Глава 6. Мой первый раз

Стоило только приоткрыть дверь ванной комнаты, как сразу стало понятно, что Мадара уже в спальне. Его запах ни с каким другим не перепутаешь. Замерев, сделал пару глубоких вдохов. Знаю, перед смертью не надышишься, но я так, чтобы успокоиться.

На себя надел белый махровый халат, а бельё и полотенце оставил в корзине.
Мадара сидел в кресле в халате подобном моему, только тёмно-синем. Приглушённый свет в комнате включила ещё Лиса, когда мы зашли. Похоже, что ванных в спальне целых две. Дверь вон приоткрыта, которая напротив окна. Наверное, это она и есть. У меня это вообще в голове не укладывается. Одной той, в которой был я, хватит на семью из восьми человек! А, впрочем, я отвлёкся. Не до ванных сейчас и их количества.

Совершенно не представляю, что делать! Начать раздеваться? Лечь в кровать? Подойти к нему? Или как в фильме «Соблазнить ненавистного альфу» исполнить стриптиз, спросить: «Ты уже успел соскучиться по мне?» и сесть ему на коленки?! Бред.

А пол, оказывается, деревянный, похоже, это паркет.

— Наруто, — голос Мадары, кажется, добрался до моего позвоночника, иначе с чего бы тот так самовольно вытянулся в струнку и затрепетал. — Подойди.

Я с облегчением выдохнул. Наконец, это уже закончится. Сделал пару шагов к нему и стал развязывать пояс халата. Точнее попытался развязать узлы. Потому что, когда одевался, то так нервничал, что навязал их себе штук восемь, не меньше.
Горячая рука накрыла мои ладони, и я с удивлением на неё посмотрел. Что-то не так? По спине опять прошёлся мороз. Куда я лезу со своей инициативой?! Сказали «подойди», значит, надо было просто подойти! Дебил!

— Извините, — в горле пересохло, и я некстати вспомнил, что за сегодняшний день не сделал ни единого глотка воды. Предлагали только непонятное алкогольное «сакэ», но от него я отказался. От этих воспоминаний пить захотелось ещё сильнее. Чёрт! Надо было у Кошки попросить!

— Ты сыт? Хочешь перекусить? — кажется «казнь» откладывается.

— Я… Пить очень хочу, — признался я. — Можно мне простой воды?

Мадара встал, достал из какого-то неприметного шкафчика литровую бутылку с прозрачной жидкостью и два стакана.
Вода была без газа, прохладной и вкусной, наверное минерализованной. Я мигом осушил свой стакан в два глотка и жадно уставился на остатки в пластиковой таре.

— Пей. Если хочешь, то там ещё есть.

Меня не надо долго уговаривать. Мама вообще говорит постоянно, что я водохлёб. Так что я воспользовался разрешением и, после того, как допил первую под пристальным вниманием супруга, вернувшегося в кресло, достал ещё одну такую же бутылку с водой, приговорив её наполовину.

— Иди ко мне, — тихо прозвучала просьба-приказ. А в воздухе явственно разлился запах желания, исходящий от Мадары.

Сжав кулаки, я медленно подошёл к нему, почти вплотную, и встал между широко расставленных ног. Он посадил меня верхом на свои бёдра. Я зажмурился и не знал, куда деть руки. Пусть сам всё делает. Как ему нравится.

Неожиданно меня потянули за пояс и, открыв глаза я, чуть не вскрикнул. В руке у Мадары был нож. Даже не так, не нож, а какой-то тонкий, но длинный тесак. Видел такие в музее. Им он просто перерезал мои узлы и убрал его куда-то в кресло, как и не было. Если бы не разрезанный пояс, то подумал бы, что почудилось.

Так что, спустя ещё пару секунд, я сидел совершенно голый, а его горячие руки гладили мою спину, медленно подталкивая к нему и прижимая ближе. Он задышал мне в шею. Дыхание тоже было горячим.
Я положил ему руки на плечи, изо всех сил стараясь не дёргаться и не оттолкнуть. В голове вихрями проносились мысли о том, что сейчас будет, и будет ли мне больно и неприятно, а ещё было страшно, что он сделает это не туда. Потому что если я не возбужусь, то не произойдёт так называемое «смещение». Он ничего не знает про физиологию омег, а я застеснялся его просветить. Будет серьёзный конфуз и тогда меня точно признают негодным и избавятся каким-нибудь тихим способом. Скажут, что порезался ножом, например…

— Наруто, поцелуй меня, — я даже вздрогнул. Ну, всё сейчас точно будет финиш. Вытянув губы трубочкой, я прицелился, и начал медленно склоняться.

Неожиданно раздался тихий низкий смех. Я даже глаза, которые зажмурил, открыл, чтобы посмотреть, кто это смеётся. Оказалось, что смеялся Мадара. Ну да, кто же ещё-то? Мне-то уж точно не весело.

— Извините, — пробормотал я, чувствуя, что заливаюсь румянцем от шеи до макушки.

