Но, видно,так Провидению было угодно, и русское правительство шло само и вело своё отечество и народ к пропасти.

Рассмотрение русского законодательства по " еврейскому вопросу" втечение XVIII - XIX веков показывает прямо-таки триумфальное шествие иудаизма по России, так что к началу революций 1905-1917 годов еврейство заняло господствующее положение в промышленности, в торговле, в сфере банковского и вообще финансового дела, держало в своих руках почти всё книгопечатание и издание газет, почти полностью распоряжалось в сфере

педагогики, в особенности в университетах через своих профессоров из " жидов и жидовствующих", командовало в Государственной Думе и подбиралось к самому царскому трону (вспомним, хотя бы еврейского графа Витте, председателя Совета Министров еврея Штюрмера и его правителя канцелярии еврея Манасевича-Мануйлова в царствование Николая II). Из многочисленных законодательных актов в пользу еврейства, быть может, самым примечательным было постановление великого либерала царя Александра I от 28 февраля (опубликован 6 марта) 1817 года, запрещавшее заводить против евреев уголовные дела по обвинению в ритуальных убийствах*

Обычай евреев приносить человеческие жертвы неоднократно отмечается в Библии. В христианскую эпоху во всех местах, где нашли себе приют евреи после разгрома их восстания и разрушения их храма в Иерусалиме римлянами в 70-м году, то и дело обнаруживалось исчезновение кого-нибудь из местных жителей, преимущественно детей, тела которых вскоре обнаруживали непогребёнными и брошенными где-нибудь в укромном месте. Трупы всякий раз имели на себе следы чудовищных издевательств и насилия. Кожа во многих местах была проколота и через эти раны выдавливалась почти вся кровь, причем делалось это, когда ребёнок ещё был жив. Бросалось в глаза удивительное во всех случаях сходство в способах насилия, выкачивания крови и убийства, атакже то обстоятельство, что совершалось это чудовищное жертвоприношение в канун еврейского праздника пасхи. Судебным следствием всякий раз устанавливалось, что евреи запекали таким образом добытую кровь в ритуальный пасхальный хлеб - мацу, которую затем ели все за праздничным столом.

Все мы знаем известного составителя " Толкового словаря великорусского наречия" В.И. Даля, но мало кому из нашего поколения известно, что автор этого труда был по профессии военным врачом и часто во всякого рода уголовных делах, связанных с кровопролитием, насилием и убийством, выступал в качестве судебно-медицинского эксперта. И уж очень немногие знают, что тот же В.И. Даль является автором книги " Записка о ритуальных убийствах", в которой он приводит 134 (сто тридцать четыре) исторически достоверных случая ритуальных убийств евреями преимущественно детей невинного возраста из числа не евреев. Даль приводит в этой книге целый ряд сочинений также и западных авторов.

* Не лишено интереса удивительное совпадение: ровно через сто лет. в феврале 1917 года, падает царская корона либеральнейших государей дина­стии Романовых под ударами тех, в защиту мерзостных деяний которых был издан царский указ в феврале 1817 года. Жертвой ритуального убийства стал вместе со своей семьей последний представитель этой династии.

рассматривавших тот же вопрос, и приходит к выводу, что все описанные случаи человекоубийств евреями в ритуальных целях достоверны и бесспорны и что этот обычай сохранился у евреев вплоть до нашего времени.

Как бы обращаясь к сомневающимся В.И. Даль пишет:

" Рассмотрев весь этот ряд ужасных случаев и возмущающих душу происшествий, частию доказанных исторически и юридически, обвинение жидов в мученическом умерщвлении к пасхе христианских младенцев невозможно считать призраком и суеверием, а должно убедиться, что обвинение это основательно, как равно и обшее мнение об употреблении ими крови сих мучеников для каких-то таинственных чар... Никто, конечно, не будет оспаривать, что в странах, где евреи терпимы, от времени до времени находимы будут трупы младенцев всегда в одном и том же искажённом виде или по крайней мере с подобными знаками насилия и смерти... Тут не просто убийство, а преднамеренное мученическое истязание невинного младенца и, следовательно, или наслаждение этими муками, или особая цель, с ними соединённая... Откуда же эти одинаковым образом и умышленно искажённые трупы невинных ребят? Почему их находят там только, где есть жиды? Почему это всегда дети христиан? Почему случаи эти бывали всегда около еврейской пасхи? "

