![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 2. Представление концепта «глупость» в художественных произведениях удмуртских писателей
2.1. Номинативное поле концепта «глупость» Говоря о концепте, нельзя не затронуть проблему его выражения. С одной стороны, мы придерживаемся точкой зрения З. Д. Поповой и И. А. Стернина, согласно которой «никакой концепт не выражается в речи полностью» [Попова 1999: 28]. Но, с другой стороны, мы считаем, и это не противоречит мнению, что признаки, заложенные в концепте, находят свое выражение в языке. В нашем исследовании мы опираемся на работу Полищук Татьяны Ивановны о концепте глупость в языковой картине мира. Она рассматривает концепт глупость на материале русского и французского языков [Полищук 2012: 4]. Татьяна Ивановна в своей работе большой акцент делает на средства репрезентации концепта «глупость», представляющей собой систему, в которой можно выделить ядро, ближнюю, дальнюю и крайнюю периферию: 1) ядерными средствами экспликации глупости в номинативно функци-ональном поле являются прямые номинанты глупости. Слова глупость явля-ются доминантами синонимического ряда слов с семантикой интеллектуаль-ной несостоятельности: глупость, глупый; 2) ближнюю периферию поля глупости образуют номинации интеллек-туальных состояний с семантикой глупости, составляющие синонимические ряды, и многообразные способы описания глупости: слова со значением бессмысленный, неграмотный, недалёкий, отсталый, ерунда, невежество; 3) дальнюю периферию поля составляют экспрессивно окрашенные, 4) на крайней периферии поля глупости помещаются диалектные, Опираясь на эти определения, мы осуществляем анализ концепта «глупость» на примере художественных произведений удмуртских писателей. В ядре концепта «глупость», (т. е. со значением глупый, глупость) выступают лексемы шузи, визьтэм, дурак, идиот, шузимыны, визьтэммыны. – Map-о, воксё шузи кожаськод-а монэ? (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 149). ҅ Ты думаешь, что я настолько глупый? ҆; Нош мон, шузи, чупаны уг быгаты шуыса кышкаменым (та дырозь ӧ з дышетэ на монэ, шонергес вераса – ӧ й дышы, ӧ й но дышетскы), ымнырме солэн ымнырыз палась юри палэнтӥ но юри, эшшо но вожомысагес, ужме азьланьтӥ... (С. Матвеев. Шузи. 24). ҅ Я, дурак, побоялся её поцеловать, так как думал, что не смогу это сделать (до этого времени я так и не научился целоваться) я убрал своё лицо от её лица и дальше продолжил свою работу҆; – Шузи! – пинь пыртӥ м ыргетӥ мон. – Ачид ик жалялод ай! (С. Матвеев. Шузи. 36). ҅ – Дурак! – сквозь зубы прорычал я. – Сам ещё пожалеешь ҆; – Палэнтэ со шузи кышноез! – кеськиз урядник (М. Петров. Вуж Мултан. 35). ҅ – Уберите эту глупую женщину! – прокричал урядник ҆; Шедьтӥ з визьтэмъёсты... (М. Петров. Вуж Мултан. 75). ҅ Нашёл дураков..҆; – Дурак! – шуиз со, Соковиков шоры ӵ уж синкаӵ ъёсыз ултӥ учкыса – Поголовной дурак! Я кытысь адӟ ид тон уин поголовной обыск лэсьтэмез? (М. Петров. Вуж Мултан. 156) ҅ – Дурак! – сказал он, смотря но Соковикова исподлобья – Поголовный дурак! Откуда ты, видел, чтобы ночью делали поголовный розыск? ҆; Илья, мон визьтэммисько ни, лэся, йырам номыр умой- умой малпан уг лыкты, бен малпанъёс трос но ваньмыз пазяськемын, уг луы соосты огинэ люкаме, гожтэтме мар бордысен кутскыны ик уг валаськы (М. Петров. Вуж Мултан. 90). ҅ Илья, кажется, я схожу с ума, в мою голову не приходит никаких новых мыслей и все они разбросаны, я не могу собрать их воедино҆; Чылкак шузимиллям-а, мар-а становоен урядник? (М. Петров. Вуж Мултан. 