Децентрализация: про и контра

Отдавая должное денисовской программе устроения культурной

жизни, отметим, что есть в ней романтические, оторванные от ре-

альной российской действительности представления.

Мы имеем в виду, что децентрализация культурной жизни ни-

как не соотносилась у В.Денисова с гигантскими, немыслимыми для

обычной европейской страны масштабами России. И дело даже не в

пространственно-географическом факторе, хотя и он немаловажен.

Более существенной нам представляется дифференциация культур

великого множества народов, населяющих Россию. В этом смысле

только последовательная великодержавная политика русификации

скрепляла и удерживала в относительном равновесии культуры на-

родов христианского - со всеми его разновидностями, мусульманс-

кого, ламаистского ареала, вплоть до языческого. Потому-то и

защищала Екатерина Великая в письме к Д.Дидро неизбежность мо-

нархии, утверждая - по своему логично - что без сильной цент-

ральной власти страна, как унитарное государство, развалится.

Есть органичная взаимосвязь явлений, когда одно тянет за

собой другое; есть такая связь и в делах государственных. Оче-

видно, что целостное системное видение этих переплетающихся

связей предполагало понимание и, соответственно, авторское от-

ношение к неизбежным в условиях свободы центробежным тенденциям.

Культурная автономия объективно приводит к росту нацио-

нального самосознания и всплеску националистических настроений,

на волне которых местные политические лидеры рвутся к власти с

лозунгами государственно-политической независимости. Возможна

ли реальная культурная автономия множества разных народов -

каждый со своей историей, традициями, ценностями, жизненным ук-

ладом - в жестких объятиях унитарного государства? Разве непо-

нятно, что неизбежные в этом случае конфликты рано или поздно

взорвут единство страны? Ответ - самоочевиден, монаршья правда

Екатерины II подтвердилась полтора века спустя: в декабре 1917

- ноябре 1918, когда от России отпали Польша, Финляндия, При-

балтика, Украина и Закавказье.

Культурная автономия возможна при федеративном государс-

твенном устройстве. Однако подавляющая часть русского общества

не была готова пожертвовать идеей " великой и неделимой" России.

Более того, вполне естественное желание украинцев получить

культурную автономию было сначала отвергнуто Временным Правительством. Тогда Украина объявила о своей " самостийности", выб

рала Центральную Раду, Председателем совета и министром внут-

ренних дел которой стал драматург В.К. Винниченко. " Киiевская

Мiйска Рада", в состав которой вошли представители всех украин-

ских политических партий и культурно-просветительских професси-

ональных организаций, в середине июня обратилась к Н.Н. Синель-

никову и С.Т. Варскому с предложением - добровольно отказаться

от аренды театра Троицкого народного дома в Киеве, чтобы отдать

помещение под " постоянный украинский национальный идейный театр" 582 0. Арендаторы были вынуждены согласиться, при условии компенсации убытков. Разумеется, к этим и подобным им сообщениям русская общественность относилась крайне негативно. Более того, 2 июля министры-кадеты подали в отставку в связи с проектом соглашения правительства с Радой. Вот эта большая и болевая для России проблема никак не вошла в контекст рассуждений В.Денисова.

Есть и другой момент, который необходимо обозначить. Мы

имеем в виду денисовский максимализм, вполне, впрочем, понятный

в это переломное время. И все же странно, что не было никакой

корректировки на переходный период: в полном соответствии с

традициями интеллигентского российского сознания рубежа веков

напрочь отвергалась идея эволюционного развития, желанного иде-

ала проектировалось достичь сразу же, не благодаря, а вопреки

жизненным реалиям. Но как связать " это сладкое слово - свобода"

с культурой, если разъяренные толпы народа, почувствовав крова-

вый вкус свободы-вольницы варварски грабили и уничтожали все

ненавистное им, когда культурный вандализм низов становился уже

нормой общественного бытия? Свобода, переходящая в анархическую

вседозволенность, по закону взаимосвязи явлений низводит куль-

туру до одичания - таков трагический результат февральской по-

пытки прыжка через пропасть - от самодержавия к демократии.

Отталкиваясь от фактов реальной российской жизни, С.Ма-

ковский оппонировал В.Денисову: " Осуществление этой децентрали

зации будет ли действительно п о л е з н о русскому искусству?

Можно ли полагаться на " жизнь" которая " сама все подскажет"?

Нет ли случаев, когда очень важно подсказать жизни? Может ли

обойтись наша столь бедная культурой страна без контрольного

органа, хотя бы по охране, хотя бы в устройстве " художественных

университетов? " 583 0

Денисовский проект децентрализации управления культуры -

достойный памятник свободолюбия, но его автор в своих представ-

лениях опирался преимущественно на мощный культурный пласт обеих столиц. Но можно ли было надеяться, что там, в российской

глубинке, уже утвердилась общественность, способная нести бремя

ответственности культурного самоуправления?

