Творение

статической вечности, то история началась еще до «нача­ла», указанного в первом стихе книги Бытия.

Конечно, нам следует тщательно подбирать слова, чтобы выразить эту мысль. Как вообще обсуждать то, что было «до начала»? Во избежание путаницы мы будем упо­треблять слово «последовательность», а не «время», оста­вив последний термин для концепции пространственно-временного континуума. Слово «последовательность» бу­дет напоминать нам, что нечто существовало и «до нача­ла», и это нечто не было неподвижной вечностью.

После акта творения Бог действует во времени и сообщает знание человеку, привязанному ко времени. Поскольку Бог делает это, значит, и для Бога существует различие между временем до творения и временем после творения. Писание сообщает нам о том, что происходи­ло до акта творения, как о чем-то, что поддается описа­нию и знанию. Разумеется, мы не в состоянии постичь это во всей полноте, но мы можем истинно знать это. Это некая последовательная концепция, допускающая

обсуждение.

Это не отвлеченные рассуждения — речь идет о ре­альном присутствии личностного Бога в вечности, а не о философском «ином» или безликом «всём», которым так часто подменяют Бога богословы XX века, а также не об абстрактном «неподвижном перводвигателе» или о чьем-то «чисто духовном», субъективном вымысле. Это не та бессмысленная «религиозная истина», которая достигает­ся экзистенциальным скачком. Когда мы читаем: «В на­чале сотворил Бог небо и землю», мы видим отнюдь не возникновение чего-то из пустоты, мы знаем, что «нечто» существовало до творения, и это «нечто» было личным и не пребывало неподвижно: Отец любил Сына; существо­вал замысел творения; между лицами Троицы было обще-

Книга Бытия во времени и пространстве

ние; важнейшие обещания прозвучали еще прежде творе­ния неба и земли.

Вся эта концепция основана на реальности Троицы. Отменив догмат Троицы, христианство лишится возмож­ности дать ответ на актуальные ныне вопросы. Жан-Поль Сартр точно выявил основную философскую проблему, с которой сталкивается каждый человек: это понимание факта, что существует «нечто», а не «ничто». Это неоспо­римый и безусловный минимум, без которого человек не может быть человеком. Я не могу утверждать существова­ние «ничего»; совершенно очевидно, что существует «не­что». Столь же очевидно, что это «нечто» разделено на две части — существую я сам, и существует нечто, отличаю­щееся от меня.

Так мы подходим к современному представлению о Бытии. Бытие существует. Но тут же возникает вопрос: всегда ли оно существовало? ¹ Вот что больше всего озада­чивает современного человека. На выбор нам предлагает­ся не так уж много ответов. Мы часто забываем о том, что чем больше мы углубляемся в исследование этого вопро­са, тем проще становятся альтернативы. Это должно быть верно, для каждой глубокой проблемы: ближе к концу ко­личество вероятных ответов резко уменьшается. В данном случае их четыре: 1) сперва не было ничего, а теперь есть нечто; 2) все началось с безликого нечто; 3) все началось с личностного нечто; 4) существует дуализм мира, и он су­ществовал всегда.

Первый ответ — возникновение «нечто» из абсо­лютного «ничего», — насколько мне известно, никем се­рьезно не обсуждался, и понятно почему. Ведь чтобы это объяснение было правильным, мы должны представить себе абсолютное ничто — ни массы, ни движения, ни энергии, ни личности. Представьте себе, к примеру, круг, 14

в который уместилось все, что есть на свете, а потом убе­рите все вместе с кругом. Так выглядит абсолютное ничто. Как сказано выше, мы лично не знаем ни одного челове­ка, который отстаивал бы мысль, будто все, что сейчас су­ществует, возникло из этого абсолютного «ничего».

Четвертая идея — идея вечного дуализма — также может быть довольно быстро устранена. Ее никогда не подвергали тщательному анализу, поскольку человек естественно спешит поскорее перейти от дуализма к единству, через посредство которого он и пытается по­стичь дуализм. Это происходит и в том случае, когда в на­уке обсуждается дуализм электромагнетизма и силы все­мирного тяготения и когда китайская философия учит о Тао, объединяющем Ин и Янь. Любой дуализм (к приме­ру, идеи или идеала и материи, или разума и мозга) либо приводит к выделению одной части пары за счет другой, либо так и не объясняет нам, что же и по какой причине связывает их воедино.

В отличие от этих двух не получивших признание концепций, идея безличностного начала, порождения всего из безликого «нечто» сделалась господствующей на Западе в XX веке. С другой стороны, к тому же выводу приходит и большинство восточных мыслителей. Пыта­ясь проникнуть в философские основания науки, мы не­пременно наткнемся в конце концов, на безликое «нечто» — такой точки зрения придерживается наша ученейшая сверхсовременная наука, и эта концепция воплощена в представлении о единообразии естественных причин, действующих в замкнутой системе. Но к тому же выводу приведет нас и современное богословие, если мы вгля­димся в него пристальнее и начнем задавать вопросы.

Однако идея безликого начала оставляет нерешен­ными две огромные проблемы, с которыми не могут спра-