165). ҅ С ума сошёл, что ли урядник? ҆...Шайтан, визьтэммид-а, шай-а? Кытчы уробо вылэ пыриськод? Тракторысьтыд астэ ик кыскыса васькыто-ай!.. (Г. Красильников. Вуж юрт. 114). ҅ Шайтан, ты поглупел, что ли? Куда лезешь под колёса телеги? Сейчас ты у меня быстро с трактора слезешь! ҆; Соку Тамара ӧ з чида ни – пуштӥ з: «Идиот!..» (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 113). ҅ Тогда Тамара не выдержала – взорвалась: «Идиот!..»҆. На этих примерах можно наблюдать, что герои показаны глупыми. Центральное, ядерное значение концепта «глупость» – качество человека, которое заключается в непатологическом отклонении от нормальных умственных способностей. Глупый человек в паремиологических единицах обозначается следующими способами: 1) отдельными лексемами – шузи, визьтэм ‘глупый’ (в значении существительного; это наиболее нейтральное и наиболее частое, наряду со словом дурак, наименование); дурак (данная лексема обладает статусом лингвокультуремы, то есть концепта национальной культуры, «наделенного ценностной значимостью для представителей лингвокультурного сообщества». Чтобы дать характеристику героям используются слова шузи, визьтэм (визь ҅ ум, рассудок҆) + словообразовательный суффикс - тэм со значением ҅ без҆ и заимствования из русского языка идиот, дурак. Теперь рассмотрим ближнюю периферию концепта «глупость» (слова со значением бессмысленный, неграмотный, недалёкий, отсталый, ерунда, невежество). В удмуртских художественных произведениях с такими лексическими значениями использованы различные слова и словосочетания: пичи визь (малый ум), кисьтӥ ськем йырсазь (неграмотный), йыр шузимиз (с ума сошёл), визьзэс ыштэмъёс (сошедшие с ума), йӧ спортэм кобла («невежество») и др. Ӵ апак та йылкытӥ ик малпаз: «Нёшто мумизлы но со процентъёссэ вераны кылыз берытскысал, нёшто сое но озьы мыскыл карысал? Ма, луоз но... Инмаре!.. Воксё бырыны эн сёт вал, Инмаре, берыкты солэсь кисьтӥ ськем йырсазьзэ, берен адями кар!..» (Г. Перевощиков. Шелеп. 173). ҅ Внезапно в его голову пришла мысль: «Неужели он и своей матери будет под проценты давать? О, что будет теперь, Господи? Не дай ему погибнуть, поверни его безмозглую голову, сделай опять человеком҆. О шузимон сярысь вера на вал Задоринэн Сурдеевлы! Тодӥ ськоды-а, эшъёсы, кинъёс соос – " визьзэс ыштэмъёс"? (С. Матвеев. Шузи. 83). ҅ Как стать глупым говорил Задорин Сурдееву! Знаете ли вы друзья, кто такие «недалёкие люди»? ҅ Вань ужез сӧ рем, болван! – тышкаське со Тимофеевез (М. Петров. Вуж Мултан. 195). ҅ Всю работу испортил, болван! – ругает он Тимофеева҆. Эк шу, капчи визьем пинал! (Г. Красильников. Вуж юрт. 114). ҅ И не говори, недалёкий человек! ҆ – Бӧ рдод тон, йӧ спӧ ртэм кобла!.. Дугды, пӧ й!.. (Г. Перевощиков. Шелеп. 235). ҅ – Будешь плакать, йӧ спӧ ртэм кобла!.. Замолчи!..҆ – Озьыен, соос котькыӵ е пичи визьлэсь но кышкало, – быдэсак ӟ ырдаз Короленко (М. Петров. Вуж Мултан. 