Скандал

Начать общаться с Дэхёном и Ёнджэ его убедил Чондэ. Почему Чен это сделал, Кай не знал, но был благодарен омеге. Мальчики... наверное, этого ему не хватало – чувствовать себя важным, нужным, самым-самым. Таким, какими бывают только отцы в глазах своих ещё пока маленьких детей. Конечно, со временем это изменится, переходный возраст дело такое (Чонин не настолько стар, чтобы не помнить, каким ходячим наказанием для воспитателей был сам) – но для него будет уже поздно. Он привязался к ним почти сразу и, наверное, навсегда.

А потом была авария. Это страшно – сидеть под дверью операционной, не зная, будет ли его сын жить. И какая это мелочь – сдать кровь. Он бы отдал больше, много больше, если бы потребовалось. Возможно, даже жизнь. Конечно, легко кидаться такими красивыми словами после, когда уже всё позади, когда уже ничего не надо решать и ни на что не надо решаться, но всё же...

И ещё Мён – жутко уставший, как-то сразу обмякший в его руках, такой непохожий в тот миг на одного из самых богатых и влиятельных людей Азии. Сейчас его хотелось оберегать и защищать, а ведь Чонин как никто знал, что омега не из тех, кто даст себя в обиду. Скорее, сам кого-нибудь загрызёт, если придётся. Но желание заботиться от этого никуда не исчезало.

Чунмён не стал запрещать ему видеться с детьми, но только на его глазах. Как будто Чонин мог их покусать... ну, или собирался украсть. Дико и глупо. Но неудивительно – Мён даже не собирался скрывать, насколько сильно не доверяет ему. Это задевало, что скрывать. Но не ему тут жаловаться.

- Ну что?

- Мы едем за город в выходные, - пожимает плечами Кай. Дэхёна выписали месяц назад, в конце апреля. После этого он стал чаще встречаться с сыновьями. И с Чунмёном, не без этого. Может, именно поэтому Чен всё чаще отводит глаза. И в улыбках альфа то и дело замечает фальшь.

- Ясно, - нервный, какой-то истерический даже смешок. – Думаю, мне это не понадобится больше.

И кладёт на стол ключи. Их ему Кай дал через неделю после знакомства, со словами «приходи, когда захочешь».

- Чен...

Это было неожиданно. Как удар под дых. Он слишком привык к Чондэ за эти месяцы – к его запаху, к молчаливой поддержке, к телу, что так просто, так правильно отзывалась на все его прикосновения. Почему-то Кай не сомневался: так будет всегда. Слишком уж удобными и беспроблемными были их отношения. И даже появление в его жизни Чунмёна не смущало Слишком уж разными были эти двое, и чувства к ним – тоже.

- Я не вижу смысла, Кай, - впервые на его лице проступает нечто такое... эгоистичное. Никогда раньше альфа не видели ни обиды, ни злости, ни раздражения. Грусть, горечь – да, но отстранённые, какие бывают, когда размышляют о чём-нибудь абстрактном. Вселенской несправедливости, например. А личное прятал то за улыбками, то за маской равнодушия. – Ты всё чаще называешь меня «Мён». А я не люблю ложиться в постель вместо кого-то.

- Чен, я...

- Молчи, Кай, просто молчи, - губы кривятся то ли зло, то ли брезгливо. – Я не хочу быть всего лишь временным аэродромом. Вали к Ким Чунмёну, раз уж он любовь всей твоей жизни. А про меня забудь.

- Чен, постой...

- Иди к чёрту, Ким Чонин, - усмехается Чондэ, вставая. – Просто иди к чёрту. Совсем.

И уходит. А Кай так и остаётся сидеть на кухне, с недопитым чаем в кружке.

- Ну что, потаскун? Добился своего?

Меньше всего Чонин ожидал поздним вечером в середине рабочей недели увидеть на пороге своей квартиры Бён Бэкхёна. Чертовски злого Бён Бэкхёна. Что не предвещало ничего хорошего – лучшего друга Чунмёна он помнил ещё по прошлой жизни, и знал, что этот невысокий, хрупкий с виду омега в гневе страшен. Может и сломать что-нибудь – недаром же хапкидо с детства занимался.

