Глава 15. Август, 1996 год. Дом семьи Гермионы Грейнджер

ГРЕЙНДЖЕР
Я прибыла в родной домой далеко за полночь, расплатилась с таксистом и тихонько вошла внутрь. Родители уже спали. Уставшая и совершенно измученная тревожными мыслями о Нарциссе и Драко, на цыпочках, чтобы не разбудить папу и маму, я поднялась в свою комнату на втором этаже. Свет зажигать не стала. Не раздеваясь, кинулась на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, зарыдала взахлеб.
Когда слезы кончились, я еще продолжала лежать какое-то время, разглядывая на высоком потолке раскачивающиеся тени деревьев. Спустя несколько минут все-таки потянулась рукой к выключателю и зажгла свет в комнате. Тусклая лампочка под низким оранжевым абажуром устало осветила знакомую с детства комнату, в настенном зеркале, расположенном как раз напротив кровати, отразилось мое заплаканное, слегка опухшее от слез лицо с глазами, полными тоски и безысходности. Я отмахнулась от отражения – мне теперь все равно, как я выгляжу – я дома, здесь меня примут любой.
Нехотя поднялась, медленно спустилась на кухню и поставила на плиту чайник. Подошла к окну. Подышала на стекло и пальцем нарисовала на нем нелепую фигурку – точка, точка, запятая, вышла рожица смешная - которая грустно улыбнулась мне. Прижалась носом к гладкой стеклянной поверхности и посмотрела на спящую глубоким сном улицу – звезды спрятались меж тяжелых облаков, и месяца не было видно - только абсолютная ночная темнота.
Где-то в умершем до утра городе тревожно завыла одинокая собака...
Чайник напомнил о себе внезапным свистком. Я невольно вздрогнула. Начав наливать кипяток в чашку, оглянулась на настенный календарь – 13 августа, оторвала и отбросила в сторону листок с ушедшим в прошлое днем. В это время кипяток полился через край чашки прямо на стол. Чертыхнувшись, поставила чайник обратно на плиту, бросилась вытирать разлитую по столу воду, обжигая крутым кипятком пальцы. Тяжело вздохнула – все сегодня против меня!
Чай был настолько горяч, что казалось, сжигает всё внутри, доходя до самого сердца. Сделав несколько осторожных глотков, я прислушалась: в тишине дома раздались знакомые неторопливые шаги, которые я научилась с детства узнавать из миллиона точно таких же шагов…
- Мама!
- Доченька! Ты дома! А я думаю, кто здесь хозяйничает?!
Она обняла меня за хрупкие плечи, прижала к себе. Мы не виделись две недели, а казалось, что целую вечность.
Горячий пар распространился по кухне, и нарисованная мной рожица на окне вдруг заплакала - ее улыбку смыла прозрачная влага. А у меня слез на сегодня больше не осталось…

На следующее утро я встала поздно – сказалась бессонная ночь и долгая, до самого утра, беседа с мамой. Рассказала ей все-все-все: и о Нарциссе, и о ее безумной сестре и о наших запутанных отношениях с сероглазым парнем, который вчера спас мне жизнь. Я лежала на мамином плече, прижавшись щекой, и слышала мерный успокаивающий стук ее сердца. Ласковые пальцы скользили по моим непослушным волосам. Она вздыхала вместе со мной, ахала и охала, улыбалась и дрожала от негодования. Она даже дышала в одном ритме со мной. Милая мамочка!
Утро напомнило о себе невыносимой головной болью, и новым приливом безумного отчаяния, и отсутствием сил и желания вставать, чтобы вновь открыто смотреть в глаза реальности.
В доме было тихо – родители рано ушли на работу, бесшумно и аккуратно закрыли за собой скрипучие двери, стараясь не потревожить вернувшуюся под отчую крышу блудную овечку - невезучую, но горячо любимую дочь. Стыдно, но я даже не слышала их осторожных шагов.
Как зомби я ходила по родному дому из угла в угол, из комнаты в комнату, не находя себе места. Мысли вновь и вновь возвращались в замок к его серо-голубоглазым обитателям. Стены родного дома не успокаивали, наоборот, оказавшись в полной безопасности, я еще острее почувствовала свою ответственность за оставленных там людей и вину за доставленные им неприятности. Здравый смысл подсказывал, что после моего исчезновения в Малфой-мэноре должен был наступить более или менее хрупкий мир, что Беллатриса не настолько безумна, чтобы пойти против родной сестры и племянника. Но сердце не слушало доводы разума, оно твердило обратное: Вспомни Сириуса Блэка - он был двоюродным братом! Вспомни, что случилось с родителями Невилла!
Я попыталась читать, но отложила книгу в сторону – буквы сливались воедино в сплошную черную нечитаемую линию; я включила телевизор, но не различала ни лиц, ни голосов…
Так можно сойти с ума! Что же произошло в Малфой-мэноре после моего исчезновения? Как узнать об этом?
Я тщетно перебирала в голове всевозможные варианты, понимала, что не имею права отправить в замок сову, да и сама не могла вновь вернуться туда – это стало бы последним поступком безрассудной гриффиндорки – остаться живой мне там вряд ли удастся.
Пришли домой родители, и все было как всегда – совместный вечерний чай и игра с отцом в магловские шахматы, просмотр любимого маминого сериала и споры об искусстве у камина, тихое «Спокойной ночи!» и ритуальный поцелуй перед сном…
Все как всегда, но все-таки не так, как раньше! Что-то незримо изменилось в моей жизни.
Мама и папа тревожились за меня, тихо переглядывались за моей спиной, шептались и замолкали, едва я появлялась рядом, словно боясь задать мне неловкий вопрос и огорчить меня еще больше. Так прошел первый день дома – весь заполненный тревожной неизвестностью.