242). ҅ Таким образом, они всех неграмотных людей боятся, – рассердился Короленко҆. При анализе видно, что удмуртские писатели в таких ситуациях употребляют много фразеологизмов: кисьтӥ ськем йырсазь (неграмотный), визьзэс ыштэмъёс (сошедшие с ума), йыр шузимиз (сошел с ума), пичи визь (малый ум) (при переводе фразеологизмов был использован смысловой перевод). В дальней периферии, кроме значения глупости (простак, отстающий, бесхитростный, беззаботный, легкомысленный, беспечность, бездарность, чушь, абсурд, несуразность), на которые указывает Т. И. Полищук в своей работе, нами были найдены удмуртские выражения, которые сочетают в себе значения глупости и жадности одновременно: азьызлэсь берыз, нушы кадь, кӧ ттырмостэм спекулянтъёс др. Также удмуртские писатели умственные способности и характер своего героя стараются показать через зоонимы, названия животных, употребляя такие слова, как пудоос (домашние животные), лудмем пуны (одичавшая собака), калгись пуны (бродячая собака), скотина, суслик, кучапи (щенок), комак (крыса) и др. «У, кӧ ттырмостэм спекулянтъёс! Со «сникерсъёсыныды» мед ӵ оксу-зьысалды!..» (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 10). ҅ У, жадные спекулянты! Пускай, этими сникерсами у вас рот набьётся҆. «Тьфу, вирсэртэмъёс! Адӟ емпотостэм тысэраос ик вань!..» (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 10). ҅ Тьфу, вирсэртэмъёс! Видеть вас больше не хочу҆. Липеттэм «калгись пуныез» кин ке учкоз-а, юрттозы-а солы?.. (Г. Перевощиков. Шелеп. 155). ҅ На человека у которого нету жилья, кто на него посмотрит? ҆ Ваньзэ тае вера вал, малпасько, Задоринэн Сурдеевлы – соос серектозы гинэ шорам, " тон шузи на" шуозы; ваньзэ шонер вераськод кадь, но ачид лобаськод ик, бадӟ ым пыдчиньыед гинэ дырын-дырын музъем борды йӧ тылэ (С. Матвеев. Шузи. 82). ҅ Вот всё это расскажи Задорину и Сурдееву, они скажут, что простак, что постоянно летаю на небесах, что иногда, хоть надо на землю спускаться ҆. Тон... комак! Тьфу!.. – мар вераны шедьтытэк, Бектэмыр шоры сялӟ из Кибардин. (М. Петров. Вуж Мултан. 140). ҅ Ты …крыса! Тьфу!...– не зная, что сказать, глядя на Бектэмыра плюнул Кибардин ҆. – Зустыри, шуиськод!.. Нош кин милемыз сыӵ е улонэ вуттӥ з? Я, вера, кин милесьтым вирмес сюпсе? – Быковлэн мӧ ля бордаз кутскиз Кондратий (М. Петров. Вуж Мултан. 160). ҅ Бездарность говоришь!.. Кто довел нас до такого? Кто всю мою кровь испил? ҆ «Пудоос! – йыркурез сыӵ е ик ӵ ужыртӥ сь, онгромем Соловьёв выльысь сялскиз. – Эрик, пошумать!.. Дерьмократъёс!.. ҅ Животные! – был очень злой агроном Соловьёв. – Свободу им подавай!.. Демократы!.. ҆. Лек куара сайкатӥ з сое: – Эй тон, суслик! Гуртад кӧ лод (М. Петров. Вуж Мултан. 201). ҅ Злой голос разбдил его: – Эй ты, суслик! Дома поспишь҆. – Соковиков! Пытса та кучапиез! (М. Петров Вуж Мултан. 202). ҅ Соковиков! Закрой этого щенка! ҆. В крайней периферии концепта «глупость» (со значением бредовый, сумасбродный, оболтус, поверхностный, ребячество, пень) в удмуртском языке выступают такие лексемы, как шузияськыны (валять дурака), мыскылляны (насмехаться), так же можно заметить употребление русских заимствований, которые тоже взаимосвязаны с контекстом глупость: сволочь, подлец, проклятые. Кроме этого в составе таких наименований часто встречаются мифологические образы: шайтан басьтон, албасты, шайтанлэн пиез, беренэс шайтан. Конешно, буйгаз, – шуисько.– Шузияськыса гинэ ветло. Лёшаез но, Володяез но. Озьы вырыкузы доразы луысал ке мон, кыкназылы ик зӧ к-зӧ к пунэм гозы мычысал – мед ошиськозы, шоканы капчигес луоз! Треплоос! (С. Матвеев. Шузи. 84). ҅ Конечно, успокился, – говорю я. – Они ходят только дурачась. Жаль, что только меня рядом нету, был бы я рядом, предложил бы им верёвки, чтоб они повесились, тогда жить бы стало легче. Сплетники ҆. – Map?.. Map шуид?.. – Игнатлэн сыӵ е кылъёс вераны дӥ сьтэмезлы паймыса, корка шоры дугдӥ з урядник. – Я, вера эшшо огпол, мар шуид, подлец?.. (М. Петров. Вуж Мултан. 