- Ты о чём? – Кай искренне пытался вспомнить, где же накосячил. С детьми и Мёном он общается? Так уже не первый месяц, и раньше Бэкки только зубами скрипел, но ничего не говорил. А тут явно примчался объяснения требовать, да ещё и на ночь глядя.

- Вот об этом, - Бён швыряет на стол журнал с яркой, кричащей обложкой. Типичный такой таблоид, где главное – красивые и эффектные фото и сплетни. – Второй разворот открой.

Статья называлась «Великая тайна Ким Чунмёна». И фотография Кая крупным планом.

- Но... откуда это? – здесь было всё: и более чем сомнительное знакомство, когда альфа ещё работал мальчиком по вызову, и о детях, которые как бы приёмные.

- Это я у тебя спросить хочу, - как-то слишком спокойно говорит Бэкхён. – Хочешь сказать, что не ты?

- Нет, - Чонин пожимает плечами. – Зачем мне это?

- Отомстить, например, - Бэкки щёлкает зажигалкой, затягивается. Альфа, не переносящий запах сигаретного дыма, в другое время сказал бы «здесь не курят», но сейчас злить омегу ещё больше опасно для здоровья, если не для жизни. – Что, скажешь, не хотел?

- Нет. - Бэкхён выгибает бровь и ухмыляется, будто говоря «кому ты тут врёшь, мальчик». Кай вздыхает. – Правда, не хотел. Чтобы он пожалел, что прогнал – было дело. А вот так – нет.

- Угу, - Бэк фыркает, выпуска изо рта дым, совсем как дракон. – А рассказывал кому?

Знали об этом Исин, Лу и Чен. Но за каждого из них он мо поручиться. Ханю и Лэю это делать, а Чондэ... А в это он просто не хочет верить. Слишком много было доверия и тепла, и такая подлость... такая подлость просто не в духе Чена.

- А с вашей стороны утечек не было? – интересуется Кай. – Как я понимаю, многим такой скандал выгоден?

- Чанёль проверяет, - кивает Бён. – Может, и так. Но учти: я тебе не верю. Даже если ты тут ни при чём – а в этом лично я крупно сомневаюсь – не факт, что ты потом никакую подлянку не сделаешь. Уличный крысёныш – это навсегда.

Очень хотелось сказать что-то типа «мне срать, то ты там обо мне думаешь», но, увы – Чунмён ценит мнение лучшего друга. И если Кай хочет и дальше видеться с детьми (и с Мёном, да), то Бэкки лучше не злить.

- Слушай, я знаю, что ты обо мне невысокого мнения...

- Мягко говоря, - Бэкхён смотрит на него, как на таракана.

- Мягко говоря, - соглашается альфа. – И у тебя есть основания так думать, но... Я, правда, не хочу ничего плохого ни мальчикам, ни Мёну...

- И планов, никаких, разумеется, не строишь, - издевательски пропел омега.

- Строю, - чего врать-то? – Он, вообще-то, отец моих детей. И он мне до сих пор нравится.

- И ещё миллиарды в придачу, - Бэкки снова затягивается. – Нет, скажешь?

- Нет, - вот уж деньги-то теперь его не интересуют точно. Он и сам себе заработает на жизнь в состоянии. И свою семью обеспечить, если придётся – тоже.

- Конеч-чно, - едва ли не шипит Бэкки. – В общем так, потаскун. Молись, чтобы Чанёль сказал мне, что это не твоих рук дело. Иначе я тебя лично придушу, а потом скажу, что ты сам удавился. И в любом случае не хочу видеть тебя рядом со своим другом. Учти.

- Чен, постой.

- Чего тебе? – омега явно не рад его видеть. Неудивительно, в общем-то.

- Я...- говорить не хочется. Но надо. Просто для того, чтобы быть уверенным. – Я хотел спросить, ты никому не рассказывал обо мне...

- Думаешь, это я всё журналюгам рассказал? – глаза Чондэ опасно суживаются.

- Нет, - действительно, нет. – Я просто хотел быть уверен. Потому то если бы ты... это было бы слишком больно.

Чен как-то весь сразу сник, как будто выдернули какой-то стержень, на котором весь он держался.

- Я никому о нас не рассказывал, - тихо говорит он. – А о вас – тем более. Так что будь спокоен.