МАЛФОЙ
Окна в комнате были задернуты тяжелыми шторами, отчего пространство вокруг казалось темным и душным.
Мама лежала на огромной кровати, она выглядела такой маленькой, хрупкой и очень одинокой. Я подошел поближе:
- Как ты?
Она улыбнулась мне мутно-голубыми, потемневшими от боли глазами. Силы, не смотря на тщетные усилия эльфов, усердно лечивших свою хозяйку всю ночь, еще не вернулись к ней. Попыталась протянуть ко мне руку, но не смогла. Каждое движение доставляло ей невыносимые страдания. Летейский элексир доктора Лето — лечебная мазь, залечивающая самые страшные раны, еще не начал действовать.
- Лежи! – я взял ее за легкую, словно пушинка, обессиленную руку и прижал ее к своим губам.
В ее глазах блеснули слезы. Она, превозмогая себя, прошептала искусанными бескровными губами:
- Дорогой, с тобой все в порядке?
- Да, - уверенно кивнул я. – Со мной ВСЕ в порядке.
Не стоит ей пока знать о Черной метке и о том задании, которое дал мне Темный лорд. Сначала она должна набраться сил.

ГРЕЙНДЖЕР
Новое утро началось с сильного проливного дождя. Все плакало – город на глазах погружался в траур цвета грязи. Бесконечная пелена воды - словно полный сожаления плач об уходящем лете, детстве и несбывшихся мечтах.
Оставаться в пустом доме не было ни сил, не желания. Тишина оглушала и пугала. С улицы в приоткрытое окно доносился шум ливня, и я устремилась на его зов. Схватила зонт и прочь из замкнутых стен. Брела по мокрому асфальту, в моих туфлях хлюпала вода, но я не замечала этого.
Под дождем так легко можно спрятать свои слезы... Дождь плачет, и я плачу – и нас уже двое, не так одиноко и пусто, и верится, что вместе с небесной водой прольется и уйдет прочь щемящая душу тревога.
Я слизнула капли, случайно упавшие мне на лицо, они показались солеными…
Вернулась обратно в тишину родного дома.
- Живоглот! Иди сюда!
Тот лениво повернулся, подозрительно посмотрел на меня, и нехотя, словно это не я позвала его, а он сам милостиво соизволил, вальяжной походкой подошел и запрыгнул ко мне на колени, устроился поудобнее.
Я нежно потеребила его за ухом, погладила по густой шерсти:
- Все будет хорошо!
Кот косо посмотрел на меня, словно ухмыльнулся: мол, сама-то веришь в то, что говоришь.

