Сравнительно-психологический метод исследования

В психологии можно встретить применение слова «сравнитель­ный» в двух планах: как выделение области психологии, где пред­метом исследования является сравнение разных уровней или ва­риантов психики {сравнительная психология), и как определение метода, суть которого — в сравнении уровней и вариантов разви­тия психики для выявления особенностей исследуемого предме­та, выделяемого в рамках одного из этих уровней {сравнительно-психологический метод).

Когда говорят о сравнительной психологии, чаще всего имеют в виду ту область психологии, которая своим предметом имеет сравнение психики на дочеловеческом и человеческом уровнях развития. Такое определение характерно как для отечественной, так и для зарубежной психологии (в последнем случае использу­ется словосочетание «comparative psychology»). Реже это определе­ние употребляется для кросскультурных и сравнительно-истори­ческих исследований и обычно не употребляется для онтогенети­ческих. Вместе с тем метод сравнения имеет гораздо более широ­кое применение в психологии.

В зоопсихологии предполагается изучение психики животных на разных стадиях эволюционного развития, которые качествен­но отличаются не только по содержанию взаимоотношения субъек­та со средой, но и по физиологическому обеспечению — «органу психики»: отсутствие нервной системы, «доузловой» тип нервной системы (диффузный и сетчатый), разные варианты «узловой» нервной системы (кольцевая, радиальная, билатеральная, ганг-лиозная), центральная нервная система позвоночных. Для изуче-

ния особенностей психики на каждом уровне развития и выяб ния закономерностей этого развития необходима выработка тода, позволяющего сравнивать столь разные формы психю Подобный сравнительный метод широко применяется в биол гии, но для психологического исследования необходима его сг циальная разработка, ориентированная на специфику психики: предмета исследования. Проблема разработки такого метода| психологии имеет давнюю историю и связана с именами В. А. Ва нера, А.Н.Северцова, Н. Н.Ладыгиной-Котс, А.Н.Леонтьев К.Э.Фабри, С.Л.Новоселовой, истоки ее обнаруживаются еще Аристотеля и позднее у французских эволюционистов и у Ч.Да§ вина.

У Аристотеля содержится представление о разном качестве, у животных (смертная и неразумная) и человека (бессмертная| разумная), он применял метод сравнительного наблюдения объяснения особенностей психики человека и даже сравните^ но-экспериментальный метод для изучения врожденных и благ приобретаемых форм поведения (перекрестное воспитание пе чих птиц).

Французские эволюционисты Ж. О.Ламетри, Ж.Л.Л.БкЦ фон, Ж. Б. Ламарк использовали сравнительный метод для объя нения изменения не только морфологических форм в процес эволюции, но и поведения животных. Ч.Дарвин применял сра| нительный метод для анализа эволюции инстинктов, эмощ умственных способностей у животных и человека. Взгляды эт ученых подробно обсуждаются в работах Н. Н. Ладыгиной-Кот! К. Э. Фабри и других. Традиции применения сравнительного: тода в психологии по аналогии с таковыми в биологии про¹; устоялись к началу нашего века. К. Э. Фабри приводит сло| А.И.Герцена, который отмечал, что «животная психолог^ должна завершить, увенчать сравнительную анатомию и физиад гию».

Подробный анализ методов исследования развития психю
эволюции проведен в начале нашего века В. А. Вагнером. Говоря
сравнительной психологии, он выделяет возможные способы из
чения эволюции психики в следующей последовательност
субъективный, филогенетический, онтогенетический и биоген
тический, — акцентируя внимание на том, как с помощью кго
дого метода проводится сравнение разных уровней развития пс]
хики, какие ограничения имеет каждый из этих методов. В е|
анализе биогенетический метод оказывается высшим и наибол!
разработанным для целей сравнительно-психологического иссл|
дования, что соответствует уровню развития общенаучных мет^
дов того периода. '<

В. А. Вагнер обосновывает филогенетический и биогенетически методы как уже имеющие достаточно высокую степень разраб*

*ости в биологии и обсуждает возможность и целесообразность 1рименения в биопсихологии (т. е. науке о развитии психики в Шции). Он отмечает, что, используя сравнительный метод, 5ходимо учитывать, по какому критерию и какие феномены < 1 ю сравнивать между собой. Выделение ступеней развития срав-Иисмых феноменов позволяет увидеть в рассуждениях автора Втсмный взгляд: на разных ступенях развития должны приме-гься разные типы сравнения. Способы сравнения внутри одной упени и между разными ступенями также должны быть различ-нельзя сравнивать изолированно одну функцию или одно |чсство, необходимо представить их роль в регуляции поведения проводить сравнение с этой точки зрения. Таким образом, в 5отах В. А. Вагнера достаточно четко обоснованы необходимость, теть применения, требования и основы сравнительно-психо­тического метода.

А. Н. Северцов использовал сравнительный метод для обосно-щия психики как фактора эволюции. Он также использовал тер­мин «сравнительная психология», который понимал как способ jявления общих закономерностей развития психики на основе равнения разных эволюционных уровней ее развития.

С начала XX в. сравнительный метод широко применялся для Изучения физиологических основ психического отражения (на-Дример, И. С. Бериташвили применял сравнительный анализ для Изучения физиологических механизмов образного поведения и |ыделил уровни такого развития в фило- и онтогенезе), психо­логических механизмов мышления (сравнительное изучение мыш-Вския у разных видов животных и у человека, на разных уровнях Эктогенеза, в разных культурах — Л. Леви-Брюль, В. Кёлер, Н. Н. Ла-ыгина-Котс, М.Мид, С.Л.Новоселова), для изучения развития Зщения, игровой деятельности и общего онтогенеза (Н.Н.Ла-1ьггина-Котс, К.Э.Фабри, В.С.Мухина, Н.А.Тих и др.).

В теоретическом плане разработкой сравнительно-психологи­ческого метода занималась Н. Н. Ладыгина-Коте. В ее работах дан Подробный анализ развития этого метода в биологии и психоло-Гии. Она отмечала постоянно возобновляющуюся борьбу между механицизмом и антропоморфизмом при объяснении закономер­ностей эволюции психики и происхождения человеческого со-■ знания и обосновывала необходимость вьщеления качественных [критериев и конструирования методов, позволяющих соотносить [структуры и функции на разных уровнях развития. В ее рассужде-[ниях также можно обнаружить начала системных воззрений: пред-[ставление об инстинктах, научении и разумных способностях не | как последовательно возникающих и сменяющих друг друга, а как! взаимно проникающих и образующих на каждом уровне развития ■ единую структуру, обеспечивающую приспособление организма к условиям существования. Она поставила проблему разработки

.1 Филиппова

общих оснований для выделения стадий развития психики в фи логенезе.

