Кеннет.

Генри. Все было в порядке, пока не появился здесь ты.

Кеннет. Давай, я тебе помогу, затем уйду.

Генри не двигается.

Давай, я помогу тебе и уйду. Обещаю.

Они наводят порядок: Генри делает все с толком, Кеннет валяет дурака.

Она хорошенькая?

Генри. Да. (Пауза.) Она изумительна. Продолжают уборку.

Кеннет. Умная?

Генри. Да.

Кеннет. Ноги?

Генри. Отсюда досюда.

Кеннет. Докуда?

Генри. А ты как думаешь?

Кеннет. Отличная фигура, стало быть.

Генри. Она совершенство, скажу тебе.

Кеннет. Классная?

Генри. Шикарная.

Кеннет. Повезло.

Генри. Из семьи среднего класса. Одевается прекрасно, всегда классно выглядит, в порядке лицо и прическа. Борется против атомной бомбы. И участвует в женском движении. Много рассуждает о женщинах. Протестует.

Кеннет. Где?

Генри. Полагаю, в университете.

Кеннет. Студентка?

Генри. Да. Она очень политизированная. Во всем.

Кеннет. Я думал, тебе такие женщины не нравятся.

Генри. Не нравятся.

Кеннет. Тогда что?

Генри. Ты бы видел ее буфера.

Кеннет. Генри...

Генри. Потрясающие. С футбольный мяч. Это важнее, чем политический вздор, который она несет.

Кеннет. Ты ей сказал это?

Генри. Намекнул.

Кеннет. А она?

Генри. Сказала, что я шовинист.

Кеннет. Это же не так.

Генри. Конечно. Я сказал ей, что никого не оттесняю, они сами могут кого угодно оттеснить.

Кеннет. Но это же не значит, что ты шовинист.

Генри. Черт побери, Кеннет, ты действительно держишь меня за отпетого дурака? (Пауза.) Я знаю, что такое шовинизм. Я, конечно, не учусь в Оксфорде, но я не идиот. (Подает Кеннету посуду, чтобы он убрал ее в буфет на кухне.)

Кеннет. Когда она придет?

Генри. В девять. Который час?

Кеннет. Без десяти.

Генри. Ты, наконец, отвалишь?

Кеннет. Да, закончу уборку и уйду в свою комнату.

Генри. В свою комнату?

Кеннет. Оставлю тебя тут одного.

Генри. Ты не пойдешь в свою комнату, ты немедленно выметешься.

Кеннет. Пойду почитаю.

Генри. Ты собираешься остаться на ночь?

Кеннет. Знаешь, в книгах много слов, чтобы их прочитать, необходимо время.

Молчание.

Генри. Черт с тобой. Но я тебя запру, предупреждаю.

Кеннет. Согласен.

Генри. Захочешь пописать, писай куда хочешь, хоть в окно. Можешь в ведро. Понял?

Кеннет. Да.

Генри. Тебе понятно?

Кеннет. Да.

Продолжают уборку.

Ты часто с ним разговариваешь?

Генри. С кем?

Кеннет. С отцом.

Генри. Он больше пишет.

Кеннет. Что он говорит?

Генри. В каком смысле?

Кеннет. В письмах.

Генри. Они с мамой каждую неделю ходят в гимнастический зал разминать суставы. Проверяют, как я. Беспокоятся. Он интересуется, как с работой. Я-то понимаю, о чем он поет. Хочет знать, зарабатываю ли я. Я отвечаю: " Да, отец, да, все великолепно. Все как на картинке, не волнуйся”.

Кеннет. Мне он тоже про это нудит. " Вот кончишь Оксфорд, будешь работать”. Хочет, чтобы я поступил на государственную службу, когда закончу. Меня смех разбирает. В его представлении выше ничего нет. Предел мечтаний. Идиотская госслужба.

Генри. Мама тоже в каждом письме спрашивает: “Как работа, Генри? ” И насчет девушек: " Ты уже завел себе девушку? ” Она думает, что моя жизнь — сплошные вечеринки и танцы. " Завел себе девушку”. Черт возьми. Знала бы она.

