![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Переживание как причина переосмысления ребенком своего существования и самого себя
В результате переживания у человека возникает собственное видение ситуации. Это может сопровождаться яркими эмоциями и чувствами, направленными на неприятие, изменение себя и даже переосмысление собственного существования. Осознание отношения к себе или изменение оценки собственной личности, своих потенциальных возможностей можно проследить в воспоминаниях девяти испытуемых. Сама по себе болезнь может оказаться той уникальной жизненной ситуацией, в которой человек, оставшись в одиночестве и не торопясь, начинает думать о себе и своих отношениях с миром. Пример 29. Размышление о себе в ситуации болезни и госпитализации. «Болела очень часто... Первое осознание одиночества, привыкания к нему. Пыталась рационально использовать это время: думала, как сделать, чтобы всем было хорошо, в каких случаях неправильно себя вела, как исправиться, сгладить конфликт. Нравилось быть одной — отдыхала от проблем взрослых, которые воспринимала очень обостренно.- Свои физические страдания были на самом последнем месте по сравнению с духовными исканиями». Особенно склонны к размышлению о себе люди впечатлительные, с обостренным чувством вины и выраженным чувством собственной неполноценности. Пример 30. Чувства вины и неполноценности при травме. «Я, катаясь на велосипедике, случайно вывихнула ногу. Помню очень сильную боль в правой ноге, слезы градом, до дома достаточно далеко и самая главная эмоция — страх и, возможно, чувство вины, что вот, я такая неловкая, «растеряха», опять со мной что-то… Еще помнится лето, жарко, все вокруг зеленое, солнечное, веселое; взрослые и детишки на пляже, а я вот тут, «забытая и больная». Помню ощущение одиночества, зябкости, темноты, прикосновение холодных рук к моей ноге...ужаса, что что-то «сломалось» и во мне, и в мире, который вдруг потерял все краски лета, и что-то вдруг померкло, посерело, угасло...» Чувства вины и неполноценности, возникающие у девочки, ведут не только к снижению ее самооценки и ухудшению отношения к себе, но и к изменению восприятия окружающего мира («что-то «сломалось» и во мне, и в мире... что-то вдруг померкло, посерело, угасло»). Отметим, что такие явления по типу дереализации или ложного восприятия окружающего мира, возникающие под влиянием изменения эмоционального состояния, мы обнаружили в трех воспоминаниях. Например: «... упала, подвернув руку. Мне снег сразу показался не белым, а каким-то серым и колючим, а лед не голубым — а черным. И, вообще, вокруг деревья некрасивые» (см. также пример 23). Чрезмерно обостренное чувство вины формирует закрытый внутриличностный конфликт на основе переживания чувства собственной неполноценности, заставляет человека всю жизнь испытывать неуверенность в себе и мнительность в отношении возможных неблагоприятных оценок окружающих. Пример 31. Чувство вины при заболевании. «В 12 лет заболела желтухой. Сразу возникло чувство вины, так как от врача узнала, что эта болезнь распространяется через грязные руки и туалет. Мучилась в поисках причины моего заражения... Очень четко запомнила все пребывание в больнице, все процедуры, бесконечные уколы до обмороков. Страх, что последствия останутся на всю жизнь, заставил очень четко соблюдать диету... Сейчас вспоминается холодная чужая казенная обстановка, но при каждой встрече с врачом, от зубного до гинеколога, на вопрос: " Желтухой болели? " — возникает желание оправдаться: " Последствий нет, дети здоровы, печень здоровая "». Можно предположить, что такое чувство вины у ребенка возникает под влиянием значимых взрослых, от мнения которых дети зависят и чьи оценки они усваивают и затем делают их своими. В отличие от этого, в тех случаях, когда взрослые поощряют ребенка в его усилиях справиться с неприятными и болезненными ощущениями, это может способствовать формированию совсем других черт характера — терпеливости, ответственности, самоконтролю, уверенности в себе, соответствующих гармоничной внутренней картине болезни. Например: «Стало так больно, что я напугалась, что могу напугать бабушку криком. Я стиснула зубы и вся съежилась, стараясь не думать о боли. Потом я была очень горда, когда бабушка говорила, что я очень терпеливая». Или: «Операция удаления гланд в 6 лет... Врач говорила, что ей легко было, что я хорошо себя веду. Я рада, что молодец, что хвалят... Тепло, уютно, вкусно плюс ощущение выполненного долга». Особое место в воспоминаниях занимают ситуации, в которых взрослый, будучи ребенком, испытал