Глава 13. «Жил-был один король, влюбленный в простую девуш­ку», — так начинается рассказ Киркегаарда.

Снизойти

«Жил-был один король, влюбленный в простую девуш­ку», — так начинается рассказ Киркегаарда.

«Король этот ничем не отличался от любого другого ко­роля. Все его окружение трепетало перед его могуществом. Никто из подчиненных не осмеливался в чем-либо возра­жать ему, потому что всех своих противников он уничто­жал. Однако, при всем своем величии король сгорал от любви к простой девушке.

Как же признаться ей в любви? К своему изумлению, он понял, что собственная власть связала ему руки. Если привести девушку во дворец, одеть в королевский наряд, украсить драгоценностями, она и не подумает сопротив­ляться - никто не смеет противиться королю. Но будет ли она любить его?

Да, она, конечно же, скажет, что тоже его любит, но бу­дет ли это так на самом деле? Возможно, она всю жизнь проживет с ним в страхе, скрывая в сердце горькую мысль о том, что у нее могла быть совсем другая, счастливая жизнь. Как же ему узнать, будет ли его любимая с ним по-настоящему счастлива?

Если подъехать к ее дому на королевской карете в со­провождении вооруженного эскорта с королевскими знаменами, наверняка она подчинится ему. Но ему не нужен был очередной подданный, ему был нужен люби­мый человек, с которым он мог бы быть на равных. Он хотел, чтобы она забыла, что он — король, а она — простая девушка, чтобы их взаимная любовь стерла все границы».

«Ибо только любовь способна уравнять неравных», — го­ворит Киркегаард в заключение. Убежденный в том, что, на­ходясь на троне, он не сможет добиться от девушки истин­ных чувств, а только лишит ее свободы, король решает сни­зойти к ней. И вот, он переодевается в нищего и инкогнито попадает в ее дом. Приняв это решение, король должен был не просто переодеться, но стать другой личностью. Чтобы добиться руки любимой девушки, он оставил свой трон.¹

То, что Киркегаард хотел выразить этой притчей, апо­стол Павел написал об Иисусе Христе:

«Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением

быть равным Богу; но уничижил Себя Самого,

приняв образ раба,

сделавшись подобным человекам

и по виду став как человек;

смирил Себя,

быв послушным даже до смерти,

и смерти крестной».

Общаясь с людьми, Богу не раз приходилось смирять Себя. Весь Ветхий Завет мне видится как одно большое «снисхождение». Бог несколько раз снисходил к Аврааму, Моисею, к самому народу Израиля, а также к пророкам. Но ни одно такое снисхождение не сравнилось с тем, что произошло после четырехсот лет молчания. Бог, как ко­роль в рассказе Киркегаарда, принял новый образ - стал человеком. Ничего, подобного этому, мир еще не знал.

Не бойтесь

Эти слова мы слышим каждый год на Рождество, когда дети показывают в церкви сценку о рождении Иисуса Хри­ста. «Не бойтесь!» — лепеча говорит шестилетний ангел, одетый в костюм из простыни с крыльями, сделанными из плечиков для пальто. Украдкой он поглядывает на листок со словами, спрятанный в рукаве. «Не бойтесь, я возвещаю вам великую радость». Он уже явился Захарии (старшему братишке нашего ангела с приклеенной бородой из ваты) я Марии (веснушчатой девчушке из второго класса) и ска­зал им те же слова: «Не бойтесь!»

Эти же слова Бог произнес, когда заговорил вначале с Авраамом, а затем с Агарью и с Исааком. «Не бойся!» — 1Х> ворил ангел, приветствуя Гедеона и пророка Даниила, у сверхъестественных существ эта фраза заменяет собой обычное: «Привет, как дела?» Ничего удивительного тут нет. Ведь когда сверхъестественное существо начинало го­ворить, человек сразу в оцепенении падал лицом на землю. Когда Бог говорил к нашей планете, иногда Его голос по­ходил на гром, иногда поднимался ураганный ветер, или же земля светилась подобно фосфору. Практически всегда первым чувством человека при такой встрече было чувство страха. Однако ангел, посетивший Захарию, Марию и Ио­сифа, явился им так, что это вряд ли могло их напугать.

Разве можно бояться новорожденного младенца, у кото­рого едва шевелятся ножки и ручки, а глаза еще не в состо­янии осознанно смотреть на что-либо? Воплотившись в Иисусе, рожденном в хлеву, Бог пришел в мир так, что никто не испугался Его. Король сбросил с себя мантию.

И вот теперь задумайтесь над тем, каким было пришест­вие Бога на землю: великое Воплощение, разделившее исто­рию на две части (в этом мы убеждаемся каждый день, гля­дя на календарь), за которым наблюдало больше животных, нежели людей. Задумайтесь также об огромнейшей опасно­сти. Через Воплощение Бог убрал гигантскую пропасть стра­ха, отделявшую Его от людей. Теперь, когда разделения уже не было, Иисус стал очень уязвим и беззащитен.

«Ночью, посреди животных родился Младенец, чудный и невинный, а вокруг — грязь и запах навоза. Но мир бо­лее не был прежним.

Верующие в Бога уже никогда не смогут предугадывать Его поведение. Увидев Его в хлеву, они уже не смогут с уверенностью сказать, как Он поступит дальше или куда отправится и до какой степени сможет унизиться, чтобы спасти Свой народ...

Для верующих в Бога это рождение означает, что Бог более не держится от нас на безопасном расстоянии. В этом, возможно, сокрыта темная сторона Рождества Он приходит в мир так, что любой человек с легкостью мо­жет убить Его, просто взяв и раздавив череп младенца как яичную скорлупу, либо пригвоздив Его ко кресту, когда Он вырастет».²

Что переживал Бог в день Рождества? Представьте, что вы вновь стали грудным ребенком: вы разучились говорить, двигаться, не в состоянии есть твердую пищу и контроли­ровать свой мочевой пузырь. Бог — младенец! Или пред­ставьте, что стали каким-нибудь морским слизнем, — такое сравнение, наверное, будет более адекватным ситуации. Тогда, в Вифлееме, Творец всего сущего принял облик бес­помощного и несамостоятельного новорожденного.

«Кенозис» — таким термином пользуются теологи, опи­сывая то, как Христос лишил Себя всех привилегий боже­ства. Иронично то, что такое лишение хоть и было унизи­тельным, но влекло за собой и определенную свободу. Я писал уже о всех «недостатках» вечного существования. Физическое тело, которое было у Христа, дало Ему свобо­ду в полноте почувствовать Себя человеком, не имея этих «недостатков». Он мог говорить все, что хотел, и от Его го­лоса деревья не вырывались с корнем. Он мог выразить Свой гнев, назвав царя Ирода лисицей, либо, взяв в руки бич из веревок, выгнать из храма торговцев, но не сотря­сать землю Своим присутствием. Он мог говорить с кем угодно: с блудницей, слепым, вдовой, прокаженным, и не нужно было каждый раз говорить им: «Не бойтесь!»

«Великим событием было сотворение человека по образу Божьему. Но куда более великим было то, что Бог стал чело­веком».

- Джон Донн

Библейская ссылка: Филиппинцам 2.