Принцип специального кодифицирующего органа

Вопрос о выборе кодификатора, возникающий только тогда, когда речь идет об официальных кодификациях, на первый взгляд может вызвать недоумение. Кодекс состоит из актов, имеющих юридическую силу, следовательно, полномочиями по проведению кодификации вправе обладать лишь орган, к чьей компетенции относится принятие таких актов или по крайней мере их облечение в новую правовую форму, т.е. в недавнем прошлом — монарх, а ныне — пар-

¹ J.-J. Rousseau, Du contrat social, livre II, chapitre VII.

Техника кодификации

ламент или правительство. Однако, будучи перегружены выполнением других задач, эти органы в силу нехватки времени часто не в состоянии должным образом заниматься кодификационными работами. Среди тысяч других примеров вспомним, что созданный Законодательным собранием в ходе Французской революции комитет по законодательству собирался исключительно по вечерам, с 19 до 23 часов, после проведения заседаний самого Собрания, чем в немалой степени объяснялась медленность проводимых им работ¹. Кроме того, большое число парламентариев, существующее при любом демократическом режиме, может парализовать всякую кодификацию: «Кодекс является произведением искусства в той же мере, в какой он является произведением науки и практики. Кто поверит, что многие сотни сенаторов и депутатов способны прямо и с пользой для дела участвовать в его подготовке?»² Есть и еще одно обстоятельство: кодификация зачастую не представляет ни малейшего краткосрочного политического интереса — из нее нельзя сразу извлечь политических дивидендов, что никак не подталкивает парламентариев ею заниматься³. Наконец, влияние на членов парламентов различных групп давления также вполне может умерить в некоторых случаях их кодификаторский пыл⁴. В силу всех этих причин миссия по разработке кодекса нередко возлагается на плечи других лиц, в результате чего возникает разделение между теми, кто готовит кодекс, и теми, кто его официально утверждает. Такое разделение отрадно еще и потому, что позволяет назначать для проведения кодификационных работ в высшей степени компетентных кодификаторов. Следует также добавить, что разделение выглядит неизбежным в тех случаях, когда принимаемый кодекс выходит за рамки структур национального государства, т.е. когда единственно возможным способом его принятия является процедура, предусмотренная для международных договоров⁵.

' См. в этом плане: J. Gaudemet, Les naissances..., op. cit., p. 203.

² E. Glasson, La codification en Europe au XIX siè cle // Revue politique et parlementaire, 1895, p.227.

³ См. применительно к международному частному праву: D. Bureau, La codification du droit internationalprivé // La codification, op. cit., p. 140, № 48.

⁴ См., например, в этом смысле: J. Fourré, Les codifications ré centes et l'unité du droit en France // Revue juridique et politique, Indé pendance et coopé ration, 1986, p. 727. О том препятствии для кодификации, которое могут представлять собой различные группы давления, см. также выше.

⁵ См. по поводу гипотетического Европейского гражданского кодекса: L. Idot, Les bases communautaires d'un droit privé europé en // Le droit privé europé en / sous la dir. de P. de VareilIes-Sommiers, Economica, 1998, p. 22 et s.

Выбор круга людей

Интересующий нас механизм разработки кодексов, будучи весьма распространен, не лишен и определенных недостатков.

Оставляет почву для критики тот факт, что в демократической стране разработка правовых норм поручается неким специалистам, народом не избиравшимся. В свое время уже Макс Вебер показал, что формальная рационализация права, одной из наиболее типичных форм которой является кодификация, укрепляет позиции бюрократической власти в ущерб власти законодательной¹. Чрезмерное участие бюрократии в разработке кодексов периодически подвергается резкой критике, в частности в сегодняшней Франции в связи с движением по «непрерывной кодификации права». Количество критических стрел, выпускаемых как широкой публикой², так и самими юристами³, не могло не возрасти после недавних событий, сильно исказивших законодательный процесс⁴. Одним из способов преодоления отмеченного недостатка может стать делегирование проведения кодификации группе избранных народом лиц. Так, например, уже упоминавшийся комитет по законодательству, созданный в ходе Французской революции Законодательным собранием и впоследствии сохраненный, хотя и в измененном виде, Конвентом, состоял из депутатов соответственно Законодательного собрания и Конвента. В наши дни, пытаясь ослабить волну критики кодификационного процесса, признаваемого подчас излишне бюрократичным, власти включили в состав Высшей комиссии по кодификации представителей Парламента⁵. Как бы то ни было, но, на наш взгляд, даже в тех

¹ M. Weber, Sociologie du droit, PUF, 1986, trad. J. Grosclaude, spé c. p. 185 et s.

