Идеи хозяйственной свободы и рыночного регулирования

Отвергая систему хозяйственного нейтрализма и предсказывая ее неизбежную гибель, экономисты русского зарубежья противопоставляли ей концепции хозяй­ственной свободы и рыночного регулирования экономических процессов. Они не сомневались в преимущественной эффективности либеральной экономики и толь­ко в ней видели шанс к спасению России от разрухи. Как отмечал А. Рафалоиич. лишь «предоставление самого широкого простора частной хозяйственной деятель­ности, обеспеченной правовой и моральной поддержкой общества, может предотв­ратить дальнейшее разрушение и гибель страны* ''".

Эмигранты дружно отстаивали взгляд, согласно которому «слепой» механизм свободной конкуренции выполняет регулирующую функцию намного продук­тивнее, нежели «зрячая» система планово-централизованного управления, взгляд, как известно, прямо противоположный марксистскому представлению.

Сегодня этот исторический спор вроде бы разрешен, и разрешен он в значитель­ной мере самой жизнью, которая неопровержимо свидетельствует о том, что сво-

342___________________________________________________________ Глава 12

бодная рыночная экономика действительно «работает» лучше, чем экономика, управляемая из единого центра. Прежде всего, она способна обеспечить потреби­телям гораздо более широкий набор товаров и услуг. Экономика, организованная на рыночных принципах, позволяет полностью использовать локализованную ин­формацию, доступную ХОЗЯЙСТВУЮЩИМ субъектам ю.п.ко в условиях автономное-|и и децентрализации, и представляет максимальный простор творческим способ­ностям всех людей, решивших заниматься предпринимательством.

Чрезвычайно важно здесь то, что рыночная экономика сводит к минимуму число хозяйственных решений, принимаемых политическим путем, через центральный орган, действующий от лица общества. Тем самым экономика, организованная на рыночных принципах, сводит до минимума размеры и роль государственной бю­рократии. Что же касается «слепоты», поставленной сторонниками жесткой цент­рализации (вслед за К. Марксом) и упрек рыночному механизму, то, как по этому поводу заметил нобелевский лауреат Ф. Хайек, и богиня правосудия изображает­ся с завязанными глазами, что служит символом беспристрастия и справедливос­ти. Правда, как тут же добавлял сам Ф. Хайек, «у конкуренции, быть может, немного общего со справедливостью, но одно общее достоинство у них есть: и та, и другая " не взирают на лица"»⁶⁷.

Но, приводя фрагменты публикаций выдающихся ученых современности, подтвер­ждающие большую эффективность рыночной организации хозяйства по сравне­нию с планово-централизованной, считаем нелишним еще раз подчеркнуть, что русские зарубежные мыслители обосновывали аналогичные идеи задолго до за­падных ученых.

В первую очередь сказанное относится к академику П. Струве. В его работах еще дореволюционного периода можно обнаружить немало высказывании о бес­перспективности замены «стихийного хозяйственно-общественного взаимодей­ствия» хозяйствующих субъектов их «планомерным, рациональным сотрудниче­ством и соподчинением»^ГлН, о «фантастичности» идеи «полной рационализации цен и всецелого управления их царством»*⁹, поскольку ни индивидуальный, ни кол­лективный разум не способен охватить такое обширное поле и неспособен все происходящие и нем процессы подчинить единой воле.

12.2.1. Учение П.Струве о хозяйствовании

Еще до революции российский ученый сформулировал интересное учение о хо­зяйствовании, которое он развивал, находясь в эмиграции. Ключевыми категори­ями этого учения явились такие понятия, как хозяйствование, хозяйство, цена, рынок, частная собственность, экономическая свобода, возмездное™.

Что такое хозяйствование? По П. Струпе, это понятие чрезвычайно актуальное, обозначающее определенную деятельность людей, их заботу «опо.гчержанни жизни во всей полноте ее проявлений». Иначе говори, уточнял ученый, суть хозяйгтш> вания «состоит в Приобретении, или пижанпн и использовании средств для удов­летворения потребностей, и притом всех потребное гей»⁷⁰.

Идеи экономистов русского зарубежья_______________________________ 343

П. Струве выделял два основных типа хозяйствования: -«первичное»- (натураль­ное) и «вторичное»- (денежно-ценовое). «Первичное» хозяйствование характе­ризуется отсутствием «естественного» измерения хозяйственных процессов, по­скольку здесь не существует никакого единого «наперед данного мерила»⁷¹.

