Идеал любви

Возвратившись из Рима весной 1482 г., Боттичелли в течение сле­дующих десяти лет непрерывно работал над серией картин на ми­фологические сюжеты, на которых, собственно, и основана его настоящая слава. Помимо знаменитой картины этого периода -Рождение Венеры, изображающей прибытие богини любви на ост­ров Киферы и вероятно, заказанной семьей Медичи (с. 283), Весна (с. 280 и деталь на с. 281) несомненно наиболее загадочное и спор­ное из всех произведений Боттичелли. Множество его образных подтекстов до сих пор считаются непрочитанными.

Весна была написана для Лоренцо ди Пьерфранческо, дальнего родственника Лоренцо Великолепного. Недавно обнаруженная опись, датируемая 1492 г., говорит о том, что картина висела ря­дом с другим произведением Боттичелли Паллада и кентавр (с. 282) во дворце Лоренцо ди Пьерфранческо во Флоренции.

Богиня любви Венера стоит на цветущем лугу в центре компо­зиции под сенью ветвей апельсиновых деревьев. Тут же ее сын Амур с повязкой на глазах, посылающий свои стрелы любви. Ве­роятным прообразом места действия аллегорической сцены был райский сад, воспетый в стихах поэтом Анджело Полициано, ак­тивным членом гуманистического кружка Медичи. Сад Венеры -место вечноцветущей весны и покоя. В своих стихах Полициано говорит о том, как нежный ветер Зефир приходит сюда и купается в луговой росе, окутывая луга благоуханными запахами и украшая землю бесчисленными цветами. Крылатый бог ветров изображен справа от Венеры в темно-синем одеянии. Он надул щеки, чтобы выпустить струю теплого воздуха. Однако намерения Зефира не столь миролюбивы. Преследуя нимфу, он продирается сквозь вет­ви, от его движений гнутся деревья. Нимфа с опаской оглядывает­ся на него. Цветы падают из ее уст, смешиваясь с цветами стоящей рядом с ней женщины, которая складывает в подвернутый подол собранные в саду розы.

Разгадкой этой таинственной сцены является текст " Фасты" (" Месяцеслов") древнеримского поэта Овидия, где автор описы­вает наступление весны как превращение нимфы Хлорис в богиню цветения Флору. " Когда-то я была Хлорис, теперь я называюсь Флорой", — так нимфа начинает свою историю, в то время как цветы падают из ее уст. " Зефир, — жалуется она, — воспламенился страстью, глядя на меня, и взял силой еще до свадьбы. Но пожа­лел о своем насилии и превратил во Флору, богиню весенних цве­тов" (с. 281). Группа танцующих женщин - аллегория наступле­ния весны. Три грации празднуют ее приход, вовлекая в свой круг Венеру (в центре). Спиной к грациям стоит Меркурий, посланник богов. Он грозит тучам, которые готовы ворваться в Венерин сад своим кадуцем, перевитым змеями. Меркурий охраняет сад, в котором, как писал Полициано, не бывает гроз и царит вечный покой.

Это произведение, кажется, таит в себе ряд дополнительных смысловых планов, помимо аллегории праздника наступления вес-

С. 283

ны. Весна, как уже говорилось, висела рядом с Палладой (Камил­лой) и кентавром (с. 282) в городском дворце Лоренцо ди Пьер-франческо.

До обнаружения описи от 1492 г., из которой стало известно, что имя молодой женщины — Камилла, ее идентифицировали с Афиной Палладой, богиней мудрости, что и объясняет другое на­звание картины Паллада и кентавр. Камилла — похожая на ама­зонку героиня из " Энеиды" Вергилия - была известна в эпоху кват­роченто благодаря книге Боккаччо " Знаменитые женщины" (" Eligia de Madonna Fiammetta"), в которой Камилла предстает образцом для подражания для молодых невест за ее целомудрие и скромное поведение.

Образ Камиллы часто фигурировал в росписях свадебных сун­дуков, где невеста хранила свое приданое.

На картине Боттичелли фигура Камиллы противопоставлена кентавру, известному мифологическому персонажу, который был полулошадью получеловеком и обычно считался символом похо­ти. В данном сюжете он изображен с колчаном и стрелами, как ес­ли бы собрался поохотиться. Камилла же крепко держит его за волосы, как будто мешая его порыву. Сюжет, следовательно, мож­но трактовать как победу целомудренности над низменными ин­стинктами.

Если представить эти произведения Боттичелли как парные, можно отметить их общую связь с гуманистическими воззрениями философа-неоплатоника Марсилио Фичино, который трудился при дворе Медичи. Живопись Боттичелли явилась своеобразной иллюстрацией его идей. Фичино рассматривал любовь в двуедин-стве физического и духовного начал, которые он определял как чувственное и интеллектуальное, как материю и дух. Фичино опи­сывал идеальный жизненный путь человека как стремление от чув­ственных страстей к интеллектуальному желанию просветления и божественной мудрости.

С. 284

Это представление Фичино о любви словно пронизывает обе аллегорические композиции Боттичелли. Зефир в Весне - вопло­щение необузданного желания, которое контрастирует со спокой­ствием той из трех граций, на которой нет никаких украшений и которая обращена к нам спиной; Купидон, кажется, метит прямо в нее. Отвернувшись от своих играющих подруг и от действия, завя­завшегося вокруг Зефира, она задумчиво смотрит на Меркурия, который рукой и взглядом указывает на верхний левый угол кар­тины, словно за пределы полотна. Жест Меркурия направлен не в пустоту, а как будто призывает зрителя перевести взгляд на кар­тину Камилла и кентавр, которая в соответствии с описью, распо­лагалась над дверью напротив. Если Зефир дает полную волю сво­им похотливым желаниям, Камилла, наоборот, обуздывает это чувство в кентавре. Меркурий является посредником, или провод­ником, между образами средней грации и Камиллы, то есть высту­пая в роли посланника богов.

Любовная тема, и особенно присутствие Камиллы, которая была примером для юных невест, предполагает, что оба полотна были написаны к свадьбе. Оказывается, Лоренцо ди Пьерфран-ческо женился на Семирамиде д'Аппиано в 1482 г.; анализ сти­ля картин не противоречит этой дате, из чего можно сделать вывод, что обе картины предназначались для апартаментов моло­доженов.