² См.: Т. Desjardins, Il y a trop de lois idiotes dans ce pays, Pion, 2000: «Надо прочитать наши кодексы. Это неисчерпаемое поле деятельности для опустошительного воображения наших чиновников» (с. 37). Немного далее автор подвергает критике кодифицированные акты, «принятые в тиши зашторенных кабинетов административной власти, которая, не довольствуясь только такими пустяками, как мелочное, противоречивое и чрезмерное применение изданных народными избранниками законов, в изобилии добавляет к ним еще новые правовые нормы».

³ См.: F. Terré, Introduction gé né rale au droit, op. cit., № 377. Автор клеймит «весьма спорную деятельность все более и более могущественных кругов».

⁴ Речь, в частности, идет о том, что Правительство дало себе через Парламент поручение утвердить правительственными ордонансами законодательные части девяти кодексов (см. выше). См.: N. Molfessis, Revue trimestrielle de droit civil, 2000, p. 661 (автор пишет об «инструменте легитимации полномочий административной власти по созданию правовых норм»).

⁵ Статья 2 декрета № 89-647 от 12 сентября 1989 г.: постоянными членами Высшей комиссии по кодификации должны быть один член законодательной комиссии Национальной ассамблеи и один член законодательной комиссии Сената, Кроме того, в зависимости от рассматриваемого проекта кодекса в заседаниях Высшей комиссии

Техника кодификации

случаях, когда кодификационные комиссии не имеют в своем составе народных избранников, это никоим образом не ущемляет демократические принципы, поскольку законодательные или регламентарные* органы сохраняют за собой решающее слово при принятии или отклонении кодекса... при условии, конечно, что Парламент может реально осуществлять свои функции.

Последнее условие, как представляется, трудно выполнимо при проведении «непрерывной кодификации права». Французские власти, с одной стороны, закрепляя правило, в соответствии с которым принятие законодательной части каждого кодекса после ее одобрения Высшей комиссией по кодификации остается в ведении Парламента, а с другой стороны, провозглашая принцип «непрерывного права», тем самым в значительной мере на практике связывают законодательной власти руки: Парламент имеет крайне узкое поле для маневра, поскольку «в его арсенале есть только один рычаг влияния — отказаться от принятия предложенного кодекса в целом и, как следствие, сделать дальнейшее обсуждение этого кодекса фактически невозможным». В результате законотворческая деятельность Парламента сводится к «малопочтенной роли: законодатель не законодательствует — он кодифицирует»¹. Со строго юридической точки зрения напрашивается вывод о том, что в такой ситуации имеет место нарушение принципа национального суверенитета и ст. 34 Конституции, предусматривающей, что «законы принимаются Парламентом». Помимо того, возникает вопрос о нарушении права Парламента на внесение поправок в законопроект. Данные доводы были прямо высказаны Конституционному совету², который их совершенно проигнорировал³, тогда как Правительство в своем отзыве

принимают участие член (члены) заинтересованной комиссии (комиссий) Национальной ассамблеи и Сената.

* Здесь имеется в виду Правительство, чьей прерогативой является, согласно французской Конституции, осуществление нормативных полномочий в так называемой регламентарной (подзаконной) сфере. — Примеч. пер.

¹ S. Guy, Une utopie: la codification, art. cité, p. 304.

