Англия и Франция в смешении

Весной 1793 года, в те дни, когда враги яростно рвались к границам

Франции, а сама Франция находила трагическую усладу в падении жирондистов,

вот что происходило в Ламаншском архипелаге.

1 июня, приблизительно за час до захода солнца, на острове Джерсей, в

маленькой пустынной бухточке Боннюи, готовился к отплытию корвет под

прикрытием тумана, столь же верного покровителя беглецов, сколь опасного

врага мирных мореплавателей. Судно это, обслуживаемое французским экипажем,

числилось в составе английской флотилии, которая несла службу охраны у

восточной оконечности острова. Английской флотилией командовал принц Латур

Оверньский, из рода герцогов Бульонских, и именно по его приказу корвет был

отряжен для выполнения важного и спешного поручения.

Этот корабль, значившийся в списках английского морского ведомства под

названием " Клеймор", на первый взгляд казался обычным транспортным судном,

хотя в действительности являлся военным корветом. По виду это было прочное,

тяжеловесное торговое судно, но горе тому, кто доверился бы внешним

приметам. При постройке " Клеймора" преследовалась двоякая цель -- хитрость и

сила: если возможно -- обмануть, если необходимо -- драться. Чтобы успешно

справиться с предстоящей задачей, обычный груз заменили тридцатью

крупнокалиберными каронадами, занявшими все межпалубное пространство. В

предвидении непогоды, а вернее, стремясь придать корвету мирное обличье

торгового судна, все тридцать орудий принайтовили, или, проще говоря,

прикрепили тройными цепями, причем жерла их упирались в закрытые ставни

портов; самый зоркий глаз не обнаружил бы ничего подозрительного, тем более

что окна и люки тоже были задраены; корвет словно надел на себя маску.

Каронады были на лафетах с бронзовыми колесами старинного образца -- со

спицами. Как правило, на военных корветах орудия размещаются лишь на верхней

палубе, однако " Клеймор", предназначенный для внезапных нападений и засад,

не имел открытой батареи, но, как мы уже говорили, мог нести целую батарею

на нижней палубе. При своих внушительных размерах и относительной

тяжеловесности " Клеймор" был достаточно быстроходен и среди всех прочих

судов английского флота славился прочностью корпуса, так что в бою стоил

целого фрегата, хотя его низкая бизань-мачта несла только одну бизань. Руль,

редкой по тем временам, замысловатой закругленной формы, -- творение

саутгемптонских верфей, -- обошелся в пятьдесят фунтов стерлингов.

Экипаж " Клеймора" состоял из французских офицеров-эмигрантов и

французских матросов-дезертиров. Людей отбирали тщательно: каждый принятый

на борт корвета должен был быть хорошим моряком, хорошим воином и хорошим

роялистом. Каждый был трижды фанатиком -- фанатически преданным корвету,

шпаге и королю. На случай высадки экипажу корвета придали полубатальон

морской пехоты.

Корветом командовал граф дю Буабертло, один из лучших офицеров старого

королевского флота, кавалер ордена Святого Людовика; его старшим помощником

был шевалье де Ла Вьевиль, который командовал той самой гвардейской ротой,

где Гош начинал свою службу в качестве сержанта; лоцманом был самый опытный

из всех лоцманов Джерсея -- Филипп Гакуаль.

По всей видимости, корвету предстояло совершить незаурядные дела.

Недаром " Клеймор" принял на борт человека, один вид которого говорил, что

его стихия -- риск и приключения. То был высокий, еще крепкий старик, не

согбенный годами, с суровым лицом, которое казалось и юным и старческим

одновременно, что затрудняло определение его возраста; пусть такому человеку

много лет, зато у него много сил, пусть поседели виски, зато глаза мечут

молнии; сорок -- по богатырскому сложению и восемьдесят -- по уверенной в

себе властности. В ту минуту, когда новый пассажир вступил на палубу, ветер

отогнул край его плаща и открыл взорам широкие штаны, гетры и куртку из

козьей шкуры всклокоченным мехом внутрь, расшитую по коже позументом, --

традиционный наряд бретонского крестьянина. Такие куртки в Бретани раньше

носили и в будни и в праздники, смотря по надобности, выворачивая наружу то

мехом, то расшитой стороной, так что простая овчина становилась в

воскресенье праздничным нарядом. Чтобы довершить сходство с крестьянской

одеждой, костюм старика был с умыслом потерт на локтях и коленях и выглядел

заношенным, а плащ из грубой ткани походил на обычное рубище рыбака. Голову

старика венчала круглая по моде того времени шляпа с высокой тульей и

широкими полями; при желании ее можно было носить и на крестьянский и на

военный манер -- в первом случае поля опускались, а во втором достаточно

было приподнять один край и пристегнуть к тулье петлицей с кокардой. Сейчас

шляпа была надета на крестьянский лад, без кокарды и петлицы.

Лорд Балькаррас, губернатор острова, и принц де Латур Оверньский лично

сопровождали старика на корабль. Тайный агент эмигрантской знати, некто

Желамбр, состоявший прежде в охране графа д'Артуа, самолично следил за

уборкой каюты для нового пассажира и, пренебрегши своим благородным

происхождением, простер внимание и заботливость до того, что сам нес за

стариком его баул. Отбывая обратно на сушу, г-н де Желамбр склонился перед

мнимым крестьянином в низком поклоне; лорд Балькаррас сказал ему: " Желаю

успеха, генерал", а принц Оверньский добавил: " До скорой встречи, кузен! "

Матросы " Клеймора" тут же окрестили нового пассажира " Мужиком", и эта

кличка то и дело повторялась в тех обрывистых фразах, которые заменяют

морякам беседу, но кто он, откуда взялся и зачем попал на судно, оставалось

для них загадкой; однако они быстро поняли, что этот " Мужик" такой же мужик,

как корвет -- торговое судно.

Ветра почти не было. " Клеймор" вышел из бухты Боннюи, миновал Булэй-Бэй

и некоторое время, прежде чем взять курс в открытое море, шел в виду берега;

затем, постепенно уменьшаясь в размерах, судно исчезло во мраке.

Час спустя, вернувшись к себе в Сент-Элье, Желамбр отправил с

саутгемптонским курьером в штаб-квартиру герцога Йоркского следующие строки,

адресованные графу д'Артуа:

" Ваше высочество, отъезд состоялся. Успех обеспечен. Через неделю все

побережье от Гранвиля до Сен-Мало будет объято пламенем".

А за четыре дня до того тайный эмиссар вручил депутату от Марны

гражданину Приеру, прикомандированному с особыми полномочиями к Шербургской

береговой армии и квартирующему в Гранвиле, послание, написанное той же

рукой, что и первое, и гласившее:

" Гражданин депутат, 1 июня, с началом прилива, снимется с якоря корвет

" Клеймор", несущий на себе батарею, скрытую на нижней палубе, цель его

плавания -- высадить на французский берег некоего человека, чьи приметы

приводятся ниже: рост высокий, возраст пожилой, волосы седые, одежда

крестьянская, руки аристократические. Завтра постараюсь сообщить более

точные сведения. Высадка намечена на утро 2 июня. Поставьте в известность

эскадру, захватите корвет, прикажите гильотинировать вышеозначенного

человека".

II