Беседа 1. « дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную»

«…дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную»

— Пасха, Светлое Хрис­тово Воскресение, не просто величайший христианский праздник. Пасха — центр нашей ве­ры. Воскресение Христа очень сложный для понимания вопрос. Владыка, давайте в канун великого праздника поговорим об этом.

— Смотрите, ведь мы не можем объяснить, что такое любовь. Мы можем говорить о любви только описательно. Точно так же мы не можем до конца понять тайну смерти или рождения.

Разговор о Воскресении Христа следует начать с того, что само слово «пасха» обозна­чает «переход», и в истинном значении — это переход от смерти к жизни. Центральное со­бытие Пасхи — победа Христа над смертью. Поэтому главное песнопение, которое ис­полняется во всех храмах: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». В нем как раз и го­ворится о том, что Он попрал Своей смертию смерть и всем, кто отныне исповедует Христа, даровал вечную жизнь.

— Как понимать нам это «смертию смерть поправ»?

—Нужно понять, что «Бог смерти не сотворил», смерть явилась следствием греха. Когда Адам и Ева согрешили и были изгна­ны из рая, они лишились созерцания Бога. Грех стал той пропастью, которая разделила Бога и человека. А смерть была только его следствием. И как уврачевать это? Зло, оно ведь постоянно искушает, чтобы человек ко греху располагался. Мы иногда и не желаем того, но наша воля оказывается в сетях гре­ха, и мы не можем вырваться оттуда. Это происходит и в силу слабости нашей, и в силу того, что человек — это микрокосмос, со­средоточие всего опыта предшествующих поколений. Вся человеческая история скон­центрирована в каждом из нас. Поэтому на­до было, чтобы кто-то взял на себя грехи и предыдущего, и настоящего, и будущего. Нужен был кто-то, кто бы мог их вместить в себя, чтобы преодолеть эту пропасть между Богом и человеком. И тогда, когда произо­шел первородный грех, Бог пообещал, что явится Тот, Кто этот грех преодолеет. И тут вопрос. Кто бы мог вместить в себя грех? Не просто принять, а вместить? Естественно, никто, кроме Бога. В чем должна была заклю­чаться эта вместимость? Понятно, что в чело­веческом теле, облике, причем со всем тем, что человек имеет в себе: и плоть, и чувства.

— То есть должна была явиться человечес­кая воплощенность Бога?

—Совершенно верно. Поэтому Христос, Сын Божий, воплощается для того, чтобы принять на Себя человеческий грех и тем спасти человечество, искупить нас. Про­пасть между Богом и человеком преодолева­ет Богочеловек. Так и происходит: Христа распинают, Он страдает, Он умирает, и в Нем умирает грех всего человечества.

— Но разве Христос грешен? Что значит «Он принимает на себя грех»?

В том-то и дело, что Он безгрешен, по­тому что даже рождается от Святого Духа. Перед распятием, вспомните, есть Гефсиманский сад, и вот там Христос принимает на Себя весь грех человечества.

— Ночь в Гефсиманском саду пронзительна по своему трагизму. Евангелие описывает нам эту ночь, как ночь Его «борения», «скорби смер­тельной», ночь Его одиночества и молитвы.

—Бог Отец укрепляет Его, и вот «пришел час: предается Сын Человеческий в руки грешников».

— Христос принимает волю Божью на рас­пятие добровольно. Но ведь по своей Божест­венной сути Он был в силах избежать этого?

—Не только добровольно. Он делает это из любви. Это очень важно, не просто не­противлением, а сострадательной любовью. Потому что если сказать, что вот Он не про­тивился, то это неправда, это еще не все. Это была деятельная любовь, ведь когда надо бы­ло, Иисус брал бич и изгонял торгующих из храма. Христос идет на распятие из состра­дательной любви, которая жила в Нем, и Он принимает эту любовь, потому что Бог и есть любовь. Смотрите, зная все заранее, предви­дя, Он даже Иуде дает шанс.

— Это когда на Тайной Вечере Христос про­тянул Искариоту кусок хлеба — признак рас­положения и любви, но это только еще больше ожесточило Иуду?

—Да, Он давал Иуде возможность спасти гибнущую душу, и вот это для нас очень важно.

