Время», 24 июля 1999 г.

Я лежал в своей комнате на вилле «Масбах», перебирая в моз­гу события последних месяцев. Прошло полгода с того момента, как я перешагнул порог святилища древних халдеев. Многое изме­нилось. Каждый день, приезжая из Таджи на виллу, я обедал в соот­ветствии с рационом, предписанным мне Наставником, после чего выкатывал из гаража старенький «Рено», который купил за бесце­нок на суку возле Золотой мечети, и отправлялся на другой берег Тигра. Ежедневно, тратя по несколько часов на психофизические упражнения самостоятельно и под руководством Бероса, я откры­вал все новые и новые возможности организма.

Несмотря на то почтение, которое я испытывал к Наставнику, я в глубине души ждал того момента, когда буду произведен в жре­цы, из Ищущего превращусь в Ученика, и Наставника сменит Учи­тель. Втайне я очень надеялся, что Учителем будет сам Великий Молчащий.

Я лежал с закрытыми глазами, сконцентрировав психику на шишковидной железе. Лоб сдавливал обруч, железа пульсировала. Вспышка. Еще одна. Наконец в голубоватом свете проступили очертания комнаты. Эпифиз реагировал на вибрацию окружающих меня предметов и направлял принятые сигналы в мозг. Внезапно раздался стук в дверь, и концентрация пропала. Очертания предме­тов исчезли. Я открыл глаза.

- Войдите.

На пороге стоял Тодор Краев, бывший офицер болгарской ар­мии, а ныне советник командующего багдадским сектором ПВО.

- Спишь, что ли? - несколько виновато спросил он.

- Нет, размышляю. Садись. Пива хочешь?

- Чем ты мне нравишься, так это тем, что у тебя всегда есть пиво, - заржал Тодор. - У всех остальных не задерживается.

Он полез в холодильник, достал бутылку «Ферриды», открыл ее обручальным кольцом (этому его научили в Академии имени Дзержинского, которую он окончил еще в застойные времена), сде­лал несколько больших глотков и развалился в кресле. Пиво всегда было у меня в холодильнике в избытке по той простой причине, что и пиво, и вино мне запретил пить Берос. Только водку и коньяк. Причем обязательно закусывать финиками. А выдавали нам это чертово пиво в магазине Минобороны исправно.

- Слушай, - заговорил Тодор. (Он любое обращение начинал со слова «слушай».) - Тебе не кажется, что у нас на вилле творится какая-то чертовщина?

Я удивленно поднял бровь.

- Что ты имеешь в виду?

- Не знаю, - покачал он головой. - Если бы это только сомной происходило, то я бы решил, что, как это у вас говорят, крыш­ка едет.

- Крыша, - поправил я его, заинтересованно глядя в темные, как у араба, глаза.

- Какая разница? Но все что-то ощущают.

- Что именно? - насторожился я. Он немножко помялся:

- Понимаешь, мне все время кажется, что я не один. Даже когда один. И заснуть трудно. Я засыпаю в два, а просыпаюсь в шесть, причем высыпаюсь прекрасно. И другие так же. А ты как? Ощущаешь что-нибудь такое?

- Да нет, вроде бы ничего, - сказал я, кроя про себя своих со­седей, которые оказались такими чувствительными к моей вибра­ции. - Не бери в голову. Просто жара началась. Ну и что-то вроде вторичной акклиматизации. Мы же приехали сюда, когда темпера­тура плюс десять была. А сейчас вон какое пекло! Вчера плюс пять­десят два в тени было.

Болгарин вновь закивал, что означало полное несогласие:

- Кочев считает, что Абдуррахман нам сюда какой-то аппара­туры напихал.

Бригадный генерал Абдуррахман возглавлял иракскую контр­разведку и, поговаривали, был членом ЦК партии БААС. Я видел его только один раз, когда Саддам пару месяцев назад устроил бан­кет в офицерском клубе для участников боевых действий во время «Бури в пустыне». Не знаю, какое отношение я имел к подвигам иракских военных в Кувейте, но Данун приказал мне сопровождать его. Сидя за своим столиком, я явственно ощущал на себе острый взгляд Абдуррахмана, который сидел за одним столом с Хусейном. Когда же я поворачивал голову, и наши взгляды встречались, на губах бригадира появлялась приветливая улыбка.

Я сладко потянулся и сел. Краев продолжал сидеть печальным знаком вопроса.

