Смешанный способ хозяйствования

Таким образом, ни система экономического либерализма в ее чистом виде сво­бодной конкуренции, ни, тем более, система централизованного директивного пла-

356___________________________________________________________ Глава 12

нового хозяйствования не вызывали у А. Билимовича положительных эмоций. Каждая из них, по его мнению, (одержит множество нерешенных, а то и понес неразрешимых проблем. Но как же и таком случае быть? А. Билнмович призы-ч(1.1 /, " «третьему пути», пути формирования смешанного способа хозяйство­вания, вбирающего в себя как принцип свободы и свойственный ему механизм рыночных сил, так и принцип централизма, предполагающий корректирующие аоздейсшвня на экономику со стороны государственных органов. И пищу для подобного вывода да нала сама жизнь.

В самом деле. Эпоха ничем не оп^анименного экономического либерализма объек-I пило п неумолимо подводила к необходимости какой-то корректировки способа хозяйствования. Ведь человек может жить лишь в обществе, но общество не может существовать, если взаимная борьба его членов за материальные блага не будет, хотя бы до известной степени, сдержана или регулирована той иди пион организацией.

В экономике как бы срабатывает инстинкт самосохранения, знаменующийся появ­лением принципиально ноных хозяйственных элементов, рост которых означал, по А. Ьилимовичу, «медленный, но неуклонный поворот от неограниченной хозяй­ственной свободы к какой-то новой связанности хозяйства. Вместо хозяйства агомизированного снова выдвигается связанное хозяйство, в котором отдельные хозяйства снова соединяются в группы. Свободную конкуренцию заменяют мо­нопольные союзы предпринимателей в виде картелей (синдикатов), трестов, кон­цернов, ЬоМш^ сотрап1ез н т. д.» " '. Одновременно с частными объединениями растут публичные и смешанные (публично-частные) хозяйства. Объединяются в организации п рабочие, заключающие с предпринимателями уже не индивидуаль­ные, а коллективные договора и принимающие все большее участие в управлении предприятиями. Усиливаются профсоюзы. Ширится кооперативное движение, ох­ни I ывающес ранее разрозненных крестьян, ремесленников, торговцев, потребите­лей и др. Активизируется государство, псе более настойчиво вторгающееся в сферу частного хозяйствования, проводящее определенную экономическую н со­циальную политику и монополизирующее в своих руках различные хозяйствен­ные п связанные с ними отрасли: почту, телеграф, железные дороги, рудники. Политика внешней торговли большинства государств вновь приобретает былую меркантилистскую окраску (неомеркантилизм). Растут защитные таможенные пошлины, увеличивается число ограничений в области товарного, валютного и девизного оборотов. Отдельные страны (Англия, Германия, Япония) вступают на путь политической и хозяйственной экспансии (империализм) ^ш.

Иными словами, замечал ученый, в самой реальной жизни все яснее высвечивает­ся тенденция в движении хозяйства в направлении новой связанности. Люди, пояснял А. Билимовпч, «хозяйствовавшие столетия связанно, рассыпавшиеся за-1гм на хозяйственные атомы, в экономической области ничем не связанные друг с другом, кроме уз обмена, договора и конкурентной борьбы в пределах норм гражданского, торгового н уголовного права, сложными извилистыми путями, полными тяжелых перипетий, вновь собираются в какие-то новые организован­ные хозяйственные соединения» " ^н.

Идеи экономистов русского зарубежья_______________________________ 357

Указанная тенденция окончательно откристаллизовалась в годы целиной депрес­сии (1928-1933 гг.), когда правительства охваченных ею стран были вынуждены наращивать регулирующие и координирующие мероприятия в области экономи­ки. Вес это, по мнению Л. Бнлммовпча, сделало невозможным возврат к прежней философии «сугубого индивидуализма».

