Борец за свободу

В революционное движение Нестор Каландаришвили пришел для своего времени довольно поздно. За плечами у него была уже не только Тифлисская учительская семинария, но и служба в армии. В двадцать четыре года он становится социалистом-революционером и пробует заниматься пропагандой среди солдат тифлисского гарнизона. Успехи в пропаганде были, очевидно, скромными, да и грузинский темперамент несостоявшегося учителя требовал более активных действий, поэтому Нестор Александрович окончил нелегальные кавалерийские курсы, организованные эсерами, и в 1904 году перешёл в партию социал-федералистов, в политическом спектре стоявшую тогда левее эсеров. Митинги, листовки, контрабандная перевозка оружия для боевых дружин – вот постоянные занятия революционера независимо от его партийности. Когда же наступил девятьсот пятый год, то сотням тысяч рабочих и крестьян стало тем более наплевать на то, в чем там не сошлись за границей меньшевик Плеханов с большевиком Ульяновым, а Ульянов с эсером Черновым. Что же касается Каландаришвили, то мне ни разу не пришлось найти свидетельства того, что он хоть что-нибудь прочёл из трудов революционных теоретиков. Он был смелым авантюристом, боевиком, мастером «террорной работы», одинаково нужным и готовым работать на любые партии, лишь бы они были против самодержавия. Он был человеком, которых в большом количестве потребовало грозное время, оно в полной мере дало выход их способностям.

Когда в ноябре 1905 года в Батуме началось восстание, Каландаришвили командовал рабочей дружиной, сражался на баррикадах, а после подавления возглавил крестьянскую «красную сотню» и продолжал борьбу против карательных отрядов в селах и деревнях. Он уже тогда стал так же знаменит, как легендарный Камо. Весь 1906 год маленький партизанский отряд Каландаришвили уходил от преследований полиции, войск, дружин грузинских помещиков и черносотенцев. Партизанская война на Кавказе стихала, и последние народные мстители вернулись в города. Тридцатилетний бунтарь вышел из партии федералистов и вступил в Федерацию анархистов. Это было вызвано тем, что только анархисты и близкие к ним эсеры-максималисты продолжали к тому времени вести вооружённую борьбу. Террористические акты против наиболее усердных слуг царизма, экспроприации, налеты на жандармерию, перестрелки, прыжки через заборы, уходы по крышам – в общем, полный букет революционной романтики – все это с избытком вкусил грузинский Робин Гуд. Когда на Кавказе оставаться было уже невозможно, он перебрался на Украину и в Крым. Какая же борьба без тюрем? Где он только не сидел! В Батуме и Тифлисе, Сухуми и Кутаиси, Новороссийске и Керчи, Киеве и Харькове… Из киевской и керченской тюрем он убежал, из остальных его освобождали за недостатком улик. Когда же речь зашла о виселице, то Нестору пришлось навсегда покинуть родину.

В 1908 году Каландаришвили прибыл в Иркутск с намерением пробраться в Японию. Здесь он узнал, что его соратники выкупили дело своего вожака из жандармского отделения, и бежать за границу незачем. Однако и возвращаться домой было нельзя, слишком уж он там наследил. В Иркутске у Нестора Каландаришвили появилась возможность жить под своей фамилией. Но нужно было начинать все сначала как в революции, так и в личной жизни – в Грузии остались жена и две дочери. Он занимается фотографией, работает в культурно-просветительском обществе «Знание», руководимом большевиками, и даже играет в театре – кое-какой опыт уже был, после батумского восстания ему пришлось скрываться и побыть актером театра в Кутаиси. В Иркутске Нестор обзавелся новой семьёй. В Черемхово, где на шахтах работали многие ссыльные грузинские и осетинские анархисты, он быстро нашел новых сторонников.

В Сибири его первый раз арестовали в 1910 году. Продержали полгода, но выпустили. В 1911-м он задумал убить генерал-губернатора Селиванова, но был выдан и снова брошен за решетку, где просидел в одиночке еще полгода. Освободили и на этот раз, опять не хватило улик. Чертовски везло лихому грузину! В 1913-м новый арест, теперь упрятали почти на год, но опять ничего не доказали, хотя арестовали по делу сто тридцать человек, большинство из которых были распропагандированные анархистами ссыльные уголовники. Все они были освобождены, а Каландаришвили и пятеро его ближайших соратников предстали перед судом, но, благодаря умелой защите известного иркутского адвоката О.Патушинского, были оправданы.

Сейчас можно только гадать, как же это грузинская и сибирская охранки не сконтактировались между собой. И в Сибири, и в Грузии Нестор Александрович жил под своей фамилией, и в Сибири, и в Грузии был одинаково популярен. Однако факт остается фактом: Каландаришвили оставался на свободе и продолжал гадить правительству, как только мог.