59). ҅ Скажи еще, что ты сказал, подлец? ҆ Соку Зоя, шӧ дӥ з: урод гинэ дӥ сяськем, возьдаськись Макар со шорысь синзэ уг вошъя. Зоя, Макарез юри мыскалляса, кырӟ алляз: … (Г. Красильников. Вуж юрт. 7). ҅ Тогда Зоя поняла, что плохо одетый, скромный Макар влюбился в неё. Зоя назло Макару, дурачась пела:...҆ Беренэс шайтан!.. Господи, ма понна сыӵ е адӟ он? (Г. Перевощиков. Шелеп. 179). ҅ Беренэс шайтан!.. Господи, зачем мне такое несчастье на мою голову? ҆. … «Шайтан выжы! Тырмоз монэ егит дыръяд капыртэменыд. Олексан – тынад ӧ вол… Солэн сюрес вылаз эн султы!» (Г. Красильников. Вуж юрт. 78) ҅ Шайтановское поколение! Ты все мою молодость испоганила. Олексан – не твой… Не лезь в его жизнь! ҆ Тон... то-о-он, подлец!.. Виё, скотина! (М. Петров. Вуж Мултан. 194). ҅ Ты, ты подлец!..Убью, скотину! ҆ Озьыен, со албасты но татын ни, дыр (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 63). ҅ И так и это чудовище уже тут ҆. – Ачиз, албасты, воксё серем карыса монэ, азям кыӵ е ке лемлет вина пуктӥ з на (С. Матвев. Шузи. 62). ҅ И это чудовище, меня совсем осмеяв, поставил перед о мной бутылку красного вина҆. 2.2. Компонентный анализ концепта «глупость» Языковой объём концепта правомерно образуют дериваты, значение которых определяется через значение исходного слова [Балакин 2008; Борисенкова 2007; Вендина 1998; Кузнецова 2010; Тихонова 2005]. Благодаря производному слову, можно сконцентрироваться на исследовании мышления человека, его мировосприятии, поскольку именно производное слово содействует понять, «как концептуальное или когнитивное образование подведено под «крышу» знака, какой квант информации выделен телом знака из общего потока сведений о мире» [Кубрякова 1988: 60]. Принято думать, что слои концепта находятся в отношениях производности друг другу [Попова, Стернин 2007: 16]. Целесообразно, чтобы обеспечить более полный анализ всех структурных составляющих концепта, проанализировать производные слова от слова, который является именем концепта. При этом важно знать, какая часть семантики мотивирующего слова употребляется в акте создания производного слова и продолжает жить в нём и ощущаться говорящим при его применении, поскольку роль формальной операции словообразования близко связана со смысловым актом номинации и склоняется к требованию выразить в новой единице наименование нового значения. Рассматривание производных слов также дают возможность осуществить анализ способов вербализации концепта на морфемном уровне [Соснин 2011: 124]. Взаимосвязанность двух сторон появления разума, присутствие разума – отсутствие разума, выражается не только на лексическом уровне, но и на уровне морфем: лексические единицы, репрезентирующие отсутствие ума нередко становятся дериватами от лексических единиц с позитивной коннотацией, образованных с помощью отрицательных суффиксов: визьтэм (глупый), возьыттэм (бессовестный), номыре валасьтэм адями (ничего не понимающий человек), йыртэм (бесшабашный). В качестве производящих выступают единицы, выражающие наличие разума, что дозволяет нам сделать вывод, что, хотя разум дан нам выше, когда у человека есть ум – это воспринимается как норма, а отсутствие как – отклонение. Слова, составляющие словообразовательное гнездо лексем шузи, визьтэм достаточно многочисленны. Их принадлежность представлена в существительных, глаголах, прилагательных, деепричастиях. – Тон мар шузияськиськод? – бадӟ ымесь синкаӵ ъёссэ кунэртӥ з урядник (М. Петров. Вуж Мултан. 