- Плюнь на все это, - сказал я, стараясь придать своему го­лосу как можно больше беспечности. - Просто в вас младая кровь бушует. Там Минобороны специально для нас мамзелей из Египта выписало. Рекомендую походить недельку. Вся чертовщина разом исчезнет.

Тодор досадливо махнул рукой, встал и вышел с видом челове­ка, которого не поняли, не забыв, впрочем, захватить с собой недо­питую бутылку «Ферриды».

Итак, надо сваливать. Мои биоизлучения оказались сильнее, чем предполагалось. Кроме того, Абдуррахман действительно мог насовать жучков. И тогда мой голос, произносящий священные звуки, слушают в контрразведке. Данун, которого я попросил устроить квартиру из фонда Минобороны, обещал похлопотать, однако хлопоты длятся уже почти месяц.

Если через неделю квартира не будет выделена, придется сни­мать за свой счет.

Я вышел на Садун. В лицо ударила жара. Неторопливо зашагал в сторону площади Шахерезады. Сегодня мне предстояло испыта­ние. Точнее, тест, который Берос решил устроить мне после восьми месяцев упражнений с вибрацией. Наставник захотел проверить, насколько мое подсознание стало реагировать на вибрационные по­токи Земли, в связи с чем мне надлежало отправиться в Вавилон и самостоятельно найти точку Хора, один из восьми вибрационных центров планеты, находившийся на территории Междуречья. Не­смотря на то что после полугода упражнений эмоции почти покину­ли меня, я слегка волновался. Как и положено, Берос не сообщил мне ничего о точке и о том, как я должен действовать, чтобы найти ее, и что делать после того, как найду.

На площади недалеко от фонтана, изображавшего девушку, окруженную огромными, в половину человеческого роста, кувши­нами, в которых, согласно арабской сказке, сидели разбойники, стоял «Мерседес» Бероса. Водитель Максуд в форме рядового сухопутных войск облокотился на капот. Поскольку на мне также была военная форма, солдат принял стойку «смирно», приложил руку к берету и притопнул ногой, что означало приветствие старшего по званию. Я лениво козырнул в ответ, но в душе появился неприят­ный осадок. Рядовой Максуд, он же Амелсор, был жрецом второй ступени и в жреческой иерархии возвышался надо мной, как офи­цер над солдатом.

Я уселся на заднее сиденье, и машина плавно тронулась. Не знаю, каким жрецом был Максуд, но водителем он был класс­ным. Ему ничего не стоило выскочить на встречную полосу, невзи­рая на несущиеся навстречу машины, и в двадцати метрах от точки соприкосновения перескочить обратно. Как всегда, он был молча­лив. «Ты слишком напряжен, Ардонос», - вот единственное, что он сказал за все время поездки. «Действительно, - подумал я, - надо расслабиться». Мысленная концентрация на псицентре Бел, и энергия послушно устремилась во все точки тела. Амелсор, види­мо, почувствовал это и одобрительно кивнул.

Мы проехали рощи финиковых пальм в пригороде Багдада и понеслись на большой скорости по шоссе через пески. В машине, не оборудованной кондиционером, стояла адская жара. Усилием воли я включил «точку холода», расслабился и погрузился в пер­вичный транс.

«Помни, сын Земли. В мире все подчиняется законам Баланса. Все эмоции - это иллюзии, облеченные в материальную энергети­ческую форму. Они управляют низшими существами подобно тому, как ветер управляет облаками. И низшим существам не дано осво­бодиться от них. Высшие существа повинуются только Хору, едино­му и всемогущему. В своем совершенстве он не имеет равных. Он аб­солютен; и все, что исходит от Него, имеет все необходимое, пото­му что является полным целым. Он высшая причина всех причин».

Машина остановилась. Амелсор сидел, не шевелясь и не пово­рачивая головы. Сбросив транс, я посмотрел через ветровое стекло. Недалеко от места, где мы остановились, возвышались ворота бо­гини Иштар. Точнее, их копия.

Вавилон. Колыбель цивилизации для историков и сгусток энергии, уплотненное информационное поле для эзотериков. Мес­то паломничества туристов, глазеющих на великие останки древне­го города, наводящих кинокамеры и фотоаппараты на развалины дворцов и висячих садов Семирамиды.

Сегодня археологический заповедник был пуст. Поток турис­тов прекратился с введением американцами международных санк­ций. Самим иракцам было не до Вавилона. Археологи прервали раскопки в связи с прекращением финансирования. Тем не менее центральная улица города была уже полностью выкопана, и огром­ные здания из желтого кирпича, без окон, украшенные барельефа­ми фантастических животных, свидетели библейских событий, ви­девшие Навуходоносора, библейского пророка Даниила и Алексан­дра Македонского, высились на дне огромного котлована.