«Вторичное* хозяйствование, в противоположность «первичному», являющемуся «простой заботой о поддержании жизни», П. Струве называл развернутым, или денежно-ценовым, и считал именно его хозяйствованием «в подлинном и точном смысле» ^Т2. Здесь имеют место цена и деньги — признак естественного измерения и измеримости, который «сообщает хозяйствованию определяющий смысл; прида­ет ему особую окраску», явственно отграничивающую его как от «первичного» хозяйствования, так и «от всей совокупности прочих областей жизни и культу­ры», таких как религия, нравственность, искусство, наука, пратю.

С категорией «хозяйствование» П. Струве тесно сопрягал другое понятие -«хозяйство». Ученый справедливо считал неверным имеющее место в литерату­ре отождествление этих двух понятий. Под хозяйством П. Струве разумел «це­ленаправленное (телеологическое) волевое единство хозяйствования», предпо­лагающее определенного субъекта воли, дающего направление хозяйствованию, ставящего перед ним те или иные цели, сообщающего ему смысл ⁷³. Таким обра­зом, точное понятие хозяйства конституируется с помощью двух составля­ющих: хозяйствования и его носителя — хозяина. Причем, добавлял П. Струве,. п.ч утого «субъективного телеологического единства», каким является хозяй­ство, безразлично, кто является субъектом (хозяином) или мыслится таковым. «Существенно лишь то, что все хозяйственные явления и процессы, а также соответствующие им категории и понятия мы гут телеологически относи ч к некоем\ субъекту, рассматриваем, обсуждаем и оцениваем с точки зрения его целей»⁷¹.

Подобный подход вполне закономерно приводил П. Струве к отрицанию такого синтетического понятия, как «народное хозяйство», которое он нередко называл «пссвдохозяиством». В этом отношении русский ученый солидаризировался с позицией основателя австрийской школы Карла Мснгера, считая, что «народное хозяйство» как реальность существовало бы лишь в том случае, если бы деклари­руемое (как это имеет место в писаниях социалистов) наиболее полное удовлет­ворение потребностей народа как целого действительно было целью и если бы народ в его целостности действительно был хозяйствующим субъектом. На са­мом же деле хозяйствующими субъектами являются руководители (хозяева или их уполномоченные) отдельных единичных и общественных хозяйств; п\ цель вовсе не состоит в обеспечении собственной потребности или потребно­стей определенных, других, физических или моральных, лиц. «Народное хозяй­ство» не есть одно хозяйство, оно есть «компликацня, или, если угодно, орпмпим хозяйств (единичных и общественных), но... не одно хозяйство»⁷'.

Трактуя таким образом «народное хозяйство», П. Струве, по нашему мнению.

? за К. №4К& раМ& Я$8Л€%р4ЁЯв& 9К> ибб Ш учвШё «Жёбб'бждйет» эко­номическую теорию от решения важнейших народнохозяйственных, макро­экономических проблем. Оно фокусирует внимание лишь на проблемах единич-

344___________________________________________________________ Глава 12

ных хозяйств («субъективных телеологических единств») и их взаимодействиях. Не будем, однако, на этом основании обрывать изложение размышлений П. Струве и последуем за ними далее.

Ученый прекрасно понимал, что хозяйствующий Робинзон — пустая абстракция, а в реальной жизни существует множественность противостоящих друг другу и друг с другом соприкасающихся единичных хозяйств. Отталкиваясь от этого факта и в полном соответствии со своим атомистическим подходом П. Струве ставил и интересно решал важную проблему способов взаимодействия единич­ных хозяйств, их сложения в целое. Надо сказать, что эта проблема всегда волновала ученого. Еще в 1900 г. он убежденно заявлял, что главная задача экономической теории состоит «в уяснении принципов, вытекающих из существа хозяйственной деятельности и определяющих жизнь отдельных хозяйств, а так­же в уяснении тех явлений, которые вытекают из сосуществования и взаимодей­ствия этих хозяйственных единиц и объективно обусловливаются этим взаимо­действием, независимо от сознания и воли как хозяйствующих субъектов, так и какого-нибудь другого субъекта высшего порядка (государства и т. п.)»⁷⁶.