21). ҅ – Ты, что дурачишься? – гневно сказал урядник҆. – Конешно, адӟ о. Шузие кылемме но, дэрие пуксемме но адӟ о. Котьмар ке но, сьӧ лыкез тӥ вылэ кылёз. Ярам, мон тӥ бере верало. (М. Петров. Вуж Мултан. 330). ҅ Посмотрим еще. Как я в дураках останусь и как в грязь сяду увижу. Всё равно грех на вашей совести останется. Хорошо, я после вас скажу.҆ – Визьтэммид-а, мар-а тон, Миквор агай? – черекъя Горд Иван. (М. Петров. Вуж Мултан. 65). ҅ – Ты с ума сошёл, Миквор брат? – кричит Горд Иван҆. – Шузи вераськон со, ваше благородье, – нукыртӥ з урядник. (М. Петров. Вуж Мултан. 63). ҅ Глупый разговор это, ваше благородье, – проворчал урядник. Огесэп со шузимем кадь сылӥ з, нош кӧ кыын кыллись пиез тодаз лыктыса, кышнозэ ӝ огак ӝ утӥ з, бадӟ ым ӟ ус вылэ выдтӥ з но кӧ кы доры бызьыса мынӥ з. (М. Петров. Вуж Мултан. 92). ҅ Некоторое время он стоял как сумашедший, но когда он вспомнил про своего сына в люльке, быстро поднял свою жену, положил её на широкую скамью и побежал к зыбке҆. Конешно, буйгаз, – шуисько.– Шузияськыса гинэ ветло. Лёшаез но, Володяез но. Озьы вырыкузы доразы луысал ке мон, кыкназылы ик зӧ к-зӧ к пунэм гозы мычысал – мед ошиськозы, шоканы капчигес луоз! Треплоос! (С. Матвеев. Шузи. 84). ҅ Конечно, успокился, – говорю я. – Они ходят только дурачась. Жаль, что только меня рядом нету, был бы я рядом, предложил бы им верёвки, чтоб они повесились, тогда жить бы стало легче. Сплетники҆. Соку ассэ ачиз тышкаськылӥ з: «Визьтэм, ой, кыӵ е визьтэм ук мон! Шудме ас киыным палэнтӥ: ведь монэ институтлэн опытной хозяйствояз ужаны кельто вал! (Г. Красильников. Вуж юрт. 65). ҅ Тогда она сам себя ругала: «Ой, глупая, ой какая я глупая! Счастье своё упустила, ведь меня оставляли работать в передовое хозяйство»҆. Также мы проанализировали какие суффиксы употребляются при словообразовании тех или иных частей речи. Прилагательное используются нередко в форме модератива (неполноты качества), образованной при помощи суффикса - гес: шузигес, визьтэмгес ‘глуповатый’, что показывает уменьшительно-ласкательное или пренебрежительное значение, указывается обычно на меньшую, смягченную степень качества в субъективном понимании. – Ладно, ладно, Кабышев. Шузигес на тон… (Г. Красильников. Вуж юрт. 80). ҅ Ладно, ладно, Кабышев. Глупый ты ещё..҆.. Кылӥ д-а ни меда: калык тонэ визьтэмгес шуэ. Азяд ик серекъяло ук!» (Г. Красильников. Вуж юрт. 73). ҅ Слышал же, наверно, народ тебя глуповатым называет. Все же смеются҆. При помощи слова самой образуется наивысшая степень проявления признака самой шузи, самой визьтэм ‘самый глупый’. В рассмотренных художественных текстах, к сожалению, такие примеры не были найдены. При образовании существительных используются суффикс - тэм, к положительной лексеме визь, возьыт добавляется отрицательной смысл. – Map дауртӥ з со, возьыттэм адями, мар дауртӥ з! – кенос азьын чабкиськыса сылэ Очанлэн апаез. – Быдэс гурт азьын данэ поттӥ з, возьыттэм ымныр... (М. Петров. Вуж Мултан. 43) ҅ Что сделал, этот бессовестный, что сделал! – в амбаре хлопая в ладоши стояла сестра Очана. – На всю деревню опозорил, бессовестное лицо! ҆ Шедьтӥ з визьтэмъёсты... (М. Петров. Вуж Мултан. 75). ҅ Нашёл дураков..҆. Много примеров встречается, когда концепт глупости выражается словосочетанием, состоящем из двух слов. Часто это сочетание прилагательное + существительное, выступающее в языке в качестве фразеологизма со значением ‘глупый’: – Озьыен, соос котькыӵ е пичи визьлэсь но кышкало, – быдэсак ӟ ырдаз Короленко (М. Петров. Вуж Мултан. 