Особенно подробно В. И. Даль разбирает известное велижское дело, возникшее в 1823 году в местечке Велиж в западной России, где в то время было большое скопление евреев. Зверски был замучен в ритуальном жертвоприношении русский мальчик трёх с половиной лет. Судебное следствие получает преизбыточные и несомненнейшие доказа­тельства виновности местных евреев и их двух служанок-пособниц, спившихся развратных женщин из местных жителей полурусского, полупольского происхождения. Однако благодаря вмешательству высокопоставленных вельмож и со ссылкой на царский указ от февраля 1817 года велижское дело, тянувшееся в течение 12 лет, было прекращено без существенных последствий для евреев.

В 1913 году возникает аналогичное уголовное дело - так называемое дело Бейлиса, по поводу точно такого же ритуального убийства русского мальчика Андрюши Ющинского. Доказательства виновности евреев бесспорны, однако иудейское племя, приобретшее к этому времени в России гигантскую силу и влияние в высших государственных органах, вновь выходит

сухим из воды. Подробно исследует еврейские ритуальные убийства, и в частности убийство Андрюши Юшинского, русский писатель В. В. Розанов в своей книге " Об отношении евреев к крови".

Любопытная подробность в этом плане в книге Арона Симановича, еврейского афериста и мошенника, долгое время " делавшего еврейскую политику" в Петербурге и даже сумевшего однажды получить аудиенцию у Николая II с целью добиться еврейского " равноправия", а с началом революции бежавшего (прихватя свои миллионы и бриллианты) на юг России, где он, используя исключительный еврейский " дар" пролазы и плута, постоянно вертелся в высших кругах руководства Белым движением. В своих мемуарах, озаглавленных " Распутин и евреи", где основное внимание Симанович уделяет своим взаимоотношениям с Распутиным и осуществлению через него еврейской политики, он рассказывает о кончине Владимира Митрофановича Пуришкевича, члена Государственной Думы, возглавлявшего правое монархическое крыло. Владимир Митрофанович был известен как энергичный противник еврейского засилья в России. Он был одним из немногих русских государственных деятелей, понимавших опасность для России руководимого евреями левого революционного движения. Естественно, для евреев и их " дела" он был крайне опасным, а потому устранение его с политической сцены в тот критический момент, когда евреи, произведя революционный переворот и развязав гражданскую войну, уже предвкушали своё окончательное торжество, было для них весьма желательным. Находясь в рядах Белого движения, Пуришкевич весной 1920 года заболевает тифом.

В г. Новороссийске его кладут в больницу, где, как свидетельствует Симанович, все врачи были евреи. Крепкий организм ВладимираМитрофановича уже преодолел кризис и выздоравливал, когда, как рассказывает Симанович, сестры поднесли ему бокал шампанского, после которого он неожиданно скончался.

" Смерть его, - счёл нужным заметить Арон Симанович, - я воспринял с большим удовлетворением".

И вот мы после весьма длинного, но необходимого дляданной темы отступления вновь возвращаемсяк вопросу о " врачах-отравителях", врачах-убийцах из евреев. Конечно, врач в роли человекоубийцы -это не обычный убийца с ножом или пистолетом в руках, преступная личность которого легко устанавливается судебным следствием.Орудия врача-убийцы - это хирургический ланцет, которым он может вовремя операции " нечаянно" повредить жизненно важный орган, и лекарства-яды, которые в малой дозе лечат, а в несколько увеличенной - убивают. И никакое следствие, никакаясудебная экспертиза не в состоянии уличить такого врача настолько, чтобы не оставалось места для запирательства, для упорного отрицания

преступления человеком, которому нет иного выхода. И здесь, как нигде, важен нравственный облик человека. Важно знать, способен ли в принципе такой-то врач сознательно совершить профессиональное человекоубийство?

