Книга о поэзии Лермонтова

Появление книги о творчестве Лермонтова2 представля-

ет интерес не только для профессионалов-литературове-

дов, но также для широкого круга читателей - любителей

русской поэзии. Несмотря на очевидные успехи советской

науки о Лермонтове, творчество поэта все еще остается

значительно менее исследованным, чем, например, насле-

дие Пушкина, Гоголя или Толстого. Все еще возможен спор

не по частным вопросам истолкования того или иного про-

изведения Лермонтова, а по самым коренным проблемам его

мировоззрения, идейной эволюции, творческого метода.

Если к этому прибавить то бесспорное обстоятельство,

что даже на фоне неоскудевающего интереса современного

советского читателя к вечно живой традиции русской и

мировой классической литературы Лермонтов выделяется

особенной " мо-

1 Хотелось бы лишь, чтобы вопрос о традиции не толь-

ко русской, но и западноевропейской литературы был пос-

тавлен в статье более широко. Любопытно было бы сопос-

тавить " Душеньку" не только с " Любовью Амура и Психеи"

Лафонтена - сравнение напрашивается в силу сюжетной

близости поэм, - но и, например, с " Обероном" Виланда.

2 Максимов Д. Поэзия Лермонтова. Л., 1959.

лодостью" (факт, хорошо знакомый каждому, кто наблюдал

за читательскими интересами молодежи), станет понятно,

с каким вниманием встречается каждая новая книга о

творчестве писателя.

Книга Д. Максимова называется " Поэзия Лермонтова".

Однако фактически она значительно шире своего заглавия.

Строя свое исследование как серию научных очерков, час-

тично посвященных общим вопросам художественного разви-

тия поэта (" Поэзия Лермонтова"), частично освещающих

некоторые важные аспекты его творчества (" Тема простого

человека в лирике Лермонтова"), вопросы лермонтовской

традиции (" Лермонтов и Блок") или представляющих моног-

рафический анализ отдельного произведения (" Мцыри"),

автор не ставит перед собой задачи исчерпывающего изу-

чения всех сторон многогранного наследия Лермонтова-по-

эта. Но круг рассматриваемых им вопросов настолько ши-

рок и настолько связан с самыми существенными проблема-

ми творчества писателя, что у читателя остается в памя-

ти не ряд частных разысканий, объединенных лишь общ-

ностью имени изучаемого писателя, а единый, многогран-

ный и в значительной степени по-новому увиденный образ

великого поэта. Это единство книге придает стремление

автора раскрыть в творчестве Лермонтова самое основное

- его идейно-художественное своеобразие. Исключение

здесь, пожалуй, составляет лишь заключительный очерк

" Лермонтов и Блок", который стоит несколько особняком,

лишь намечая, но не исчерпывая собой темы о Лермонтове

и последующей традиции русской поэзии.

В результате отказа автора от монографического расс-

мотрения всего поэтического наследия Лермонтова книга

приобрела, на первый взгляд, известную неполноту. Одна-

ко та же особенность построения имеет бесспорные поло-

жительные стороны: она позволила автору не повторять

того, что сделано его предшественниками, а сосредото-

чить свое внимание на малоизученных, спорных, а часто и

совершенно новых, еще не поднимавшихся в исследователь-

ской литературе вопросах. Этим определяется и общее

впечатление новизны, свежести аналитической мысли, ко-

торое оставляет книга. Ощущение это поддерживается ши-

роким и свободным привлечением богатого историко-лите-

ратурного материала.

Центральное место в работе занимает обширный обзор

поэтического наследия Лермонтова. Анализируя стихотвор-

ные циклы, поэмы, широко привлекая материал драматургии

и прозы Лермонтова, Д. Максимов раскрывает природу осо-

бого " лермонтовского" взгляда на жизнь. В книге цент-

ральное место занимает " лермонтовский человек" - тот

гневный, протестующий, героический и трагический образ,

который возникает из лирики поэта. Исследователь вскры-

вает неразрывную связь и единство разрушительных и со-

зидательных тенденций в поэзии Лермонтова, ее лиризма и

обличения. " Грозная сила стиха и затаенная в нем горя-

чая и трепетная интонация неотделимы здесь друг от дру-

га. Сочетание этих двух лирических начал является одной

из самых примечательных особенностей Лермонтова, выде-

ляющей его на фоне русской поэзии" (с. 19).

Бесспорное сочувствие вызывает стремление автора ре-

абилитировать значение романтизма как прогрессивного

художественного метода, во многом определившего своеоб-

разие поэтического сознания Лермонтова. " Пора отказать-

ся, - пишет он, - от недооценки романтизма, от нежела-

ния видеть в нем - в первую очередь в творчестве левых

романтиков - великое прогрессивное явление литературы"

(с. 13). Эволюция Лермонтова в сторону реализма не дает

права рассматривать его романтическую поэзию как худо-

жественно неполноценную, своеобразный " грех юности",

избавление от которого составляет смысл творческого

развития поэта.