Кеннет. Беспокоится, как бы ты не стал педиком.

Генри. Сторожит. (Пауза.) Насчет педиков, она о таком и не слыхивала.

Пауза.

Кеннет. Так как насчет вечера?

Генри. Что с тобой говорить. Заткнись. Поживем — увидим.

Кеннет. Как ты с ней познакомится?

Генри. Я вешал рекламу, вижу, она на меня уставилась. “Привет, крошка”, — говорю ей. А она: “Я за тобой наблюдаю”. Гляделки свои раскрыла. И знаешь, говорит так вызывающе: “Я наблюдаю за тобой”. Если честно, у меня даже голова закружилась. А она все говорит, рассказывает о себе, своей работе в бутике, как она все утро за мной наблюдала. Говорит, что у меня классные ботинки. Объясняю: “В них не упадешь с лестницы”. В конце дня мы выпили, потом еще несколько раз встретились. Понимаешь, выпивки, киношка, такая вот преамбула, и наконец в последнюю встречу говорю: “Почему бы тебе не прийти ко мне домой пообедать”.

Кеннет. У тебя же в доме шаром покати.

Генри. Мне это известно. Тогда я об этом не думал. Но она спрашивает: “Ты хорошо готовишь? ” Отвечаю: “Раз уж ты спрашиваешь меня об этом, скажу, в кухне сроду ничего не делал, но сделаю. Приготовлю все что захочешь, если ты придешь ко мне домой”. Ей это понравилось, она сказала “отлично”, она принесет продукты и сама будет готовить, если я обеспечу выпивкой.

Кеннет. Блеск девочка.

Генри. Еще бы.

Кеннет. А как выглядит?

Генри. На все сто.

Молчание.

Кеннет. Государственный служащий. Черт возьми. Он ни хрена не понимает.

Генри. А кем собираешься быть?

Кеннет. Писателем. Буду путешествовать. У меня будет квартира на Кингз Роуд, множество безделушек, ковры, которые я буду привозить из разных стран, ко мне будут приходить красивые женщины — актрисы, дизайнеры.

Генри. Поверю, когда это увижу, Кеннет.

Кеннет. В Оксфорде все так рассуждают о том, что собираются делать дальше. “Я

буду доктор, я — премьер-министр, я — художник”, все эти гении — сукины сыны, все так говорят, и это не производит впечатления, что они болтают глупости, потому что, понимаешь, смотришь на них и думаешь, да, да, они будут теми, кем хотят быть.

Генри. Они богатые.

Кеннет. Ты тоже хочешь быть богатым. Звонок.

Генри. Давай.

Кеннет. Что?

Генри. Вали отсюда.

Кеннет. Что?

Генри. Давай отсюда.

Кеннет. Минуточку.

Генри. Ты же говорил.

Кеннет. Не могу на нее не посмотреть.

Генри. Очень даже можешь.

Кеннет. Неприлично, если я с ней не поздороваюсь.

Генри. Обойдешься.

Кеннет. Я только взгляну на нее и уберусь. Обещаю. Я тут все прибирал.

Генри....

Кеннет....

Генри. Ты хоть надень что-нибудь.

Кеннет. Ей на это плевать.

Генри. Может быть, ей и плевать, но мне не плевать. Костлявый хорек, носишься по всей квартире.

Снова звонок.

Запахни халат хотя бы.

Кеннет запахивает халат. Генри идет открывать дверь. Кеннет снимает халат, смотрится в зеркало, закуривает сигарету, наливает виски. Доволен собой.

Входят Генри и Сандра.

Кеннет. Привет.

Сандра. Привет.

Генри. Мой брат Кеннет.

Кеннет. Кен.

Сандра. Привет, Кен.

Генри. Сандра.

Сандра. Тебе сколько лет?

Кеннет. Что?

Сандра. Сколько тебе лет?

Кеннет. Девятнадцать. А тебе?

Сандра. Девятнадцать.

