Осевое время

Ш. Эйзенштадт соединил концепцию К. Ясперса об «осевом времени» с идеями М. Вебера. Он, в согласии с К. Ясперсом пишет: «В I тыс. до н.э. в сфере идей и их институциональных основаниях происходит революция, а вернее серия революций, ко­торые оказали необратимое воздействие на целый ряд цивилизаций и на историю всего человечества. Эта серия революций, обо­значенная К. Ясперсом как «осевое время», способствовала возникновению представ­лений об исходном поле напряженности ме­жду трансцендентным и мирскими порядками, которые затем оформились как учения и при­вели к созданию общественных институтов» (Сравнительное изучение цивилиза­ций. Хрестоматия. М., 1998. С.94)

«В духовном плане важнейшим следствием внедрения нового мировоззрения стало развитие идейных течений и социальных движений, направленных на перестройку зем­ных порядков в соответствии с представлениями о выбранном пути преодоления ис­ходной напряженности между трансцендентным и мирским порядками» (Сравнитель­ное изучение цивилизаций. Хре­стоматия. М., 1998. С.95)

«Какова же природа этих «осевых революций»? В духовных концепциях нового типа утверждалось наличие исходной напряженности между трансцендентным и мирским порядками, что принципиально отличалось от присущих языческим религиям представлений о более высоком по­рядке как продолжении обычного мирского порядка» (Сравнительное изуче­ние цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998. С.95)

Эйзенштадт пишет, что если раньше: «Внемирской порядок выглядел как продолжение мирского и большей частью связывался с циклическими и мифологическими представлениями о времени, в которых разли­чие между основными измерениями вре­мени (прошлом, на­стоящем и будущем) получали лишь слабое выражение. В цивилизациях «осевого вре­мени», напротив, возникало представление о четком отделении внемирского порядка от мирского, что сопровождалось и оформлением воз­вышенного трансцендентного нрав­ственного или метафизического порядка, находяще­гося за пределами любой наличной посюсторонней или потусторонней реальности.

В духовном плане важнейшим следствием внедрения нового мировоззрения стало раз­витие идейных течений и социальных движений, направленных на перестройку земных порядков в соответствии с представлениями о выбранном пути преодоления исходной напряженности ме­жду трансцендентным и мирским порядками. Наличный, земной уровень бытия воспринимался в этих духовных системах как неполноценный, зачастую как неправильный, подлежащий по крайней мере частичной перестройке * в соответст­вии с новыми представлениями или, используя терминологию М. Вебера, принципами спасения» (Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998. С.95-96)

«Внедрение представлений о напряженных отношениях между указанными порядками вело к форми­рованию особых сфер знаний - философии, религии, метафизики, «естествознания» и т.д. Тем самым, прежние сугубо ситуационные формы моральной рефлексии и накопленные знания отодвигались во вторичные сферы знания. Это пре­вращение стало началом того, что именуется интеллектуальной ис­торией человечества.

Но одним из наиболее важных изменений в идейной жизни стала сильная идеологиза­ция пред­ставлений об основных принципах организации общественной жизни, - прежде всего структуры общества в целом и его центральных институтов, а также и политиче­ской борьбы» (Сравни­тельное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998. С.97)

«Формирование центра и новых общностей входит в содержание «большой традиции» как са­мостоя­тельной, специфичной символической сферы, которой подчинена «малая тради­ция».Создание цен­тров и формирование «больших традиций» получает внешнее выражение через монументальную ар­хитектуру, в создании и сакрализации ученых книг и нормативных текстов. В то время как «большая традиция» стремилась распространиться и на периферию, подчинить ее себе, «малая традиция» де­лает попытки отделиться от «большой», подвергая ее профанации и формируя частные идейные те­чения, охватывающие периферию» (Сравнитель­ное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998. С.98)

«Развитие и утверждение новых взглядов на мир стало возможным только с появле­нием нового эле­мента в структуре социальных отношений. Возник новый тип духовной элиты, которая и выступила как носитель моделей культурного и социального устроения общества в соответст­вии с некоторым трансцендентным видением мира. Это были древнеиудейские пророки и свя­щенники, греческие фи­лософы и софисты, конфуцианские книжники, индусские брахманы, буддийские монахи и исламские улемы. Эта элита заменила прежних «специалистов» по риту­альным, магическим и са­кральным дей­ствиям, принятым в «доосевых» культурах. Новая элита формировалась на основе особых критериев, выделявших ее из прежних социальных структур, и обра­зовала автономные институты, отделенные от остальных порядков. Особое статусное са­мосознание этой элиты могло распространяться на боль­шие общности целых стран и регионов.

Новая духовная элита вступала в серьезное соперничество с другими общественными группами за роль в создании нового общественного и культурного порядка. Оно каса­лось и области мате­риального производства, и контроля над идейно-символической сферой, и контроля над кана­лами социальной коммуникации. Неполитическая элита была склонна считать себя равной власть имущим, а нередко претендовала на высшее место в социальной иерархии. Эта элита рассматривала политическую власть как под­отчетную, в свою очередь политические и другие элиты также могли претендовать на самостоятельность в определении общественного порядка» (Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998. С.100)