² См. заявление от 24 ноября 1999 г. о передаче на рассмотрение Конституционного совета Закона, наделяющего Правительство полномочиями по утверждению правительственными ордонансами законодательных частей нескольких кодексов (приведено в: Dixiè me rapport de la Commission supé rieure de codification, é d. Journal officiel, 2000, p. 50). Заявители утверждали, что речь идет о нарушении ст. 34 и 44 Конституции в той мере, в какой «Парламент лишается возможности осуществлять свои полномочия по внесению изменений в правовые нормы, содержащиеся в тексте кодексов».

³ Решение № 99-421 DC от 16 декабря 1999 г. (приведено в: Dixiè me rapport de la Commission supé rieure de codification, op. cit., p. 45). В этом решении Конституционный

Выбор круга людей

просто-напросто сослалось на то, что принцип «непрерывного права» юридически не связывает Парламент¹. Но на практике сам Парламент, по-видимому, согласился с таким самоограничением² или по крайней мере не придал ему большого значения. Сверх того, парламентарии, напротив, заявляют о существенном вкладе Парламента в процесс кодификации³. В унисон с ними рассуждают те авторы, которые отрицают в литературе реальность парламентского самоограничения⁴. В любом случае, даже если самоограничение и имело место, оно отражает позицию самого Парламента, никаких возражений не высказывающего, поэтому все сожаления по поводу нынешнего отказа Парламента в пользу Правительства от ряда принадлежащих ему полномочий в связи с принятием Закона от 16 декабря 1999 г., давшего Правительству право утвердить законодательные части девяти кодексов, следует воспринимать с определенными оговорками⁵. Здесь не все так однозначно.

совет построил свою аргументацию, обосновывающую конституционность оспаривавшегося закона, вокруг духа и буквы ст. 38 Конституции, где говорится, что Правительство может просить Парламент о разрешении осуществлять в течение ограниченного срока правовое регулирование (путем издания ордонансов) вопросов, обычно относимых к сфере закона.

¹ Отзыв Правительства на заявление, где оспаривается конституционность Закона, наделяющего Правительство полномочиями по утверждению правительственными ордонансами законодательных частей нескольких кодексов (приведено в: Dixiè me rapport de la Commission supé rieure de codification, op. cit., p. 57).

² См. по поводу Кодекса интеллектуальной собственности: V.-L. Benabou, V. Varet, La codification de la proprié té intellectuelle, op. cit., p. 88.

³ M. Rufin, La codification: un té moignage parlementaire // Revue franç aise de droit constitutionnel, 1997, p. 812 et s., spé c, p. 816.

⁴ См.: V.-L. Benabou, V. Varet, La codification de la proprié té intellectuelle, op. cit., p. 89: «Включенные в проект кодекса правовые нормы в принципе в свое время уже были приняты обеими палатами Парламента. Поэтому можно понять тот факт, что парламентарии согласились не подвергать их новому обсуждению по существу. Подлинным объектом кодификационного закона, когда речь идет о " непрерывном праве", является новое оформление, новая структуризация действующих правовых норм. Парламенту передается на рассмотрение именно новая форма права; именно, скажем так, по ее поводу он должен высказать свое мнение. О каком самоограничении можно говорить в такой ситуации, если по содержанию подлежащий кодификации закон уже принят в надлежащем порядке и Парламентом обсужден, если по объекту кодификации равным образом уже проведены все необходимые дискуссии (как это имело место в случае с интеллектуальной собственностью)?» См. также: G. Timsit, La codification, transcription ou transgression de la loi? Ц Droits, № 24, p. 83 et s., spé c, p. 91.