- Ардонос, ты пришел сюда не для того, чтобы изучать архео­логию, - послышалась сзади арабская речь.

Я обернулся. Амелсор с каменным лицом стоял в нескольких шагах от меня. Он протянул вперед руку:

- Приступай.

Я послушно закрыл глаза и сконцентрировался на псицентре Ану. Лавина вибраций тут же обрушилась на меня. Я едва устоял и несколько минут раскачивался, как пьяный, широко расставив ноги и устремив руки к солнцу. Концентрация. Экран. Воздействие вибраций ослабло. Концентрация. Теперь я ощущал только вибра­цию собственного поля. Но как же я определю точку Хора? При­шлось ослабить экран и вновь согнуться под тяжестью энергии ес­тественных сил. Сконцентрировав волю на единой цели, я побрел по центральной улице, шатаясь, как пьяный. Амелсор следовал за мной тенью.

Я знал, что мое подсознание проделает всю работу по диффе­ренциации вибрационных потоков и пошлет сигнал в мозг. Пройдя центральную улицу от начала до конца, я еще около часа бродил среди развалин, а затем ноги сами понесли меня наверх из котлова­на в сторону огромного храма (или крепости), возле которого пас­лось стадо полудиких ослов. На ватных ногах я приблизился к ка­менному символу Вавилона (точнее, его копии, потому что ориги­нал был увезен в Англию). Грубая скульптура. Лев, насилующий женщину. Я уже знал, что это единый Бог Хор насилует вавилон­скую царицу. От этого совокупления родился Великий Сфинкс, символ древнего Египта, младшего брата Вавилона.

Нечто потянуло меня к себе, и я оказался в центре вибрацион­ного смерча. Мощные потоки энергии побежали по всему телу. Я явственно чувствовал, как на макушке словно раскрылась воронка, в которую устремилась вибрация, и все окружавшие меня предметы изменили цвета. Транс начал усиливаться сам собой. Я закрыл гла­за, продолжая все видеть. Шишковидная железа включилась полно­стью сама собой, без каких-либо усилий с моей стороны. Наконец, я увидел вибрационные вихри, вырывавшиеся из-под моих ног.

- Уходим, Ардонос, - раздался сзади голос Амелсора. - В со­стоянии транса нельзя долго стоять на точке Хора.

Я не шевелился, не в силах сбросить с себя блаженство, исхо­дящее из точки. Охваченный очарованием красок и фантастичес­ких рисунков, меняющихся перед моим взором, как световая музы­ка, потрясенный красотой звуков вибрации Земли, я застыл, как Одиссей под пение божественных и ужасных Сирен.

- Ты входишь в состояние Анубелэа. Твой организм не выдер­жит этого.

Внезапно меня окутала тьма, и все ощущения исчезли. Очнул­ся я в машине на заднем сиденье. Голова гудела, но состояние было приятным. Такой бодрости и силы я не ощущал никогда.

- Отвези меня на Шаркия, Максуд, - попросил я.

- Нам, сэди (Да, господин), - ответил солдат. Затем помол­чал немного и, не поворачивая головы, добавил: - Всемогущий Хор пощадил тебя.

- С твоей помощью, как я полагаю, - усмехнулся я.

- Я не смог бы тебе помочь, если бы это не было угодно Хору, -бесстрастно ответил жрец.

На Шаркия Максуд, как и полагалось, вышел из машины, от­крыл мне дверь, вытянулся по стойке «смирно» и приложил руку к берету. Я козырнул и пошел в направлении переулка, где распола­гался двухэтажный особняк Дануна.

Дверь открыла молодая красивая арабка, судя по всему, жена моего начальника. Приветливо улыбнувшись, она сказала по-рус­ски с легким акцентом:

- Поднимайтесь наверх. Вас ждут. - Потом добавила: - Выувидите старого знакомого.

Я поднялся по каменной, покрытой красным ковром лестни­це на второй этаж и прошел в комнату, из которой раздавались смех и мужские голоса. Сочный баритон показался мне знакомым.