сильный интерес к тому, что с ним произошло, а также ситуации, которые позволили ребенку осознать свою ответственность за происходящее, свои силы и возможности, по-новому взглянуть на себя, повысить к себе самоуважение. Мы уже говорили о том, что страх часто связан с интересом. Люди способны совершать рискованные поступки, преодолевать опасности, узнавать новое, неизведанное из-за того, что это им интересно. По-видимому, интерес и желание самостоятельно справиться с трудностями, возникающие в ситуации боли и болезни, более свойственны детям с определенным личностным складом: пытливым, любознательным, склонным к риску. Пример 32. Сочетание интереса, страдания и страха в ситуации ожога. «В 10 лет... я облил себе левую область лица (точнее, область уха) горящей соляркой. Было очень больно, ожоговые пузыри лопались, жидкость текла по щеке. Но в этом случае... был почему-то не страх перед последствиями, а сильный интерес ко всему происходящему. Мне было интересно находиться в центре такой необычной ситуации. Интересно настолько, что я даже забыл о боли... Выбило меня из этого состояния интереса только одно — глаза матери... Единственно, после выхода из больницы у меня были некоторые опасения, что левая сторона лица останется обгоревшей. Однако эти опасения вскоре прошли... К этому хочу добавить, что подобное отношение к болезням у меня осталось до сих пор...» Пример 33. Преодоление боли и страдания в ситуации испытания себя. «В детстве я была в гостях у соседской девочки. Я предложила игру: отодрать листья фикуса и спрятаться с ними под стол, накрытый тяжелой плюшевой скатертью. Мимо стола сновали взрослые, а мы в темноте намазывали мякотью фикуса руки. Было таинственно и отважно. Минут через 5 (так показалось)вдруг в руках появилась острая боль. Стало страшно, очень больно и ответственно. При этом жаловаться и звать на помощь было нельзя, так как могло бы попасть еще больше. Руки горели огнем, но мы молчали. Потом девочку позвал дедушка, и ее увели. А я сидела, положив негнущиеся кисти рук на колени, давилась слезами. И, конечно, была уверена, что рук у меня уже не будет. Жжение было нестерпимым. Это помню так отчетливо, будто прошло 5 минут. Чем все закончилось со взрослыми — не помню. А с болью — утихла понемногу». В последнем примере впервые встречается мотив наказания: девочки терпят боль, в том числе и потому, чтобы не быть наказанными. Если во время болезни человек усилием воли сумеет преодолеть возникшую боль, это коренным образом может повлиять на его отношение к себе. Приведем эти воспоминания. Пример 34. Любопытство, боль, стыд, страх, жалость к другим и желание преодолеть болезнь при спазме желудка. «Мои воспоминания связаны с сильным болезненным приступом спазма желудка в 12 лет... Мне было вначале любопытно, что будет дальше. При этом я изо всех сил старалась скрыть эту боль. Мне было стыдно перед ребятами признаться в своей беспомощности, а особенно я боялась преподавателя физкультуры, который в это время при всех доводил до слез очередного моего одноклассника....Когда меня уже в раздевалке подхватили одноклассники и принесли домой, сразу же вызвали маму. Мне было очень жаль доктора, который ничего не мог сделать для уменьшения боли, жалко маму. И хотя я могла бы еще терпеть, но мне надоело чувствовать себя больной и беспомощной. Это состояние я просто отвергала. Я решила, что сейчас я встану, съем несколько кусочков картофеля и все пройдет. Все так и произошло. С тех пор я так и поступала. Я поверила в свои силы, в силу своей мысли. И практически все боли у меня уходили немедленно». Девочка-подросток, испытывая сильную боль, переживает целую гамму эмоций и чувств, так или иначе связанных с другими людьми: стыд перед одноклассниками, страх перед учителем, жалость к матери и врачу. Все эти социально обусловленные эмоции заставляют ее принять решение «отвергнуть болезнь» (механизм отчуждения) и самостоятельно справиться с болью. Самым ценным в этом переживании является то, что оно помогает человеку поверить в свои силы, в свое умение саморегуляции функциональных состояний, помогает сохранить эту веру в течение всей жизни. Пример 35. Ощущение физической слабости, желание ее преодолеть и выжить несмотря ни на что при лихорадке. «По всей видимости, больше всего у меня осталась в памяти болезнь — лихорадка. Я очень хорошо запомнил, что при Комнатной температуре 20... 