⁵ Что касается отмеченных сожалений, см.: N. Molfessis, Revue trimestrielle de droit civil, 2000, p. 193: «Отдаем ли мы себе отчет, что Законом от 16 декабря 1999 г. Парламент предоставил сугубо технократическому органу, лишенному какой-либо леги-

Техника кодификации

Если вернуться к рассмотрению анализируемой нами проблемы в более общем плане, то двойственное положение кодификационных комиссий, преисполненных научными заботами, но не способных полностью отрешиться от политических соображений, вынужденных сочетать, как остроумно замечено в доктрине, «специфику работы интеллектуальной лаборатории со спецификой работы государева совета»¹, не может не создавать определенные трудности. Далеко не последней проблемой являются взаимоотношения этих комиссий с компетентным органом, которому принадлежит последнее слово при принятии кодекса, т.е., если речь идет о демократическом режиме, — с Парламентом. Разработанный кодекс отдается на милость политической инстанции, уполномоченной на его принятие, попадая в зависимость от ее колебаний, капризов или элементарной нестабильности, которые парализуют любое начинание, рассчитанное на продолжительный срок действия, что, собственно, и требуется при кодификации. Если говорить схематично, то в результате всего этого уполномоченный на принятие кодекса орган власти может либо положить кодекс в долгий ящик, либо отклонить его по причинам, не имеющим ничего общего с качествами самого кодекса, либо просто-напросто испортить.

Соответствующая власть, призванная рассмотреть вопрос о принятии кодекса, иногда относится к нему без должного внимания, вследствие чего кодекс рискует быть совершенно забытым или, по крайней мере, устареть. Что касается причин такого пренебрежения власти кодексом, то они могут быть самыми разнообразными.

Нередко соответствующий орган власти полностью поглощен решением других задач, которым он отдает приоритет. Так, в наши дни во Франции Высшая комиссия по кодификации жаловалась на то, что проекты кодификационных законов часто «лежат в столе в ожидании неких гипотетических заседаний Парламента с менее напряженным режимом работы»² (впрочем, в данном случае упрек надо адресовать скорее Правительству, поскольку именно оно опре-

тимности, право освобождаться от власти закона как такового, право обходить закон?.. В развитой правовой системе правовая определенность, о которой надо действительно заботиться, не является инструментом концентрации законотворческих полномочий в руках бюрократических органов».

¹ P. Poncela, P. Lascoumes, op. cit., p. 97. См. здесь анализ этой двойственности применительно к кодификации уголовного права.

² Седьмой годовой отчет Высшей комиссии по кодификации (é d. Journal officiel, 1996, p. 6).

Выбор круга людей

деляет повестку дня заседаний палат Парламента*). В качестве примера Ги Брэбан привел случай, имевший место с Кодексом законов о селе, который был готов к принятию, но где-то застрял на три с лишним года: в течение этого времени большинство включенных в него законодательных актов подверглось изменениям, в силу чего текст Кодекса безнадежно устарел¹. Данная ситуация стала прямым доводом для обоснования целесообразности делегирования Парламентом Правительству полномочий по утверждению в упрощенном порядке (путем издания правительственных ордонансов) девяти кодексов², хотя, на наш взгляд, нет никакой уверенности в том, что Правительство окажется проворнее: по крайней мере, задержка с принятием регламентарной части некоторых кодексов такой уверенности не добавляет. Тем не менее в выступлении представителя Правительства на заседании Национальной ассамблеи соответствующий довод прозвучал: «Надо исключить всякий риск того, что результат столь серьезной работы устареет, даже не успев вступить в силу. Такое может случиться, если уже готовые тексты кодексов не будут приняты до того, как произойдут изменения включенных в них нормативно-правовых актов. Поэтому, чтобы избежать подобной ситуации, Правительство просит вас уполномочить его утвердить законодательные части тех девяти кодексов, работа над которыми полностью завершена»³.

Кроме того, проблема заключается в том, что список приоритетов зачастую зависит от сугубо политических, если не сказать — по-

* В соответствии со ст. 48 Конституции Франции повестка дня заседаний палат Парламента устанавливается не им самим, а Правительством, причем в приоритетном порядке рассматриваются правительственные законопроекты. Лишь одно заседание в неделю отводится на «вопросы членов Парламента и ответы на них Правительства», одно заседание в месяц (Конституционный закон от 4 августа 1995 г.) проводится по повестке дня, определяемой соответствующей палатой Парламента. - Примеч. пер.

¹ G. Braibant, La problé matique de la codification, art. cité, p. 177.