Все евреи потому прежде всего и евреи, что они придерживаются иудейского вероучения. Уже Библия, эта " священная" история иудейства, недвусмысленно побуждает еврея убивать всякого нееврея, особенно если он чем-то мешает еврейскому племени. А Талмуд в этом отношении вообше снимает всякие преграды. Если иудейская " мораль" разрешает и даже побуждает убивать нееврея, то что может сдерживать врача-еврея, когда он сам или еврейский кагал примет решение медицинским способом " убрать" то или иное лицо? Нет таких нравственных барьеров, через которые не перешагнул бы еврей в интересах еврейской политики.

Возвращаясь к " врачам-отравителям" из кремлевской больницы, необходимо прежде всего заметить, что в советской печати до сих пор не опубликовано официального опровержения на те обвинения, которые были выдвинуты против этих правительственных " лекарей". На публичное обвинение, в случае его неосновательности, должно быть дано публичное опровержение - таков закон. Более того, коль скоро это обвинение было сенсационным и произвело в народе глубокое впечатление, необходимо, чтобы опровержение было аргументированным, вполне убедительным и проведено медицинскими экспертами, не принадлежащими не только к еврейской нации, но и к разряду их агентов - " жидовствующих". Только тогда мы могли бы убедиться, что " врачи-отравители" и их жертвы - миф. А до тех пор это обвинение остаётся в силе. Более того, характер еврейского племени и бесчисленные факты из их " истории", в том числе известные ритуальные убийства, служат в данном деле весьма вескими, хотя и косвенными, доказательствами обоснованности выдвинутых против " врачей-отравителей" обвинений.

Да и почему им не убивать сегодня, если вся предшествующая их история - это сплошные убийства? Вехами на пути евреев к владычеству в России служат жертвы кровавых террористических актов, где убийцами были либо сами евреи, либо их агентура. Когда же они дорвались до полной неограниченной власти, то началась настоящая кровавая оргия, подобная тем, которые устраивал в древнейшие времена их предводитель Иисус Навин. Века цивилизации, облагородившие даже нравы диких народов, кажется, совершенно не затронули древнюю звериную мораль иудаизма. Лишним доказательством тому служат " подвиги" евреев в Палестине по отношению к местному арабскому населению.

И вот теперь я сижу в одной камере с теми " знаменитыми" " врачами-отравителями", весть о которых я с удивлением и недоумением услышал семь лет назад в конце 1952 года. Семь лег назад они были у вершины власти

20 Зак. 3979

и, конечно, играли не последнюю роль в деле утверждения владычества евреев в России. Если генерал-еврей в погонах службы госбезопасности, пресловутый и всемогущий еврей-чекист, символизировал собою " меч пролетарской (жидовской) диктатуры", то так называемые кремлёвские врачи-евреи воплошали ад этой власти.

Теперь, когда после нескольких лег колебаний евреям вновь удалось закрепиться у кормила власти в России, все эти " отравители", вероятно, на воле и многие из них, по-видимому, убрались в Израиль или в Соединённые Штаты и тихо доживают свои дни, получая пенсию от всемирного еврейского центра, задания которого они верно исполняли в течение всей своей жизни в России. Там оно и спокойнее. А то ведь здесь, в России, кому-нибудь из родственников отравленных ещё взбредёт в голову мысль отомстить за убитых.

А сколько их, этих гульнувших в России международных бродяг, ныне открыто признавших себя сторонниками сионизма и благополучно устроившихся в Израиле?!

Но не будем слишком углубляться в дремучие джунгли иудаизма, ведь, чем дальше в лес, тем больше дров.

Система " исправительно-трудовых" концлагерей должна была с самого начала в соответствии с замыслами наших иудейских " благодетелей" стать прообразом будущего коммунистического общества, в котором " скоты-гои" будут рабами, а " богоизбранные" жиды — господами. Административный костяк этой системы составляли и составляют по сей день евреи. Прочие " исполнители" вербовались и вербуются по сей день прежде всего из представителей малоразвитых (в прошлом, по еврейской терминологии, " угнетённых") народностей России и из всякого рода подонков " передового" рабочего класса, готовых на любые подлости и злодеяния.

