СИМУЛЯКР. Ж. Делез правильно подчеркивает следующее: «Понятия субъекта и объекта не по­зволяют подойти вплотную к существу мысли

Ж. Делез правильно подчеркивает следующее: «Понятия субъекта и объекта не по­зволяют подойти вплотную к существу мысли. Мысль- это не нить, протянутая между субъектом и объектом, и не вращение первого вокруг второго. Мысль осуществляется скорее через соотношение терри­тории и земли» (чтф с.110). Т.е. он изначально не про­тивопоставляет субъекта, как носи­теля Идеи, и объекта. Они связаны неразличимо друг с другом и действуют согласно иной ло­гики, по иной плоскости. Эта плоскость состоит в разных «срезах» хаоса мира, который есть поверхность, «земля» без «небес». Это роднит его со стоиками и эпикурейцами, которые стре­мились уничтожить это разделение на «субъект» и «объект», которое пошло со времен Парменида и Платона. Делёз вводит понятие «симулякр», этот же концепт потом интенсивно эксплуатирует Ж. Бодрийяр. Но исходно он имеет корнем учение эпикурейцев, - известно, что эпикурейцы считали, что мы познаем вещи благодаря тому, что они испускают тончайшие ве­щественные образы – «эйдолы». Есть одна их разновидность, которая вы­зывает смутные об­разы вещей - «simulacra». Вот что пишет о «симу­лякрах» Лукреций:

«Тонкие; так же легко они в воздухе, встретясь друг с другом,

Сходятся вместе, как нить паутины иль золота блестки.

Дело ведь в том, что их ткань по строение тоньше

Образов, бьющих в глаза и у нас вызывающих зренье,

Ибо, нам в тело они проникая чрез поры, тревожат

Тонкую сущность души и приводят в движение чувство.

Так появляются нам и Кентавры и всякие Скиллы,

С Кербером схожие псы, и воочию призраки видны

Тех, кого смерть унесла, и чьи кости землею объяты..»

(Лукреций. О природе вещей. М., 1958. с.146)

И вот что Делез пишет: «Современный мир – это мир симулякров. Человек в нем не пе­реживает Бога, тождество субъ­екта не переживает тождества субстанции. Все тождества только симулированы..» (Р. и пов. С.9). Сутью «симулякра» является отсутствие стабильности и опре­деленности: «Чистое становление, беспредельность – вот материя симулякра, поскольку он из­бегает воздей­ствия Идеи и ставит под удар как модели, так и копии, одновременно» (Делёз Ж. Логика смысла. М., 1995. С.14). Если человек, пользуясь какими-то за­данными образцами поведения, копирует свой образ жизни и поведения сообразно им, то «симулякр» не создает копии: «Симулякру свойственно не быть копией, а опрокидывать все копии, опрокидывая также и об­разцы: всякая мысль становится аг­рессией» (Делез Ж. Различие и повторение. С.10)

В этом отношении симптоматична работа Ги-Эрнста Дебора (1931-1994) «общество спектакля» (1967). Сам Ги-Эрнст Дебор крайне оригинальный человек – он лидер аль­тернативного Ситуациониского Интернационала, да и закончил жизнь оригинально – застрелился. Эта его книга как раз получила известность после 1968 года. В ней он ут­верждал: «вся жизнь обществ, в которых господствуют современные условия производства, проявляется как необъятное нагромождение спектаклей. Все, что раньше переживалось непосредственно, теперь отстраняется в представление» (Дебор Г. Обще­ство спектакля. М. 2000. С.23). И далее: «Спектакль – это не совокупность образов, но общественное отношение между людьми, опосредованное образами» (Дебор Г. Общество спектакля. М. 2000. С.23).

В «Комментариях к «Обществу спектакля»» (1988) он уточняет: «Модернизированное общество, достигшее стадии включенной театрализации, характеризуется согласован­ным действиям пяти основных черт, а именно: непрерывного технологического обновления, слияния экономики и государства, всеобщей секретности, безоговорочной лжи и вечного настоящего» (Дебор Г. Общество спектакля. М. 2000. С.126)

«Идея» как «симулякр» – это уже не организующий центр, «паттерн», вокруг которого организуются смыслы и значения, а наоборот, она разрывает целостность смысла, пре­вращает здание «Идеи» и культуры, которую она символизирует, в развалины, внутри которых бродит человек, подбирая более-менее ценный мусор, оставшийся от прежних обитателей этого зда­ния. Но он подбирает не «Идею», а обрывки «идеек», «симуля­кры», ценность которых крайне проблематична. Этот «бродяга» с треснутым «Я», ши­зофреник, роется в хламе культуры, под­бирая отбросы. Картина крайне безотрадная, хотя во многом адекватна реальному положению дел в современной культуре. И ис­ходная ошибка Делеза состоит в том, что стараясь придать динамизм «Идее», он окоча­тельно её разрушает, он не видит иного пути для придания динамике «Идее», хотя, как известно из моей позиции, этот выход есть – это создание новой теории идеи на базе концепта «традиция», в котором «идея», сохраняя свою целостность и идентичность смыслов и значений, тем не мене существует как динамичное, полифункциональ­ное и полиморфное образование.

Эта «симуляция» обусловлена в основном «бунтом» человека против стереотипности жизни, а вернее «симуляцией бунта», целью которой не является позитивное утверждение новых смы­слов и нового образа жизни, а поиск разнообразия в целях раз­влечения и «встряски» от одноообразия жизни, которая, в принципе, устраивает. Делёз пишет: «Современная жизнь та­кова, что, оказавшись перед лицом наиболее механиче­ских, стереотипных повторений вне нас и в нас самих, мы не перестаем извлекать из них небольшие различия, варианты и модификации. И наоборот – тайные, замаскиро­ванные, скрытые повторения восстанавливают в нас и вне нас голые, механические, стереотипные по­вторения. В симулякре повторение* уже нацелено на по­вторения, различие – на различие» (Р. и п. С.9-10). Сама философия Делёза не есть утвержде­ние нового стиля жизни, а «симуляция бунта» против стереотипности жизни благополуч­ного и самодовольного мещанина-интеллигента – в этом исходная недостаточность и неполноцен­ность его философии. Хотя, тем не менее, он старается претендовать на от­крытие новой пози­тивности, беря в качестве «архетипа» этой позитивности эпикурей­ский «симулякр», понятый им на свой манер.

Что представляет из себя делёзовский «симулякр»? Симулякр принципиально утверждает, что он не существует как символ тождественности и определенности, си­мулякр «схватывает» неко­торую определенность вещи и явления, но симулякр при этом «схватывает конституирующую несхожесть вещи, которую он лишает ранга об­раза» (Р. и п. с.91). Повторение состояний вещи как стабильного образования во вре­мени воспроизводится в «симулякре»: «Вещь – это сам си­мулякр, симулякр – это выс­шая форма; трудность для каждой вещи состоит в достижении сво­его собственного си­мулякра, его состояния знака, согласованного с вечным возвращением» (р.и п. с.91). Т.е. «симулякр» сочетает в себе и идентичность вещи, которая стабильно «повторяет» саму себя, но, с другой стороны, и «различность» вещи, «другое» в вещи.

Симулякр, по Делёзу, - это дым или туман, который расстилается над бытием, туман «наркотический», который плодит разные образы, лишенные истинности и ложности. Симулякр создает иллюзии, доставляет чувство удовольствия или неудовольствия, ему чужды критерии истинности. Истина не важна в данном случае, важен эстетический процесс «витания в облаках» тумана, в наслаждении «поверхностными эффектами» со­бытий.