А.Н.Леонтьев разрабатывал и применял сравнительный мето< непосредственно для выделения стадий развития психики в эво люции. Он предложил критерии выделения этих уровней (содер жание отражения и структура деятельности). Деятельность, при нятая как единица анализа развития психики, рассматриваете: как системная единица, изменяющая свои внутренние связи п< логике изменения межсистемных связей (субъектно-объектных) что ведет к изменению содержания отражения. В этом подход анализ изменения структуры деятельности, во-первых, служи! способом исследования содержания отражения и его развития, во-вторых, структура деятельности выступает в качестве структу ры межсистемных связей, изменение в которых ведет за co6oi изменение внутрисистемных связей (т. е. внутри субъекта как сие темы изменение психического отражения, его формы, содержа ния, механизмов и т.п.). Как будет видно ниже, применение i положениям А. Н.Леонтьева принципов эволюционно-системно го подхода позволяет сделать следующий шаг в представлениях развитии психики в филогенезе.

Уточнения в схему А.Н.Леонтьева были внесены К. Э. Фабри который предложил выделять внутри стадий развития психию высший и низший уровни. Такое выделение основано на пред ставлении о закономерностях смены функций внутри одной ста дии развития, подготавливающей качественное изменение, кото рое выводит всю систему на следующую ступень, т. е. с точки зре ния системного подхода она становится системой следующей уровня развития. Сходные представления лежат в основе периоди зации онтогенеза Д. Б. Эльконина, уточнившего предложенную Л. С. Выготским периодизацию как смену эволюционных и кри зисных периодов. Д. Б. Эльконин говорит о смене ведущих дея тельностей и изменении направления их развития, которое опре деляет переход от периода к периоду внутри более крупных эпох тогда как переход между эпохами является уже качественным из менением всех взаимосвязей ребенка с миром.

В современной отечественной психологии проблема разработ ки сравнительно-психологического метода для анализа развита) психики в эволюции поднимается С. Л. Новоселовой. Она сторон ница применения термина «сравнительная психология» и выде ления этой области психологии в самостоятельную, предметов которой является сравнение разных фило- и онтогенетически] уровней. В последнее время С. Л. Новоселова использует для опре| деления одного из направлений этой области психологии (разви! тие психики в филогенезе) название «Эволюционная психоло| гия». Она выделяет разные аспекты сравнительной психологии! которые можно рассматривать как области применения сравни!

ЬНО-психологического метода анализа: сравнение психики раз-! видов животных внутри одной стадии (сюда может быть отне-10 и сравнение разных культурных вариантов у человека), срав-|Ие психики на разных стадиях развития (включая этапы ант-Югеиеза), разные онтогенетические уровни развития, а также Имение онтогенетических закономерностей на разных филоге-4чсских стадиях (филогенез онтогенеза). Последнее словосоче-|ИС представляется весьма удачным, в нем схвачена самая суть |внительно-психологического метода и его системная ориента-КЯ, В современной психологии это направление исследований тмуется большой популярностью, но, к сожалению, в основ-

за рубежом.

Подытоживая применение сравнительного метода для изуче-психики в эволюционном аспекте, можно сказать, что с са- jro начала его становления возникло представление о необходи-сти целостного анализа стадий и уровней и выработки)собов системного, а не изолированного изучения законо-|рностей развития психики. Этот метод можно определить как Эиант генетического метода анализа, специально разрабатывае-ВГО для целей филогенетического исследования. Другим направлением применения сравнительно-психологиче-)го метода является изучение разных вариантов культурного раз-гия человека — кросскультурные исследования. В этой области, к ЭЖалению, недостаточно внимания уделяется методологическим роблемам, в основном речь идет о сравнительном исследовании гихических процессов (например, интеллекта), мотивационных цспозиций личности, ценностей, форм сознания, архетипов, ультурных моделей (например, семейной, материнской, систем эспитания, идеала в онтопсихологии и т.п.). Стремление рас-даривать культурные варианты развития человека представлено I основном в исследованиях М. Мид. В отечественной психологии |кой подход использован В.В.Петуховым в его работе «Природа культура».

Еще одной областью психологии, где также применяется и раз-вбатывается сравнительно-психологический метод, является воз-1стная, более конкретно — детская психология. В этом направле-много внимания уделяется обсуждению правомерности при­менения биогенетического закона в психологических исследова-(Пиях. Предмет детской психологии требует постоянного сравне­ния разных уровней развития ребенка, что послужило стимулом f Дня разработки методологических основ таких исследований. Пер­вые этапы разработки такой методологии являлись прямым пере­несением биогенетического принципа в психологию (например, Н.Штерн) или некритическим анализом изолированно взятой функции или процесса вне связи с общей логикой развития ре­бенка (многочисленные периодизации, основанные на внешних

общих оснований для выделения стадий развития психики в фи-* логенезе.

А. Н.Леонтьев разрабатывал и применял сравнительный метод непосредственно для выделения стадий развития психики в эво­люции. Он предложил критерии выделения этих уровней (содер­жание отражения и структура деятельности). Деятельность, при­нятая как единица анализа развития психики, рассматривается как системная единица, изменяющая свои внутренние связи по логике изменения межсистемных связей (субъектно-объектных), что ведет к изменению содержания отражения. В этом подходе анализ изменения структуры деятельности, во-первых, служит способом исследования содержания отражения и его развития, а во-вторых, структура деятельности выступает в качестве структу­ры межсистемных связей, изменение в которых ведет за собой изменение внутрисистемных связей (т.е. внутри субъекта как сис­темы изменение психического отражения, его формы, содержа­ния, механизмов и т.п.). Как будет видно ниже, применение к положениям А.Н.Леонтьева принципов эволюционно-системно-го подхода позволяет сделать следующий шаг в представлениях о развитии психики в филогенезе.

Уточнения в схему А. Н.Леонтьева были внесены К. Э. Фабри, который предложил выделять внутри стадий развития психики высший и низший уровни. Такое выделение основано на пред­ставлении о закономерностях смены функций внутри одной ста­дии развития, подготавливающей качественное изменение, кото­рое выводит всю систему на следующую ступень, т. е. с точки зре­ния системного подхода она становится системой следующего уровня развития. Сходные представления лежат в основе периоди­зации онтогенеза Д.Б.Эльконина, уточнившего предложенную; Л. С. Выготским периодизацию как смену эволюционных и кри-1 зисных периодов. Д. Б.Эльконин говорит о смене ведущих дея-тельностей и изменении направления их развития, которое опре­деляет переход от периода к периоду внутри более крупных эпох, тогда как переход между эпохами является уже качественным из­менением всех взаимосвязей ребенка с миром.

