Этюд восьмой. Видение Ленина

В столице я был всего три дня. Закончилось совещание в ЦК, и на следующий день мне предстояло улетать в Ташкент. Было 20 ноября 1981 года. Оказавшись после обеда свободным, я пошел в гостиницу " Россия" и стал собирать свои пожитки, чтобы рано утром выехать в аэропорт. Закончив сборы, я решил пройтись по Красной площади. Я шел к храму Василия Блаженного на Красную площадь, чтобы полюбоваться Кремлем, Мавзолеем Ленина. Я, когда бываю в Москве, то обязательно, как бы ни был занят, бываю на Красной площади, у Мавзолея. Потому что Ленин, на мой взгляд, больше, чем гений. То, что удалось сделать Ленину при жизни, нельзя измерять теми земными категориями, которыми мы обычно определяем деяния простого смертного. Ленин явил нам особую духовную силу, сумев завладеть умами миллионов людей, так как, мне кажется, обладал удивительно большой энергией. А как земной человек, он не был застрахован от ошибок.

Лучи солнца отбросили последние блики на стены Кремля, и мне вдруг захотелось подключиться к видеоканалу в этой самой точке, на брусчатке Красной площади. Людей вокруг почти не было, и я, протянув руку, взялся за металлическую ограду Лобного места и плотно прикрыл глаза. Яркое свечение, возникшее передо мной, показало, что канал открыт. Он расширялся и достиг очень сильной яркости, что позволило мне выйти в космос. Передо мной где-то в вышине, в свечении ауры, возникла кремлевская стена, овальный купол здания Верховного Совета, увенчанного алым флагом, на котором было начертано " Ленин", слева возникла Спасская башня. И над этим всем возвышалась фигура Ленина. Флаг был чуть ли не пятидесяти метров в длину и десяти или пятнадцати метров в ширину, а Ленин был просто исполином. На его плечи было накинуто пальто. Полы развевались на ветру. Во всей фигуре чувствовалось незаконченное порывистое движение, словно он, обеспокоенный чем-то, вдруг остановился, а пальто еще было в движении. Ленин поднял правую руку, и пальто, удерживаясь только на одном плече, накрыло собой всю Красную площадь. Я понял, что в этом порыве Ленин хотел как бы оградить Кремль от какой-то беды, напасти, от какого-то несчастья. Его взгляд, устремленный на Спасскую башню, был тревожен. И все это я видел очень ярко: и красный флаг с золотистыми буквами, и ярко-красную зубчатую стену Кремля, и рубиновую звезду на Спасской башне, и зеленый купол здания Верховного Совета, и космическую голубизну неба, и бледное и немного грустное лицо Ленина. Увиденное настолько меня взволновало, что я чуть не закричал: " Люди! Люди! Смотрите, перед нами - Ленин! Ленин над Кремлем! Ленин хочет нас предостеречь! Хочет предупредить о чем-то! "

В этот момент меня за руку тронула какая-то старушка:

- Молодой человек, вам что, плохо?

Ответить ей в ту же секунду я не смог, потому что канал еще работал и мне нужно было завершить это видение. Сердобольная старушка мое молчание поняла по-своему. Она подумала, что со мной творится что-то неладное, и заволновалась:

- Я сейчас позову вам кого-нибудь на помощь. Я ее успокоил:

- Большое спасибо. Это пройдет.

Слова я произнес обыденные, но они, мне кажется, имеют и другой смысл. Потому что все то, что с нами случилось, должно обязательно пройти! Иного быть не может!

Я открыл глаза, но по-настоящему прийти в себя долго не мог, слишком уж необычным было видение. Оно настолько меня потрясло, что я, прикрыв глаза, захотел продлить его. Но ничего не получилось. Я чувствовал слабость: ноги отяжелели, голова гудела, а душе предстояло разгадать символику тревожного появления Ленина над Кремлем.

Придя в гостиницу, я лег на кровать. Видение не отпускало меня. Я прикрывал глаза и уже не через канал, а просто так, для себя, воспроизводил то, что явилось мне. Я понял, что мне нужно это запечатлеть. Но под руками у меня оказался лишь томик Владимира Соловьева " Магомет. Его жизнь. Религиозное учение", и я, раскрыв чистую, следующую за обложкой страницу, зарисовал на ней тревожный силуэт Ленина таким, каким видел в этот вечер на закате солнца.

Сделав это, я продолжал размышлять: Ленин встревожен. Неспроста... Это теперь, по прошествии лет, я понимаю, в каком положении мы находились, это теперь многое стало понятным. Это теперь я знаю, о чем тревожился Ленин.

Ровно через год после этого видения ушел из жизни Брежнев. И когда его хоронили, гроб сорвался и сильно стукнулся о землю, и этот грохот прокатился по многим странам - ведь большинство телевизионных компаний мира транслировало похороны на всю планету. А еще через три года в стране началась перестройка...