Драматическая трилогия С-К

Ав суховО-кобылин

1817-1903

Три пьесы, объединенные в 1869 в Пьесы прошедшего. 1854 - свадьба Кречинского. Дело - 1861. Смерть Тарелкина - 1868 год

Суд - главная категория. Это главное, что происходит в его мире. На его пьесах отразились судебные дела самого писателя.

Свадьба Кречинского.суд предстает как справедливое возмездие.главный герой-карточный игрок, который хотел жениться на богатой наследнице. Суд - главный мех-м взаимодействия людей вч социальном простр-ве. Человек постоянно доден осуществлять судебную процедуру: отличать подлинное и ложное и тд. Солитер - бриллиант. Подмена.

Суд из справедливого возмездия в последних двух пьесах превращается в нечто преследующие человека. Несправедливое преследование невиновного. Человеческая речь как механизм миромоделирова

Вохмодность жвоякой интерпретации фпарзтинтнрпретация речей - глаыный геройвне ния

Вне соц знаков человек не имеет признаков человечности. Признак человечности - речь. Речь может делать с человеком вспе, что угодно тому, кто этой речью управляет. Бенз речи - рептидия

Себя воспринимал как театральн. Писателя, перевел почти всего Гегеля. Категория суда стоит выше всего, суд и ошибки. Первая часть трилогии — комедия «Свадьба Кречинского» писалась, когда А. В. Сухово-Кобылин был обвинен в убийстве и находился под арестом. В качестве сюжета был выбран ходивший в московском обществе рассказ о светском шулере, который получил у ростовщика большую сумму под залог фальшивого солитера. комедия Островского «Не в свои сани не садись». Сюжет и проблематика пьес Островского и Сухово-Кобылина очень сходны. Суд над человеком, решившегося на обман, неизбежен! Конструкции в речи. Которые обладают двойным смыслом.Показав обеднение и деградацию дворянства, показав нравственное превосходство патриархальных провинциалов над развращенным светской жизнью столичным дворянством, писатели с симпатией относились к разным слоям общества: для Сухово-Кобылина «естественный», неиспорченный человек — провинциальный помещик, рачительный хозяин. Более того, в пьесе Сухово-Кобылина цинизм дворянина, вступает в своеобразное соревнование с хищничеством «именитых», уважаемых в обществе купцов.
«Свадьба Кречинского» была продолжена пьесами «Дело» (1861) и «Смерть Тарелкина» (1869), в которых были усилены мрачный драматический гротеск и сатирическое звучание. Драма «Дело» резко отличается от «Свадьбы Кречинского» своим содержанием и жанровыми особенностями, однако развивает идеи первой пьесы. Дело происходит в символической преисподни, вторжение человеческого суда в реальность, главное – это речь, проблемы — рост хищничества в обществе, растлевающая всех алчная погоня за деньгами, разорение дворянства. Здесь А. В. Сухово-Кобылин уже выступает как обличитель государственной системы современного общества; носителем зла, хищничества и обмана, показывается государственная бюрократическая машина, которая выступает как «обидчик», творящий беззакония. Писатель указывал, что зло творится всей бюрократической системой, в которой отдельные лица — «начальства», «силы», «подчиненности», «колеса, шкивы и шестерни» — действуют соответственно заведенному стереотипу. Не личные качества чиновника имеют определяющее значение, а его место в бюрократической машине. В пьесе «Дело» ярко обнаружилось следование писателя художественной системе Гоголя: памфлетная заостренность, сгущенность красок в изображении чиновников. Наделение персонажей схожими фамилиями (Ибисов и Чибисов; Герц, Шерц и Шмерц) повторяет комический прием, использованный автором «Ревизора» (Бобчинский и Добчинский). Весь ход действия в драме «Дело» показывал, что попытки «лояльными» путями, обращаясь из одной в другую бюрократические инстанции, воздействовать на чиновников, разоблачить злоупотребления — безнадежны; и как итог прозвучали знаменательные слова: «…светопреставление уже близко…, а теперь только идет репетиция».
И в следующей пьесе «Смерть Тарелкина» уже изображается это «светопреставление»; здесь впервые изображается противоречие внутри бюрократического лагеря. Оказывается, сами угнетатели угнетены, создатели зла в мире ненавидят мир за это зло. Все герои этой пьесы равны, но равны не своей человечностью, а своей бесчеловечностью: «людей нет — все демоны», по выражению Тарелкина. В пьесе, названной Сухово-Кобылиным комедией-шуткой, нет положительных персонажей. Зловещий колорит пьесы не смягчает ни одно светлое пятно. «Смерть Тарелкина» была допущена к представлению только осенью 1899 года (под изменённым заглавием: «Расплюевские весёлые дни», и с переделками), но успеха не имел. Полностью трилогия была поставлена лишь в 1917. В самом деле, по малочисленности и значимости опубликованного Сухово-Кобылин сопоставим с Грибоедовым. Правда, «случай Грибоедова» спроектировал как бы всю «правильную» линию русской литературы; «случай Сухово-Кобылина» дал сжатую формулу ее «искажений» Эффект «искажений» достигается, в частности, в результате смешения, совмещения двух текстовых плоскостей — драматического и «гегелевского». В ткань пьес, в диалоги персонажей трилогии вставлены обрывки, фразы, фрагменты переводов гегелевских сочинений; в свою очередь, черновики сухово-кобылинских переводов пестрят автоцитатами пьес; реплики из «Смерти Тарелкина» попадаются особенно часто. Такое «удвоение» гегелевской мысли, параллелизм текстов достигается за счет невольного изобретения «крапленой речевой карты». Гегель переписан языком кабацким, языком купеческим. В столкновении двух речевых органик — отдельный, самостоятельный конфликт, другая драма, по-своему театральная, фарсовая, очень наглядная. Только герои новой пьесы — речевые структуры, одновременно подчиненные переводчику и выходящие из подчинения.