Образование. В школе детям внушают, что, хотя у разных людей — разный уро­вень умственного развития, голоса всех избирателей «весят» одинако­во

В школе детям внушают, что, хотя у разных людей — разный уро­вень умственного развития, голоса всех избирателей «весят» одинако­во. Однако британская система образования традиционно ориентиро­вана на неравенство. Некогда было сочтено, что большинству населе­ния нужен лишь минимум знаний: самые старые из нынешних избирателей завершили образование в четырнадцать, а те, кто чуть помоложе, — в шестнадцать лет. Лишь малую часть населения состав­ляют люди высокообразованные — они претендуют на главные роли в политической жизни страны, и того же ожидает от них общество.

В рамках государственной системы образования значительная часть детей ходит в «общеобразовательные» начальные школы, куда при­нимают с любым уровнем способностей. В школе ученики подразделя­ются на два «потока»: первый, или академический, дающий подго­товку к университету, и второй, завершающийся экзаменами, после которых можно продолжить обучение на более высоком (в сравнении со «средней» американской школой) уровне. Многие довольствуются лишь начальным образованием.

В Англии существуют так называемые привилегированные закры­тые частные средние школы («public schools»). Туда также принимают детей, по-разному одаренных от природы, в том случае, если их ро­дители в состоянии вносить высокую плату за обучение. Примерно 6% юных англичан учатся в подобных частных школах, и абсолютное большинство выпускников затем находят себя либо в промышленно­сти, либо в богословии, юриспруденции, медицине. Если раньше среди членов Кабинета доминировали выпускники Итона, Хэрроу и других знаменитых частных школ, то сейчас таких среди парламентариев насчитывается меньше половины. Высокое положение в политичес­кой элите часто занимает тот, кто «близок к низам», а это доказыва­ется учебой в государственной средней школе. Характерен пример Джона Мейджора и его непосредственных предшественников на по­сту главы Кабинета — как лейбористского, так и консервативного. Нынешний лидер консерваторов Уильям Хейг также посещал обще­образовательную школу, большинство выпускников которой не со­бирались продолжать образование в университете. В отличие от него премьер-министр Тони Блэр учился в Шотландии, в одной из лучших частных школ.

Каждый четвертый из выпускников средних школ в той или иной форме продолжает образование. До тех пор пока в 1998 г. неолейборист­ское правительство не установило ежегодную плату в 1000 фунтов стерлингов (приблизительно 1600 долларов), обучение было бесплат­ным. Еще несколько десятилетий назад в Англии было ограниченное число университетов; в 1956 г. половина всех британских студентов училась либо в Оксфорде, либо в Кембридже, либо в Лондонском университете. В 60-х годах появилось много новых университетов, а в 90-х годах статус университетов получило значительное количество политехнических институтов, где по образцу колледжей США акаде­мическая подготовка сочеталась с узкопрофессиональной. Однако сей­час подавляющее большинство учебных заведений, именующих себя университетами, считается непрестижными.

Структура британской системы образования прежде наводила на мысль о том, что чем человек образованнее, тем вероятнее его при­надлежность к консерваторам. Ныне положение изменилось. Люди с университетским (или аналогичным ему) дипломом менее склонны голосовать за консерваторов, нежели люди, получившие начальное образование. Наиболее высокообразованное меньшинство делит свои симпатии между тремя основными политическими партиями, причем либеральные демократы почти не отстают от консерваторов и лейбо­ристов. Самыми рьяными сторонниками консерваторов оказываются люди, и по образованию, и по занимаемой должности находящиеся на среднем уровне.

Образование очень тесно связано с активной политической дея­тельностью. Чем лучше полученное человеком образование, тем боль­ше у него шансов сделать карьеру в политике. Люди с начальным образованием составляют более половины электората, однако среди муниципальных советников таких — менее половины, а среди членов палаты — менее 2%. Среди парламентариев 70% — выпускники уни­верситетов, хотя по стране в целом процент этой категории сравни­тельно мал. Возникновение новых университетов нарушило домини­рование Оксфорда и Кембриджа: если в 1964 г. более трех пятых всех парламентариев окончили эти университеты, то в 1977 г. более трех пятых — нет. То обстоятельство, что высокие политические посты занимают выпускники многих и разных британских университетов, свидетельствует о том, что власть из рук тех, кто обладал ею по праву рождения (аристократов), переходит к тем, кто претендует на нее по праву компетентности и профессионализма.

Класс

Термин класс может относиться и к профессиональному статусу, и служить кратким обозначением совокупности таких факторов, как доход, образование, род занятий и образ жизни. В Англии профессио-

нальная деятельность — наиболее часто используемый показатель при­надлежности к тому или иному классу. Людей, занятых физическим трудом, относят к рабочему классу, людей умственного труда — к среднему классу.

Соперничество двух партий традиционно облекалось в классовые понятия: консерваторы считались партией среднего класса, а лейбо­ристы — партией рабочих. (Верхушка общества, или аристократия, по наследству получающая титулы, земли и иногда — деньги, слишком немногочисленна, чтобы оказывать влияние на исход выборов.) То обстоятельство, что в Англии понятие «класс» приобрело относитель­ную важность, можно, помимо прочего, объяснить и отсутствием (не В пример США, Канаде или Северной Ирландии) значительных ра­совых, религиозных, языковых различий между группами британско­го общества.

Взаимоотношения класса и партии носят ограниченный характер. На выборах 1997 г. ни одна партия не набрала больше половины голо­сов представителей среднего класса, а за лейбористов проголосовали ровно 50% квалифицированных рабочих (табл. 8.3). Лишь две пятых от общего числа избирателей составили «консерваторы» из среднего класса и «лейбористы»-рабочие, что можно объяснить предвыборной такти­кой обеих партий, апеллировавших к обоим классам одновременно. Либеральные демократы и более мелкие партии получили чуть боль­ше пятой части голосов каждого класса.

Существуют три основные причины того, что связи между клас­сом и партией выражены слабо. Лишь каждый седьмой представитель среднего класса соответствует сложившемуся стереотипу (человек умственного труда, с образованием выше среднего, домовладелец, не член профсоюза, по субъективному самоощущению относящий себя к среднему классу) или соответственно стереотипу представи­теля рабочего класса. У большинства британцев сочетаются характер­ные черты обоих классов. Эта «смешанная» группа постоянно увели­чивается, по мере того как экономические изменения приводят к изменению соотношения между работниками физического и умствен­ного труда: доля первых уменьшается, а вторых — растет. Представи­тели многих профессий (например, технические специалисты и вспо­могательный административный персонал) ныне имеют неопреде­ленный классовый статус и столь же неопределенные избирательные предпочтения.

Помимо профессиональной деятельности, на симпатии избирате­лей оказывает воздействие и социально-экономический уклад. На каж­дом уровне классовой структуры члены профсоюза скорее отдадут свои голоса лейбористам, нежели консерваторам. Жилищное строительство создает некую общность людей, в политическом отношении не ин-_ дифферентных: около одной шестой части избирателей проживают в =Р Муниципальных домах и потому осознает себя и своих соседей члена-

Таблица 8.3