242). ҅ Таким образом, они всех неграмотных людей боятся, – рассердился Короленко҆. Эк шу, капчи визьем пинал! (Г. Красильников. Вуж юрт. 114). ҅ И не говори, недалёкий человек! ҆. О шузимон сярысь вера на вал Задоринэн Сурдеевлы! Тодӥ ськоды-а, эшъёсы, кинъёс соос – " визьзэс ыштэмъёс"? (С. Матвеев. Шузи.83). ҅ Как стать глупым говорил Задорин Сурдееву! Знаете ли вы друзья, кто такие «недалёкие люди»? ҆ Встречаются и глагольные сочетания: – Тон, оло, визьтэммид-а, Герей? Кыӵ е йӧ наз адями сюантэк кышно басьтэ? Окыль ӵ ужапаед доры ветло али, кыӵ е визь сётоз, ачим йырме ик ыштӥ, кызьы, мар карыны ик уг валаськы ни (М. Петров. Вуж Мултан. 43). ҅ Ты наверное с ума сошёл, Герей? Какой нормальный человек без свадьбы жену берёт? К сестре сейчас схожу, посмотрим какой совет даст, не знаю какой уже совет дать? ҆ В этом предложении также употребляется отрицательная частица уг, которая показывает непонимание действия, которое происходит. Воксё шузи, малпалляз, дыр, мон сярысь, воксё уг валаськы, малы со озьы дауртэ, уг валаськы, малы Светалы одно ик мон лыктон дыръя лэсьтоно вал аслэсьтыз вылӥ верам ужъёссэ... (С. Матвеев. Шузи. 26). ҅ Вообще дураком считали меня, я вообще не понимаю почему она так делает, не понимаю, почему Света, когда шла ко мне сделала свои вышесказанные слова҆. – Сэре сёже кызьыгес меда та шайтан гутёысь потоно? Кызьыгес та пыркошкон улонмес ӧ жыт коть капчиятоно? Малпаськыса-малпаськыса чисто йыр шузимиз ни. Кӧ ня тазьы векалом на, кӧ ня? (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 189). ҅ И всё же как выбраться из этой ямы? Как сделать легче свою трудную жизнь? Думая-думая голова уже поглупела. Сколько мне ещё так хворовать? ҆ Также нами были найдены словосочетания причастие + существительное: Ӵ апак та йылкытӥ ик малпаз: «Нёшто мумизлы но со процентъёссэ вераны кылыз берытскысал, нёшто сое но озьы мыскыл карысал? Ма, луоз но... Инмаре!.. Воксё бырыны эн сёт вал, Инмаре, берыкты солэсь кисьтӥ ськем йырсазьзэ, берен адями кар!..» (Г. Перевощиков. Шелеп. 173). ҅ Внезапно в его голову пришла мысль: «Неужели он и своей матери будет под проценты давать? О, что будет теперь, Господи? Не дай ему погибнуть, поверни его безмозглую голову, сделай опять человеком҆. «Уть ай, кыӵ е возисько соос! Эксэйёс! Ма, асьсэды Инмарлэсь бадӟ ымесь кожало. Сыӵ е-сыӵ е вылтӥ яськись, чылкак сюлэмтэм, аксым, возьдаськонэз тодӥ сьтэм – копак ашкынэм адямиос! (Г. Перевощиков. Сюлэмтэм дунне. 91). ҅ Посмотри-ка, как держатся они! Цари! Себя выше Господа Бога считают. Они надменные, бессердечные, прожорливые, не знающие стыда – полностью своенравные люди.҆ С послелогом кадь ‘как’ в сравнительном значении: нушы кадь: Учыр тупаз: валян арын Микта Иван вужмем корказэ пулы вузаз, ачиз райцентре, Акташе, улыны кошкиз, отын райисполкоме конюхе пыреем. «Азьызлэсь берыз, – шуизы акагуртъёс, – колхозын ужаны нушы кадь вал.» (М. Петров. Вуж юрт. 4). ҅ Пришёлся случай, в прошлом году Микта Иван свой старый дом продал на дрова, сам переехал в центр в Акташево, чтобы жить и устроился конюхом. «Азьызлэсь берыз, – сказали акагурты, в колхозе работал как «деревянная колотушка»»҆ Слово визь, визьмо могут быть использованы и в переносном значении: – Уть, тон кыӵ е визьмо вылэм! Мон тыныд кидыс чеберед понна сётӥ кожаськод-а, мар-а? (М. Петров. Вуж Мултан. 