В современной отечественной психологии проблема разработ­ки сравнительно-психологического метода для анализа развития психики в эволюции поднимается С. Л. Новоселовой. Она сторон­ница применения термина «сравнительная психология» и выде­ления этой области психологии в самостоятельную, предметом которой является сравнение разных фило- и онтогенетических уровней. В последнее время С.Л.Новоселова использует для опре­деления одного из направлений этой области психологии (разви­тие психики в филогенезе) название «Эволюционная психоло­гия». Она выделяет разные аспекты сравнительной психологии, которые можно рассматривать как области применения сравни-

тельно-психологического метода анализа: сравнение психики раз­ных видов животных внутри одной стадии (сюда может быть отне­сено и сравнение разных культурных вариантов у человека), срав­нение психики на разных стадиях развития (включая этапы ант­ропогенеза), разные онтогенетические уровни развития, а также сравнение онтогенетических закономерностей на разных филоге­нетических стадиях (филогенез онтогенеза). Последнее словосоче­тание представляется весьма удачным, в нем схвачена самая суть сравнительно-психологического метода и его системная ориента­ция. В современной психологии это направление исследований пользуется большой популярностью, но, к сожалению, в основ­ном за рубежом.

Подытоживая применение сравнительного метода для изуче­ния психики в эволюционном аспекте, можно сказать, что с са­мого начала его становления возникло представление о необходи­мости целостного анализа стадий и уровней и выработки способов системного, а не изолированного изучения законо­мерностей развития психики. Этот метод можно определить как вариант генетического метода анализа, специально разрабатывае­мого для целей филогенетического исследования.

Другим направлением применения сравнительно-психологиче­ского метода является изучение разных вариантов культурного раз­вития человека — кросскультурные исследования. В этой области, к сожалению, недостаточно внимания уделяется методологическим проблемам, в основном речь идет о сравнительном исследовании психических процессов (например, интеллекта), мотивационных диспозиций личности, ценностей, форм сознания, архетипов, культурных моделей (например, семейной, материнской, систем воспитания, идеала в онтопсихологии и т.п.). Стремление рас­сматривать культурные варианты развития человека представлено в основном в исследованиях М. Мид. В отечественной психологии такой подход использован В.В.Петуховым в его работе «Природа и культура».

Еще одной областью психологии, где также применяется и раз­рабатывается сравнительно-психологический метод, является воз­растная, более конкретно — детская психология. В этом направле­нии много внимания уделяется обсуждению правомерности при­менения биогенетического закона в психологических исследова­ниях. Предмет детской психологии требует постоянного сравне­ния разных уровней развития ребенка, что послужило стимулом для разработки методологических основ таких исследований. Пер­вые этапы разработки такой методологии являлись прямым пере­несением биогенетического принципа в психологию (например, В.Штерн) или некритическим анализом изолированно взятой функции или процесса вне связи с общей логикой развития ре­бенка (многочисленные периодизации, основанные на внешних

или частных критериях). Однако в детской психологии также дос­таточно давно появилась тенденция к системному анализу разви­тия психики ребенка.

В культурно-историческом подходе сравнительный метод ис­пользовался для анализа целостного развития в онтогенезе, на основе выделения общих закономерностей (критерии возраста, логики развития психики в каждом возрасте, понятие ведущей функции, смены функций, изменения закономерностей их раз­вития, центральных новообразований возраста, ситуации разви­тия и т. п. в трудах Л. С. Выготского, развитые А. Н. Леонтьевым, Л. И. Божович и Д. Б. Элькониным). Именно Л. С. Выготский обо­сновал применение и необходимость разработки сравнительного метода (хотя в его работах еще не встречается этот термин при­менительно к характеристике метода исследования) для анализа «психики нормального взрослого человека» как сравнение раз­ных филогенетических (зоопсихология), онтогенетических (дет­ская психология), культурно-исторических («примитив») и от­клоняющихся (психопатология) вариантов развития психики. Л.С.Выготский выступал против некритического применения биогенетического принципа в психологии, он искал специфику закономерностей развития на каждом уровне, но при этом по­нимал пользу выделения общих законов развития. Он отмечал, что биогенетический закон может служить превосходным эврис­тическим принципом, но только «для вскрытия формального со­ответствия отдельных моментов в различных планах развития»¹. Сам процесс развития он видит в другом: «...как один процесс развития диалектически подготавливает следующий за ним и пре­вращается, переходит в новый тип развития»² (курсив мой. — Г.Ф.). Л.С.Выготский умел выделить в общих закономерностях специфические для каждой стадии варианты. Это нашло свое отражение в идее коренного изменения направления эволюци­онного процесса в антропогенезе на основе изменения не орга­нов, а орудий. Следующим этапом в этом направлении явилось изобретение принципиально нового орудия — знака, изменив­шего еще раз логику развития психики. В данном случае знак — тоже орудие, но его новое качество таково, что возникают но­вые, не присущие предыдущей стадии, закономерности разви­тия. При этом соотношение этих линий развития в фило- и онто­генезе различно (как будет показано ниже, практически проти­воположно), что заставляет говорить об изменении логики всего онтогенеза. Л. С. Выготский признавал, что он делает первые шаги в постановке важнейших проблем новой, генетической психоло­гии.

¹ Выготский Л. С, ЛурияА.Р. Этюды по истории поведения. — М., 1993. — С. 21.

² Там же.

В дальнейшем в возрастной психологии интерес сместился к проблеме детерминации развития, в рамках которой также не ос­лабевала дискуссия о применимости биогенетического принципа. Разработка этих аспектов методологии возрастной психологии свя­зана с именами Ж. Пиаже и X. Вернера. Эти теоретические подходы подробно проанализированы в работах М.Донаддсон, Л.Ф.Обу­ховой, Н.И.Чуприковой, Е.А. Сергиенко и других.