Четыре дня подряд нескончаемый дождь…
Я мерила шагами гостиную родного дома, туда-сюда, туда-сюда, пока мама не брала меня за плечи и не уводила смотреть телевизор. Но сменяющиеся на мерцающем голубом лица дикторов, комментаторов, актеров, певцов переплетались и превращались в одно сплошное туманное пятно.
Я всматривалась в пешеходов, бегущих по мокрым улицам города, надеясь, что увижу знакомую фигуру Малфоя или его матери.
Я вскакивала на любой стук в дверь.
Я часами сидела у окна, напряженно глядя в небо в ожидании увидеть красивого филина, несущего на своей лапке короткую весточку из покинутого мной в такой поспешности дома. Но ничего! Ни одной строчки, ни единого письма!
Голоса прохожих на улице, шум проезжающих машин, стук дверей, вой сигнализации, далекая музыка – все не то, не то, не то…
И вновь я брела вечером по залитому дождем парку… Ничего не изменилось за эти долгие дни, все те же грусть и печаль…

Под кустом вдруг раздался тоненький визг, я вздрогнула от неожиданности, наклонилась – совсем крошечный щенок сидел под мокрой акацией. Он был голоден и дрожал от холода. Я взяла его в руки – смешной грязный пес, милая мордашка, если его согреть, отмыть и накормить, то получится вполне симпатичная собака. Прижала его к себе, он перестал скулить, принюхался ко мне, полизал непромокаемую ткань плаща, потом мои руки, и затем, норовя вывалится из ненадежного укрытия, попытался лизнуть меня в подбородок.
Сомнений не было – нельзя оставлять щенка здесь одного. Примет ли его Живоглот?
Кот посмотрел свысока на маленького гостя, который сразу успел оставить в коридоре небольшую лужицу, милостиво разрешил обнюхать себя и с высоты своего кошачьего роста лениво, но вполне приветливо наблюдал за щенком.
- По-моему, это девочка, - прошептала мама.
Отец взял щенка в руки:
- Ты права.
- Пусть остается, - вынесли они общий вердикт.
Родные мои, они были согласны на все, чтобы только удалось развеселить свою печальную дочку.
- Гермиона, девочка моя, а как ты ее назовешь?
- Не знаю, - я пожала плечами.
Хотя, нет, наверное, знаю. Да, я уверена:
– Я назову ее Ириска.
- Что за собачья кличка, в первый раз такую слышу? – удивленно приподнял брови папа.
- Хорошее имя, - прошептала я.
- Пускай, - согласилась мама. – Ириска, так Ириска.
А Живоглот, запрыгнув на кресло, внимательно рассматривал своего нового соседа. Похоже, что и он был согласен на нового друга, вернее подружку.

Неделя как я дома, а от Малфоя ни слуху, ни духу. В один прекрасный момент ловлю себя на мысли, что все время думаю о том, что же произошло в замке, и почему-то совершенно не забочусь, как проходит практика Гарри или Рона?! Сухая черствая эгоистка - Трелони права. Зависла на своих проблемах и тревогах, и забыла о лучших друзьях. Хорошо было бы написать им письма, вот только куда - не знаю.

МАЛФОЙ
Мама откинулась в кресле и задумчиво смотрела на меня. Вопрос, который я задал, ей не понравился. Но я, не смотря ни на что, собирался дождаться ответа. Сегодня она выглядела вполне здоровой, еще немного болезненной, но уже достаточно сильной, чтобы начать смотреть правде в глаза.
- Почему он так поступил с нами?
Она досадливо поморщилась – я впервые ставил под сомнение действия отца.
- Ты не должен осуждать его, Драко! Мы его семья, он спасал нас.
- Но почему он обошелся с тобой так жестоко?
- И с тобой? – грустно улыбнувшись, спросила она.
- Речь не обо мне.
- И о тебе тоже, - она уже знала о том, что я вступил в ряды пожирателей. - Не злись на него, сынок. Отец прав! Если бы не он, то сегодня не было бы уже ни тебя, ни меня, ни Люциуса. Темный лорд не прощает обид – ты же знаешь. У отца просто не было другого выбора – раны заживут, а род Малфоев не пропадет, останется…