74). ҅ Ммм, оказывается, ты был таким умным! Думаешь, я тебе семена за красивые глаза что-ли дал? ҆ Таким образом, рассматривая состав, словообразование лексем концепта «глупость», можно отметить, что гнездо лексемы шузи, визьтэм достаточно многочисленна: существительное, глагол, причастие, деепричастие, глагол. Больше всего примеров встречается, когда авторы используют словосочетания прилагательное + существительное и отглагольные словосочетания. 2.3. Анализ произведения С. Матвеева «Шузи» В переходный период удмуртская литература начала усиленно искать емкий образ, который способен передать оригинальную авторскую мысль. Многие компоненты структуры образа приходят в движение, меняются ролями и местами в художественном целом литературного произведения. Сочетание демократического облика героя с внутренне сложностью, раскрываемой в национальной характерности, новизна его социального содержания придали ему неповторимые, самобытные черты. Так как наше исследование посвящено концепту «глупость» в художественных произведениях удмуртских авторов, мы решили подробнее остановиться на романе-болтовне Сергея Матвеева «Шузи» («Глупый»). Вот так характеризует этот роман Татьяна Ивановна Зайцева: «Странный герой, не приемлющий избитых правил и истасканных представлений, ломающий официальные понятие о норме и истине, явился своеобразной формой постижения литературой более глубинных и долговечных социально-нравственных закономерностей. Литературным героем выступает человек самостоятельного отношения жизни, руководствующийся в своих поступках народными нормами правилами морали. Традиция изображения необычного или странного человека (чудак, дурачок, дурковатый, дурень и т. п.) глубоко укоренена в национальном фольклоре, достаточно вспомнить образ Лӧ пшо Педуня, персонажей социально-бытовых сказок и т. д. Именно такой герой давал писателю возможность осваивать современные этапы народного сознания в его традициях и перспективах, позволяя вырабатывать разнообразные способы построения художественного произведения. Нельзя не сказать и о благотворном влиянии на творчество удмуртских писателей литературного опыта В. Шукшина, гуманистических ценностей, выработанных русской советской литературой» [Зайцева 2007: 7]. В нашем исследовании мы решили выяснить, соответствует ли название романа «Шузи» его содержанию, и только ли со значением глупый использовано слово «шузи», и какие еще слова, приёмы использует автор, чтобы показать отсутствие ума своих героев. Больше всего лексема шузи употребляется в первой главе, в последующих главах это слово можно найти всего лишь два-три раза. Много примеров встречается в значении ‘дурак’ и ‘глупый’: Шузи тон, нылоке, малпасько ас поннам, йырвизедлэсь кылзӥ ськытэк, мылкыддэ куашкатӥ ськод (С. Матвеев. Шузи. 98). ҅ Глупая ты, девчушка, думаю про себя, не слушаешь свой разум и портишь себе настроение҆. Но тазьы малпасько но " шузи! " куаретӥ сько мон асме (С. Матвеев. Шузи. 198). ҅ Так думаю, но потом отдергиваю себя «Дурак!»