Главный фасад

Оформление главного фасада отличается виртуозной изобретательностью. Он расчленен нишами на несколько ярусов, причем ниши каждого яруса имеют неповторимые очертания, размеры и характерный рисунок. Плоскости ниш белили известью, что вместе выступающими частями кирпичной кладки неоштукатуренных стен создавало очень активную, мажорную бело-красную колористическую гамму. Цветовая гармония и ритм декоративных элементов покоряют своей красотой.

Прочитать древний текст, вложенный мастерами в это каменное узорочье, теперь едва ли возможно: слишком отдален от нас и потому сложен для понимания язык средневековой орнаментики. Но о его распространенности говорит уже хотя бы тот факт, что к подобному декоративному решению белорусские зодчие прибегали как к хорошо опробованному приему: достаточно вспомнить храмы в Ишкольди, Мурованке, Супрасле, Гнезно, замок в Мире... И это только памятники, дошедшие до наших дней, а сколько их было утрачено!

Оборонительный характер храма подчеркивают четыре башни, размещенные по углам церкви. Однако вплоть до 1880-х годов была еще и пятая башня-купол по середине крыши здания. Она исчезла при ремонте (а взамен ее появилась башня над апсидой), но ее наличие глубоко символично: оно доказывает, что Сынковичская церковь была своеобразным звеном в ряду обороннных храмов, упрощение которых шло от 5- к 2- и 1-башенным постройкам.

Башни различны по конструкции. Восточные ¾ круглые. Западные стоят на квадратных основаниях и поддерживаются с трех сторон контрфорсами. Верхняя часть их ¾ восьмигранник с тремя ярусами бойниц. Винтовые лестницы в каждой из башен соединяют интерьер храма с чердаком, где размещается главный оборонный ярус постройки.

По периметру трех фасадов стены прорезаны круглыми бойницами и машикулями, которые чередуются друг с другом. Через бойницы вели мушкетный огонь на дальние дистанции, а через машикули сбивали врагов со стен храма. На фасадах бойницы и машикули получили четко выраженную декоративную роль и превратились в интересные элементы внешнего убранства церкви. Вот оно, классическое единство красоты и пользы, эстетического и утилитарного. Настоящая архитектура с древнейших времен и до наших дней делает красоту целесообразной, как польза, а пользу ¾ благородной, как красота.

Кроме этих оборонительных приспособлений, в верхней части главного фасада вы видите интересный и редкий архитектурный элемент ¾ «фонарик», который служил наблюдательным пунктом. Если учесть, что церковь стояла на открытом месте, то защитники ее имели очень большой сектор обстрела.

Под каждой из башен был склеп. Большой подвал находился и под полом храма. Бабинец, или притвор, появился, вероятно, позже возведения стен и башен, но уже в ХVІІІ веке он отмечен в инвентарях. Что же касается каменной звонницы, то ее выстроили в конце ХІХ столетия, и она выпадает из общей стилистики памятника.

Подводя итог сказанному, так и хочется назвать эту церковь маленькой цитаделью. В серии подобных оборонных сооружений в Литве, Польше, Украине этот храм не имеет себе равных. У него свое, только ему присущее архитектурно-художественное лицо. Этой церковью белорусское Средневековье пропело свою лебединую песню, и ее чарующие звуки волнуют неравнодушное сердце и сегодня, как бы иллюстрируя поэтические строки Г. Мельникова:

С уваженьем гляжу на стены,

Что, пройдя сквозь горнило времен,

Остаются светлою тенью

Позабытых давно имен.

Не осталось от зодчих портретов,

Не осталось даже могил ¾

Но вздымается в память о предках

Древних башен каменный гимн.

Вы, очевидно, заметили, что в рассказе о церкви так и не упомянуто о времени ее создания. И на то есть свои причины. Время строительства храма точно не установлено. Дореволюционные исследователи считали, что сооружение его относится к началу ХV века. Краеведы называли даже год ¾ 1407.

Крупные искусствоведы и историки архитектуры Щекотихин, Кацер, Чантурия датируют памятник концом ХV ¾ началом ХVІ века. И эту дату как наиболее вероятную воспроизводят сейчас архитектурные энциклопедии и Свод памятников истории и культуры Беларуси. Польские специалисты и известный археолог и историк архитектуры Михаил Ткачев считают, что храм был сооружен в первой половине или середине ХVІ столетия.

Тут можно было бы упомянуть и еще одну ¾ пожалуй, самую экзотическую ¾ версию датировки, принадлежащую местному краеведу и археологу Василию Супруну. Он связывает основание этого храма с именем князя Витовта, которому, как известно, в 1382 году удалось бежать из Кревского замка, куда он был заточен Ягайло, и найти спасение от погони на Слонимщине. Как спасся Витовт, кто и где его здесь укрыл ¾ неизвестно. Но, став великим князем, он не забыл своего тревожного прошлого. В 1407 и 1409 годах Витовт посещал Слонимщину.

Вполне возможно, считает Супрун, что в 1407 году, т.е. в 25-ю годовщину своего побега из заточения, великий князь и заложил Сынковичскую церковь как символический памятник, как пожертвование за спасение. Церковь могла быть воздвигнута рядом с деревушкой, где укрывался князь. А приезд Витовта в Слоним в 1409 году мог быть связан с окончанием строительства храма, с его открытием.

При всей очевидной уязвимости этой версии нельзя, однако, не отметить, что она хоть в какой-то степени позволяет объяснить и столь сложный архитектурный замысел, и ничем не оправданное местоположение храма вдали от крупных центров и оживленных дорог, и пышность, несвойственную деревенским церквам того времени, и готику, и отсутствие вблизи церкви других оборонительных сооружений, например земляных валов.

