Смысл истории в Ветхом Завете.

Место исторических книг в Библии.

Священные ветхозаветные книги, помещенные в Септуагинте, а затем и во всех христианских переводах Библии непосредственно за Пятикнижием, в современной богословской литературе, да и во всех исследованиях, посвященных Ветхому Завету, называются историческими. И такое название вполне оправданно, так как в этих книгах мы не встретим большого количества религиозных предписаний и постановлений (как в Пятикнижии). Нет также характерных для учительных книг наставлений о том, какой следует вести образ жизни, чтобы быть праведным пред Богом. Наконец, нет большого количества характерных для пророческих книг видений или боговдохновенных речей, направленных против религиозных и нравственных искажений идей Завета. Здесь преимущественно излагается история богоизбранного народа, начиная от поселения в Ханаане и заканчивая периодом персидского господства.

К историческим каноническим книгам, общее число которых равно 12, относятся следующие книги: Иисуса Навина, Судей, Руфь, 1, 2, 3, 4 книги Царств, 1 и 2 Паралипоменон, 1 Ездры, Неемии и Есфирь. Именно в таком порядке эти книги размещены в Септуагинте, Вульгате и во всех современных изданиях Библии. Однако в еврейской Библии эти книги размещены иным образом. Книги Иисуса Навина, Судей, Самуила (1 и 2 Царств) и Царей (3 и 4 Царств) помещены непосредственно за Пятикнижием и объединены названием «Ранние пророки» (евр. Навиим Ришоним). Остальные книги входят в раздел Писаний. Кроме того, книги Есфирь и Руфь входили в состав сборника «Мегиллот» (т. е. пяти свитков, которые читались в синагоге по большим праздникам), так как книга Руфь читалась на Пятидесятницу, а книга Есфирь – в праздник Пурим.

Кроме канонических исторических книг, в Септуагинте, Вульгате и русской Библии имеются 6 книг, которые также можно отнести к историческим, но которые отсутствуют в еврейской Библии. Это неканонические книги 2 Ездры, 1, 2, 3 Маккавейские, Товита и Иудифь.

Смысл истории в Ветхом Завете.

Человека, читающего Библию, невольно поражает то резкое осуждение, с каким она говорит о царях Израиля. Особенно ярко это проявляется в главах, посвященных монархам Северного царства. Если античные писатели, такие, как Тацит или Светоний, описывая жестокости и безумства римских императоров, подробно повествуют и о светлых сторонах их правления, то библейские авторы как бы намеренно делают упор на ошибках, слабостях и преступлениях царской власти. В то же время когда речь заходит о победах и успехах царей, то Библия касается этого вскользь, торопливо, отсылая читателей к летописям.

Чем объяснить такое отношение пророков, мудрецов и историков Ветхого Завета к «помазанникам»? И почему это отношение осталось господствующим в священной письменности?

Причина здесь, разумеется, не в том, будто израильские цари были самыми негодными из всех монархов мира, и даже не в том, что религиозные вожди вообще относились к самодержавию подозрительно. Эта оценка царей вытекала из особого библейского понимания истории.

Дело в том, что любой составитель записей об исторических событиях, предназначенных для будущих поколений, руководствуется определенной системой принципов. Эта система принципов называется историографией, и она изменяется от культуры к культуре и даже от историка к историку. Поэтому любое историческое повествование представляет особый взгляд на события прошлого. Так что если мы имеем дело с какими-нибудь историческими произведениями, мы должны понять, какие цели ставили перед собой авторы этих документов. При этом необходимо помнить, что их представления о том, как надо описывать историю, вовсе не совпадали с современными представлениями. В наше время преобладает убеждение, что записывать и сохранять память о событиях прошлого необходимо только для того, чтобы важные факты истории были зафиксированы, так чтобы любой интересующийся человек мог узнать, что же происходило на самом деле. При этом идеальным считается такой способ изложения, когда автор воздерживается от собственной оценки исторических событий и передает лишь факты, предоставляя судить о них уже читателю.