Ж.Пиаже рассматривал развитие интеллекта в онтогенезе с позиций адаптации, он определял интеллект как способ структу­рирования взаимоотношений субъекта со средой и пытался вы­явить общие закономерности развития этого структурирования, выделяя стадии развития и логику развития внутри стадий. В его подходе также содержится представление о связи изменений внутри структуры (интеллекта) с изменением структуры межсистемных связей (субъекта со средой). Однако Ж. Пиаже явно склонялся к интерпретации логики развития, основанной на генетической (в данном случае — видотипичной для человека) программе, после­довательно «разворачивающейся» в онтогенезе, проходя стадии неустойчивого равновесия (т.е. недостаточно эффективного струк­турирования отношений субъекта со средой), которое стремится к устойчивому равновесию, причем это стремление обусловлено заранее имеющейся программой развития. Такой подход должен с современных позиций рассматриваться как только «одна сторона медали». Как показала Е.А.Сергиенко, это возможно лишь при адекватных эволюционно ожидаемых условиях (т. е. тех условиях среды, для адаптации к которым появилось данное приспособле­ние). Изменение в этих условиях изменяет и саму логику развития (по крайней мере, нарушение эволюционно ожидаемых условий ведет к дефицитарному типу развития системы).

У X. Вернера с методологической точки зрения подход более строгий. Он выделяет общие закономерности онтогенетического развития, разрабатывая для целей психологического исследова­ния онтогенеза вариант биогенетического закона, который он называет ортогенетическим. Идея изначальной целесообразности развития основана на существовании общих закономерностей стро­ения мира, которые «ассимилируются» системами низшего по­рядка. Ортогенетический подход X. Вернера объясняет логику он­тогенетического развития как последовательную дифференциацию функций, структур и механизмов развития из первоначального интегрального целого. X. Вернер выделяет те же аспекты, или пла­ны, использования сравнительно-психологического метода для изучения процессов развития психики, что и Л.С.Выготский: филогенез, онтогенез, патогенез, этногенез, микрогенез (гене­зис отдельных функций в разных планах). Только применение срав­нительного метода во всех этих планах позволит, с точки зрения автора, выявить общие закономерности развития человека и его

умственных способностей. X. Вернер анализирует связи субъекта со средой, изменение которых происходит, в отличие от взглядов Ж. Пиаже, за счет активного действия субъекта в этой среде. При этом субъект качественно изменяется и изменяет направление своего взаимодействия со средой, т. е. происходит переход «ини­циативы» в логике субъектно-объектных связей (межсистемных) от среды к субъекту, на основе того, что субъект, изменяясь, приобретает такие качества (выходя на новый, более высокий уровень своего развития), которые позволяют ему организовывать это взаимодействие «в свою пользу». Такое формулирование об­щих закономерностей и их преобразования на разных уровнях раз­вития отражает выделенный еще Ф. Энгельсом поворот в разви­тии человека, суть которого в формулировке последнего звучит как приобретение человеком способности изменять (в процессе труда) среду в соответствии со своими потребностями.

Таким образом, в ортогенетической теории X. Вернера нашли свое отражение идеи изменения направления развития в фило- и онтогенезе, но уже в форме, близкой к эволюционно-системно-му подходу. В предлагаемом X. Вернером подходе ценным для ана­лиза эволюции психики является представление об изменении логики взаимодействия систем: до обретения субъектом опреде­ленных качественных особенностей изменение его внутрисистем­ных связей определяется логикой изменения межсистемных свя­зей, где «инициатором» является среда как система высшего по­рядка (задача, возникающая вследствие изменения среды от сре­ды определяет возникновение новой функции — примат функ­ции над органом); изменение внутрисистемных связей выводит систему низшего порядка — субъекта — на следующий уровень и позволяет встать в другую, высшую позицию по отношению к изначально ведущей системе — среде. Этот подход используется в настоящее время в культурной антропологии, где человек рас­сматривается как объект и субъект культуры, т. е. такая смена меж­системных отношений не просто возникает, но оказывается цик­личной как в фило-, так и в онтогенезе.

В рамках возрастной психологии возникла идея интериориза-ции — вращивания внутрь тех новых содержаний, которые перво­начально появились во внешних связях субъекта с миром. Л. С. Вы­готский говорит, что каждая высшая психическая функция появ­ляется дважды: сначала как интерпсихическая (т. е. в межсистем­ных связях), затем как интрапсихическая (т.е. переходит во внут­рисистемные связи). У Ж.Пиаже интеллектуальные операции по­являются сначала во внешнем взаимодействии со средой, затем переносятся в умственный план. Анализируя развитие ребенка в раннем онтогенезе, М. М. Бахтин говорил о построении внутрен­него Я как усвоении отношения к себе другого. У Э. Эриксона, Д. Винникотта и их последователей (теория привязанности и «object

relation») ребенок усваивает качества объекта и строит «Рабочую модель Мира» по модели отношения к себе первичного объекта. П.Я.Гальперин изучал процессы интериоризации в отношении регуляции конкретного психического процесса — в построении умственных действий. В аспекте развития психики в филогенезе А. Н. Леонтьев рассматривал изменения в структуре деятельности (межсистемных связях) как ведущие за собой изменения в отра­жении и логически их определяющие (содержание отражения на один шаг отстает от структуры деятельности).

Развиваемая в этих исследованиях идея интериоризации впол­не вписывается в закономерности системного подхода. Однако в этих воззрениях абсолютизируется «инициатива» среды, и нет воз­можности увидеть переход этой инициативы в межсистемных свя­зях от одной из взаимодействующих систем к другой, на который ставит акцент X. Вернер. Развитие системного подхода позволяет сделать следующий шаг в этом направлении и учитывать в разви­тии системы переход этой инициативы «в руки субъекта». Но этот переход должен быть обоснован — как закономерность развития системы и соотнесен с закономерностью, выраженной в форме ведущей роли функции по отношению к органу, где «инициати­ва» принадлежит среде как системе высшего уровня. С этих пози­ций система высшего уровня является ведущей в развитии систе­мы низшего уровня. Процесс развития системы низшего уровня происходит на основе интериоризации изменений, возникающих в межсистемных связях. Следующие за этим изменения во внутри­системных связях выводят систему на следующий уровень разви­тия, на котором повышение ее энергоемкости, информативно­сти, сложности внутри- и межсистемных связей позволяет ей стать ведущей по отношению к системе, с которой она взаимодействует.

Таким образом, имеющиеся в психологии подходы к изуче­нию психики в разных аспектах генетической теории и сравне­нию этих аспектов между собой позволяют говорить о существо­вании сравнительно-психологического метода ис­следования. С этой точки зрения изучение закономерностей развития психики (в фило-, онто- или фило- и онтогенезе одно­временно) может рассматриваться как самостоятельный предмет, который требует применения сравнительно-психологического метода.