Но вот Иисус распят, и дальше происходит погребение. Для чего оно? Дело в том, что до Христа было множество праведников. Они верили в Бога, исполняли Закон Божий, но не имели жизни вечной, потому что не было Того, Кто бы их спас. Ведь исполнение Зако­на само по себе, автоматически, не спасает. И Христос после погребения нисходит во ад, Шеол, и выводит души праведников оттуда, из некоего ожидания, в котором они томи­лись.

И наконец наступает момент Воскресе­ния, когда Он переходит от смерти к жиз­ни — «смертию смерть поправ». Грех умерщвлен, грех побежден, и это прорыв.

— Воскресение Христа было открытием для человечества, каким-то новым знанием, расширяющим опыт, переворотом в мировоззрении?

— Да, переворотом в сознании, но не только. Он дал не «новое знание», Он дал человеку больше, чем знание, саму жизнь. «И вечную жизнь даровал». Своей искупительной жертвой за нас. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». (Ин. 3. 16) И смотрите, для людей, окружавших Его, оказалось самым трудным принять Воскресшего Христа. То есть услышать и принять Его учение оказалось легче, чем принять Воскресшего Хрис та. Например, когда последователь Христа Клеопа вместе с одним из апостолов шли в Эммаус и увидели Воскресшего Христа, то они даже не поняли, что это Он. И узнали Его только тогда, когда Иисус преломил хлеб так, как это было на Тайной Вечери. Пре­ломление хлеба — это символ Таинства Евха­ристии. И вот когда они увидели это, то, как сказано, «и открылись им очи». Какие очи? Не физические, духовные. Только тогда они почувствовали Христа, смогли Его вместить в себя. Точно так и мы познаем Христа, ког­да причащаемся во время Божественной Ли­тургии.

— Получается, что познать Христа и пове­рить в Него — это разные вещи?

—Да, и история апостола Петра — пример тому. У апостола Петра очень интересный характер: бурный, в нем живет горячая вера. Петр, бросая все, идет за Христом, посто­янно оберегает Его, и Христос даже говорит: «Ты еси Петр (т.е. камень), Кифа. И на камне сем (то есть на вере твоей) Я созиждю (то есть построю) Церковь Свою». И при всем этом апостол Петр очень странно себя ведет, когда видит арест Христа. Дело в том, что все ждали, что Мессия будет таким уст­роителем царства земного, что в мир явится тот, кто своей Божественной властью и че­ловеческим умением создаст некую импе­рию. Хотя Христос все время говорит: «Царство Мое не от мира сего». Но все жда­ли именно царя земного, и Петр тоже. И что же Петр увидел? Что человек, который обладает какими-то исключительными творческими началами, может повелевать бурей, ходить по водам, вдруг спокойно от­дается людям, которые пришли Его аресто­вывать. Да, вот Я, Христос, возьмите Меня. Петр начинает защищать Его, выхватывает меч и даже отсекает одному из архиерей­ских слуг ухо. И Христос совершает чудо: плоть подвластна Ему — Он берет это ухо и заживляет его. А Петр недоумевает, он ждет, что вот сейчас произойдет еще одно чудо и начнется триумфальное шествие Христа. Но ничего такого не происходит. Из веры, из любви, Петр еще плетется за арестован­ным, но когда его спрашивают о Христе, он отвечает: «Нет, не знаю», а сам все идет. Евангелие честно нам говорит, что Петр от­рекается троекратно, но ведь все это было ему предсказано. Христос, видя сердце Пе­тра, говорил ему об этом. И тут тоже очень важный момент для понимания того, Кто же пришел в наш мир и для чего.

История с Петром показывает, что Хрис­тос никого не принуждал Своим Божеством. Он никого никогда не заставлял. Он мог бы изменить всего человека, но тогда это было бы уже не христианство, потому что тогда человек превратился бы в марионетку, и человечество бы страдало. Бог создал человека свободным, и это то Божественное качество, которое никто у него не может отобрать.

— И Христос не покушается на свободу че­ловека, Он оставляет за каждым право выбо­ра?

—Да, Царство Божье построено не на на­силии. Христос говорит: «Царство Божье среди вас». Оно может быть и в наших серд­цах, и в наших отношениях, когда мы ведем себя как истинные христиане и когда мы со­зидаем нашу Церковь. Это очень важно для понимания духовных основ жизни.

— Владыка, мы говорим: «Христос искупил нас», «искупительная жертва Христа», но что это значит? Само слово «искупил», оно как будто из каких-то торговых отношений.