Кеннет. Какое совпадение.

Молчание.

Сандра. Можно сигарету?

Кеннет. Конечно. (Подает ей пачку.)

Генри. Позволь твое пальто.

Сандра. Благодарю.

Генри берет у нее пальто, Кеннет подносит ей зажигалку.

Почему ты не одет?

Кеннет. В этом нет необходимости.

Сандра. И так весь день?

Кеннет. Ну да.

Генри. Отъявленный бездельник.

Сандра. Мне нравится.

Кеннет. Нравится?

Сандра. Да. Это декадентство. Мне нравится все декадентское. Правда, Генри?

Генри. Да, конечно.

Сандра. Генри — декадент.

Кеннет. Генри декадент?

Сандра. У него кожаный пиджак, как у Джо Ортона. Это шикарно. Вы, должно быть, ужасно декадентская семейка.

Генри. Кто это, Джо Ортон?

Сандра. Может быть, и не Джо Ортон.

Кеннет. Джо Ортон — писатель.

Сандра. Да, правильно.

Кеннет. Наша семья скучная.

Сандра. Все семьи скучные. Поэтому мы и в Лондоне. Вы же уехали.

Кеннет. Да.

Сандра. Если бы вы родились в Лондоне, тогда другое дело.

Кеннет. Ты откуда?

Сандра. Из Саффрон Уолден.

Кеннет. Где это?

Сандра. Это маленькая деревушка в Эссексе, и мне кажется, люди там форменные животные. Прирожденные. Большинство из них не чает, как убраться оттуда.

Кеннет. Понимаю тебя.

Сандра. Да?

Кеннет. У тебя красивое платье.

Сандра. Ты здесь живешь?

Кеннет. Остановился на время.

Сандра. Здесь мило, но где ты живешь постоянно?

Кеннет. Постоянно?

Сандра. Где твоя квартира?

Кеннет. Я студент.

Сандра. Генри, что ты притих. Студент? Генри.

Кеннет. Да.

Сандра. Чудесно. Где учишься?

Кеннет. В Оксфорде.

Сандра. Как глупо.

Кеннет. Почему?

Сандра. Я тоже в Оксфорде.

Кеннет. Генри не сказал.

Сандра. Генри, вероятно, не знает, правда, Генри?

Генри.

Сандра. Ты знаешь, что я учусь в Оксфордском университете?

Генри (после паузы). Нет.

Сандра. Видишь? Мы еще как следует и не знаем друг друга. Познакомились несколько недель назад.

Генри. Мы знакомы два месяца.

Сандра. Да?

Генри. Да.

Сандра. Мы так веселились, что я потеряла счет времени. Я тогда еще работала — летняя работа. Он стоял на лестнице и вешал рекламу. Я работала в магазине на Бейкер-стрит, магазин “Яблоки и апельсины”, знаешь?

Кеннет. Нет.

Сандра. Потрясная одежда. Обалденные расцветки. Я просто с ума сходила по этим шмоткам... но... все кончилось катастрофой. На прошлой неделе меня уволили.

Кеннет. Уволили?

Сандра. Меня еше никогда не увольняли, но я никогда раньше и не работала, я просто убита. Вдруг мне говорят, что я уволена.

Кеннет. Почему?

Сандра. Я курила травку.

Кеннет. Кто-то из начальства?

Сандра. Покупатель, которого я обслуживала.

Кеннет. Круто.

Сандра. Я считала, я думала, что таков дух этого места, от него просто балдеешь, и это понравится. Но покупатель, сукин сын, нажаловался, и меня тут же выставили на улицу. Не знаю, как жить в Лондоне без работы. Может быть, поживу здесь с Генри. Как тебе такая идея, Генри? Или ты будешь плясать вокруг Кеннета?

Генри. Кеннет, ты в этом нуждаешься?

Кеннет. Что?

Генри....

Кеннет. Нормально.

Генри. Как насчет чтобы выпить?

Сандра. Мне виски с имбирем.

Генри. Минуту.