С современных методологических позиций сравнительно-пси­хологический метод можно рассматривать как конкретно-психо­логический метод, применяемый к предметам, специфика кото­рых состоит в том, что их необходимо изучать в разных генетиче­ских аспектах, сравнивая эти аспекты между собой. Этот метод является синтезом общенаучного системного подхода, уже имею­щего в психологии форму конкретно-научного (эволюционно-системного) и генетического метода (как общенаучного). Данный

метод является основой для разработки сравнительно-психологи­ческого подхода, используемого для изучения возникновения и развития психики в эволюции.

Сравнительно-психологический метод в том понимании, ко­торое изложено выше, предполагает разработку и применение способов сравнения содержания и функционирования предмета исследования как системы на разных этапах ее развития. Развитие системы происходит в разных формах и осуществляется за счет изменения межсистемных связей, которые требуют перестройки связей внутрисистемных. Такая перестройка выводит систему на новый уровень развития, в результате чего усложняются и расши­ряются как внутрисистемные, так и межсистемные связи, повы­шаются устойчивость, сложность, лабильность, информативность и энергоемкость системы, что позволяет ей изменить межсистем­ные связи и выйти на следующий системный уровень (основные положения системного подхода, которые были рассмотрены выше). Если в качестве предмета исследования выбирается такой, кото­рый имеет разные уровни развития (при изучении эволюции пси­хики — филогенетические), то необходимо выделить общие и част­ные закономерности, свойственные разным уровням. Кроме того, появляется задача обосновать качество системы, которое она при­обретает, выходя на высшей уровень развития, новую иерархию взаимодействующих систем, особенности новых межсистемных связей и механизмы, которые к этому привели. Основные по­ложения сравнительно-психологического подхо­да, основанного на сравнительно-психологическом методе ана­лиза, в настоящее время можно сформулировать следующим об­разом.

1. В качестве основного принципа сравнительно-психологиче­
ского метода может быть сформулирован психогенетический прин­
цип: филогенетические и онтогенетические процессы развития
психики имеют разную направленность и программную ориента­
цию. Развитие в филогенезе осуществляется на основе ведущей
роли функции и резервов психики. Антиципирующий эффект раз­
вития (появление особенностей, характерных для следующей ста­
дии, внутри уже существующей) достигается за счет закономер­
ностей естественного отбора в условиях сохраняющейся общей
тенденции эволюционных изменений организмов и среды. Онто­
генетическое развитие является направленным на цель развити­
ем — как реализация определенной видотипичной программы.

2. Основные механизмы развития в фило- и онтогенезе следую­
щие:

- ведущая роль функции по отношению к органу. В филогенезе это выражается в форме перераспределения резервов психики для решения новой адаптационной задачи, что служит основой даль-

нейшего возникновения функциональных и морфологических структур, в онтогенезе — в формировании функциональных сис­тем в процессе новых форм взаимодействия с миром;

- изменение внутрисистемных связей, ведущих к развитию сис­
темы, происходит по механизму интериоризации межсистемных
связей. Изменения межсистемных связей являются ведущими в ло­
гике этого развития, системой высшего уровня по отношению к
субъекту является среда (или субъект высшего уровня развития);

- выход системы на новый качественный уровень развития при­
водит к изменению межсистемных связей и переходу «инициати­
вы» к субъекту, который становится ведущим в изменении меж­
системных связей;

- соотношение вышеуказанных трех механизмов определяет
цикл развития системы, который ограничен рамками изменения
межсистемных связей.

3. Основным принципом возникновения и развития новых ва­
риантов системы и качественных изменений ее связей с систе­
мами одного и разных с ней уровней развития является диффе­
ренциация из общего интегрального целого, где одни и те же
механизмы обеспечивают выполнение различных функций, при­
обретающих в ходе своего развития специализацию и самостоя­
тельное обеспечение.

4. Основным принципом развития деятельности является прин­
цип трансформации структуры деятельности в фило- и онтогене­
зе, выражающийся в последовательном освобождении элементов
структуры деятельности внутри самой системы (от потребности,
на удовлетворение которой направлена деятельность) и в струк­
туре межсистемных связей (выход «за границы субъекта»). Онто- и
филогенетические закономерности трансформации структуры дея­
тельности подчиняются психогенетическому принципу, что вы­
ражается в различных стратегиях развития структуры деятельно­
сти и соотношения внутри- и межсистемных связей в фило- и
онтогенезе.

Применение сравнительно-психологического подхода предпо­лагает анализ различных уровней развития психики и различных компонентов содержания, формы психического отражения и ме­ханизмов регуляции поведения субъекта на разных эволюцион­ных уровнях развития. Для того чтобы обеспечивать преемствен­ность анализа, необходимо использовать одни и те же категории. В психологии нет единства в использовании различных понятий в разных подходах. Так происходит потому, что часто теоретиче­ские подходы, теории и модели со своим концептуальным аппа­ратом разрабатывались для изучения конкретного предмета и в рамках отдельных уровней развития (как это было показано при рассмотрении уровней методологии психологии). При анализе эво-

люции психики приходится рассматривать все стороны п с и- ^ хики и на всех уровнях р а з в и т и я. Поэтому необходи- \ мо основные используемые категории привести в такое состоя- \ ние, которое позволило бы применять их для анализа всех фило- I генетических уровней развития психики.

2.3. Основные категории

2.3.1. Категория деятельности в философии и психологии

Определение психики и анализ ее развития в философии и психологии, как было показано выше, связаны с категорией вза­имодействия и отражения. На уровне психического отражения вза­имодействие рассматривается как субъектно-объектные отноше­ния. Категория отражения определяется как общая, внутри кото­рой как особенное выделяется отражение на уровне живой мате­рии.

В живой природе отражение становится условием сохранения системной целостности субъекта и его развития. В то же время отражение в живой природе также является общей категорией для выделяемых внутри нее особенных категорий — отражения физио­логического и психического. Само психическое отражение — об­щая категория по отношению к уровням психического отраже­ния, высшим из которых является психическое отражение у чело­века.

В психическом отражении как процессе есть три основных ком­понента: субъект, объект и связь между ними. Причем в этом про­цессе субъект и объект не равны, субъект активен по отношению к объекту, его сущность состоит в том, что для поддержания сво­ей определенности субъект должен взаимодействовать с объек­том, в котором заключено то, что необходимо для поддержания этой сущности субъекта. Таким образом, суть субъектно-объект-ных отношений состоит в том, что субъект «пристрастен», акти­вен, деятелен по отношению к объекту, а объект «равнодушен». Субъект должен иметь объект для себя, поэтому он деятелен по отношению к объекту, и поэтому он субъект.

