурок, лента или петля из волос, сплетенная в жгут из двух прядей, весьма популярная в гоголевское время. Здесь, как и в иных случаях, мы имеем дело с искажением модных терминов. Шушу — от французского «Chou» (кочан капусты), chou-chou (душенька). Шушу обычно называли объемные украшения для прически или платья, напоминавшие маленькие капустные кочанчики. Шушу — душенька, милочка — ласковое обращение к хорошо знакомой женщине, или знакомых женщин друг к другу. В цитируемом отрывке это явно сознательное авторское искажение французских слов, необходимое Н.В. Гоголю для создания речевой характеристики провинциальных дам.

Глава X.

- повар там, можете себе представить, иностранец, француз эдакой с открытой физиогномией, белье на нем голландское.

Голландское полотно вплоть до середины XIX в. считалось тканью наилучшего качества для столового и носильного белья. В одной из дневниковых записей из Монпелье от 1 января 1778 г. Д.И. Фонвизин писал: «Ко мне ходят очень много весьма благородных людей, с которыми я познакомился. Разговаривая с ними, между прочим, о белье, опровергал я их заключение, представляя, что рубашек также не едят, но что на них они, без сомнения, тонки и чисты; а при том, видя на них прекрасные кружевные манжеты, просил я их из любопытства показать мне и рукав, чтоб увидеть тонкость полотна. Не могли они отказать в том моему любопытству. Я остолбенел, увидя какие на них рубашки! Не утерпел я, чтоб не спросить их: для чего к такой дерюге пришивают они тонкие прекрасные кружева? На сие, в извинение, сказали мне, Q^{ue ce}-L^{a ne se vo}^ P^as (этого видно снаружи)»⁸.

Глава XI.

Действия начались блистательно: читатель, без всякого сомнения, слышал так часто повторяемую историю об остроумном путешествии испанских баранов, которые, совершив переход через границу в двойных тулупчиках, пронесли под тулупчиками на миллион брабантских кружев. Это происшествие случилось именно тогда, когда Чичиков служил при таможне.

Упоминание об испанских баранах относит «так часто повторяемую историю» к отдаленным временам. Считается, что тонкорунные овцы испанской породы являются прямыми потомками овец из Милета, города в Малой Азии, процветание которого находилось в прямой зависимости от получения тонкорунной шер­сти. Когда редкостные овцы оказались на Пиренейском полуострове, точно не известно, но известно, что под страхом смертной казни было запрещено вывозить из Испании «золотых» мериносовых овец во избежание конкуренции. Возможно, Гоголь моди­фицировал здесь легенду о появлении во Франции испанских мериносовых овец, которые, минуя таможню, попали во Францию во владения Рамбуйе и в дальнейшем стали называться овцами породы рамбуйе. Через несколько лет на рынке появилась тончайшая шерсть из овец породы «рамбулье», существующая и поныне и считающаяся сортом «супер-супер-электра». С ней сопоставима лишь английская порода, давшая название ткани «шевиот»⁹.

Преодолеть запрет на вывоз можно было перекрасив овец (что мало вероятно потому, что при этом нельзя скрыть мягко­сти и длины шерсти), либо «одеть» в шкуры менее значимых пород. Вместе с тем, известно, что контрабандисты всех времен и стран часто прибегали к «двойному» дну. В истории костюма широко используется рассказ о том, что так называемые «набитые» штаны XVI в. в виде коротеньких мужских штанишек-шаров набивались разнообразными редкими тканями, вывоз которых был запрещен. На таможне их выдавали за модный наряд только Для личного пользования и спокойно пересекали границу¹⁰.

Какие-либо материалы об овцеводстве с пересказом истории о милетских овцах, либо сама легенда могла публиковаться в Периодической печати, современной Н.В. Гоголю, но пока не Установлен источник таких сведений¹¹. С другой стороны, на «авторский вариант» старинной легенды указывает упоминание брабантских кружев. Истинные брабантские кружева — кружева, вырабатывавшиеся в бельгийской провинции Брабант, — Плелись из тончайших льняных нитей, которые стоили действительно очень дорого и передавались по наследству как фамильные драгоценности. К 1830 гг. появилось машинное кружево сначала только в виде сетки, по которой вручную вышивали узоры, а затем и целиком машинные. Чтобы удешевить ручное производство, дорогую льняную нить заменили хлопчатобумажной, не столь тонкой и эластичной. В великосветском быту времени создания «Мертвых душ» настоящий «брабант» сменили шелковые французские «блонды» и «шантильи».

... при взмахивании картузом полового, стоявшего в том же демикотоновом сюртуке.

В трактирах, часто соединенных с небольшой гостиницей, публику обслуживал трактирный слуга, которого называли «половой» Половые носили одежду белого цвета, сшитую по народному образцу — рубаха и порты. Чаще всего половыми в больших городах устраивались выходцы из Ярославской губернии. Картуз и демикотоновый сюртук — обычная верхняя одежда людей такого соци­ального статуса. Демикотон — очень плотный хлопчатобумажный атлас. Жесткость и плотность ткани атласного плетения достигалась использованием двойной, туго скрученной нити. Название происходит от французского «demi-coton» (дословно: полухлопок).

...герой наш, усевшись получше на грузинском коврике, заложил се­бе кожаную подушку....

Речь идет о безворсовом шерстяном ковре-килиме, обычно двустороннем.

...рассматривали, кто, как, в чем и на чем ехал, считая числом, сколько было всех и пеших и ехавших...

На похоронах представителя высшего чиновничества, к которому относился и прокурор, одежда была строго регламентирована. Для служащих был обязателен официальный мундир. Дамы надевали черные наряды и шляпки с вуалью. Вдова и члены семьи должны были быть одеты гораздо строже, с флеровыми покрывалами, плерезами (глазетовыми нашивками) на платье. И даже носовые платки отделывались черной траурной каймой¹².

А ведь был конторщик, волосы носил в кружок!

Мужская прическа, при которой волосы по всей длине достигали мочки и подвивались внутрь при помощи масла¹³.

...становился всякой раз насупротив ее чисто одетый, накрахмаливши сильно манишку, и дело возымело успех...

Манишка — съемная или пришитая к рубашке вставка, заметная в вырезе фрака или сюртука, которую следовало сильно крахмалить и тщательно гладить. Съемная манишка означала «дешевую роскошь» свидетельствовала о скудости средств для ухода за бельем. В иовничьей среде такая манишка называлась «гаврилка»¹⁴.

... клал себе в нос гвоздичку...

Гвоздика — высушенная нераспустившаяся почка цветка гвоздичного дерева — пряность. Кроме кулинарии, использовалась для отдушки нюхательного табака, как средство защиты от вредоносных поветрий.

Глава XI (черновая редакция).

...на нем уж был мунд< ир> с зелены< м> воротником и шпага.

Зеленый воротник, введенный еще в конце царствования Екатерины для таможенной службы, сохранялся еще и в XIX в., несмотря на «Положение о гражданских мундирах» от 27 февраля 1834 г., вводившее изменения в ведомственные мундиры.

Ю. Манн