25градусов было так холодно, что никакие одеяла и одежда не помогали, невыносимая дрожь, бесконечный упадок сил. Я не способен был периодами даже сидеть, не говоря уже о работе хотя бы по дому. Ребенком я понял, что если эту болезнь не побороть своей волей, то конец. Что я предпринял? Так как я был очень хороший пловец, а у меня рядом с домом было правительственное озеро длиной 3 км и шириной тоже... на свой страх и риск я переплыл с сопровождающим озеро. И, как ни странно, болезнь отступила. Потом я помог вылечиться трем своим братьям и маме... Вот поэтому я уже 30 лет интересуюсь медицинскими вопросами, чтобы безошибочно помочь своим близким и тому, кто пожелает моей помощи. Для этого я учился у многих специалистов разного направления много-много лет. И продолжаю учиться. Меня уже не остановить». Эти примеры показывают, что не только интерес, отношения с другими людьми, но и желание человека справиться с неприятными ощущениями и трудной жизненной ситуацией могут помочь ему преодолеть болезнь, почувствовать себя сильнее, мудрее, совершеннее и даже взрослее. Опыт страха и страдания, который дети приобретают во время болезни, может на всю жизнь нанести ребенку психическую травму. И в то же время, именно он может стать тем неоценимым опытом, который научит терпению, состраданию и сопереживанию, сделает добрее, сформирует желание помочь слабым и попавшим в беду. Как все произойдет в каждом конкретном случае — во многом зависит от окружающих ребенка взрослых, которые очень часто сохраняют воспоминания о том, как они болели в детстве. Пример 36. Ощущение сильной физической боли. «Совершая поездку на автомобиле, мы попали в аварию. Последствия для меня — множественные переломы ребер, ключицы. Боль страшная. Сейчас вспоминаю это, даже просто увидев человека с переломом руки, ноги. Боюсь аварийных ситуаций на дороге, однако сама вожу автомобиль и не думаю, что повторение возможно. Во всяком случае, стараюсь избежать повторения такой ситуации. Мне бы не хотелось причинить кому-либо такую же боль». * * * Болезнь, будучи типичным психотравмирующим событием, вызывает разнообразные изменения психики ребенка. Это — отрицательные эмоциональные реакции и состояния, внутренние конфликты и даже перестройка всей его личности. Ребенок погружается в болезнь и, образно говоря, живет своей болезнью. Ему неприятны изменения внешности и многочисленные болезненные ощущения, которые его пугают и заставляют страдать. Он неизбежно испытывает страхи, в том числе страх смерти. Его тяготят ограничение свободы, одиночество и отсутствие поддержки. Все эти отрицательные переживания усугубляются при госпитализации ребенка и разлуке с родными и близкими. По данным литературы, пребывание в больнице — одна из самых частых психотравмирующих ситуаций, которая делает детей особенно ранимыми, уязвимыми и даже может привести к формированию невроза. Так, страдание и страх являются основными эмоциональными переживаниями детей, помещенных в хирургический стационар для обследования и операции. При этом страх у ребенка вызывают самые разные объекты: сама болезнь, больница, предстоящая операция и лечебные процедуры, врачи и медицинский персонал и даже тот факт, что другие люди могут узнать о его тревоге и переживаниях. Этот последний момент побуждает детей прятать свои эмоции глубоко внутри и скрывать их от окружающих. Отметим также, что отсутствие у больного ребенка ясной информации по поводу его болезни, выписки и ближайшего будущего, а также перекладывание на него ответственности за возникновение заболевания и запугивание больницей, лечением и врачами — существенно увеличивают выраженность тревоги и страха. Вместе с тем, переживание одиночества на эмоциональном фоне может способствовать осознанию своего места в мире. И тогда для некоторых детей и подростков болезнь становится тем значимым событием, которое способствует росту их самосознания, заставляет изменить отношение и уровень требований к самому себе и окружающим людям. Нередко в результате пережитого дети быстрее взрослеют. Они становятся способными принять на себя вину за возникновение заболевания и ответственность за состояние своего здоровья. Они приходят к выводу о необходимости лечиться с помощью врачей, лекарств и болезненных процедур, к мысли о необходимости взаимопомощи между людьми. Воспоминания о болезнях, перенесенных в детском и подростковом возрасте, надолго сохраняются в памяти и могут оказывать влияние на весь психический склад человека. Приведенный нами анализ рассказов взрослых людей о своих детских болезнях и травмах показывает, что в зависимости от вида перенесенного заболевания эмоциональная окраска воспоминания может быть различной. Страх и страдание чаще всего ассоциируются с травмами, ожогами, пребыванием в