Процесс взаимосвязи субъекта с объектом полярен, направ­лен от субъекта к объекту. Этот процесс активного стремления субъекта к объекту для достижения необходимого в объекте для субъекта (достижения не-#для Я) рассматривается в философии как процесс деятельности. Употребление категории деятельности как более общей по отношению к деятельности человека может быть прослежено, начиная от Б. Спинозы. Он рассматривал про­тяженность и мышление (последнее в его системе совпадает с современным пониманием психики) как два равноправных атри-

бута субстанции, указывая на градации его в животном мире с высшей степенью у человека. Мышление он определял как спо­собность строить свое движение по форме движения любого тела (т.е., другими словами, способность отражать особенности этого другого тела и действовать в соответствии с этим). Спиноза под­черкивал, что для того, чтобы понять, как действует мыслящее тело, надо выйти в его отношения с другими телами и только через исследование способа действия мыслящего тела можно по­нять его. Для нас здесь важны, во-первых, подчеркивание связи субъекта с объектом как способа активного действия субъекта и, во-вторых, подход к возможности изучения мыслящего тела через его взаимодействие с объектом (т. е. метод исследования), а в-тре­тьих, указание на существование градаций субъектно-объектных отношений, их различных ступеней как проявление этого общего атрибута материи.

По Гегелю, субъект и объект существуют как нечто «поту-сто-роннее» и «посю-стороннее», и основная проблема в том, как субъект переправляет к себе объект. Отсюда исходит первоначаль­ное разделение субъекта и объекта, в котором имманентно зало­жена их связь. Согласно И. Канту, «вещь в себе» действует на че­ловека, и под влиянием толчка от «вещи в себе» чувствительные способности человека создают хаос впечатлений, которые упоря­дочиваются при помощи форм созерцания — вещь является, и человек познает не «вещь в себе», а то, как она является ему во взаимодействии. Здесь важно, что косвенно, с помощью прису­щих субъекту особенностей и во взаимодействии с объектом по­знается то, что выступает в этом взаимодействии.

Из понимания субъекта и объекта как не существующих друг без друга И.Г.Фихте выводит способ существования субъекта (Я) как полагающего себя в качестве определенного через не-Я (т.е. субъект — Я — потому субъект, что он имеет потребность в объекте — не-Я — и активно себя проявляет в овладении этим необходимым для себя объектом). Самоположение Я есть дея­тельность. Деятельность в системе «Я — не-Я» — это стремле­ние, отнесенность Я к объекту. Я потому Я, что оно деятельно. Основание действительности Я — некоторое первоначальное его взаимодействие с не-Якак тем, что вне его и для него положено. При этом не-Я только приводит Я в движение (подобно тому, как у Канта под влиянием толчка от «вещи в себе» создается в субъек­те хаос впечатлений), но сам характер деятельности зависит от Я.

В этих высказываниях Фихте важно в первую очередь то, что Я существует только в действовании. Исходной предпосылкой субъек­та деятельности (Я) является то, что этому Я внеположен пред­мет деятельности (не-Я), и их взаимодействие рассматривается в общих категориях: субъект (Я) вообще, объект (не-Я) вообще, и деятельность, связывающая их и являющаяся основой существо-

вания субъекта (Я), тоже не как чисто человеческая, а как общая категория. Тождество субъекта и объекта достигается только в аб­солютном Я, а ступени достижения этого единства Фихте называ­ет совершенно конкретно: ощущение, созерцание, воображение, мышление, что по форме отражения можно соотнести с уровня­ми существования психических образов: сенсорных, перцептив­ных, представлений и понятий.

Философов, разумеется, в первую очередь занимало становле­ние человеческого духовного начала. При этом они не отрицали естествознания и возможности с его помощью преодолеть про­пасть, разделяющую субъект и объект. Совершенно ясно это вы­сказал Ф. В. Шеллинг. Он указывал, что познание единства субъекта и объекта может осуществляться в двух направлениях: 1) выясне­ние того, как из объекта (материального) возникает субъектив­ное, — это задача естествознания, которое исследует, как к при­роде прибавляется разумность; 2) ответ на вопрос: откуда берется согласующаяся с субъективностью объективность? (этот вопрос с современной точки зрения можно сформулировать другими сло­вами: почему субъект адекватно отражает внешний мир?) — это другой путь преодоления пропасти, здесь субъект первичен, и это, по Шеллингу, и есть путь философии. Если оба пути приведут к одному результату, значит, они верны. Но поскольку философия рассматривает только этот второй путь — от субъекта, то она ис­ходит из деятельной природы субъекта уже становленного, раз­вившегося, наделенного волей, что есть частный случай субъект-но-объектных отношений вообще. По Шеллингу, основа адекват­ности, гармонии между миром идеальным и миром реальным — в тождественности деятельности, порождающей эти миры. Эта дея­тельность рассматривается как порождение духовного начала, как реализация этого деятельностного духовного начала от бессозна­тельного в природе (а не в онтогенезе человеческого субъекта, как это можно было бы представить) к сознательной деятельно­сти человека. Переход от бессознательного деятельного начала в природе к сознательной деятельности человека проходит через ряд прогрессивных ступеней, через всю природу от полюсов маг­нита до человека. Здесь важно подчеркивание встроенности отно­шений человека с миром в более общие субъектно-объектные от­ношения и допущение двух равноправных путей к познаванию связи субъекта с объектом, а также понимание деятельности как активности, исходящей от субъекта для взаимодействия с объек­том, с не-ЛТ, существующим вне Я, для него, дополняющего его в объекте.

Из суждений Спинозы, Канта, Фихте и Шеллинга следуют два основных вывода: 1) субъект и объект рассматриваются как общие категории, распространяющиеся на все природные (жи­вые) объекты, а не только на человека; 2) форма связи между

субъектом и объектом — категория деятельности, также рассмат­ривается как общая для всей живой природы и имеющая свои градации развития до человека включительно.

Следующий этап развития этих категорий в интересующем нас ключе мы находим у Г. В. Ф. Гегеля. Гегель ставит конкретный воп­рос: как субъект переправляет к себе объект? — что современным языком означает: как субъект отражает объект? По Гегелю, субъект «имеет объект для себя» и в то же время оставляет его самим собой. В этом сущность психического отражения — адекватно отразить объект, не подвергая его прямому воздействию, чтобы решить, что с ним делать. Это отличается от физиологического отраже­ния, происходящего в процессе прямой ассимиляции. Гегель, по­добно предшествующим философам, рассматривает преодоление пропасти между субъектом и объектом как инобытие Абсолютно­го духа, т.е. как ступени достижения конечного результата, где происходит полное соединение субъекта и объекта. Все формы существования в мире есть инобытие Абсолютного духа, эти фор­мы суть уже известные нам ступени — механическая, химиче­ская, органическая (субъективность). Вся природа есть система этих ступеней, выстроенная в традиционную онтологическую картину мира (независимо от того, что эта картина выражает «инобытие Абсолютного духа»).