На диване перед низким столиком, уставленным бутылками и закуской, лицом к двери сидел Данун, одетый в белую до пят ру­баху с большим вырезом. Его смуглая грудь, покрытая черными, как смоль, волосами, резко контрастировала с белизной арабского национального одеяния. В кресле спиной ко мне сидел человек. Из-за высокой спинки кресла была видна только его макушка. Ког­да Данун, увидев меня, сделал приветственный жест рукой, человек встал и пошел прямо на меня с протянутыми руками. Это был тол­стяк Джафар, офицер иракской разведки, чьей милостью я стал подполковником армии Саддама. Радушная улыбка диссонировала с холодным острым взглядом. Мы обнялись, как два старинных приятеля, причем толстяк даже чмокнул меня в щеку.

- Ну? Стоящего парня я тебе прислал? - обратился он с ви­дом благодетеля к Дануну, который разливал по рюмкам «Смирнов­скую», видимо, привезенную Джафаром из Москвы.

- Классный парень, - ответил тот, жестом предлагая нам поднять рюмки. - Как и все русские, пьет только арак, но закусы­вает финиками. Кстати, можешь говорить по-арабски. Он уже ко­мандует на нашем языке. Думаю, через год и ислам примет.

- Он атеист, как и все русские. У них даже попы атеисты. Или язычники, - в тон ему заметил толстяк.

Данун, лукаво глядя на меня, сказал загадочным тоном:

- Для тебя есть новости. Хорошие новости.

Не знаю почему, но я сразу же понял, какие новости имел ввиду полковник.

- Квартиру выделили?

- Алла! - заржал начальник. - Ты ясновидящий. Две комна­ты. Ванная, как у султана. Можешь обзаводиться семьей. Тебе по воинскому званию две жены полагаются.

- А почему же у тебя только одна?

- Стар уже. С одной еле-еле управляюсь.

Мы подняли рюмки и чокнулись. Джафар крякнул по-русски и отправил в рот маслину. Еще несколько дней назад он был в Москве. Но меня это не трогало. За время беседы я ни разу не спросил его о событиях в России. Завязалась беседа. Данун почти не принимал участия в разговоре, а только подливал в рюмки. Ум­ные глаза Джафара сверлили меня насквозь, но я спокойно выдер­живал его взгляд. Взгляд профессионала.

- Он непроницаем, как суффий, - заметил толстяк. - Поче­му о России не спрашиваешь?

- Сам расскажешь, - пожал я плечами.

Джафар налил одному себе коньяк, сделал маленький глоток и изобразил на лице полное блаженство.

- Очень много изменений. Внешне все выглядит как эконо­мический и политический хаос, но наши аналитики едины во мне­нии. Идет целенаправленная политика разгрома потенциала Рос­сии, руководимая из США.

- А что собой представляет так называемое СНГ? – спросил я. - Какое-нибудь подобие Советского Союза присутствует?

- Фикция, - поморщился Джафар. - Чернила на бумаге. Никто эту структуру серьезно не рассматривает. Власть во всех странах захватили конкретные личности, которые преследуют кон­кретные личные интересы. Государственники присутствуют в эше­лонах власти только в Прибалтийских республиках.

- Он опрокинул еще одну рюмку коньяка, потянулся за кейсом, который стоял рядом с креслом. Положил его на колени и вопроси­тельно посмотрел на Дануна. Тот кивнул, после чего Джафар рас­крыл кейс и достал папку.

- Ты ведь уже читаешь по-арабски? - спросил он.

- Да, хотя не могу сказать, что свободно.

- На. Почитай. Если что будет непонятно, спрашивай. А мы пока поговорим о наших делах.

Я взял папку и пересел в кресло, стоявшее в углу. Включил торшер и открыл папку. Увидев, кому адресованы бумаги, вопро­сительно посмотрел на Джафара. Тот утвердительно кивнул: «Читай. Я имею разрешение от руководства БААС ознакомить с этими материалами русских, с которыми наша служба собирается сотрудничать».

Секретно

Только для высшего руководства партии Арабского Социалистического Возрождения

Обобщенное донесение

«О событиях, происходящих в Российской Федерации»

Докладываю анализ происходящих в России событий и перспектив развития политической и экономической ситуации, сделанный группой «Семирамида». По полученной от агента «Джюмрак» информации, операция по ликвидации СССР разра­батывалась и планировалась группой экспертов Гарвардского университета и осуществлялась секретным подразделением «Ипсилон» Центрального разведывательного управления США. В ходе данной операции под кодовым наименованием «Гарвард­ский проект» ЦРУ была осуществлена психологическая обработ­ка ряда высокопоставленных деятелей КПСС в целях создания с их помощью соответствующих условий для переноса широко­масштабных псидиверсий непосредственно на территорию Со­ветского Союза.