Сандра. Кеннет, ты выпьешь?

Кеннет. Нет, я ухожу в свою комнату. Мне нужно читать. У меня гора книг. Так что оставляю вас с Генри.

Сандра. Читать?

Кеннет. Да.

Сандра. Шутишь?

Кеннет. Извини.

Сандра. Какой стыд. Это просто позор, Кеннет.

Кеннет. Надо.

Сандра. Почему бы тебе не поторчать с нами и ненадолго отложить эту скучищу? До того, как ты себя похоронишь. Давай знакомиться.

Кеннет (раздумывает). Генри, не возражаешь? (Смотрит на него.)

Сандра. Кеннет, ты выпьешь?

Кеннет. О'кей.

Сандра. Отлично.

Генри передает ей бутылку и садится. Он раздражен. Сандра и Кеннет усаживаются рядом на диван.

Хочу признаться. Можно? Я рисковая.

Кеннет. То есть?

Сандра. Ты из Оксфорда, полагаю, понимаешь, о чем я.

Кеннет. Скажи.

Сандра. Я подсела.

Кеннет. Ого!

Сандра. Именно сейчас...

Кеннет. И...

Сандра. Я не пью.

Кеннет. Здорово.

Сандра. Курю травку.

Кеннет. Отлично.

Сандра. Курю очень много.

Кеннет. Вряд ли много.

Сандра. Курить травку здорово, ты согласен?

Кеннет. Конечно. Это весело.

Генри....

Сандра. Последнюю сигарету выкурила перед выходом из дома. И теперь мы собрались здесь, что будем делать? У тебя есть идея?

Генри. Ты обед принесла?

Сандра. Что?

Генри. Ты собиралась принести продукты и готовить.

Сандра. Это твой дом.

Генри. Мы договаривались.

Сандра. Ну извини, я думала, что готовить будешь ты.

Генри. Мы так не договаривались.

Она молчит.

Так у нас ничего нет?

Сандра. У тебя найдется травка?

Генри. Нет.

Сандра. Тогда у нас действительно ничего нет, ни черта, Генри, нет. Хорошенькая вечеринка, прямо скажем. Есть нечего, курить нечего, ну и вечерок выдался.

Генри.

Сандра. Может быть, ты купишь рыбы с картошкой?

Кеннет. У меня есть.

Сандра. Рыба с картошкой? Блеск.

Кеннет. Травка.

Сандра. Еще лучше.

Кеннет. У меня в комнате.

Сандра. Замечательно.

Генри. Ты мне не говорил.

Кеннет. Тебе бы это не понравилось.

Генри. Мог бы сказать.

Кеннет. Зачем?

Сандра. Ты не куришь травку, Генри?

Генри.

Сандра.?

Генри. Нарушать закон?

Сандра. Генри! Ты меня удивляешь. Нарушать закон. У полисменов есть более важные дела; курнуть немного травки — пустяки, это как чай или вода, глоток свежего воздуха, никто и в голову не берет. Неси, Кеннет. Чего ты сидишь?

Кеннет. Несу. (Идет в свою комнату.) Молчание.

Сандра (смотрит на Генри). У тебя ужасная стрижка.

Генри. У меня всегда такая.

Сандра. Знаю.

Молчание. Возвращается Кеннет, садится рядом с Сандрой, крутит сигарету. Пауза.

Генри. Ты не сказала мне, что потеряла работу.

Сандра. Не сказала.

Генри. Почему?

Сандра. Мы не женаты.

Генри. Я и не говорю этого...

Сандра. Мы не так близки. Замуж за тебя я не собираюсь. Возможно, вообще не выйду замуж. У меня нет никаких обязательств перед тобой, Генри. Я ничего тебе не обещала.

Генри. Что ты такое говоришь.

Сандра. Я говорю то, что говорю. Я против брака. Ты симпатичный, хороший — все это так, но я не собираюсь навешивать на себя никаких обязательств, особенно ограничивающих женщину в достижении цели. Я не хочу никому подчиняться. Мне, как и Кеннету, нет еще и двадцати. А тебе сколько?