ГРЕЙНДЖЕР
20 августа. Сегодня после обеда наконец-то выглянуло солнце. Я собралась-таки с мыслями и написала письмо Джинни Уизли, сообщила ей, что я уже дома, но в подробности своей практики вдаваться не стала. Попросила ее сообщить о том, что известно о мальчишках. Под предлогом, что письмо нужно непременно отправить в «Нору», улизнула от родителей - отправилась в «Дырявый котел», оттуда забежала в Косой переулок, заглянула на совиную почту.
Купила там «Ежедневный Пророк», быстро перелистала страницы. Искала знакомую фамилию. Но в газете не было ничего, ни единого словечка о Малфоях. Зато обнаружила множество кричащих заголовков, типа «Гарри Поттер – избранный?», «Руфус Скримджер – надежда волшебного мира», «Как защитить свой дом и свою семью от темных искусств», «Министерство гарантирует безопасность школьников»… Закопошились, наконец-то…
Возвращаясь домой, я взяла в киоске магловскую газету, пробежала ее глазами:
...Брокдейлский мост, которому не было еще и десяти лет, вдруг разломился ровно посередине, отправив дюжину машин на дно реки. Эксперты считают…
...Два зверских убийства в северной части города…Личности установлены – Амелия Боунс и Эммелина Вэнс…Убийства в помещении, запертом изнутри…Очередная загадка для полицейских…
...Внезапный ураган в нескольких графствах к юго-западу от Лондона… Большие разрушения… Человеческие жертвы… Сотни миллионов долларов материального убытка… Метеорологи считают: появление урагана напрямую связано с глобальным потеплением климата…
...Прогноз погоды… Июльский промозглый туман в августе сменился проливными дождями... В ближайшее время погода существенно не изменится…
Милые, глупые простецы! Если бы они только знали, что стоит за всем этим. Новая война медленно, но верно набирает свои обороты. Похоже, что теперь на темной стороне не только пожиратели смерти, но и великаны, и дементоры, и оборотни…

Вечером того же дня я вывела на прогулку Ириску, правильнее сказать – вынесла. В парке было много народу. Каждый радовался долгожданному солнцу: тут - мамы с неуклюжими малышами, лепившими в сухой песочнице кулички; там - пожилой джентльмен, кинувший зерна голубям и наблюдавший, как наглые серые воробьи шмыгали мимо неуклюжих увальней и воровали у них корм прямо из-под носа; шустрый мальчуган на велосипеде пронесся мимо птиц и разогнал их; пожилая пара – он и она: кавалер шел, опираясь на зонт как на трость, а дама нежно держалась за его локоть.
Я присела на скамью и спустила Ириску на траву. Та, виляя хвостом и, не подозревая о том, что снова может легко потеряться, отправилась обследовать окрестные кусты. Я поднялась и двинулась следом за ней. Вот неугомонная псина!
- Привет, Гермиона Грейнджер! Не виделись сто лет!
Я обернулась – Каспер Бейкер, мой бывший одноклассник. Мы учились с ним в начальной школе до моего поступления в Хогвартс. Он сильно изменился – я с трудом узнала его. Высокий, несколько полноватый, в джинсах с дырами на коленках и какой-то обшарпанной футболке. Надпись на груди едва просматривалась «Я хорош в постели». Волосы длинные, сальные, собраны сзади в хвост. Фу, терпеть не могу таких! Что за мода у маглов – ходить неопрятными?!
И глаза – маслянистые, наглые, цвета конопли.
- А из тебя прикольная чувиха получилась!
Кто-о-о? Везет же мне этим летом на хамов!
- Извини, Каспер, не могу с тобой задержаться!
Он подошел ближе и пнул щенка под живот носком кроссовки:
- Из-за него, что ли?
Ириска завизжала и невольно прижалась к моим ногам.
- Да! Мне нужно идти, чтобы накормить ее.
Я взяла собаку на руки и прижала к себе. Песик немного успокоился и принялся за свое любимое занятие – лизать меня в шею.
Но Бейкер преградил мне дорогу:
- Ты и раньше была большой задавакой, Грейнджер, а теперь и вовсе задрала нос. Думаешь, я ничего о тебе не знаю? Ошибаешься! Я слышал, что о тебе говорят в городе. Ты учишься в школе для полоумных придурков. Ты ведьма!
- Ведьма? Каспер, ты в своем уме? На дворе двадцать век, а ты все еще веришь в сказки?! Фильмов насмотрелся?
Я звонко рассмеялась, пожалуй, в первый раз после моего возвращения из Малфой-мэнора.
Он шагнул в мою сторону, я почувствовала резкий неприятный запах из его рта и отшатнулась. Ему это не понравилась.
- Выпендриваешься, да? Валила бы ты обратно в свою идиотскую школу!
- Нужно твое особое разрешение, чтобы жить здесь?
- Разумеется, я здесь не последний человек.
Он снова двинулся ко мне, я невольно отступила назад, и не заметила, как за моей спиной оказался ствол дерева.
Каспер схватил меня за локоть – я едва не уронила собачку. Ну, все, он меня достал!
Я наклонилась к его уху, превозмогая в себе брезгливость, и прошипела:
- Пошел вон! А то сейчас достану свою волшебную палочку… Я ведь ведьма…
Потом резко оттолкнула его от себя и рванула прочь по аллее.
Сзади донеслось сдавленное:
- Вот, сучка, точно - ведьма! Попадись ты мне еще!...