К сожалению, ученый не показал в своих работах неоценимую роль п этих процессах идей Дж. Кепнса, он почему-то даже не ссылался на последнего. Однако сам вывод А. Билимовнча, безусловно, верен и разделяется сегодня подавляющим большинством экономистов. Вот как, к примеру, он перекликается с мыслью современных американских исследователей Р. Хайлбронера и Л. Тар-роу: «50-7.1 лет назад к экономике относились с доброжелательным или почти­тельным уважением. Люди чувствовали, что экономику лучше не трогать, что стараться изменить нормальный ход ее работы — бесполезно п неблагоразумно. Но великая депрессия навсегда (курсив наш. — Авт.) изменила это отноше­ние... Травма депрессии и решение предотвратить ее повторение стали воротами для правительственных расходов и правительственного вмешательства... и те­перь даже самые консервативные правительства не собираются возвращаться к чистой системе " лессэ фзр". Это невозможно»¹¹⁷. Увы, ни А. Билпмовпч, ни авторы приведенной цитаты не могли даже предположить, что такая попытка все же будет предпринята реформаторами «первого призыва» посткоммунисти­ческой России, причем предпринята с безудержной неустрашимостью. А по­следствия оказались, как это становится все более очевидным, весьма драмати­ческими...

Но вернемся к рассуждениям А, Билимоннча. Поскольку неразумно безоглядно вперять экономику страны бессознательной игре рынка, равно как недопустимо строить планово-централизованное хозяйство, постольку главным вопросом дол­жен быть вопрос о дозе свободы и централизма в организации хозяйственной жизни, о пределах государственного регулирования последней. «Теоретически, -рассуждал учены (к - такой Рубикон лежит там, где государство настолько ограничивает частную собственность и индивидуальную хозяйственную свобо­ду, что вообще исчезает свободный меновой оборот п перестает функциониро­вать механизм рыночных пен (этот Рубикон, добавим мы, и перешагнули, как известно, большевики. — Авт.)» ^11Н. Как уже отмечалось, А. Билимович высту­пал против как неограниченного огосударствления экономики, так и неограни­ченного либерализма. Ознакомление с его мыслями поэтому главному вопросу -вопросу о «дозе» •- позволяет утверждать, что русский ученый уже тогда близко подошел к тому, что сегодня в западной литературе именуется теорией «осечки» (или «фиаско») рынка и «осечки» государства, суть которой заключа­ется в следующем. Там, где рынок не может обеспечить оптимальное распреде­ление ресурсов, поскольку рыночные сигналы неэффективны, рыночное саморе гулпроваппе должно быть дополнено различными формами государственного дирижизма. И наоборот - неэффективность форм государственного регули­рования, основанных на прямом вмешательстве в процесс воспроизводства п искажающих эффект от действия конкурентно-рыночных механизмов, требует

358___________________________________________________________ Глава 12

использования более гибких - косвенных - форм государственного регули­рования " ''.

Л. Билимонич никогда не сомневался в неизбежности крушения большевизма в России н свойственной ему централизованной системы хозяйственного управления. Однако для возрождения освобожденной страны потребуется новая система. II А. Бшшмович был, пожалуй, единственным экономистом, сумевшим иыриаться за пределы своего времени и высказать целый ряд соображении, не только не утративших актуальности, но н в значительной мере превзошедших многие совре­менные представления.

Прежде всего, новая система хозяйствования п будущей освобожденное! России, по мнению А. Ьп.шмонича. однозначно должна базироваться на посылке, соглас­но которой народ следует уберечь от жертв н обеспечить ему нормальную жизнь «бе:» надрывов* '-". Если сегодня подойти с этих позиций к оценке; > копо-. мн-ческнх преобразований, осушестилеппых современными посткоммуннстпчгс-кими реформаторами, а видимо, именно с них и нужно прежде всего оценивать содеянное ими, вряд ли лги преобразования способны выдержать даже самую непридирчивую критику. Взяв в свои руки бразды правления Россией, реформа­торы умудрились не только «не уберечь народ от жертв», но и существенно умножить последние, во всяком случае, с точки зрения подавляющей части пасс ления. Разумеется, могут быть и иные критерии оценки их деятельности, причем и такие, которые позволят высоко оценить полученные результаты. Это гак. Новее-таки предпочтительным является критерий, сформулированный А. Бнли- мовичем.