Впрочем, все эти соображения кажутся второстепенными по сравнению с тем обстоятельством, в каком соседстве оказался этот уникальный памятник благодаря стараниям наших «красных помещиков», еще совсем недавно боровшихся с религией ¾ «опиумом для народа» ¾ теми средствами, какие были в их распоряжении.

Директор здешнего совхоза имени ХVІІІ партсъезда некто Сукалов в 1968 году с усердием, заслуживающим лучшего применения, начал рядом с памятником, превращенным в овощной склад, строительство животноводческой фермы, хотя в сооружении ее именно здесь, у древних стен святыни, не было никакой хозяйственной нужды. Все это происходило на глазах селян и при их молчаливом попустительстве. Природное окружение церкви было за 7 лет этого грандиозного головотяпства обезображено настолько, что последствия варварства не устранены и по сей день, хотя сейчас бывший совхозный склад вновь обрел статус действующей православной церкви.

От родоначальника этой хозяйственной стройки не осталось и следа в Сынковичах. Его сменили другие руководители, но геростратова слава этого партийного манкурта живет доныне: зрительное восприятие храма и сегодня оставляет желать лучшего. Беспамятство ¾ вот источник многих наших бед. У народа, забывшего свое прошлое, нет будущего. История многократно доказывала правоту этой непререкаемой истины, да, видно, уроки ее не впрок. Судьба Сынковичской церкви ¾ лучшее тому подтверждение.

И все-таки, покидая ее, каждый из нас увезет с собой не воспоминания о геростратах нашей истории ¾ бывших и нынешних, а об удивительном обаянии этого храма-крепости, который дает нам все основания с гордостью и благодарностью вспоминать своих предков, чьим трудом и талантом создавались подобные памятники, имеющие непреходящее значение в культуре мировой цивилизации.

СЛОНИМ

Покинув Сынковичи, мы следуем в конечный пункт нашего путешествия — Слоним. Город насчитывает ныне 53 тысячи жителей, стоит на многоводной Щаре при впадении в нее реки Исы. Расположенный в широкой долине реки, ранее малопроходимой, город был труднодоступен для врага, тем более что он располагается на пригорках, окруженных болотами и ярами. Река Щара разветвлялась тут на два рукава, между которыми располагался заболоченный остров. Город застраивался по обоим речным берегам, и поначалу более интенсивно формировалось его правобережье.

Согласно археологическим исследованиям, Слоним возник в первой половине ХІ века как опорный пункт местных князей. Ипатьевская летопись упоминает город гораздо позднее ¾ впервые в 1252 году под названием Услоним (в 1255 году как Вслоним). Возможно, эти названия восходят к славянскому слову «услона» ¾ заслона, что применительно к городу могло означать укрепленное поселение, форпост на важной речной магистрали. Со временем он стал столицей княжества.

В середине ХІІІ столетия развернулась борьба галицко-волынских князей с литовским князем Миндовгом за овладение Верхним Понеманьем. Сам Миндовг княжил в Новогрудке, где в 1253 году короновался, а его сын Войшелк ¾ в Слониме и Волковыске. В этом же году войска князей Данилы и Василька Романовичей ворвались в Верхнее Понеманье и «поимаша грады многы». Так Слоним вошел в состав Галицко-Волынского княжества, а с конца ХІІІ века он уже в составе Великого княжества Литовского.

К ХV веку это один из богатых и цветущих городов. Не случайно Слонимская хоругвь принимала участие в одной из крупнейших битв средневековья ¾ Грюнвальдской, в которой был повержен Тевтонский орден крестоносцев.

Вскоре после этой битвы, в 1413 году, Слоним становится центром повета Трокского воеводства, а удельное княжество прекращает свое существование. Управлял поветом великокняжеский наместник. С 1508 года Слоним и окрестные села были под управлением старосты, которого пожизненно назначал король и великий князь по совместительству. Роль слонимского старосты исполняли в разное время крупные магнаты Хрептовичи, Воловичи, Сапеги, Огинские.

Превращение Слонима в центр староства совпало с крупными изменениями в топографии города. Из Замостья, болотистого правобережья, административный центр города переносится на возвышенный левый берег реки Щары, где строится Верхний замок. А Замостье тем временем становится предместьем, особенно после разрушения его крымскими татарами в 1506 году.

Поначалу этот новый, левобережный центр был похож на большую деревню. Среди ее низкорослой застройки выделялись только замок и несколько православных церквей. Главным занятием жителей было сельское хозяйство. Ремесла развивались слабо. Положение коренным образом изменилось после получения городом от короля Сигизмунда І магдебургского права в 1531 году. Самоуправление дало толчок развитию промыслов, культуры, изменило облик города. В ХVІ столетии Слоним, стоявший на перекрестке торговых дорог, становится одним из важных экономических центров ВКЛ.

После заключения Люблинской и Брестской уний в Беларуси появляются многочисленные католические монашеские ордены. Прочно и надолго обосновались они и в Слониме: бернардинцы, бернардинки, каноники латеранские, бенедиктинки, францисканцы, доминиканцы, иезуиты... Построенные ими монументальные монастыри вошли в комплекс городских укреплений, которые полукольцом разместились вокруг замка ¾ композиционного ядра города.

Рядом с этими крупномасштабными строениями вырастали рядовые постройки прилегающих жилых кварталов ¾ так постепенно формировался неповторимый облик исторического центра Слонима, сохранившийся в основных своих чертах доныне. Знакомство с ним мы начнем с комплекса бывшего мужского бернардинского монастыря.