— Малыш, ты что, никогда не целовался? — всё ещё посмеиваясь, спросил он.

— Я… Нет, — а смысл врать? Омеги до течки практически асексуальны, а во время неё, где поцелуй, там и ребёнок может случиться. Тем более за мной так мама бдела. Никаких альф до семнадцати!

Кажется, мой ответ очень удивил Мадару. Ну да, их поколение вроде бы очень рано взрослеет, в тринадцать или четырнадцать уже половое созревание полное. По сравнению с этим, нецелованный омега в семнадцать, наверное, для него выглядит дико.

— Извините, — непроизвольно я сжал ткань его халата на плечах. Зачем ему такой неумелый супруг? Мы из совершенно разных миров.

— Не извиняйся, Наруто, — он запустил мне руку в волосы и слегка потрепал. — Тебе не стоит из-за этого переживать. В жизни почти всему можно научиться. Ну, целоваться-то точно.

Я посмотрел на его губы. Бледно-розовые, почти бесцветные. Они раздвинулись, обнажая ровные белые зубы.

— Можно тебя поцеловать? — что за странные вопросы? Как будто у меня вообще есть какой-то выбор! Я просто кивнул.

Он сел поудобнее, и приподнял мою голову за подбородок. Его губы осторожно коснулись моих. Прикосновение было ласковым, и я даже немного расслабился. Он обхватил сначала мою нижнюю губу, потом верхнюю, потом снова нижнюю, это было довольно приятно. Постепенно сознание заволокло какой-то сладкой пеленой, кажется, своим языком он немного приоткрыл мой рот и стал гладить им дёсна, щекотать нёбо, посасывая поочерёдно мои губы. Это оказалось необычайно волнительно. Сердце заколотилось в висках. Лёгкие защипало. Он оторвался от меня, и я судорожно вдохнул воздух.

— Попробуй дышать носом, — посоветовал Мадара, а потом повторил поцелуй, прижимая меня ближе к себе.

Второй раз тоже было хорошо, а когда во время поцелуя он начал гладить мою спину, то по мне словно прошёл табун сладких мурашек. Внизу живота потянуло приятной тяжестью. С некоторым стыдом и одновременно с облегчением я почувствовал между ягодиц сырость и знакомое ощущение, которое бывало перед течкой.
Поздравляю, Наруто, ты возбудился!

И если возле живота Мадары не припрятан очередной колюще-режущий предмет, то он возбудился тоже.
Внезапно я услышал тонкое поскуливание и с удивлением понял, что эти странные звуки издаю я сам.
Рука остервенело целующего меня супруга, скользнула к ягодицам и замерла, наверное, от удивления. Надеюсь, он не подумал, что я…

— У омег там… Смещается семяпровод и выделяется смазка, — прошептал я, сгорая от стыда. — Когда они… мы возбуждены.

Промолчав, Мадара, подхватив меня под бёдра, встал и понёс к кровати не прекращая целовать.
Шёлковое покрывало приятно охладило мою, как оказалось, уже разгорячённую кожу на спине.
Мадара, в мгновение ока избавился от халата и лёг рядом со мной, поглаживая мой живот. Его рука спустилась ниже, и меня чуть не разорвало от блаженства, оказалось так приятно, когда касаются там. Я снова непроизвольно заскулил, сдерживая стоны.

— Не бойся, малыш, — как-то даже ласково сказал Мадара. — Я не хочу причинить тебе вред. Так что подготовлю тебя для себя.

Я кивнул и притянул его за плечи, чтобы снова целоваться. И, по-правде, просто боялся посмотреть вниз и заценить агрегат, для которого он меня готовил. Как-нибудь потом посмотрю.

От смеси ферромонов, моих и его, стало тяжелее дышать, или может быть это то самое возбуждение, не знаю. Но я был рад, что он не спешил. Может если бы это был какой-нибудь малолетка-альфа, меня уже порвали на британский флаг. А Мадара сдерживался, пусть и из последних сил.

— Я… Ах! Я… Мне кажется, что уже готов… — прошептал я, чувствуя, что ещё немного этой «подготовки», то просто умереть могу от этого странного чувства, разливающегося внутри.

Он навалился на меня, выбив из лёгких весь воздух, а потом я почувствовал «агрегат» и тихонько вскрикнул оттого, что меня прошила жаркая волна удовольствия. Мадара отчего-то замер, целуя меня, но мне хотелось, чтобы, то, что было, повторилось снова, поэтому я стал раскачивать бёдрами, желая снова это почувствовать.

— Сейчас пройдёт, потерпи, — погладил моё лицо, на котором от счастья, наверное, выступили слёзы. Сквозь сладостный туман я с трудом сообразил, что он отчего-то думает, что мне больно.

— Мне… Я хочу… — пытался я вспомнить слова. — Двигайтесь, пожалуйста, мне этого хочется.

Дальше мой организм отключил все остальные функции кроме получения удовольствия.