Гегель связывает возникновение субъекта с возникновением живой материи: «Лишь в живых существах достигается субъектив­ность в противоположность внешнего друг другу существования»¹. Это и есть выражение полярности отражения при выделении субъекта и объекта. У Гегеля субъективность тоже имеет свои сту­пени развития. Как единичную, конкретную субъективность он рассматривает именно животный организм. Животное из своего простого отношения к себе ввергается в противоположность внеш­ней природе. Такое противопоставление снимается тем, что жи­вотное потребляет предназначенное в природе для него и тем са­мым себя поддерживает. Это соответствует необходимому дости­жению не-#для Я у Фихте и Шеллинга.

Рассматривая живое, и в частности животное в окончатель­ном варианте, как субъекта, Гегель характеризует его как источ­ник активности, направленной на объект и выражающейся в до­стижении этого объекта. Жизнь, по Гегелю, «как объективное и как процесс есть самоопосредствующаяся деятельность»², основ­ные ступени которой: 1) субъективная жизнь; 2) духовная жизнь. Эта самоопосредствующаяся деятельность и есть тот процесс, который связывает субъекта и объекта, где и происходит пре­одоление разделяющей их пропасти. Причем все эти категории

¹ Гегель Г. В. Ф. Философия природы // Соч.: В 14 т. — М; Л., 1934. — Т. 2. — С. 26.

² Гегель Г. В. Ф. Философия духа // Соч.: В 3 т. — М., 1977. — Т. 3. — С. 348.

рассматриваются как общие, а не только по отношению к че­ловеку.

Гегель определяет деятельность как влечение, направленное к сня­тию недостатка определенности потребности субъекта (т.е. к по­треблению того, что нужно для удовлетворения потребности). Содержание этой определенности — цель деятельности. Цель им­манентна предметам природы, это то, что надо достичь. Цель рас­сматривается Гегелем как предмет деятельности: «Деятельность есть там, где имеются условия и предмет»¹, т.е. достижение цели как определенного предмета в определенных условиях. Применяя понятие «цель» к природным объектам вообще, Гегель говорит о целесообразности живой деятельности природы, однако указыва­ет, что она не имеет отношения к самосознательному рассудку. В отличие от целесообразной деятельности живой природы как достижения цели для снятия недостатка определенности потреб­ности (и поэтому имеющей цель и предмет), целеполагающая де­ятельность человека — работа — есть опредмечивание сущност­ных сил человека. Она определяется, в отличие от деятельности животной, через категорию отчуждения, выражающую суть пере­хода от жизни субъективной к жизни духовной. Для нас в этих рассуждениях важно, что Гегель четко и ясно определяет субъекта как субъекта вообще, проходящего в своем развитии ступени от растений до животных и далее до человека, а деятельность как характеристику субъектно-объектных отношений также как об­щую с возникновением внутри нее особенных: на уровне еди­ничного субъекта — животного и следующего этапа — духовной деятельности человека. В дальнейшем весь анализ Гегеля посвя­щен только духовной деятельности человека и человеческому мышлению.

Таким образом, в философии анализ деятельности как науч­ной категории предполагает ее рассмотрение как связи субъекта с объектом. Деятельность есть процесс связи субъекта с объектом, такая форма их взаимодействия, в которой выделяются разные по содержанию полюса этого взаимодействия — субъектный и объект­ный. Такая форма взаимодействия, в которой один из полюсов остается объектом, а второй становится субъектом деятельности, возникает с появлением живой формы материи. Жизнь есть про­цесс особым образом организованных тел, которым для сохране­ния своей самости необходимо взаимодействие с объектом. Это взаимодействие полярно, активно со стороны субъекта и направ­лено к объекту. Субъект начинает производить деятельность, как только его собственное состояние изменяется так, что появляется угроза его самости. Это связано с процессами внутри самого субъек­та, которые обеспечивают поддержание субъекта в состоянии,

¹ Гегель Г. В. Ф. Философия духа // Соч.: В 3 т. — М, 1977. — Т. 3. — С. 251.

равном себе, и отражает актуализацию потребности субъекта в объекте, что является условием начала деятельности.

Категория «деятельность» в таком понимании есть общая кате­гория для характеристики жизнедеятельности всех субъектов с момента возникновения такого типа взаимодействия в природе, т. е. с возникновением живого. Гегель говорит, что живое отлича­ется от неживого «тем высшим свойством, что оно есть деятель­ность»¹. В дальнейшем на каждом уровне качественных изменений субъектно-объектных отношений появляются новые качественные изменения деятельности, связывающей субъекта с объектом. Про­блема субъектно-объектных отношений и их преобразования на разных ступенях развития материи рассматривалась в философии Б.Спинозой, И.Кантом, И.Г.Фихте, Ф.В.Шеллингом, Г.В.Ф.Ге­гелем. Взгляды на взаимодействие субъекта и объекта в филосо­фии позволяют выделить три основных качественных скачка, свя­занных с появлением нового качества субъекта.

1. Появление «неполного субъекта» — живой формы организа­
ции материи с выделением субъекта и объекта как неравнознач­
ных полюсов взаимодействия. Сохраняется у всех форм жизни до
выделения животных (физиологическое отражение).

2. Появление субъекта психической деятельности — животного
с изменением субъектно-объектных отношений и появлением у
субъекта способности «иметь объект для себя», не изменяя его
(психическое отражение). По Гегелю, это связано с выделением
«инстанции», которой в форме субъективности даны изменения
состояния субъекта при отражении свойств объекта. Эти свойства
объекта отражаются не в процессе физиологического взаимодей­
ствия с ним, а опосредованно, через изменение среды, отражаю­
щей качества объекта (причем не ассимилируемые субъектом для
своего обмена веществ), которые в свою очередь отражаются
субъектом. Это позволяет субъекту до начала прямого контакта с
объектом сделать выбор — вступать во взаимодействие с объектом
или нет и в какое взаимодействие (для удовлетворения какой по­
требности). Помимо идентификации объекта как содержащего
предмет потребности субъект, отражая свойства объекта, имеет
возможность строить свою деятельность по достижению этого
объекта адекватно свойствам последнего (по Б. Спинозе — движе­
ние субъекта по логике движения объекта).