больнице и высокой температурой, а радость — с простудными и некоторыми инфекционными болезнями. В первом случае результатом болезни могут стать закрепившиеся в личности ребенка черты осторожности и боязливости, а во втором — желание еще поболеть, вновь оказаться в центре заботы и внимания родителей. Страх и другие отрицательные эмоции, переживаемые во время болезни, стимулируют автоматическое включение психологических защитных механизмов: отрицания, рационализации, вытеснения, проекции. В этой связи самым интересным для нас оказалось проявление у больных детей подсознательного защитного механизма отчуждения. Отчуждение (возможность выйти за пределы собственного «Я») позволяет ребенку не только отмежеваться от своей болезни и провести между нею и собой внутреннюю границу, но также занять активную позицию по отношению к болезни как неприемлемой части своего «Я». Сложные стрессовые обстоятельства болезни побуждают детей использовать и осознанные стратегии совладания (копинг-стратегии). На уровне личных копинг-ресурсов одной из эффективных явилась интеллектуальная стратегия обдумывания, поиска выхода из неприятной ситуации, ведущая к конкретному решению проблемы, а на уровне ресурсов окружающей среды — способность получать эмоциональную поддержку как от родных и близких, так и от любимых животных и даже неодушевленных предметов. Хочется отметить, что правильная организация среды вокруг больного ребенка не только существенно облегчает детское самочувствие и настроение, но и учит его самого активно использовать имеющиеся возможности. Игрушки, книжки, мультфильмы, музыка, домашние животные и, самое главное, общение с заботливыми и понимающими родителями и доброжелательным медицинским персоналом — вот главные составляющие, способствующие выздоровлению заболевшего ребенка. Дети ждут помощи от своих родителей и очень хотят верить своим врачам. Выражая сочувствие ребенку, разделяя с ним боль, страх и горе, оказывая практическую помощь, поддерживая надежду на выздоровление — взрослые берут на себя часть его страданий и тем самым уменьшают страдания ребенка. Психологическая поддержка и лечебные процедуры выступают как своеобразная психологическая защита ребенка «со стороны». При этом очень важно, чтобы взрослые сумели разъяснить ребенку необходимость соблюдения режима, убедили его в необходимости лечиться, изменили неправильные представления о ребенка о болезни и скорректировали неадекватные способы эмоционального реагирования на нее. Осознанно и неосознанно запечатлевая, как ведут себя взрослые, ребенок не только фиксирует полоролевые стереотипы поведения, но и учится справляться со стрессовыми ситуациями, формируя эффективные копинг-стратегии «решение проблем» и «поиск социальной поддержки», а также те свойства личности, которые помогут ему сделать счастливой свою взрослую жизнь.
Изнеженность делает характер детей тяжелым, вспыльчивым и очень впечатлительным к мелочам. Наоборот, чрезмерно грубое порабощение детей делает их приниженными, ненавидящими людей, так что в конце концов они становятся непригодными для совместной жизни. Платон В своей знаменитой книге «Психология " Я" и защитные механизмы» Анна Фрейд писала, что объективная опасность и депривация побуждают человека к интеллектуальным подвигам и изобретательным попыткам разрешить свои трудности, тогда как объективная безопасность и изобилие делают его довольно глупым [ПО]. Тем самым она еще раз подчеркивала свою мысль о том, что организация защитного процесса — важная и необходимая составная часть развития личности ребенка. Ребенок незрел до тех пор, пока его инстинктивные желания и их осуществление разделены между ним и его окружением так, что желания остаются на стороне ребенка, а решение об их удовлетворении — на стороне внешнего мира. Шансы ребенка стать здоровым, независимым и ответственным во многом зависят от того, насколько его собственное «Я» способно справиться с внешним и внутренним дискомфортом, т. е. защитить себя и быть способным самостоятельно принимать решения. Тот опыт, который дети приобретают, переживая и преодолевая трудные и неприятные жизненные ситуации, неизбежно приводит не только к изменениям их психической сферы, но также к перестройке всей личности... Спецификой становления детской системы защиты является то, что первоначально она проявляется на уровне двигательных (поведенческих) реакций при участии элементарных психических функций. Постепенно усложняющиеся автоматические изменения поведения, возникающие в ответ на травмирующее воздействие, раздражитель, впечатление, обеспечивают