Как показывает Д. Максимов, сам переход Лермонтова к

реализму (в отличие, например, от Пушкина) не означал

отказа от коренных принципов романтизма. " Особенностью

этого процесса является то, что он не снимает романти-

ческого лиризма Лермонтова и вполне уживается с поэти-

зацией мятежного духа лермонтовских героев, а - в из-

вестной мере - объективирует эту романтическую стихию"

(с. 65).

Совершенно новую, не замеченную другими исследовате-

лями сторону творчества Лермонтова освещает глава " Тема

простого человека в лирике Лермонтова". Вопрос этот

имеет особо важное значение для понимания всего твор-

чества Лермонтова. Образ " простого человека", сопровож-

дающий Лермонтова на всех этапах его поэтической жизни,

имеет сложную судьбу, не учитывая которой нельзя понять

взаимоотношений романтического героя и народа в произ-

ведениях поэта. Глава раскрывает конкретно-историческое

содержание народности поэзии Лермонтова. Свежо и инте-

ресно написаны страницы, посвященные рассмотрению связи

мотивов " дружбы" и " товарищества" с организационными

формами развития русского освободительного движения

после восстания декабристов. Хотелось бы лишь, чтобы

само понятие " простого человека" было определено более

четко, чтобы автор отграничил его содержание от возник-

ших позже в литературе 40-60-х гг. XIX в. понятий " ма-

ленький человек" и " человек из народа".

С большим интересом читается глава о " Мцыри", в ко-

торой исследователь свежо и убедительно раскрывает фи-

лософскую и художественную природу поэмы.

Вместе с тем не все в этой содержательной, богатой

мыслями книге представляется бесспорным.

Присоединяясь к часто высказываемому мнению, автор

делит зрелые поэмы Лермонтова на романтические и реа-

листические. Критерием является то, что поэмы первой

группы объединены " образами высоких героев", а в реа-

листических поэмах герои " снижены или психологизирова-

ны, смыкаются с бытом или даже растворяются в нем" (с.

71-72).

Подобное деление не лишено научных оснований и не

вызвало бы возражений, если бы одинаковое определение

поэм " Мцыри" и " Демон" как романтических не скрадывало

глубокого различия в художественном методе этих произ-

ведений. Выдающаяся личность, как она представлена в

" Демоне", - это фигура не только протестующая, но и

эгоистическая. Формула юношеского стихотворения Лермон-

това: " Собранье зол его стихия" - остается действитель-

ной для образа Демона на всех этапах создания поэмы.

Как справедливо отмечает Д. Максимов, " Демон переносит

свое презрение на весь человеческий род" (с. 79). Ему

чужда и природа, которую он окидывает " презрительным

оком". Иначе строится образ Мцыри: в основе его лежит

вера в прекрасную, гармоническую, рожденную для счастья

человеческую личность. Причем счастье ее состоит не в

индивидуалистическом погружении в сокровенные тайны

своего духа, не в забвении реального мира (к чему при-

зывает Демон Тамару), а в приобщении к этому миру, ко

всей полноте существования, которую он может дать чело-

веческой личности, - в счастье любви, борьбе и единстве

с природой. Природа, этот антипод созданной людьми

" тюрьмы" - общественному порядку, - предстает как царс-

тво безусловного добра.

Трудно согласиться с утверждением автора, что " силы

природы" выступают в Мцыри как " этически нейтральные"

(с. 249) только потому, что на воле Мцыри ждет и борь-

ба, и страдания. Природа в " Мцыри" - не буколический

пейзаж; давая свободному человеку счастье деятельности,

братства и любви, она дает ему и счастье борьбы, ра-

дость героизма. Без борьбы невозможна деятельность, а

Мцыри жаждет именно ее. В этом смысле барс, разрывающий

грудь юноши когтями, милосерднее к герою, чем монахи,

чьи заботы и уход Мцыри должен покупать ценой отказа от

борьбы и активности. Борьба с барсом - не столкновение

Арбенина со светской интригой: здесь сила честно борет-

ся против силы, и в этом смысле противники равны. Барс

- противник Мцыри в борьбе - принадлежит к миру, проти-

вопоставленному монастырской тюрьме - философскому

обобщению социального зла.

Трагический разрыв между Мцыри и природой, который

ощутим в конце странствования героя, связан не с нали-

чием зла в самом естественном порядке жизни, а с тем,

что именно в этот момент обнаруживается вторая сторона

характера Мцыри - " печать тюрьмы", связь с воспитавшей

его средой, внутренняя невозможность найти силы для

свободной жизни.

Вызывают также сомнения некоторые частные положения.

Вряд ли стоит, например, связывать, даже косвенно, с

темой простого человека образ Тараса Бульбы (с. 112).

Можно было бы назвать и другие мелкие упущения, но не

они определяют лицо исследования. " Поэзия Лермонтова" -

книга, ведущая читателя вперед, порой спорная, но всег-

да будящая мысль, наталкивающая на размышления.