² Закон N° 99-1071 от 16 декабря 1999 г. Напомним, что речь идет о Кодексе законов об образовании, Кодексе законов о здравоохранении, Торговом кодексе, Кодексе законов об охране окружающей среды, Кодексе административной юстиции, Кодексе законов о социальной помощи и семье, Кодексе законов о дорожном движении, Кодексе законов о селе, Кодексе законов о денежных средствах и финансах.

³ A. Vidalies, Journal officiel de l'Assemblé e Nationale, sé ance du 23 novembre 1999, p. 9997. См. также: G. Braibant, Codification // Revue franç aise de l'administration publique, 2000, p. 493: «Возникла острая необходимость прибегнуть к правительственным ордонансам для утверждения новых кодексов, поскольку мы оказались в тупике: несмотря на то, что кодификационные работы не прекращались ни на минуту, за последние три года не был принят ни один кодекс».

Техника кодификации

литиканских, соображений. В этом смысле Ги Брэбан заметил, что «власти нередко предпочитают создавать законы, носящие, когда того требуют обстоятельства, имя соответствующего министра, а не ввязываться в большую работу по кодификации, которая спустя годы, быть может, и получит признание, если довести ее до логического завершения, но которая в то же время отнюдь не вызывает в повседневной жизни интереса у средств массовой информации»¹. Если эфемерное тем самым одерживает верх над долговечным по причинам малорационального свойства, то ситуация усугубляется еще и наличием политических альтернатив, сопряженных с частой сменой курса, следствием чего является забвение ранее подготовленных проектов кодексов. Например, в связи с принятием Уголовного кодекса 1994 г. в литературе обращалось внимание на то, что возникавшие в ходе его разработки помехи в основном соответствовали серьезным политическим изменениям, происходившим параллельно².

Справедливости ради нельзя не добавить, что являющиеся определяющими политические факторы в некоторых случаях, напротив, ускоряют принятие кодекса. Выше мы уже постарались показать, сколь тесно связано его принятие с наличием сильной политической воли, способной обратить кодекс себе на пользу³. Ставка здесь порой делается даже не на содержание кодекса, а на его введение в действие любой ценой, что, впрочем, не остается без последствий и для содержания — оно неизбежно становится более компромиссным, чтобы максимально облегчить и ускорить прохождение кодекса через властные структуры. В результате окончательный текст кодекса может быть достаточно сильно искажен и испорчен.

Чаще всего кодекс рискует действительно быть испорчен при передаче в орган власти, уполномоченный на его принятие, поскольку вмешательство последнего вполне способно привести к утрате кодексом концептуальной целостности. Наиболее типичен здесь пример от обратного: французский Гражданский кодекс 1804 г. сохранил свою целостность только потому, что Первый консул в ходе его принятия провел чистку рассматривавших проект Кодекса представи-

¹ G. Braibant, La problé matique de la codification, art. cité, p. 167.

² P. Poncela, P. Lascoumes, Ré former le code pé nal, op. cit., p. 16.

³ См. выше (в первом разделе работы).

Выбор круга людей

тельных органов, в частности Трибуната! * В литературе также отмечалось, что необходимость принятия французского Уголовного кодекса 1994 г. вынудила пойти навстречу оппозиции и нейтрализовать ее критику, изъяв из текста Кодекса наиболее новаторские положения, в результате чего появился компромиссный вариант¹, различные фрагменты которого не всегда связаны единой внутренней логикой².

Осознавая опасность и пытаясь избежать искажений только что составленного им проекта эфиопского Гражданского кодекса, Рене Давид пожелал предусмотреть для него особую процедуру принятия. Он настаивал, чтобы голосование проходило по проекту в целом, в случае одобрения Кодекс был опубликован в «Официальной газете», но в силу пока не вступал. После опубликования Парламент получал право в течение двух или трех лет вносить в Гражданский кодекс отдельные поправки, а по истечении установленного срока окончательный текст Кодекса официально вступил бы в силу без нового рассмотрения³. Если не заходить так далеко и рассуждать в более приземленном ключе, то риск искажения кодекса может быть снижен в тех случаях, когда его принятие осуществляется по специальным правилам, ограничивающим властные полномочия соответствующего органа, которому кодекс передается на рассмотрение. В ходе первой волны французских «непрерывных кодификаций права» Правительство само составило типовой проект закона о делегировании Парламентом Правительству правомочий по разработке того или иного кодекса, причем «основной смысл данной меры сводился для Правительства к тому, чтобы ни в чем не создавать Парламенту ни малейших трудностей, даже в том, что касается написания проекта закона о делегировании полномочий»⁴. Во время второй волны «непрерывных кодификаций права» принятие неко-