приспособляемость ребенка к новым жизненным ситуациям. К основным детским защитным поведенческим реакциям относят: отказ (пассивный протест), оппозицию (активный протест), имитацию и компенсацию. Поведенческие реакции экспрессивны, доступны внешнему наблюдению и регистрации, поэтому позволяют ребенку не только осуществлять определенные изменения во внешней среде, но также привлечь к себе внимание окружающих взрослых. Позднее формируются психологические защитные механизмы, в реализации которых, в первую очередь, принимают участие психические функции: от восприятия и эмоций до памяти и мышления. Это: отрицание, подавление, вытеснение, проекция, идентификация, замещение, сновидение, сублимация, отчуждение. Они позволяют ребенку адаптироваться к среде не за счет изменения внешнего мира, а за счет внутренних изменений — трансформации картины мира и образа своего «Я». Большую роль в становлении системы защиты играют ранние отношения между ребенком и его родителями. Ошибочно выбранный родителями стиль взаимодействия с ребенком, нарушение коммуникации в семье — могут стать препятствием в реализации его базовых потребностей в безопасности, принятии, автономии и, тем самым, стимулировать формирование чрезмерного или неадекватного способа защиты. Неэффективно организуя эмоциональные отношения с ребенком, систему поощрений и наказаний, родители могут невольно вызывать и усиливать детские страхи и тревоги — одно из важнейших условий возникновения потребности в психологической защите. Родитель также выступает для ребенка в качестве модели для подражания, внешние характеристики которой он может первоначально имитировать, а затем переводить на уровень действующей защиты своей личности. Психологическая защита включается автоматично, независимо от сознательных желаний и намерений человека. Однако будучи существом социальным, сознательным и самостоятельным, личность способна разрешать внутренние и внешние конфликты, бороться с тревогой и напряжением не только автоматично (неосознанно), но также руководствуясь специально сформулированной программой. Для обозначения сознательных усилий личности, предпринимаемых в ситуации психологической угрозы, используется понятие копинг-поведения, или осознанного совладания со стрессом. По своему содержанию «копинг-стратегия» является более широким понятием, чем «психологический защитный механизм». Каждая из множества поведенческих, эмоциональных и интеллектуальных копинг-стратегий личности может рассматриваться не только как осознанный вариант психологической защиты, но и включать в себя сразу несколько таких стратегий. Поступление ребенка в школу и включение в новую учебную деятельность приводит к заострению эмоциональных свойств его личности. Учеба требует от ребенка дифференцированное™ восприятия, произвольности внимания и памяти, сформированности мыслительных операций обобщения и отвлечения. Однако у детей такого возраста познавательные функции еще находятся в процессе формирования. Вызванное объективными причинами несоответствие некоторых детей требованиям учебной деятельности порождает трудности в обучении и заставляет их переживать. Школьная жизнь, новая социальная ситуация, переживается как чрезвычайная также потому, что она ставит ранее свободного в своих желаниях ребенка в состояние зависимости, формируя конфликт «хочу» — «надо». Такая зависимость от мнений и оценок родителей, учителя и сверстников побуждает детей к сравнению себя с другими, к осознанию своих физических и психологических особенностей. Однако процесс осознания себя всегда идет через переживание. Осмысленная ориентировка в собственных переживаниях, их обобщение и борьба, формирование самооценки и самоуважения является для детей непростой работой и провоцирует повышение общей эмоциональности. Характерными отклонениями свойств личности младших школьников становятся напряженность, тревожность, чувствительность, робость, легкая возбудимость. В сочетании с низким самоконтролем и недостаточным пониманием социальным нормативов, эти личностные свойства обуславливают трудности адаптации ребенка и провоцируют включение защиты. Подтверждением этому служат результаты проведенной нами диагностики вариантов формирования типа личности у 257 учащихся от 7 до 11 лет. Самыми частыми у них оказались интровертированный (20, 1%), тревожный (19, 4%) и доминирующий (17, 4%) типы. Характерной особенностью школьников таких типов является повышенная эмоциональность и, соответственно, различные варианты трудностей адаптации. Гармоничный тип, который обеспечивает наиболее эффективную приспособляемость