- Спасибо, - не то, чтобы сильно, но легче. – За всё.

- Кай, - неожиданно окликает Чондэ, когда он уже собирается уходить. – Что делать со всем этим собираешься?

- Не знаю, - честно признаётся Кай. Потому что ситуация-то препаршивейшая. И не столько для него, сколько для Чунмёна. Он-то всегда может уехать обратно, в Нью-Йорк – Джон сказал, что он всегда будет рад ему, да и предложения там были. А вот Мёну деваться некуда, разве что продавать всё и уезжать в другую страну. Может, ради этого всё и было затеяно, чтобы в панике омега продал всё по бросовой цене и свалил куда-нибудь в Европу или Америку.

- А жениться на нём ты не хочешь? Это было бы красиво. Мальчик по вызову влюбился, уехал за океан и добился там невероятных успехов, а потом вернулся и пал к ногам любимого. Сказки нужны всем. За это вам многое простят.

- Думаешь, он захочет? – криво усмехается Кай. Как бы безупречно он себя теперь ни вёл, взгляд Чунмёна всё такой же настороженный, подозрительный.

- А ты постарайся, - грустно улыбается Чен. – Ты же его любишь до сих пор. Вот тебе и шанс всё исправить.

- Лэй, ты что, совсем охренел?!

- Чего это?! – взвился Исин. - Я, между прочим, твою зазнобу спасаю! Герой романтической истории – лучше, чем жертва альфонса!

Они сидит на кухне его квартиры вшестером: он, Мён, Лэй с Крисом и Бэкхён со своим мужем. Все действующие лица трагифарса «любовь Ким Чунмёна» и сочувствующие. Чжан, кстати, тоже теперь принимает участие в этом невесть кем организованном дебильном спектакле. Несмотря на то, что свадьба у них с Ифанем уже в конце августа (всего через два месяца, между прочим), общественность до сих пор думает, что Исин остался в Корее из-за Кая. Точнее, думала. До вчерашнего интервью.

Вчера журналисты подловили его друга и спросили что-то вроде «как вы восприняли, что у вашего жениха есть двое детей на стороне?» И это чудо взяло и рассказало им про Ифаня. И прибавил, что у Кая вообще постоянных пассий не было, потому что никто не смог заставить его забыть давнюю любовь. Имя Ким Чунмёна так и не прозвучало, но ни у кого не осталось сомнений: молодой хореограф вернулся на родину именно из-за него. И остался – тоже.

- Ещё скажи, что я неправ, - хмыкнул Лэй. Чонину тут же захотелось его прибить.

- Вы с Ченом сговорились, что ли?! – едва ли не взвыл он. – Он тоже мне втирал, что история про великую любовь и свадьба – идеальный с точки зрении репутации вариант для обоих всё это разрулить! Мол, сказка, ради которой народ многое простить может!

- Это правда, - вдруг подаёт голос до сих пор молчавший Чанёль. – С формальной точки зрения придраться будет не к чему: официальный брак с отцом детей, нормальная, полная семья. А то, что спустя столько времени, даже в плюс – если б он звездой стал после свадьбы, то могли бы говорить, что вытащил свою подстилку и прочее. А тут, действительно, очень похоже на историю любви, которая преодолевает всё. Омеги всех возрастов плакать у экранов будут. К тому ж вы вместе с детьми стали проводить время почти сразу поле того, как с Минском разошлись... Всё один к одному. Если правильно подать...- альфа усмехается, - это будет круто.

- Ты что?! – Бэкки шипит на своего мужа. – Рехнулся, что ли?!

- Ничуть, - пожимает плечами Чанёль. – Я знаю, что ты его жутко не любишь, но так будет лучше. А чтоб тебе спокойней было, составим брачный контракт. Подпишешь, Кай?! – он усмехается, глядя Чонину в глаза, будто не сомневается в ответе. И ведь прав.

- Подпишу, - кивает Кай.

- Вот видишь, - пожимает плечами Пак. – Так мы всё решили, Мён?

Чунмён молчит долго, старательно глядит в чашку, будто чаинки подсчитывает. Чонин уже думает, что всё, сейчас омега встанет, пошлёт их всех в задницу и уйдёт. Но...

- Да, - тихо говорит Мён. – Мы всё решили.