* Столкнувшись с критикой проекта, «Наполеон... провел насильственную меру: 18 января 1802 г. ряд членов Трибуната и Законодательного корпуса, которые явились основными критиками проекта, были исключены из состава этих учреждений, и тем было создано послушное воле Наполеона большинство» (Всеобщая история государства и права. Ч. III. М., 1947. С. 116). - Примеч. пер.

¹ P. Poncela, P. Lascoumes, Ré former le code pé nal, op. cit., p. 17, p. 168 et s.

² Ibid., p. 197 et s. Здесь отмечается, что «компромисс стоил дорого, но оказался для принятия УК эффективен» (с. 198).

³ R. David, La refonte du Code civil dans les É tats africains // Annales africaines, 1962, p. 168. В реальной действительности разработанный Рене Давидом проект эфиопского Гражданского кодекса был рассмотрен Парламентом постатейно, но существенным искажениям не подвергся.

⁴ M. Suel, Essai sur la codification à droit constant, é d. Journal officiel, 2 é d., 1995, p. 226.

Техника кодификации

торых кодексов также проходило в Парламенте по упрощенной процедуре¹. Распространенный и вполне осуществимый способ ограничения власти Парламента заключается в том, чтобы ввести в определенные рамки или даже вовсе дезавуировать право Парламента на внесение поправок в представленный проект кодекса². В XIX столетии испанский и итальянский Парламенты разрешили своим правительствам вводить кодексы в действие после их простого общего обсуждения на заседании палат или после утверждения Парламентом основных принципов будущего законодательства³. В Греции Конституция 1975 г. предусматривает, что после того, как текст кодекса составлен специальным комитетом, Парламент должен приступить к его ратификации в целом (ст. 76, § 6)⁴, т.е. парламентарии вправе только либо принять, либо отклонить весь текст кодекса, никакие поправки к которому не допускаются. Нечто подобное сейчас имеет место и в Великобритании, где до того кодификация по традиции производилась в форме закона, подлежавшего обсуждению по существу в обеих палатах Парламента. Но в XX в. британский Парламент развил практику кодификаций без поправок: обсуждаться может лишь целесообразность самой кодификации, но, как только она организуется по принципу «непрерывного права», никакие дебаты по существу правовых норм уже не допускаются⁵.

В сегодняшней Франции принятие проектов кодексов «непрерывного права», текст которых от начала до конца верстается Высшей комиссией по кодификации, полностью зависит от доброй воли Парламента, от его согласия не употреблять принадлежащую ему подлинную законодательную власть. Но от своей власти он отказывается далеко не всегда, о чем свидетельствуют пертурбации, случившиеся с проектом Торгового кодекса⁶. Нежелательные последствия такого рода ситуации послужили для Высшей комиссии по кодифи-

¹ Об этой процедуре и ее использовании в отношении Кодекса интеллектуальной собственности см.: V.-L. Benabou, V. Varet, La codification de la proprié té intellectuelle, op. cit., p. 83.

² См.: E. Glasson, La codification en Europe au XIX siè cle // Revue politique et parlementaire, 1895, p. 227: «Право на внесение поправок само по себе может осуществляться только с крайней осторожностью, а то и вовсе должно быть полностью сведено на нет».

³См.: F. Moreau, La Ré vision du Code civil et la Procé dure lé gislative // Livre du centenaire, op. cit., t. 2, p. 1043.

⁴ A. Viandier, Lé gistique comparé e, op. cit., p. 53.