Рабский труд в концлагерях должен был, по расчётам жидов-барышников, давать высокую прибыль. Здесь жид-эксплуататор достиг, судя по всему, наивысших успехов: в этих заведениях рабы трудились и трудятся в полном смысле слова " за кусок чёрного хлеба". Концлагерная система помогла еврейскому кагалу осуществить также и ГЕНОЦИД- массовое истребление лучшей части народа, тех, кто уцелел от бесчисленных казней времён революции и гражданской войны.

Я прибыл в мордовские лагеря в конце августа 1959 года. Ещё продолжался период так называемой шбертизации концлагерной системы, начавшейся вскоре после смерти Сталина и ознаменовавшейся рядом крупных забастовок и восстаний политзаключённых. Огромная масса политических узников была выпушена на свободу (1955-1956). Продолжались

реабилитации. Шло регулярное систематическое освобождение " по двум трегям" отбытого срока.

В лагерях наряду с обычной общелагерной столовой были в это время так называемые коммерческие столовые, где за свои деньги (хотя и по безналичному расчету) можно было сносно пообедать. Царил дух известной внутрилагерной свободы. Но уже вновь потягивал холодный, мертвящий ветерок иудаистского террора. Огромная масса так называемых военных преступников, вышедших на волю в 1955-1956 годах (в основном " на поселение" в удалённых районах, где располагались лагеря), была вновь загнана за колючую проволоку и приставлена к подневольному труду Многие из них на поселении успели жениться и завести детей. За зоной остались несчастные сироты и горемычные жёны-матери. Как потом выяснилось, это были те из " военных", которые в период войны в той или иной мере причинили зло " советским гражданам еврейской национальности". Растерявшийся, было, в период " оттепели" еврейский кагал опомнился, вновь прибрал власть к своим рукам, разработал тактику применительно к новым обстоятельствам и начал быстро и круто завинчивать гайки. Уже в I960 году период " либерализации" закончился.

Станция Потьма. Пересыльная тюрьма " Дубравлаг" Через нее' прошли все, кто сидел в Мордовии. Довольно большая камера площадью 10-12 кв. метров. Заключённых человек пятнадцать. Зарешеченное, но без рамы и козырька-" намордника" окно примерно 80x30 см даёт камере обилие свежего воздуха с тонким ароматом мордовских лесов. С раннего утра и до позднего вечера в камере шум-гам, оживление. Бесконечные рассказы словоохотливых " старых зеков". Уйма интереснейших новых впечатлений понять и усвоить сразу ни ум, ни сердце просто не в состоянии. Бросается в глаза, что большинство этих " политических" •- простые русские люди, преимущественно молодёжь, из рабочих и крестьян, по существу мало что смыслящих в политике и в том, что произошло и происходит в России. " Образованных" интеллигентов почти нет или, быть может, их трудно различить в этой серой, внешне однообразной массе. И в самом деле, интеллигенции в политлагерях в то время было не так много. Например, на 11 -м лаготделении в 1964-1965 годах на полторы тысячи заключённых были лишь 80 человек с высшим образованием. Эту цифру назвал в беседе со мной начальник лаготделения майор Пивкин. Основная масса политзаключённых - это действительно представители простого народа. " Образованная" же советская интеллигенция, как правило, оказывается более развращённой условиями воспитания и обучения, умеет легче приспособиться к жизни и стремится не упустить возможности сделать карьеру, которую открывает ей вузовский диплом, особенно в соединении с партбилетом.

