Конфликтология

Ч. Райт Миллс (1916—1962) был исключительным явле­нием среди американских социологов. Он получил образо­вание в Висконсинском университете, где учился у Ханса Герта и Говарда Бекера, в 1956 г. он стал профессором Ко­лумбийского университета, где испытал сильное воздействие Роберта Линда, который был настроен по отношению к аме­риканскому обществу весьма критично. Он принадлежал к кружку бывшего троцкиста Дуайта Макдональда, который сделал своей целью бескомпромиссную критику современ­ного индустриального общества. Миллс стремился к разра­ботке постмарксистского анализа общества. При этом он находился под сильным влиянием исторического метода Макса Вебера, что ставило его в позицию аутсайдера в аме­риканской социологии с ее преимущественно психологичес­кой ориентацией. Его книги «Белые воротнички» (1951), а еще больше «Правящая элита» (1956) натолкнулись на отрицательное и даже возмущенное отношение в социологи­ческих кругах и, кроме того, интересующейся политикой ин­теллигенции. Следствием стала его значительная изоляция в США. Во время поездок в Европу он установил контакты с новыми левыми в Англии, ревизионистами в Польше; он посетил Кубу и выступил в поддержку Кастро и против аме­риканского империализма в Латинской Америке.

Его критический анализ американского общества начал­ся с исследования о руководителях профсоюзов, которые не разделяют традиционной американской ориентации на сред­ний класс и не склонны к идеологической терпимости в от­личие от большинства членов профсоюзов. Тем самым они становятся определяющим факторам власти при суще­ствующем порядке. Американский средний слой для Миллса — это бессильная и продажная масса «людей в бюро» («Белые воротнички», 1951), которые служат большим орга­низациям, находящимся в центре гигантского современного механизма управления людьми. Таким образом, тема Миллса напоминает проблему, рассмотренную Уильямом Ф. Уай­том несколько позже в «Человеке организации» (1956).

Правящая элита из банкиров, политиков, военных пред­ставляет собой антидемократический фактор господства, под­линное влияние которого ускользает от всякого демократи­ческого контроля. Самым главным следствием из этого был для Миллса тот факт, что правящая элита может воспре­пятствовать формированию оппозиционных сил, поскольку она властвует над общественным мнением.

Одной из сквозных тем у Миллса является бессилие идезориентированность масс в современном индустриальном обществе, несмотря на его демократический строй. Социо­логия — или то, чтоон именовал «социологическим вообра­жением» — должна была, по Миллсу, помочь правильно использовать избыток информации, разумно следить за ми­ровыми событиями и понимать их значение для индивида. Мыслить социологически значит учиться понимать историю и свой собственный жизненный путь, и их отношение к обще­ству. Это включает также понимание культурного значения социальных наук.

Значение социальных наук для культурных проблем сво­его времени Миллс рассматривает в работе «Социологичес­кое воображение» (1959). Он пишет: «Понятие социальных наук, как я считаю, находится в явном противоречии с со­циальной наукой в смысле бюрократических технологий, которые сковывают социальные исследования посредством " методологии" и пичкают его концепциями, которые все лишь затемняют, или сводят его до уровня тривиальных занятий незначительными проблемами, не связанными с по-настоящему важным общим положением вещей». С подоб­ными взглядами он был довольно одинок в эпоху растущего «онаучивания» итехнологизирования социологии.

Миллс критически рассматривал теорию Парсонса, которой он приписывал идеологическое значение в деле легитимации господствующих структур. Он особо ставил в вину современной социологии ее «содиально-техническую» ориентацию на практическую полезность, на то, что­бы стать основой планирования, управления и контроля. Тем самым она превращается в бюрократический инструмента­рий для сохранения и легитимизации власти.

Это особенно касается социальных исследований, которые переживали в 40—50-е гг. небывалый подъем и стали дорогостоящим мероприятием, оплачиваемым заказчиками из среды поли­тиков, высшей сферы экономики и военных.

Тем самым Миллс ни в коем случае не отрицал соци­альных исследований, ориентированных на практику, а вы­ступал лишь против примата метода и использования соци­альных наук в целях бюрократического управления. Таким образом, Миллс шел вразрез с мощным течением амери­канской социологической традиции, против натуралистичес­ки-позитивистской и прагматически ориентированной при­кладной социологии. Миллс также резко выступал против изгнания истории из круга социальных наук и указывал на то, что социальные структуры можно понять, только изучая историю их возникновения и формирования в течение дол­гого времени.

Миллс объединял значение социологии с экзистенциаль­ным определением положения в пространстве и во времени, к которому должен стремиться человек, чтобы понять, кто он есть и куда идет. А цель социологии, по мнению Миллса, заключается в том, чтобы дать человеку возможность быть свободным, активно вмешиваться в историю, но в то же время не позволять собой управлять тем, кто стоит у влас­ти, не позволять навязывать себе их мнение. Именно в демо­кратическом массовом обществе с его сверхорганизацией и скрытыми структурами власти Миллс видел необходимость подобной эмансипации мышления.

Миллс с его критикой общества имел мало последовате­лей; следующая волна критики в Америке была связана с идеями Герберта Маркузе и его влиянием в рамках студен­ческого движения конца 60-х гг. Несмотря на свою револю­ционно-диалектическую критику, они в основном носили характер критики культуры. Общим с идеями Миллса был в них акцент на бессилие масс и манипулирование ими. Но если Миллс старался выявить конкретные властные струк­туры, то у Маркузе «противник» терялся за общей крити­кой технократии.