ребенка к окружающему миру и является, по данным литературы, самым частым у детей исследованного нами возраста, — в нашей выборке был представлен только в 12, 2% наблюдений. Прочитав эту книгу, вы увидели, что систему защиты у детей мы начали изучать с анализа особенностей их защитного поведения. При этом мы руководствовались следующими соображениями. Во-первых, логичнее начинать исследование проблемы с того аспекта, который легче фиксировать: первичная защита у ребенка осуществляется в виде врожденных действий. Во-вторых, такие поведенческие акты «зримы»: их может наблюдать и регистрировать не только специалист — психолог, но и любой другой взрослый человек. И, в-третьих, сами дети — младшие школьники, принявшие участие в нашем исследовании, — были способны замечать особенности своего защитного поведения и отдавать себе в них отчет, т. е. осознавать. Это позволяло нам взглянуть на детскую защиту не с точки зрения взрослых, а глазами самих детей. Мы экспериментально определили совокупность копинг-стратегий, которые младшие школьники предпочитают использовать в трудных для себя жизненных ситуациях и те из них, которые больше всего детям помогают. Это стратегии: «сплю»; «рисую, пишу, читаю»; «прошу прощения, говорю правду»; «обнимаю, прижимаю, глажу»; «гуляю, бегаю, катаюсь на велосипеде»; «стараюсь расслабиться, оставаться спокойным»; «гуляю вокруг дома или по улице»; «смотрю телевизор, слушаю музыку»; «играю во что-нибудь»; «остаюсь сам по себе, один»; «мечтаю, представляю»; «молюсь». На первый взгляд кажется, что все эти способы самопомощи взрослые люди прекрасно знают. Однако на практике они эти знания применяют не всегда. По нашему мнению, воспитывающие ребенка взрослые должны не только знать эти стратегии, но также использовать их, понимая, за счет чего они способны помочь ребенку справиться с внутренним напряжением и беспокойством. Для этого мы раскрыли содержание этих стратегий и максимально подробно обсудили их осознанные и неосознанные составляющие. Обнаружено, что приверженность детей тем или иным реакциям и стратегиям защитного поведения во многом определяется их полом, возрастом, свойствами и типом личности. Так, например, отличающая мальчиков большая потребность в калориях и способах их расходования находит свое отражение в том, что копинг-стратегия «ем» помогает им лучше, чем девочкам. И стратегию «сплю» они предпочитают использовать чаще девочек. Различие по фактору социальной агрессии проявляется в большей склонности мальчиков прибегать для разрядки внутреннего напряжения к стратегиям «борюсь, дерусь» или «дразню кого-нибудь». Напротив, слабость и подчиненность девочек как представителей женского пола выражается в их большей потребности в тесной привязанности, в защите, в желании разрешать трудности, опираясь на силу и помощь другого лица. Отчетливо выявилось, что, выстраивая свое защитное поведение, дети опираются на присущие им личностные свойства. Отличающие каждого конкретного ребенка эмоциональные и поведенческие отклонения свойств личности можно рассматривать как своеобразные «психологические орудия», которые они в дальнейшем используют для защиты. Обуславливая расстройства приспособляемости в определенных жизненных ситуациях, эти отклонения в то же время служат важным инструментом для снятия у ребенка чувства внутреннего напряжения и беспокойства, к которому дети вначале автоматично, а затем все более и более осознанно прибегают. Использованный в настоящем исследовании авторский метод анализа детских рисунков и рассказов позволил не только зафиксировать, но также и проследить особенности функционирования механизмов психологической защиты. Благодаря действию защиты одна часть инстинктивных желаний ребенка вытесняется, другая — направляется на другие цели. Одни внешние события игнорируются, другие — переоцениваются в нужном для ребенка направлении. Защита позволяет детям отвергать некоторые стороны своего «Я», приписывать их посторонним лицам или, напротив, дополнять свое «Я» за счет качеств, «захваченных» у других людей. Такое преобразование информации дает ребенку возможность сохранить устойчивость представлений об окружающем мире, о себе и своем месте в мире, чтобы не потерять опоры, ориентиров и самоуважения. Нам удалось определить и описать у детей младшего школьного возраста психологические защитные механизмы отрицания, подавления, вытеснения, проекции, идентификации, рационализации, замещения, сновидения, сублимации, отчуждения, а также раскрыть их конкретное содержание. Приведенные примеры проявления психологической защиты у