По мнению А. Бплпмовича, новая система хозяйственного управления должна быть смешанно!!, а в ее основе должен лежать принцип свободы. Пронизанная идеей свободы, такая система обращалась бы к глубинному, заложенному к самой человеческой природе стремлению к свободе личного творчества, к индивидуаль­ной или свободно объединяемой, коллективной деятельности, к частной, но регули­руемой собственности, ограничиваемой государством для предупреждения зло­употребления ею. Любой строй, попирающий этот естесшеннын принцип, в конце концов обречен, ибо неизбежно прорвется здоровый протест человеческой приро­ды против закрепощения и насилия.

Однако, отдавая должное идее свободы, ее нельзя абсолютизировать, дово­дя до абсурда и смешивая с вседозволенностью. Историческая практика «смут­ных времен», кажется, однозначно свидетельствует о том, что полная свобода индивида от общественных институтов п формально-юридических ограничений, позволяющая ему бороться за выживание и воспроизводить свою жизнь любы­ми способами, вызывает гипертрофию антиобщественного поведения (грабежи, р.жет, хищения) '-'. Отсюда, наряду со свободой нндннпда, столь же необходимое условие нормальной жизни общественные институты. Лишь соединенные имеете индивидуальные инстинкты, побуждающие человека стремиться к благо­состоянию для себя п своей семьи, н общественные институты образуют необхо­димую атмосферу для длительного существования и развития человеческих сообществ.

Идеи экономистов русского зарубежья_______________________________ 359

Таким образом, хозяйственный механизм посткоммуиистической России дол-лен.шпятъ место между двумя крайними «упорами»: шмиово-цеитрализован-пым, командным способом управления с его «мертвящим управлением личной свободы и инициативы» и ничем не сдерживаемым рыночным способом хозяй­ствования с его неограниченной свободою функционирования частного капи­тала, приводящим к злоупотреблениям этой свободой, создающим накопление экономического и социального неравенства и порождающим угрозу рецидивов социальных потрясений и конфликтов. Экономический механизм новой России должен стать таким способом хозяйствования, «который гармонически сочетал бы частную собственность и личную хозяйственную свободу с общественным регулированием и ограничением свободы во имя интересов целого, устойчивого и успешного развития хозяйственной жизни,...возможно полного удовлетворения жизненных потребностей трудящихся народных масс и справедливой защиты тех, кто оказался бы слабее в свободной игре частных интересов» ^ш. Иными словами, механизм хозяйствования должен включать в себя и рыночные силы, «невиди­мую руку», и государственное руководство экономикой, отвечающее за «интересы целого» и предусматривающее «социальные амортизаторы».

Главное, однако, заключается не только и принципиальном признании необходи­мости этих днух составляющих способа хозяйствования в России, но и в нахож­дении отвечающей условиям каждого данного момента разумной дозы свободы и 1> е/11лпрования. «Построенный на сочетании и равновесии этих двух организа­ционных принципов, хозяйственный строй был бы именно тем строем, который выгодно отличался бы как от тотального государственного хозяйства, противо­речащего природе хозяйства и воле народных масс России, так и от ничем не 01 рапичеиного капиталистического хозяйства, легко нарушающего требования социальной справедливости и также не отвечающего воле народных масс России... (курсив наш. - Авт.)»^ш.

Такова исходная принципиальная установка. С одной стороны, она высоко оцени­вает созидательную и оздоровляющую народное хозяйство работу рыночных сил, благодаря которой выявляются убыточные, подлежащие ликвидации произ­водства и стимулируется здоровые и рентабельные, подлежащие дальнейшему развитию и совершенствованию.

Однако, с другой стороны, она исходит из того, что обладающий мощной анергией ", м мок сам по себе «слеп», и его энергия столь же созидательна, сколь и разруши­тельна. Механизм же хозяйствования непременно должен быть «зрячим», причем столь необходимое для нормального и эффективного развития экономики всей страны «зрение» может обеспечить лишь государство.