3. Третий скачок связан с качественным изменением средств,
присущих самому субъекту, с помощью которых он сам обраба­
тывает информацию об объекте. Если на предыдущей стадии эти
средства были присущи субъекту и являлись его свойством, таким
же, как все остальные процессы жизнедеятельности, то теперь
эти средства приобретаются субъектом прижизненно, причем они

¹ Гегель Г. В. Ф. Философия природы // Соч.: В 14 т. — М.; Л., 1934. — Т. 2. — С. 504.

должны, во-первых, существовать вне и до появления данного субъекта, а во-вторых, быть даны ему в процессе взаимодействия с обладающими ими другими субъектами. Эти средства отражения (искусственные знаковые средства) позволяют субъекту строить свою деятельность не только с учетом закономерностей простран­ственно-временной отделенности объекта от субъекта, но и с уче­том закономерностей существования самих объектов, независимо от взаимодействия с субъектом. На этом основана возможность для субъекта активно изменять взаимоотношения объектов (а не только взаимоотношения себя с объектом) таким образом, что сама среда изменяется соответственно всей потребностно-моти-вационной сфере субъекта, а не только задачам его непосред­ственно производимой деятельности. Это суть возникновения че­ловеческой формы деятельности.

Идея соподчиненности разных форм деятельности по отноше­нию к более общей для них всех родовой категории «деятельность» как формы взаимодействия с момента выделения субъектного и объектного полюсов системы взаимодействия и преемственности развития форм деятельности в живой природе подчеркивалась многими философами. Спиноза рассматривал мышление как ат­рибут материи, имеющий градации развития от ощущения до мышления. Само содержание этих ступеней зависит от отношений тела (субъекта) с другими телами, т.е. от характеристик субъект-но-объектных отношений и деятельности, их соединяющей. Ос­нование деятельности Я (субъекта), по Фихте, — наличие не-Я как некоего вне-iT, положенного для Я, с которым J? осуществля­ет первоначальное взаимодействие. Характер этого взаимодействия зависит не от объекта, который только приводит Я в движение, а от самого Я. Другими словами, от качественных характеристик субъекта как системы зависит качество, содержание, структура его деятельности. А это Я (субъект) может быть разным, соответствен­но разной будет и связь Я с не-Я. По уточнению Шеллинга, это характеризует субъектно-объектные отношения на всех уровнях развития материи, от полюсов магнита до человека. Противопо­ставление субъекта и объекта свойственно всей природе, как отно­шения Як не-Я, в этом заложена родовая сущность деятельности как общей категории по отношению к частным проявлениям или формам (один из вариантов панпсихизма). По Гегелю, реализация Я в деятельности имеет ряд ступеней, соотносящихся со ступеня­ми субъективности, у человека приобретающая новое качество, ко­торое определяется как духовное содержание деятельности.

Понимание деятельности как формы субъектно-объектных от­ношений, имеющих различное содержание на разных уровнях раз­вития субъективности (так как структура и содержание деятель­ности зависят от самого субъекта), предполагает характеристику внутренней структуры деятельности, поскольку только таким пу-

тем можно разобраться, почему субъект действует именно так, а не иначе (т.е. изменения в самом субъекте деятельности). Структу­ра деятельности — как форма субъектно-объектных отношений — рассматривается в психологии по-разному в зависимости от зада­чи исследования и выделяемого предмета. В качестве объекта ис­следования могут выступать отдельные стороны, факторы (внеш­ние и внутренние) субъектно-объектного взаимодействия. В зави­симости от задачи и теоретических оснований выстраивается мо­дель, с помощью которой интерпретируются данные.

С методологической точки зрения деятельность как структур­ная, функциональная и системная единица анализа психики в целом отвечает требованиям, предъявляемым к такой единице (Л.С.Выготский, В.П.Зинченко, С.Д.Смирнов, Б.Ф.Ломов). Она позволяет исследовать процесс субъектно-объектных отношений, во-первых, в системе всех трех его составляющих: субъект (как единица индивидуальной жизни), объект (как единица мира) и процесс их взаимосвязи (как единица жизнедеятельности). А во-вторых, в функционировании и развитии. Возможность исследо­вания психики как живого процесса, формирующегося и осуще­ствляющегося в ходе непрерывно изменяющегося взаимодействия субъекта с миром, которое подчеркивалось С.Л.Рубинштейном, отражена у А. Н.Леонтьева в понимании структуры деятельности: сама деятельность состоит из действий, а действия — из операций. Непосредственным двигательным актом является только опера­ция как живое движение, все остальное — объединение их в бо­лее крупные единицы для целей научного анализа. Текучесть, из­меняемость деятельности и самой ее структуры, по Леонтьеву, понимается не только в плане функциогенеза, но и в плане онто-и филогенеза. Возможность такого ее анализа заключена именно в выделении ее структуры. Непротиворечивость и взаимодополняе­мость структурного и процессуального вариантов деятельностно-го подхода в теоретическом плане неоднократно подчеркивались отечественными психологами (А.В.Брушлинский, Б.Ф.Ломов).

Таким образом, принимая деятельность как единицу анализа психики, т. е. как такой конструкт, с помощью которого можно изучать содержание и форму психического отражения на разных стадиях филогенеза и механизмы перехода с одной стадии на дру­гую (механизмы развития), следует саму деятельность рассматри­вать как систему, имеющую внутреннее строение, содержание которого характеризует определенную стадию развития, а преоб­разование характеризует переход на следующую стадию развития. Деятельность как единица анализа имеет чувственно-созерцатель­ную форму (процесс взаимодействия субъекта с объектом). Одна­ко этот процесс (как единица анализа психики) должен иметь смысл для субъекта (который активно эту деятельность проявля­ет) и быть ограничен, т.е. иметь начало и конец, тогда он высту-

пает в качестве «единицы». Для понимания этих характеристик деятельности следует обратиться к самому субъекту и форме его жизнедеятельности.

Нужда

Суть субъектно-объектных отношений состоит в том, что у субъекта есть необходимость иметь для поддержания своей целост­ности нечто, находящееся вне его и заключенное в объекте. Объект пространственно отделен от субъекта, и последний должен на­чать свою деятельность до контакта с объектом и даже до появле­ния объекта в отражении. «Нуждаемость» субъекта в объекте отра­жает изменение в гомеостазе субъекта и переживается им самим как состояние нужды.