детей позволяют оценить ее как комплексную и целостную. Показано, что обычно в защитных процессах у ребенка участвует не один, а сразу несколько защитных механизмов. Именно их совместное участие предопределяет целостную реакцию ребенка на ситуацию с целью более эффективной психической адаптации личности. В то же время, каждый из выделенных у детей и рассмотренных в этой книге защитных механизмов вносит свой особый вклад в организацию защитного процесса. В этой книге мы также рассмотрели ряд жизненных ситуаций, вызывающих у младших школьников состояние внутреннего напряжения и дискомфорта. И подробно, на конкретных примерах, проанализировали болезнь как одну из самых типичных психотравмирующих ситуаций. Заболевший ребенок неизбежно испытывает страх и страдание. Его тяготят ограничение свободы, одиночество и отсутствие поддержки. Эти переживания усугубляются госпитализацией ребенка и вынужденной разлукой с родными и близкими, отсутствием у него информации о болезни и ее последствиях, а также запугиванием ребенка больницей и врачами. Сложные и непонятные обстоятельства болезни стимулируют автоматическое включение психологических защитных механизмов, а также побуждают детей использовать стратегии совладающего поведения. Показано, что уровень организации помощи больным детям со стороны окружающих их лиц в одних случаях может нанести им дополнительную психическую травму, а в других — не только существенно улучшить детское самочувствие и настроение, но и научить их самих активно использовать собственные копинг-ресурсы и ресурсы среды. Одним из важных моментов исследования явилась разработка технологии выявления психологической защиты у детей. Ее создание было основано на опыте работы психологов с младшими школьниками. Обучая детей на уроках психологии в школе распознавать свои эмоциональные состояния, выражать и отреагировать их посредством рисунков и рассказов, мы закономерно пришли к технологии изучения типичных для детей стратегий и механизмов защиты. Ее основными этапами мы считаем следующие: 1. Выявление основных жизненных ситуаций, вызывающих у детей состояние внутреннего напряжения и беспокойства (с помощью специально подобранных тематических рисунков и тем письменных рассказов). 2. Анализ детских рисунков и рассказов и на этой основе — формализованное описание значимых переживаний детей в этих ситуациях, выявление специфики функционирования психологических защитных механизмов и стратегий совладающего поведения. 3. Определение наиболее часто используемых и наиболее эффективных копинг-стратегай ребенка и сопоставление их с нормой, т. е. соотнесение с влиянием пола, возраста, свойствами и типом личности. 4. Обсуждение с ребенком и/или его родителями особенностей его защиты, а также конкретного содержания характерных для данного ребенка социально одобряемых и социально не одобряемых стратегий совладания со стрессом (с целью создания условий для его оптимального поведения в проблемных, психотравмирующих ситуациях). В настоящее время эта технология используется нами не только в рамках динамического наблюдения и развития личности ребенка — школьника, но также в процессе психологического консультирования здоровых и больных детей и их родителей. Методика воплощения в рисунках проблем и переживаний и составления рассказов об их содержании в режиме диалога ребенка с психологом позволяет детям посредством визуализации не только описать словами и осознать свои проблемы, но и разделить их с другим человеком. Ребенок переносит на бумагу свое беспокойство и напряжение, учится словами обобщать свое переживание. Осознает связь между состояниями тела и духа для последующего контроля за ними. Посредством письменной речи приобретает свободу самовыражения и реализует потребность излагать собственные мысли и чувства. Такая работа не только способствуют развитию детского самосознания, но и содержит в себе терапевтический эффект, нормализуя состояние ребенка. Кроме того, она позволяет своевременно предотвратить задержку развития и перевести ребенка с уровня эмоционального реагирования на «вредности» к умению рассказать собеседнику о том значимом, что происходит в его внутреннем мире. Отметим, что психолог не сразу приобретает умение организовать психологический «дренаж» в беседе с ребенком с целью его психического очищения и облегчения. Только систематическое живое творческое взаимодействие с детьми обеспечит специалисту тот практический опыт, который позволит ему не только понять, но и почувствовать, какие темы для рисунков избрать, какие вопросы ребенку задавать и на чем