Также в рамках проекта в Гарвардском университете при участии экспертов ЦРУ была подготовлена из граждан СССР группа экономистов и политиков, которым в будущем окажут всестороннее содействие для проникновения в высшие эшело­ны власти России и которым предстоит проводить государствен­ную политику России в интересах США. В ходе подготовки к пе­ревороту, произошедшему незапланированно в августе прошло­го года, в результате выступления группы ортодоксов, спровоци­рованной участниками Гарвардского проекта, указанная группа фактически создала себе предпосылки для захвата ключевых должностей в высших органах управления России.

Информация, получаемая из российской прессы, а также от нелегальных источников, свидетельствует о том, что группа аме­риканских псиагентов успешно внедрилась в высшие эшелоны власти и окружение президента России. Действия спецслужб и правоохранительных органов государства практически забло­кированы в целях реализации подготовленной Центральным разведывательным управлением США операции «Стрим» («Поток»),

Операция «Стрим» является вторым этапом Гарвардского проекта. В рамках операции создана система перекачки россий­ского стратегического сырья на Запад специально созданными для этой цели коммерческими структурами с пропорциональным размещением полученных финансовых средств в странах, сле­дующих в фарватере американской внешней политики. Вопрос о размещении российских теневых капиталов в американских банках обсуждается, однако следует полагать, что американская администрация воздержится от предоставления возможности российским юридическим и физическим лицам ввоза указанных капиталов в США, учитывая тенденцию быстрой криминализа­ции российской экономики.

Одновременно с обеспечением реализации операции «Стрим» Соединенные Штаты разработали комплекс мер с ис­пользованием международных финансовых институтов и прави­тельств стран Европы по затягиванию России в «долговую спи­раль» путем предоставления крупных займов. Затягивание в долговую спираль имеет двоякую цель: контроль за развитием российской экономики, поддержание ее постоянно в состоянии стабильной стагнации, а также возможность диктовать свою во­лю в международной политике.

Нами отмечено также быстрое формирование крупных пре­ступных синдикатов, которые берут под контроль целые отрасли промышленности, а также финансовую систему. Одновременно отмечается криминализация органов управления государства как на региональном, так и на федеральном уровне. В настоящее время группа «Семирамида» пытается спрогнозировать послед­ствия и направления развития данного процесса, однако это со­пряжено с рядом трудностей, в первую очередь с тем, что имеет место некий массовый психический процесс, который требует всестороннего анализа специалистами в этой области. Следует полагать, что основные потоки финансов преступных синдикатов будут направляться в оффшорные банки.

Выводы

1. Ираку в будущем не следует надеяться на помощь Рос­сии в противостоянии американской экономической, политической и военной экспансии. Также не следует надеяться на военно-техническое сотрудничество.

2. Экономическую и политическую изоляцию Ирака следу­ет рассматривать как долговременный процесс.

3. Следует принять все возможные меры к поиску контак­тов со странами, не столь зависимыми от США, как Россия(Франция, Китай).

Все изложенное в разведцонесении не вызвало особого интереса, поскольку то же самое, только иносказательно мне го­ворил Берос.

Вторая бумага была более интересна.

Секретно

Только для членов руководства партии БААС

Докладываю, что источник информации в Государственном де­партаменте США ознакомил меня с секретным планом мероприя­тий, которые американская администрация намерена в ближайшие несколько лет провести в России, используя своих агентов влияния.

1. Уничтожение производственного комплекса России пу­тем максимального сокращения платежеспособности населения, а также путем разрушения инвестиционного механизма, трансформирующего сбережения населения и накопления пред­принимателей в эффективные инвестиции.

2. Проведение денежной политики, направленной на недо­пущение оживления отечественного производства путем созда­ния питательной среды для узаконенных финансовых махинаций с использованием государственного бюджета. В этих целях спе­циалисты экономического департамента ЦРУ разработали схему использования государственных казначейских обязательств под нереально высокие проценты.

3. Затягивание России в долговую спираль, используя ино­странные кредиты. Это мероприятие будет осуществляться пу­тем предоставления правительству России миллиардных зай­мов. Основным инструментом станет Международный валютный фонд и другие финансовые организации.

Специалисты ЦРУ планируют, что часть займов пойдет на систематическое погашение государственных обязательств, большое количество которых будет скупаться специальными компаниями, принадлежащими частным лицам американского происхождения, финансирующими Международный валютный фонд, а часть заемных средств будет похищена. Эти мероприя­тия к 1998 году создадут ситуацию, вследствие которой Россия никогда не сможет расплатиться по внешним долгам, что позво­лит Соединенным Штатам диктовать ей свою волю не только в области внешней, но и внутренней политики.