҆. Шузи мон, университетысен кӧ ня ӝ утъяськылӥ: оло, дышетсконэз но мар куштыса, вань тодмо нылъёсы шоры киыным шонтыса, армие лобатоно? (С. Матвеев. Шузи. 40). ҅ Дурак я, в университете сколько старался учебу бросить, на всех знакомых девушек махнув рукой, в армию, что ли пойти? ҆ Воксё шузи, малпалляз, дыр, мон сярысь, воксё уг валаськы, малы со озьы дауртэ, уг валаськы, малы Светалы одно ик мон лыктон дыръя лэсьтоно вал аслэсьтыз вылӥ верам ужъёссэ... (С. Матвеев. Шузи. 26). ҅ Вообще дураком считали меня, я вообще не понимаю, почему она так делает, не понимаю, почему Свете именно во время моего прихода нужно было сделать вышесказанные дела҆. Нош мон, шузи, солэсь сыӵ е кужымзэ адӟ ыса, аслэсьтым лябытме шӧ дыса, йыры кур луэмен, эшшо но ӟ ырдасько, эшшо но пожгес кылъёсын пазяськисько (С. Матвеев. Шузи. 40). ‘А я, дурак, видя его силу, чувствуя свою слабость, из-за своей злости еще сильнее распаляюсь, кидаюсь мерзкими словами҆. Рассмотрим другие примеры: Со учыр бере кема ветлӥ на гуньдыса но аслэсьтым яратоно кылме (шузи тон, шузи, Матвеев!) вераса... (С. Матвеев. Шузи. 29). ҅ После этого долго еще ходил молча и говоря свои любимые слова (бедняга ты, бедняга Матвеев!)҆. Эх, шузие, шузие -Сергее, валаськод ук тон, ачид янгыш шуыса! (С. Матвеев. Шузи. 38). ҅ Эх, бедняга, бедняга Сергей, понимаешь же, что сам виноват҆. На этих примерах можно наблюдать, что слово «шузи» употребляется не в негативном контексте, а со значением ‘бедняга’, когда главный герой жалеет себя. Также лексема «шузи» встречается в контексте забывчивости, в значении ‘недотёпа’: Берлогес валай ини, та кылъёсты вераса, мон, шузи, Галинкаез эшшо но вӧ сьгес кариськем (Матвеев. Шузи. 39). ҅ Потом я уже понял, что, говоря эти слова, я, недотёпа, по своей забывчивости сделал Галинке еще больнее҆. Та дырозь таӵ езэ адӟ ылымтэ ай пияш, мон – улонам кӧ няетӥ зэ ини – гуньдэмын вал. Шузи!.. (С. Матвеев. Шузи. 66). ҅ До этого времени я ничего не видевший мальчик, сколько раз уже в жизни, ничего не мог сказать. Недотёпа҆. Проанализировав, какие еще слова, понятия использует автор, чтобы показать глупость, обнаружились и мифологические образы: – Ачиз, албасты, воксё серем карыса монэ, азям кыӵ е ке лемлет вина пуктӥ з на (С. Матвев. Шузи. 62). ҅ И это чудовище, меня совсем осмеяв, поставил передо мной бутылку какого-то красного вина ҆. Осто, Инмаре, кысӥ з, лэся, та шайтан! (С. Матвеев. Шузи. 163). ҅ Господи, наконец-то выключился, вроде, сатана! ҆ " Ой, шайтан! – малпай ас поннам.– Ассэ Соломон царь кожам, лэся, – мудронъяське! Нош та Кам пасьта берпало кышномурт – будто ке Южной Аравиысь Савская царица, визьмо кылъёсты кылзыны вуэм татчы!.." (С. Матвеев. Шузи. 100). ҅ Ой, сатана! – подумал я про себя. – Себя царем Соломоном почувствовал уже, а эта широкозадая женщина, которая вширь как Кама, как-будто Савская царица, пришла сюда послушать умные речи҆. Как выяснилось, в романе других таких слов со значением ‘глупый, глупость’ используется немного, все-таки больше всего в романе присутствует лексема шузи и её производные. В целом, роман оправдал свое название, слово шузи встречается около 30 раз. Выводы по Главе 2 Нами была установлена полевая структуры концепта «глупость» в произведениях удмуртских писателей. Она представляет собой систему, в которой можно выделить ядро, ближнюю, дальнюю и крайнюю периферию. Также было изучено словообразование лексем концепта «глупость» и было выявлено, что гнездо лексемы шузи, визьтэм достаточно многочисленна: существительное, глагол, причастие, деепричастие, глагол. Больше всего примеров встречается, когда авторы используют словосочетания прилагательное + существительное и отглагольные словосочетания. Отдельно проанализирован роман С. Матвеева «Шузи», чтобы выяснить в каком значении слово шузи употребляется в произведении. В целом название романа оправдывает своё содержание.
|