сосредоточить основное внимание в диалоге. Без такого опыта работы глубокое понимание проблем ребенка, специфики его внутреннего мира и поведения является трудно достижимым. В этой книге мы привели пять комплексных примеров работы с детьми или с семьями, чтобы подробнее осветить различные аспекты функционирования детской защиты. Общим моментом во всех случаях такой работы явилась основополагающая роль страхов и тревог в формировании психологических защитных механизмов и копинг-поведения у детей. Разнообразие детских страхов в рисунках и рассказах ребят проявилось чрезвычайно ярко. Как считала А. Фрейд, уже в сороковые годы XX века реального страха у детей было гораздо больше, чем могло бы быть. Интересно, что бы она сказала о нашем времени! Второй важный момент, который можно проследить в приведенных нами случаях взаимодействия с детьми, — это роль детско-родительских отношений и семейных норм в формировании стиля защиты. Так, слишком большая привязанность ребенка к матери и боязнь потерять ее любовь, чрезмерная моральная нормативность семьи — нередко заставляют детей слепо следовать требованиям и обязательным порядкам, установленным их родителями. Такое, зачастую лишенное всякой разумности, руководство принципом взрослого «надо» в ущерб собственному детскому «хочу», может привести к назреванию душевных конфликтов, запуску неэффективной защиты и, как следствие, — к аномалии личности ребенка. Третий аспект, на который нам хотелось бы обратить внимание, — это дефицит нсихолого-педагогачееких знаний у родителей. Зачастую они не знают проблем своих детей и не задумываются о том, как нормализовать их психическое состояние. Руководствуясь ложно понимаемым благополучием ребенка, родители нередко сами создают такие ситуации, которые вынуждают детей защищаться неадекватно. В этой связи мы очень надеемся, что те родители, которые ощущают дефицит информации в области детской психологии, сумеют воспользоваться материалами, представленными в этой книге. К большому сожалению, наш опыт общения с родителями показал, что не все они склонны или готовы к восприятию психолого-педагогических знаний. Поэтому, по нашему убеждению, детские психологи, работающие в образовательных учреждениях, должны в первую очередь концентрироваться на работе с личностью ребенка, формируя у него самого психологическую грамотность и умение справляться с личными трудностями. Психокоррекционный и психотерапевтический подход, которого мы придерживаемся, работая с психологической защитой ребенка, заключается в создании условий для осознания детьми неэффективности некоторых форм своего защитного поведения и формирования осознанных стратегий совладания с внутренним напряжением и беспокойством в трудных и неприятных жизненных ситуациях. Постепенный отход от поведенческих реакций и переход к более сложным и приемлемым формам защитного поведения основаны на осознании ребенком того, как он действует, формировании осознанных действий и, затем, на постепенном привыкании действовать по-новому, в соответствии с социальными нормативами и ожиданиями. Работа специалистов, помогающих ребенку правильно сформировать защитное поведение, способствует развитию его личности, повышению социальной приспособляемости, а также профилактике пограничных психических расстройств. В этом плане неоценимой является роль как родителей, так и воспитателей ребенка, которые должны включиться в этот процесс как можно раньше и целенаправленно расширять стратегии его совладающего поведения. Мир вокруг нас постоянно усложняется, и, чтобы быть ему адекватным, необходимым условием является постоянное усложнение защиты и расширение ее репертуара. При этом будем иметь в виду — мир детей отличается от мира взрослых. Многие взрослые представляют мир ребенка как свой собственный мир, но только уменьшенный в масштабе. Это не так. Детей интересуют и волнуют проблемы, которые взрослым могут показаться несерьезными. Они попадают в трудные и неприятные ситуации, которые взрослые могут даже не заметить. Дети используют иные стратегии преодоления стресса, и у них —- другие друзья. Мир взрослых прагматичен и рационален. Он предсказуем, структурирован и определен. Мир детей еще не имеет четких границ. Он в каждый миг может открыться ребенку по-новому и вызвать полярные отклики в его душе — от ужаса до восторга. Поэтому душу детей переполняют эмоции. К сожалению, об этих эмоциях они часто не могут рассказать словами и благодаря этому прибегнуть к более зрелым и эффективным стратегиям защиты. Дети еще не знают, как сказать. Помочь им сказать могут только взрослые.
|