20*

Mo вот заскрежетали затворы, раскрылась дверь камеры и в проёме появляется фигура в военной форме. Широкий кожаный офицерский ремень вминает объёмистое, тяжеловесное брюхо, которым сей представитель местной администрации подталкивает впереди себя в виде заслона двух робких сухощавых надзирателей из мордвы. Это делает обход камер пересылки политрук местного лаготделения майор Литвак. Не нужно обладать глазом знатока-расиста, чтобы определить в нём еврея, причём именно типа, о котором говорят: " мордастый жид". На широком ожирелом лице застыла слащаво-заискивающая трусливая полуулыбка. Входить внутрь камеры он остерегается, а потому, протолкнув брюхом вперёд себя надзирателей, сам остается в дверном проёме, готовый в любой момент ускользнуть в коридор. Есть нечто поистине символичное в том, что первым лицом лагерной (гулаговской) администрации предстаёт моему взору еврей-политрук. Кое-кто из заключённых задаёт частные малозначительные вопросы. Решаюсь и я испытать жида:

- Как вам не стыдно кормить людей таким хлебом? - Я показываю ему
пайку сырого, чёрного, тяжёлого, как ком глины, хлеба. - Его же в рот взять
нельзя.

Зеки затихают. Мой вопрос им кажется странным. Советские люди, не видевшие всю жизнь ничего, кроме нищеты, голода и насилия, считают, видимо, такой хлеб нормальным.

Жид-политрук слегка передёргивает слащавую улыбку и глядит на меня глазом опытного гулаговца. Наши взгляды встречаются, и мы понимаем друг друга. Если бы я был один, он мог бы мне вообще не отвечать: дескать, знаешь ведь, так чего попусту спрашиваешь. " Провокационный вопрос"...

Но камера полна людьми, разумными существами, которые, хотя и удивились моему вопросу, однако с любопытством ожидают ответа. И он прозвучал:

- Приедете в лагерь, будете работать, появится аппетит и скушаете.
Ответ, достойный старого гулаговца. Жид знал свою власть и силу, знал

он и образ жизни в лагерях. Впоследствии я часто вспоминал его слова, особенно когда сидел в бытовом лагере на Урале, где пайка этого чёрною хлеба казалась пуще мёда. А были времена, когда за пайку такого хлеба людей убивали - и не только в лагерях, но и на воле.

В ] 957 году во Франкфурте-на-Майне на конференции Н'ГС была устроена любопытная выставка, отражавшая деятельность этой русской эмигрантской организации и жизнь в СССР, Среди прочих экспонатов были представлены предметы, характеризующие быт советского лагерника: арестантская роба, бушлат, фуфайки, кирзовые сапоги и... хлеб много кусков ссохшегося лагерного хлеба, вывезенного из лагерей освобождёнными немцами из числа военнопленных.

Западная Германия, да и весь Запад давно уже оправившийся от военной разрухи, утопали в изобилии всех земных благ, и потому этот злосчастный хлеб казался посетителям чем-то чудовищным, невероятным, почти " злостной выдумкой" энтеэсовцев. Это было камни из ада, случайно залетевшие в земной Эдем. Не хотелось верить, что двенадцать лет спустя после войны в России всё ещё людей кормят таким хлебом, - в России, которая всегда славилась на весь мир своим обилием и ароматом чудесного русского хлеба. Впрочем, не в России, а в Советском Союзе. В России же сто лет назад, как об этом пишет Ф.М. Достоевский, заключённых в остроге, отнюдь не обременяемых работой (политические работали вообще добровольно), кормили превосходным " чистым'' хлебом, так что бродят, убегавшие на лето " погулять на воле", на зиму предпочитали возвратиться в острог, чтобы откормиться " на чистяке" и подготовиться к очередной прогулке по лесам и дорогам Сибири.

На пересылке в Потьме я просидел девять дней. Каждый день приносил новые впечатления, давал обильную пищу размышлениям.