Интересны размышления Л. Билимовича и о том, как следует поступать при переходе к рынку с ценами, Оказывается, вовсе не обязательно и нежелательно их сразу «отпускать* на свободу. Ученый полагал целесообразным в первое время «сохранить нормирование цен на главные предметы потребления». Ко­нечно, признавал он. переход к свободным ценам необходим, но при этом за государственными и общественными органами следует оставить «надзор за

360___________________________________________________________ Глава 12

качеством пищевых и иных продуктов и добросовестностью торговцев, равно как контроль устанавливаемых цен, не допускающий необоснованных повыше­нии цен»''-'.

Разумеется, отмечал далее А. Билпмович, после падения большевистского режима Россия должна будет вернуться в мировое экономическое пространство. Возвра­щение на мировой рынок потребует и решения вопроса о государственной моно­полии внешней торговли. Опять-таки, ученый оставался и здесь противником резких движений, рекомендуя на первое время «сохранить государственную внеш­нюю торговлю**. Но затем постепенно необходимо ослабить ее монополию, «до­пустив к участию в ней кооперативные организации, а также разрешив образова­ние частных импортно-экспортных компании Но при этом, — тут же подчеркни;!. I А. бнлимопич, — государственной власти придется устанавливать вывозные и ввозные контингента различных товаров» ^ш.

С освобождением России, предсказывал А. Билимович, исчезнет зияющая трещи­на, расколовшая мир на два враждебных лагеря, восстановится единое мировое хозяйство, приносящее «неисчислимые выгоды для всех его участников». Конеч­но,: > то потребует выработки нового таможенного тарифа. При этом возродится обычный для свободных стран диспут о том, какая политика предпочтительнее: фритредерство или протекционизм? Предвосхищая этот спор, ученый настойчиво советовал будущим реформаторам принять во внимание необходимость защиты промышленности, созданной ценою великих жертв народа, и сохранения условии ее дальнейшего разпптия. Такая защита промышленности, убежден А. Билимович, будет полезна в конечном счете и для сельского хозяйства, ибо «развитая про­мышленность будет обеспечивать его домашним техническим оборудованием, со­здавать рынок для сбыта его продуктов и предупреждать появление аграрного перенаселения, создавая дополнительный спрос на труд... Именно таково было развитие сельского хозяйства в США при быстром росте промышленности, защи­щенной жнкшымн пошлинами» ^ш.

Как видим, каких бы вопросов трансформации России ни касался А. Билимович, он оставался убежденным сторонником необходимости тесного государственного участия в процессе их решении.

Но для того чтобы «видеть», государство не должно «засыпать», как оно это сделало в постсоветской России, да еще в горячую пору периода трансформации! Оно должно осущсс ж ить, пусть и сильно видоизмененную, планирующую функ­цию, направляющую и корректирующую работу промышленности и предупрежда­ющую ее от стихийных колебаний. Оно обязано проявить высокую активность и инвестиционной сфере, в области денежного обращения, кредита, финансов, внеш­ней торговли. Словом, оно должно быть «недреманным оком* нового российско­го хозяйственного механизма.

Надо сказать, что научные концепции замечательного русского ученого подтвер­ждает и послевоенная хозяйственная практика западных стран. Энергичная го­сударственная деятельность всюду дополняла и корректировала конкурентно-рыночное регулирование, расширяя тем самым возможности последнего, всюду

Идеи экономистов русского зарубежья_____________________________________ 361

она поддерживала инвестиционные и инновационные процессы, обеспечивая та­ким образом значительный экономический рост и конкурентоспособность нацио­нальных экономик на мировом рынке. В огромной мере благодаря этому, спра­ведливо отмечал видный британский экономист А. Ноув, «экономики всех этих стран ра.шииалнпэ рекордно быстрыми темпами при минимальном уровне безра­ботицы» ^ш.

Список литературы стр. 361-364

Эпилог