Вдоль Дзаттере

Длинная широкая набережная между таможней и портом идеальна для прогулок философов, тренировок бегунов и безумств больших собак (их в Венеции можно встретить только здесь). В прошлом она была местом разгрузки товара: Дзаттере (Zattere) означает " плоты". Сегодня о них напоминают многочисленные наплавные рестораны. Здесь всегда солнце, а утром и вечером фотогеничные длинные тени.
Отдельные куски Дзаттере имеют свои названия. От таможни идет Дзаттере-аи-Салони (Zattere ai Saloni), но если тут и есть салоны, они прячутся за зеркальными стеклами; на самом деле имеются в виду соляные склады, серьезный источник дохода республики. Помимо соли в этом квартале хранился и человеческий материал - здесь были приюты (а скорее тюрьмы) для рабов с Востока, которых готовили к обращению в христианство. О них напоминает название Rio TerrИ dei Catecumeni, " улицы неофитов". Длинное желтое здание с белым фронтоном (N108) построено Джорджо Массари в 1727 году и до XIX века было окружено рвами со всех сторон, пребывая в строгой и живописной изоляции.
Дальше по Дзаттере - те самые соляные склады (нынешнее здание XIX века) и открыточный вид на узкий Rio della Fornace, на правой стороне которого, в розовом домике с альтаной (N252), квартировал английский поэт-авангардист и музыкальный критик Эзра Паунд. Паунд пользуется безупречной литературной и неоднозначной политической репутацией - после того как поддерживал фашистский режим и за это провел годы в тюрьме. Дальше по набережной, за непримечательной церковью Святого Духа (Spirito Santo) XVI века, идет кусочек, который почему-то не называется Дзаттере - вы увидите ту самую надпись " Fondamenta degli Incurabili", " Набережная неисцелимых", которая в свое время поразила Бродского и дала название его эссе. Весь квартал занимает каре Каза-дельи-Инкурабили (Casa degli Incurabili), приюта для неисцелимых (больных сифилисом) постройки Сансовино (XVI век). Как обычно в Венеции, здание совмещало функции больницы, приюта и публичного концертного зала. Неотъемлемой частью Дзаттере является и вид на Джудекку, отделенную широким каналом, - это единственное место в Венеции, бередящее память о Неве, прежде всего о Васильевском острове, и неудивительно, что оно так тронуло Бродского.
Джудекка застраивалась как роскошный задник, театральный вид; прежде всего к нему приложил руку Палладио, нарисовавший главные фасады этой божественной линии - скульптурный Сан-Джорджо на острове слева, плоскую бумажную Дзителле чуть правее, куб Иль-Реденторе еще дальше вправо. Именно отсюда, а не с самой Джудекки, хорошо сравнивать их между собой. Этим занимался и английский романтик, фанатик Средневековья Джон Рескин - из своего окна в гостинице La Calcina на вашем пути. Он, правда, страстно ненавидел Палладио, которого считал королем официоза, и проводил время за выдумыванием все более бранных слов для описания его архитектуры