Судьба оказалась милостива ко мне. Я попал сначала в маленький лагере'к в 600 заключённых-так называемый седьмой-первый в мордовской деревне Сосновка. Он был как бы придатком лаготделения № 7, расположенного в той же деревне. Рабочая зона была здесь невелика и не включала всех заключённых, поэтому многие на работу не ходили. Среди последних оказался и я. Это дало мне возможность сначала просто освоиться с лагерной обстановкой. Дополнительные лишения и трудности наступали постепенно. Меня больше всего страшила фабрично-заводская обстановка и сама работа. Трудно переживать эту ломку, когда, презрев твое образование, умственные способности и профессиональные навыки, насильно заставляют выполнять непривычную тяжёлую физическую или ручную работу с высокой нормой выработки. Насколько же гуманнее, человечнее было в старой царской России: для политзаключённых труд в местах заключения никогда не был обязательным. Разумеется, в прежней России не могло быть и речи о назначении заключённому штрафного изолятора и морении голодом за отказ от работы или за невыполнение трудовой нормы, которая даже для человека, привыкшего к физическому труду, очень тяжела и высока и к тому же постоянно повышается. Помимо высокой прибыли тяжёлый подневольный труд является в руках еврейской администрации ГУЛАГа могучим рычагом, помогающим сломать противнику еврейской власти духовный хребет, поставить его на колени и заставить молиться о помощи. Разумеется, голод и штрафной изолятор - две мощные опоры этому рычагу.

На " седьмом-первом" я пробыл около месяца, затем был переведён на " седьмой". Здесь сразу же меня определили в рабочую бригаду, и я начал осваиваться с жизнью лагерного " производственника", как администрация

именует заключённого в лагерном быту. Тяжек этот труд и нет ничего безотраднее, чем вспоминать о нём.

Из администрации " седьмого" тех времен помню трех евреев; начальник лагеря майор Коломейцев, начальник ЧИС (часть имущественного снабжения: продовольствие, одежда и пр.) майор Барчо и один начальник отряда в звании старшины по фамилии Карнелн. О последнем говорили, что он разжалован из офицеров в старшины за избиение заключённых ещё в прежние времена. Из прочих " деятелей" администрации " Дубравлага". помимо упомянутого мною ранее еврея начальника спецчасти, с которым у меня была перебранка относительно отправки " в верха" " антисоветской (антиеврейской) жадобы", помню: начальника самого " Дубравлага" полковника Трошина. рослого холеного баловня ГУЛА Га; начальника политотдела " Дубравлага" майора Осипова, мордвина по национальности (его сестра была завуч ем в лагерной школе на 11-м лаготделении); начальника отдела КГБ " Дубравлага" подполковника по званию, еврея по национальности. Между прочим, ещё' не зная её лично, я предполагал, что нпчапьником КГБ такого ответственного комплекса лагерей. как" Дубравлаг". должен быть еврей, ибо эту должность в местах, где в го время была сосредоточена основная масса " врагов советской власти'*, евреи не могли доверить нееврею. И мне пришлось в этом воочию убедиться. Эгот начальник К! Б дважды вызывал меня для беседы, зондируя почву для вербовки меня в тайную агентуру, или, по лагерному, в " стукачи". К сожалению, не помню его фамилии. Мне называли Ролик, но ему ли принадлежит эта весьма характерная еврейская фамилия или его предшественнику на этом посту, я с достоверностью сказать не могу. Начальником 11-го лаготделения был в начале 60-х годов майор Баронин, которого в 1964 году сменил на этом посту майор Ливкин. до того состоявший членом Мордовского обкома КПСС. Начальником оперчасти был майор Каштанов - еврей по национальности (СПЕЦчасть и ОПЕРчасть неевреям не доверяются). Начальником режима в конце 60-х годов на 11-м лаготделении был майор Иоффе, тоже из " богоизбранных". О нём рассказывали, что его излюбленным " методом воспитания" заключённых было лишение нх за малейшие режимные провинности той единственной в под продуктовой посылки, право на которую получал зек по отбытии половины срока. Один рассказ-быль про Иоффе передаётся как легенда. Однажды, проходя по зоне, майор Иоффе заметил сидящего заключённого. Последний был из немцев.

Встать! ■ - рявкнул оскорблённый Иоффе, no-вилимому. глубоко убеждённый в своей " богоизбранности".

Где это видано, чтобы немец перед жидом вставал? последовал достойный ответ.