Генри. Двадцать три.

Сандра. Да, ты немного старше, но мы другие, чем наши родители. Все изменилось. Теперь свобода.

Кеннет. Все изменилось.

Сандра. Да, Кеннет прав, изменилось все. Ты это поймешь, если захочешь. Даже ты, Генри. Ты часть этих перемен. Ты приехал в Лондон, у тебя здесь квартира, работа. Ты не остался дома, в маленьком городке, с родителями. Ты здесь и живешь полной жизнью. Это прекрасно. Почему у тебя такое кислое лицо?

Генри. Что?

Сандра. Ты со мной не согласен?

Генри. Что значит “кислое лицо"?

Сандра. Пал духом, лицо плоское как блин — вот что это значит.

Генри. Я приехал сюда на свой страх и риск.

Сандра. О! Ну, и ты здесь. Извини. (Подходит к нему, садится на подлокотник кресла, целует его в голову.) Ты что, ревнуешь? Думаешь, я предпочла тебе твоего младшего братишку, ну да. Он хороший, но он не мужчина. А ты мужчина. Он мальчик.

Генри. Он пойдет читать книги. (Кеннету.) Отправляйся в свою комнату.

Кеннет. Что?

Генри. Тебе сказано.

Кеннет....

Генри.

Кеннет (после паузы). Да.

Сандра. Генри? Ты хочешь, чтобы он там просидел весь вечер?

Генри. Со своими книгами.

Сандра. Он не может сидеть там всю ночь. Блин, из-за нас он должен просидеть там всю ночь? Извини, мы не можем так поступить. Он твой гость. И мы не можем выставить его, вот так запросто вышвырнуть и держать взаперти. Это невозможно.

Генри. Комната нужна нам самим.

Сандра. А если ему нужно будет в туалет?

Кеннет. Он сказал, что для этого есть ведро.

Сандра. Генри.

Генри. Я думал, тебе хочется уединения, Сандра. С ним мы могли бы и после... Все зависит от тебя. Поступай как хочешь.

С а н д р а. У нас будет маленькая вечеринка. Хорошо? Нас трое. Два брата и я. Да. Устроим вечеринку. (Кеннету.) А ты как считаешь?

Кеннет. Отлично. (Прикуривает сигарету с марихуаной и дает ее Сандре.)

Сандра (курит). Прошлую ночь я провела в парке. Нас была целая группа. Не знаю, что делали остальные, но я до самого утра пила вино, затем доползла до дерева и заснула. Спала до десяти утра. Меня нашел полисмен, с виду форменный поросенок, и сказал, что хорошеньким девушкам опасно спать в парке, их могут изнасиловать. Я сказала, что меня раздражает, когда такой пи...к, как он, будит меня ранним утром, я женщина, а у женщин всегда есть

шанс быть изнасилованными. В любой момент дня и ночи. Посмотрела ему прямо в лицо, по-моему, я ему понравилась, и сказала, что вся жизнь сплошной риск. Повернулась и ушла. Затем позавтракала, покурила травку, приняла ванну и пошла к вам. Но знаете ли вы, братья, что я никогда так хорошо не спала, как в тот раз на траве под деревом. Не уверена, что так отлично можно выспаться в постели. Мы могли бы лечь спать на воздухе. Я серьезно говорю. (Генри.) Хочешь покурить?

Генри. Нет. (Отдает сигарету с травкой Кеннету.)

Сандра. (Кеннету). Любишь музыку?

Кеннет (курит). Люблю.

Сандра. А Генри не любит.

Генри. Люблю.

Сандра. Классическую.

Генри. В этом нет ничего плохого.

Сандра. Ты не любишь рок-н-ролл.

Генри. Ну...

Сандра. Кеннет, а ты любишь рок-н-ролл?

Кеннет. Еще бы.

Сандра. А какой твой любимый ансамбль?

Генри. Он любит “Битлз”.

Сандра. Правда, Кеннет? Ты любишь “Битлз”?