Справа открывается симпатичное (то есть с деревьями и лавочками) campo Sant Agnese, на котором стоит невзрачная ранняя (XII XIII веков) базилика Сант-Аньезе (Sant Agnese, открыта только для мессы утром по воскресеньям). Затмевает ее стоящая на Дзаттере импозантная церковь Санта-Мария-дель-Розарио, больше известная как Джезуати (Gesuati, пн-сб 10.00-17.00, вс 13.00-17.00, июль-август пн-сб 10.00-17.00, вход €2, церковь входит в систему Chorus).
Это название связывает ее с орденом иезуатов (не путать с иезуитами), но построена она в 1726-1735 годах, когда орден иезуатов уже прекратил свое существование, и принадлежит доминиканцам, рьяным пропагандистам католичества, прежде всего - культа Марии и связанных с ней мистических таинств (отвергнутых протестантами). Одним из символов этих таинств выступали четки (rosario). Церковь Джезуати - выдающийся пример эмоционального зомбирования прихожан, над которым трудились архитектор Джорджо Массари, скульптор Джанмария Морлайтер и живописец Джамбаттиста Тьеполо. Внутри глубокий алтарь с колоннадой и куполом эффективно кружит верующим головы. Великолепно обманчивые росписи Тьеполо зашкаливают то в скульптуру, то в архитектуру, то в реальное пространство: святые то и дело в него вываливаются, заступая за край рамы. Росписи плафона лучше всего смотреть во второй половине дня, когда реальный свет падает оттуда же, откуда нарисованный. По правой стене храма прихожан с притворной скромностью соблазняют дамы Тьеполо (Мария со святыми Екатериной, Розой и Агнессой, 1740) и мальчики Пьяццетты (святые Винцент, Гиацинт и Людовик Бельтран, нервически бьющиеся среди облаков). Посреди всего этого канкана чужим кажется трагическое " Распятие" Тинторетто (около 1555, третий образ по левой стене) - вещь из совершенно другой оперы и уж точно не из оперетты.
Рядом с этой церковью - более скромная Санта-Мария- делла-Визитацьоне (Santa Maria della Visitazione, пн-вс 8.00-12.00, 15.00-19.00) с изящным ломбардским фасадом раннего ренессанса (1423). Она разграблена Наполеоном, остался только драгоценный потолок XVI века, расписанный художниками из Умбрии, но это немало: примеров искусства из центральной Италии в Венеции почти нет. Справа от входа в церковь - редчайший образец почти исчезнувших в Венеции " львиных пастей" (bocca di leone), окошечек для анонимных доносов (они использовались вплоть до наполеоновских времен). Эта была предназначена для жалоб по линии тогдашней санэпидстанции (magistrato della SanitИ). По такой жалобе виновного в неурочном выбрасывании мусора (большая проблема современной Венеции) могли и посадить.

Дальше на вашем пути кафе-мороженое Nico, столь же прославленное, сколь и скромное; тут объявления об обмене квартир и высиживании кошек, тут центр социальной жизни квартала. Другая важная институция - за углом, на Fondamenta Nani: рюмочная Al Botegon, где пьют и закусывают, сидя прямо на ступеньках моста. Белая церковь Сан-Тровазо (San Trovaso, пн-сб 8.30-12.00, 15.00-18.00)названа, как канал и находящиеся рядом мастерские по ремонту гондол (squero, с их сползшими в воду черными скользкими гондолами), в честь святых Гервасия и Протасия, на которых венецианский язык сэкономил. Теперешнее здание - рубежа XVI-XVII веков, но церковь тут стояла с древности: по преданию, она разграничивала территории двух люмпен-пролетарских кланов - николотти (приход Сан-Николо, в конце Дорсодуро) и кастеллани (приход Сан-Пьетро-ин-Кастелло, далеко на востоке). Якобы именно поэтому у церкви два одинаковых фасада - чтобы в случае браков между семьями из разных кланов гости выходили с разных сторон.
Внутри церковь бесплатная и простая, даже простодушная. При этом она служит обрамлением двум выдающимся Тинторетто: " Искушению святого Антония" с ангелом, летящим вниз головой (в левой апсиде алтаря), и " Тайной вечере" (в соседней капелле). В главном алтаре еще два Тинторетто, но его руки там уже мало, в основном это сын. Рядом с " Искушением" небольшая картина, на которую не надо жалеть 50 центов на освещение: " Святой Хризогон" Микеле Джамбоно (около 1450) очаровательный, золотой, игрушечный продукт поздней " интернациональной готики".
Кампо перед церковью, как часто бывает в Венеции, приподнято: это делалось для изоляции колодца (то есть цистерны с дождевой водой) от соленых вод лагуны. Рядом можно безнаказанно полежать под деревом в кусочке сельского пейзажа, который относится к гондольным мастерским (squero). В прошлом такие мастерские были распространены, как сегодня шиномонтаж; сегодня это скорее туристический аттракцион. Если вы пойдете отсюда не по Дзаттере, а параллельно, вдоль узкого канала по Fondamenta Bonlini (мимо тайных садиков и интимных причалов домов, выходящих на Дзаттере), то метров через двести, миновав больницу Оньиссанти (на канале за ней - один из немногих в городе светофоров), увидите настоящую, а не туристскую лодочную мастерскую D.Tramontin & Figli, где гондолы непринужденно валяются рядом с моторками. На Дзаттере вы в этом случае ничего не пропустите, разве что здание с гордой статуей в нише второго этажа: это скуола Луганегери (Scuola dei Luganegheri), то есть колбасных дел мастеров, с фигурой их покровителя святого Антония. Рядом дешевый гастроном Billa, позволяющий убедиться, что покровительство все еще действует.3757108