Каковы же, по П. Струве, способы сосуществования хозяйств? Для ответа на этот вопрос ученый обращался к более широкому вопросу: каковы способы существо­вания общества, определяемого им как «сожительство, или сосуществование лю­дей* ⁷⁷. Этот прием П. Струве использовал потому, что он признавал хозяйство, экономику важной стороной многогранной общественной жизни, влияющей на все остальные ее стороны и тем самым на весь общественный строй. Однако от него не ускользнула и противоположная, еще более сущностная зависимость, в соот­ветствии с которой та или иная форма общественного устройства сама оказывает сильнейшее влияние на хозяйствование, задает тот или иной его способ, составля­ет его основу.

Ход мысли П. Струве логичен. Сформулировав закономерную связь между орга­низацией общества и способом сочетания хозяйств, ученый должен был вначале показать различные типы общественного устройства и из них вывести деклари­рованную обусловленность. Что он, собственно, и сделал. Разумеется, его описа­ние принципиальных схем строения общества не носило на себе и следов привыч­ной для нас марксистской лексики с ее неизменными атрибутами, такими как «базис», «надстройка», «общественно-экономическаяформация».

Рассмотрение общества как сосуществования людей ставит проблему «целого» и «частей». II. Струве различал следующие способы, которыми какая-либо группа совместно живущих людей (целое) может быть составлена из отдельных индиви­дуумов (частей).

1. Простая совокупность людей, живущих друг подле друга, но независимо
друг от друга. Это — сумма людей, но еще не общество.

2. Система людей. Группа не только друг подле друга живущих, но, кроме
того, друг с другом связанных и друг на друга воздействующих, следова­
тельно, координирование живущих людей. Такая система людей и есть об­
щество. Несомненно, говорил П. Струве, в обществе у его отдельных чле-

Идеи экономистов русского зарубежья ______________________________ 347

Самоопределение, или автономия, хозяйствующего субъекта есть не что иное, как свобода хозяйственного движения, являющаяся, в большем или меньшем объеме, «необходимым имманентным признаком хозяйства как такового». И опять-таки, добавлял П. Струве, понятие автономии, или свободы не может быть осмысленно прилагаемо к хозяйству единственному или абсолютно замкнутому. То есть, как и понятие собственности, понятие самоопределения логически предполагает множе­ственность хозяйств и необходимость некоего размежевания между ними и взаи­модействия между *². Возмездное™ хозяйственных действий — принцип, в соот­ветствии с которым «соприкосновения» между единичными хозяйствами должны быть возмездными ^к\

Система взаимодействующих хозяйств, основанная на перечисленных принципах, имманентна, утверждал П. Струве, подлинному, денежно-ценовому («вторичному») хозяйствованию, тогда как «первичному» хозяйствованию соответствуют про­стая совокупность хозяйств первобытного общества и единство хозяйств, кото­рое он еще называет «общество-хозяйство», свойственное социалистическому строю**.

«Вторичное хозяйствование, — развивал свою мысль П. Струве, — логически предполагает систему взаимодействующих хозяйств. Взаимодействие же хозяйств есть не просто воздействие, или влияние, одних человеческих единиц на другие. Это есть совершенно особое взаимодействие, которое предполагает, что одни люди противостоят другим и соприкасаются с ними, как " хозяева", т. е. как авто­номно действующие собственники, вступающие друг с другом в возмездный об­мен... Но там, где исчезает собственность, самоопределение (автономия) и нозмезд-ность, там не существует вторичного хозяйствования: на его место становится либо совокупность рядом стоящих хозяйств, т.е. сожительство людей, которые, как хозяева, отделены друг от друга непроницаемыми перегородками, либо обще­ство-хозяйство, т. е. сожительство людей, которые, как человеческие единицы, не суть вовсе хозяева»^н" ¹.

Только в свободной конкурентно-рыночной экономике, только во «вторичном», ичд питом хозяйствований усматривал П. Струве мощный фактор культурного прогресса общества. И в этом усмотрении, как справедливо замечает Б. Ижбод-дин, «сказалась его пожизненная тенденция видеть в " свободном хозяйстве" иде­ал экономического устройства, а в обмене — основную проблему политической экономии»" ¹'.