В настоящее время этот план единогласно принят конгрес­сом США и администрацией, однако единого мнения о судьбе России после его реализации нет. Часть политиков и экспертов считает, что Российскую Федерацию следует сохранить, но сде­лать безъядерной державой. Другая влиятельная группа полага­ет необходимым расчленение Федерации на несколько десятков независимых государств с последующим выкупом у них всех ядерных вооружений.

Шахбаз

Я аккуратно сложил листки, сунул их в папку, перешел в крес­ло возле стола, за которым сидели арабы, и вопросительно посмот­рел на Джафара. В его глазах был искренний интерес, мне очень понятный. Его интересовала не столько моя точка зрения на проис­ходящие в России события, сколько моя реакция. Видимо, пробуж­дение патриотического порыва являлось одним из элементов наме­чаемой им схемы вербовки. Реакция русского на разгром родной страны и порабощение ее народа. Разведчик не знал, что перед ним уже не русский, а человек с психикой древнего халдея, для которо­го нет России, родины в общепринятом смысле. Есть Шомкара, ис­точник глобального нарушения Мирового Баланса. Нет русского народа. Есть некая псикатегория, обозначаемая термином «шарх», являющаяся бездумным инструментом наведения дисбаланса.

Я пожал плечами, равнодушно глядя в глаза толстяку, и сказал:

- Для того чтобы понять, что происходит в России, вам не бы­ло нужды напрягать свою разведку. Достаточно внимательно читать прессу.

Араб обиженно выпятил губы.

- В печати ты этого не найдешь. А за информацию мы запла­тили много «зелени».

- Какой «зелени»? - не понял я.

- Темнота, - развеселился толстяк. - Так в России сейчас называют доллары. И товар, и деньги, и новая национальная идея советского народа. За «зелень» теперь в России можно купить все. Заводы и фабрики, артистов и писателей, политиков и чиновников.

Я пожал плечами:

- Ну так покупайте, если это вам нужно. Джафар огорченно развел руками:

- Мы бы купили, но денег нет. - Он немного помолчал и до­бавил: - Столько, сколько у американцев. Теперь в России рынок. И люди продают себя тому, кто предложит более высокую цену. Ну, а как ты лично относишься к тому, что твоя страна оказалась под иностранным сапогом? - спросил он напрямую.

- Никак, - равнодушно сказал я. - Я не собираюсь возвра­щаться.

- А если мы попросим тебя вернуться? - спросил он, напря­женно глядя мне в глаза.

- Поговорим об этом, когда закончится мой контракт. Лицо разведчика осталось непроницаемым, но глаза выдавали разочарование. Что касается Дануна, то он явно был рад тому, что военной разведке не удалось сманить у него советника.

Поздно вечером я вернулся на виллу. Все ее обитатели уже спали, и только Тодор сидел в холле в кресле, поглаживая за ушами Бака, немецкую овчарку, которую он сумел привезти с собой из Со­фии. Когда я вошел, Тодор отрешенно посмотрел на меня пьяными пустыми глазами. Пес же, напротив, вскочил на все четыре лапы, уставился на меня, словно увидел впервые, а затем осторожно по­дошел и начал тщательно обнюхивать. Так он поступал только с не­знакомцами. Я же был его большим другом. Гулял с ним и кормил его, когда хозяин по причине сильного опьянения не мог этого сде­лать сам. В глазах болгарина появилось истинное изумление. Он хорошо знал привычки своего четвероногого друга.

· Какого черта? - сказал он заплетающимся языком. - Этоты или не ты?

· Для тебя я, для него нет, - загадочно ответил я.

Мне было все ясно. Для пса в отличие от его хозяина не суще­ствовало зрительных образов. Его память содержала индивидуаль­ные запахи людей. Видимо, под воздействием вибрации точки Хо­ра изменились мои индивидуальные вибрация и запах. Для людей я остался прежним, для собак стал другим человеком.

· Какого черта? - попытался завязать разговор Тодор.

· Не бери в голову, дружище. Отправляйся лучше баиньки, - сказал я и прошел в свою комнату.

Рождение

Преодолеть повторяющиеся рождение и смерть и наслаждаться даром бессмертия может только тот, кто способен одновременно понять процесс погружения в невежество и процесс совершенст­вования трансцендентного знания.