21 августа. Сегодня у меня появилась крохотная надежда. Я вдруг вспомнила о своей маленькой помощнице – домовом эльфе Хелпи. Если мне не изменяет память, то ей было велено исполнять все пожелания мисс Грейнджер. Ведь могла же Нарцисса забыть отменить свой приказ!
Попытка – не пытка!
- Хелпи! – я щелкнула в воздухе пальцами, призывая домовика.
Она появилась, сначала встревоженная, удивленно осматривающаяся по сторонам, потом радостная, при виде меня расплывшаяся в улыбке, и, наконец, горько зарыдавшая, вытирающая слезы подолом старого заношенного платья.
- Мисс жива! Мисс жива! Хелпи так надеялась, что с мисс Грейнджер все в порядке!
Красного банта на ее голове больше не было.
- Хелпи! Как здорово, что ты здесь! Ты еще можешь выполнять мои просьбы?
- Мисс прикажет, Хелпи сделает, - кивнула она.
- Спасибо, Хелпи! Все ли спокойно в замке?
Она снова разразилась рыданиями, что-то бормоча сквозь слезы. Но я не смогла разобрать ни словечка. В душу вновь закралась тревога - значит в замке не все так хорошо, как я смела надеяться.
- Тише ты, тише, - я боялась, что рыдания услышат родители. Они и так в последнее время сильно переживают за меня.
Хелпи походила на большую растрепанную куклу: крупные градины слез на морщинистых щеках, дрожащие руки и ко всему прочему - нервная икота.
Ей с трудом удалось справиться и со слезами, и с икотой. Она подняла на меня свои огромные¸ блестящие и еще не успевшие окончательно просохнуть и, поэтому, словно изумрудные глаза.
- Как Нарцисса? С ней все в порядке?
Эльфиха сначала замотала головой, потом, словно одумавшись, начала усиленно кивать:
- Хорошо, теперь все хорошо…
- Что значит «теперь»? – удивленно переспросила я.
- Хелпи не имеет право говорить о своей хозяйке.
Она устремилась к стене, пытаясь удариться об нее головой. Но я успела перехватить ее, подбежала и удержала ее в своих объятиях.
Хотелось спросить: Как Драко? – но я не посмела. Подумаешь, совершил один хороший поступок в жизни – это не причина менять к нему свое отношение.
- Ты сможешь отнести письмо для Драко?
В глазах мелькнул огонек счастья:
- Хелпи все сделает для молодой хозяйки!

МАЛФОЙ
Во время ужина в столовую ворвалась взволнованная эльфиха. Она держала в руке белый лист бумаги. Мама испуганно посмотрела на меня – за последние дни мы отвыкли получать хорошие новости.
Я развернул письмо:
«Привет. Надеюсь, та история закончилась благополучно. Намерен ли ты продолжать практику? Если да, тогда сообщи, когда и где тебя встретить? Г.»
Тоже мне конспираторша – могла бы и полным именем подписаться.
- Это от Грейнджер, - ответил я на мамин немой вопрос.
Она печально улыбнулась – милая гриффиндорская собеседница осталась для нее не просто в далеком прошлом, а даже в другой жизни. А вот для меня эта лохматая возмутительница спокойствия еще впереди!
Вдруг поймал себя на мысли о том, что должен был бы винить Грейнджер за все, произошедшее с нами неделю назад, но странно - злости на грязнокровку не было. В моей памяти появились ее широко открытые испуганные глаза и безумный вопрос «А как же вы?» в тот самый момент, когда она сама находилась на волосок от гибели…

ГРЕЙНДЖЕР
Хелпи обратно не вернулась. Вечером в мое открытое окно влетел красивый филин. Я сразу узнала его.
Птица принесла записку из замка - всего лишь несколько слов: «29 августа, 6 вечера, «Дырявый котел». Вот несносный мальчишка! В этом весь Малфой! Как будто не понимает, что я от волнения за них не нахожу себе места. Одно хорошо – он жив! И Нарцисса стало быть тоже.