Любой однозначный ответ, думается, будет неверен. Тогда есть правда в грустном комментарии С.Маковского к этому проекту: " Возлагая все заботы об искусстве (охрана, музеи, театры, школы, поощрение и т.д.) на городского самоуправления, мы не должны забывать печальной русской действительности. Наши муниципалитеты, при каком угодно способе выборов, не дадут сразу того просвещенного большинства, которое сумеет принять к сердцу нужды искусства. Городские хозяева на Руси, особенно в первое

время, не застрахованы от самых вопиющих ошибок. С годами все образуется (...), но все же могут быть допущены в отдельных случаях такие (...)

р а з р у ш е н и я, которых не вознаградить ничем" 584 0.

Эти опасения были небезосновательны. Расплодившиеся орга-

низации - гражданские и военные - торопились занять брошенные

царские и великокняжеские дворцы, обставленные замечательными

произведениями искусства. В полной тревожными, паническими

слухами стране спешно распродавались коллекции и наследствен­ные сокровища. Этим не преминули воспользоваться иностранцы, организовавшие их скупку через своих агентов. Большие опасения внушала судьба архитектурных памятников, статуй, картин, антик­варной мебели, бронзы, фарфора в помещичьих усадьбах, по кото­рым уже вовсю гулял красный петух. Особую ненависть вызывала иконография и памятники царской фамилии: в Нахичеване на Дону толпа сбросила опекушинский памятник Екатерине II и разорвала ее портрет. В Екатеринбурге солдаты в городском сквере паровым молотом разбили " на осколки" чугунные бюсты Петру I и Екатерине

II, а в управе - портреты и бюсты Романовых. Были сброшены

царские памятники в Одессе, Екатеринославле, Таганроге и других

городах - их предполагали перелить на снаряды и только энергич-

ное вмешательство М.Горького и А.Н.Бенуа предотвратило такой

неразумный шаг. Плебейская ярость толпы получила свое оправда-

ние у некоторых интеллигентных идеологов; так, в защиту разру-

шения династических памятников выступили писатели А.В. Амфи­театров, Ф.К.Сологуб, критик Вс.Дмитриев.

Естественная озлобленность первых дней Февраля против

царской эмблематики - это только цветочки, ягодки проклюнулись

позднее, когда начался повсеместный грабеж дворцов и музеев.

Такого криминального всплеска Россия не знала - это аукнулось

бездумное мартовское решение выпустить из тюрем уголовников. В

июле обокрали дворец великого князя Александра Михайловича, в

августе был разгромлен музей великого князя Михаила Николаеви-

ча, украдены иконы, миниатюры, " Спаситель" кисти Корреджо.

Шайки грабителей потрудились на славу в Сенате и увезли наворо­ванные ценности на автомобиле. Были разграблены Александров­ский (в Царском селе) и стрельнинский дворцы, похищены картина А.Ватто, исторические гобелены, редкий фарфор. В новогрудском уезде солдаты разгромили и подожгли усадьбу кн.П.Д.Святополк-Мирского, та же участь постигла и усадьбу кн.Вяземского. Впрочем, все не перечислить. Сообщения газет чуть ли не ежедневно допол­няли этот грустный мартиролог ценностей русской культуры. " Синодик погибшего и гибнущего все увеличивается, - подытожи­вал критик. - В переживаемое время устаешь ужасаться и скорбеть. В общей его стихийности хулиганские вандализмы и грабительства, обусловленные дикостью и невежеством, может быть неизбежны. Го­раздо печальней по существу (...) покушения на памятники ста­рины и искусства, совершаемые организациями" 585 0. По мнению критика " жертвами революции" стали Таврический и Смольный дворцы. Самое неожиданное произошло в Минске: в августе коман­дированный в армию священник Елашенцев на одном из съездов выступил с горячей речью, предлагая " снять золотые крыши с церк­вей и заменить их черным железом, снять драгоценные камни с риз, драгоценные балдахины с мощей, какую-то лестницу с колокольни Ивана Великого колоссальной ценности, взять сокровища Алексан­дро-Невской, Киевско-Печерской и Троице-Сергиевой лавр, тяже­лые золотые митры и пр.", необходимые, как он объяснил, для закрепления " священной свободы" 586 0. Речь вызвала бурные овации, постановлено было ее напечатать и разослать духовенству. Впрочем, это отдельный сюжет более позднего времени.

Будем справедливы, в этой вакханалии бессмысленной, но

беспощадной ярости масс художественная интеллигенция России пы

талась - и личным вмешательством, и через созданные ею органи-

зации - хоть как-то спасти культурные ценности страны от народ-

ного вандализма и почуявших легкую наживу зарубежных скупщи-

ков 587 0.