Часть IV. ИДЕАЛИЗМ. Известно, как болезненно переживался в рядах большевиков возврат к капиталистическим методам (тогда не стеснялись их так называть) хозяй­ствования; за что же

Г/ын.1 М. ИДГАЛДОКТМИНАЛЬНЫИ

Известно, как болезненно переживался в рядах большевиков возврат к капиталистическим методам (тогда не стеснялись их так называть) хозяй­ствования; за что же тогда принесены такие жертвы? Но и доводы были сильные. Первое: революция в Европе задерживается, и то развитие произ­водительных сил, которое мы надеялись осуществить с ее помощью, придет­ся достигать самим, для чего надо дать поработать местной буржуазии и государственному товарному сектору под контролем рабоче-крестьянской власти. Второе: неэффективность уравнительной организации труда в горо­де. Третье: сопротивление продразверстке в деревне. Последняя восставала все чаще по мере демобилизации крестьян из Красной армии с окончанием Гражданской войны. Кронштадтский мятеж (март 1921 года) был последним кровавым подтверждением того, что неестественное растяжение между со­циалистическими идеалами и отсталой, к тому же разрушенной экономикой Россия не выдержит. Введение социализма напрямую не получилось.

Нэп признавался партией как отступление социализма, хотя и временное. Надолго? Сроки назывались неопределенные. Лет на 25, предположил од­нажды В. И. Ленин. А потом? Конечно, взяв все от капитализма своего и за­падного, имелось в виду покончить с ним здесь и там и вернуться к идеям коммунаров.

Но «потом» не состоялось. Материалистический подход, впрочем, остался: поднять производство до уровня мировой державы необходимо прежде все­го. Спустя семь лет нэпа началось огосударствление производительных сил с целью резкого ускорения их развития и ликвидации рыночной вольницы.

Неприязнь к ней в рядах большевистской партии так и не прошла. Она осталась присуща, по выражению В. И. Ленина, «большевикам, централистам по убеждению и по программе и по тактике всей своей партии»¹ с желанной необходимостью «сэкономить труд централизацией»² при ведущей роли плана и контроля. Нэп остался эпизодом, хотя и поучительным. Идея же единого государственного синдиката, у которого состоят на службе все граж­дане, была доведена до крайности через массовый принудительный труд и террор.

Мощное направление общественной мысли, веками подготовленное уто­пистами, парижскими коммунарами, социал-демократами, большевиками, освященное великим самопожертвованием, альтруизмом, — в силу зигзага истории приняли на этот раз руки сугубых практиков, с кровью препариро­вавшие его, взвинтившие чисто державные цели и оставившие остальное романтикам — своим и заграничным.

Довольно точно сконструированный У15КЖ-идеал оказался нереализуе­мым. В.И. Ленин тут же нашел объяснение: среда такая. Ведь научный ком­мунизм К. Маркса и Ф. Энгельса был рассчитан на самый высший уровень

развития производительных сил, а Россия по этому критерию была еще до­вольно отсталой. Передовые же страны все еще находились в предреволюци­онной ситуации. Что делать? Рассуждая научно-материалистически — отсту­пить к капитализму, ожидая присоединения к мировой революции Германии, Англии и других стран.

Вождь умер. А Сталин (тоже верный материалист) ждать не стал и нашел другое решение — насильственно развивать материальную базу социализма и после ее формирования выстраивать отношения в обществе по социали­стической модели. Впрочем, последняя его мало интересовала — он был зациклен лишь на индустриализации с сильным военным уклоном. Идеал обратился в свою противоположность.

¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 318.

² Там же. С. 320.