Однако такой подход к описанию истории показался бы древним авторам весьма странным. Простое перечисление фактов и событий представлялось им бессмысленным, если эта информация не использовалась. Оценивая древнюю историографию, современный историк мог бы сказать, что «она не предоставляет информацию, заслуживающую доверия», на что древний историк мог бы возразить, что современная историография «не предоставляет информацию, имеющую ценность».

Таким образом, для древней историографии вопрос «что происходило на самом деле» не был столь важен. Почти все исторические документы создавались под покровительством монархов и служили их интересам. Репутация царя была значительно важнее, чем объективное изложение фактов. Ракурс, в котором эти тексты изображают истину, всегда выставляет царей в выгодном свете. Потому в большинстве случаев трудно определить, прибегает ли летописец к умолчанию или дезинформации. Несомненно, однако, что информация негативного свойства опускается всегда. Часто в руки историков попадают рассказы обеих воюющих сторон об определенном сражении, в котором каждая сообщает о своей победе. Древний царь редко признавался в поражении, и негативные суждения о его царствовании могли исходить чаще всего только от следующих царей, особенно если это были узурпаторы. Не исключено, что летописи израильских и иудейских царей, на которые иногда ссылаются священные авторы, носили подобный характер.

Следует также отдавать себе отчет в том, что в Древнем мире на роль Бога в истории смотрели иначе, чем в современной западной культуре. Для древнего человека с его верой в чудеса и сверхъестественные явления любое историческое событие было откровением, проявлением божественной воли. В частности, интерес к выявлению вмешательства богов в ход истории присущ писаниям Месопотамии, однако политеистическая природа месопотамской религии препятствовала развитию представлений о едином божественном замысле, охватывающем всю историю. Влияние и вмешательство богов воспринимали как случайность, не связанную с каким-либо всеобъемлющим планом или грандиозным замыслом.

В тесном контакте с другими древними культурами формировалась и историография Израиля. Также как и других древних историков, библейского историка не интересует фиксация и изложение исторических фактов ради их самих. Однако в отличие от других ближневосточных историографий, историческая литература Израиля, во-первых, подчинена исключительно религиозной цели, а во-вторых, решительно заявляет о том, что Единый Бог является движущей силой истории. Цель священного автора – документально подтвердить деяния Яхве в истории и Его власть над ходом событий. В библейских книгах народ часто играет более важную роль, чем царь, а главным действующим лицом является Бог. Таким образом, можно сказать, что если целью большинства древних исторических писаний является позитивная интерпретация деятельности царя, то целью библейской историографии является позитивная интерпретация деятельности Бога. Наряду с этим, Бог не только управляет ходом истории, но Он и обеспечивает истолкование Своих деяний, объясняя, почему они совершены и какую цель они преследуют.

При этом зачастую характеристики, которые даются правителям, бывают весьма нелицеприятными. Самое главное требование, которое авторы предъявляют царям и обществу – безупречная верность Завету с Богом и тем постановлениям, которые изложены в книге Второзакония. Если царь или народ не исполняют эту обязанность, отступая от служения Единому Богу и уклоняясь в идолопоклонство, то в таком случае заслуживают беспощадное обличение. И никакие внешнеполитические успехи не смягчают в таком случае вину царя и народа; на них составители исторических даже не обращают внимания. В качестве иллюстрации весьма характерен пример израильского царя Иеровоама II. Последний был одним из выдающихся правителей Северного царства, и ему удалось добиться огромных внешнеполитических успехов: при нем границы Израильского царства были восстановлены в пределах царства Соломона. Однако священный автор посвящает ему всего лишь 7 стихов и лишь вскользь упоминает о подвигах этого царя, отсылая читателя к летописям. Главное же его суждение об Иеровоаме II звучит как приговор – «и делал он неугодное в очах Господних» (4 Цар. XIV, 24).

Священные авторы также указывают, что неверность Завету является основной причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом, сама история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху вавилонского плена, когда и была окончательно отредактирована большая часть исторических книг.