—Это так. Христос как бы выкупил нас у самих себя, забрал наш грех, и все предшест­вующие, и все будущие грехи. И вместо это­го дал нам благодать Спасения. Но чтобы свершилось вот это действие — этот выкуп, договор, этот завет, — необходимо, чтобы мы свой грех отдали. Вот тут-то и нужна наша свободная воля.

—А как мы можем отдать грех?

—Посредством исповеди, посредством при­чащения. Но всё начинается с Крещения, конечно, когда мы отдаем первородный грех. А после Крещения в нас остается рас­положенность ко греху: мир, не познавший Христа, обрушивается на нас. И когда мы исповедуемся, мы отдаем наши грехи Хрис­ту, потому что мы исповедуемся Ему, а не священнику. И взамен получаем благодать прощения, и она действует в нас. Во время Таинства Евхаристии мы соединяемся со Христом, мы становимся причастными к Нему. Но не только тем, что причащаемся у Чаши, тут и наше участие во Христе.

— Это символ?

—Нет, это не символ, это та божественная реальность, которая совершается каждый раз, когда мы причащаемся. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6. 56). Мы отдаем Ему свои грехи, и в ответ Он дает нам чистое око, чистое чувствование. И когда в нас живет Христос, то Он преодолевает смерть, и душа наша обретает жизнь вечную.

Смотрите, например, у нас есть белая ру­башка, и мы ее заляпали грязью. И чтобы от­стирать эту грязь, мы идем к водоему. Но сам водоем, источник, должен быть чистым, иначе рубашка будет становиться все грязнее и грязнее.

— И храм — это и есть тот чистый источник, который всегда открыт нам.

—Да, и исповедь в храме настолько, образ­но говоря, убеляет нашу «рубаху», настолько восстанавливает ее первоначальные свойст­ва, что ее называют «вторым Крещением».

Интересно, что перед Пасхой установлен Великий пост, и последнее воскресенье пе­ред ним называется Прощеным воскресень­ем. Сейчас очень многие люди используют этот праздник для примирения. Порой очень трудно произнести: «Прости меня!» Прощеное воскресенье преодолевает эту трудность. Люди могут целый год не разгова­ривать друг с другом, а тут совершенно спо­койно общаются. И как бы оби ни объясня­ли это себе, они делают это ради Христа. Ведь простить - это значит силой Христа убить в себе грех. Раньше, перед постом, пе­ред тем, как уйти на подвиги, монахи, не зная, доживут ли до Пасхи, прощались друг другом. Отсюда и название.

И если Прощеное воскресенье - прелю­дия Великого поста, - «Простить, чтобы воскреснуть», то для того чтобы нам вос­креснуть, надо, чтобы и Господь простил нас. А для того чтобы Ему отдать свои грехи, надо их сначала в себе увидеть. И период Ве­ликого поста — это возможность увидеть грех в самом себе. Поэтому на протяжении всего поста звучит молитва преподобного Ефрема Сирина, где все время повторяется: «Господи, даруй мне зрети (дай мне увидеть) мои прегрешения и не осуждать брата мое­го». Пост — это орудие стяжания любви, и если мы понимаем это, то тогда пост благоуспешен.

Перед Христовым Воскресеньем есть осо­бая неделя, она называется Страстной. Мы воспоминаем Его последние дни, воспоми­наем предательство, Тайную Вечерю, распя­тие и погребение. Все это подчинено и слу­жит главной цели — тому, чтобы в нас зазву­чал Христос, чтобы мы осознали, что Он со­вершил ради нас.

— Владыка, когда мы обращаемся к истории Его земной жизни, то какой главный урок мы должны вынести оттуда?

—Это очень важный вопрос. Мы должны понять, что никогда нельзя воспринимать че­ловека статично. Чтобы мы не думали, что вот если сегодня кто-то не принимает Христа, то он всегда будет таким. Покаявшийся разбой­ник, распятый вместе со Христом, пример то­му, «...истинно говорю тебе, ныне же будешь со

Мною в раю» (Лк. 23. 43). Апостол Петр, отрекшийся от Христа, потом уверовал и пострадал за Него... Для человечест­ва важно, что Христос принимает каждого, с его изломанной судь­бой, с его, может быть, страшными поступками. Но если человек принимает Христа, то и Христос принимает человека, и это и есть Его любовь к нам.