⁵A.L. Diamond, La codification du droit anglais // Annales lé gislatives franç aises et é trangè res, vol. 27 (1978), p. 11.

⁶ См.: F. Terré, A. Outin-Adam, Codifier est un art difficile, art. cité, p. 99.

Выбор круга людей

кации одним из аргументов, обосновывающих присущий компиляции принцип «непрерывной кодификации права»: если бы Комиссия предлагала кодексы, реформирующие право по существу, то Парламент скорее всего захотел бы вносить в них свои изменения¹. Все теми же опасениями слишком активного вмешательства законодательной власти объясняется тот факт, что Комиссия не упускает случая подчеркнуть важную роль Парламента в процессе кодификации, дипломатично отдавая ему тем самым дань уважения. На самом деле данные заверения не имеют ничего общего с реальной действительностью². Передача Правительству Законом от 16 декабря 1999 г. полномочий по утверждению правительственными ордонансами девяти кодексов, уже готовых к принятию, имеет причиной не только стремление ускорить процесс, но и желание, о котором, конечно, никто прямо не говорит, исключить всякий риск перекраивания кодексов Парламентом. Как ехидно замечено в литературе, «исполинские труды Высшей комиссии по кодификации только что получили больше, чем поддержку Парламента, — его самоотвод»³.

Наконец, разработанный специальной комиссией проект кодекса может быть официально отклонен органом, уполномоченным на его принятие, причем порой по причинам, более или менее далеким от внутренних качеств проекта⁴, — причинам, которые часто связаны с разницей во взглядах между кодификаторами и этим органом. История полна примерами такого рода, когда проекты кодексов прямо отклонялись тем органом, в который они направлялись на утверждение. Скажем, проект Гражданского кодекса, представленный

¹ Отчет о деятельности Высшей комиссии по кодификации за 1994 г. (с. 6): «Второй довод в пользу сугубо компилятивного " непрерывного права" лежит в русле того, о чем только что было сказано, и вытекает из необходимости сохранить права Парламента. Такая необходимость не оставляет выбора, поскольку представлять на его утверждение важные акты по реформе права, разработанные одной или несколькими группами экспертов, означает на самом деле не что иное, как подавать ему под вывеской " непрерывного права" сущностные изменения правовой системы».

² См.: V.-L. Benabou, V. Varet, La codification de la proprié té intellectuelle, op. cit., p. 88: «Высказывания Высшей комиссии по кодификации об особой роли Парламента в кодификационном процессе подчас смотрятся немного высокопарно на фоне действительного содержания парламентских дебатов».

³ N. Molfessis, Revue trimestrielle de droit civil, 2000, p. 186.

⁴ Ср. с оптимистической оценкой Ж. Фуайе (J. Foyer, Le code aprè s le code // La codification / sous la dir. de B. Beignier, op. cit., p. 65): «Опыт показал, что Парламент вносит крайне мало поправок в представленные законопроекты, когда они с самого начала отличаются техническим и редакционным совершенством» (по поводу реко- дификации семейного права, предпринятой во Франции в 1960-е годы).

Техника кодификации

9 августа 1793 г. Камбасересом (в то время председателем законодательного комитета), был отклонен Конвентом как слишком сложный и консервативный¹. Проект японского Гражданского кодекса, разработанный в 1891 г. Буассонадом, также был отвергнут Имперским парламентом, нашедшим, что он слишко сильно расходится с традиционными японскими нравами².

Приведенные примеры показывают необходимость сотрудничества между теми, кто уполномочен разрабатывать кодекс, и теми, кто уполномочен его принимать. Такое сотрудничество может, например, осуществляться в форме общих директив, заранее установленных для кодификаторов законодательной властью. Другая гипотетическая форма сотрудничества может заключаться во введении парламентариев в состав комиссии по разработке проекта кодекса³.

Итак, мы исходим из того, что должен существовать специальный орган (единоличный или коллегиальный) по проведению кодификации, которому поручается работа по составлению текста кодекса. Теперь остается выяснить, что выглядит предпочтительнее: единоличный кодификатор или комиссия по кодификации?