Теория ментальности. « слово есть определенная форма, реализуемая разными путями, но первоначальным материалом имеющая артикулируемый органами речи звук

1. СЛОВО

«…слово есть определенная форма, реализуемая разными путями, но первоначальным материалом имеющая артикулируемый органами речи звук. Слово есть звуковой знак, форма звука» (Булгаков С.Н. Философия имени. СПб. 1998. С.17).

«Мысли без слов также не существует, как и слов без смысла» (Булгаков С.Н. Философия имени. СПб. 1998. С.26).

«…слова-идеи суть голоса мира, звучание вселенной, ее идеация. Наряду со своим ало­гическим бытием она приобретает идеальное выражение в слове. Логос в отношении к неизреченной и неизрекаемой, трансцендентной для мысли и слова сущности выражается словом» (Булгаков С.Н. Философия имени. СПб. 1998. С.36).

«Я есть ориентирующая точка бытия, мысли и слова. От я отсчитываются направления, им измеряются расстояния» (Булгаков С.Н. Философия имени. СПб. 1998. С.82).

1. РЕЛИГИЯ.

«Религиозный культ вообще есть колыбель культуры, вернее, ее духовная родина. Це­лые ис­ториче­ские эпохи, особенно богатые творчеством, отмечены тем, что все основные элементы «культуру» были более или менее тесно связаны с культом, имели сакральный характер: искус­ство, философия, наука, право, хозяйство» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.С.326)

Булгаков считает, что необходимо создать четвертую «критику» – это критику религиозного созна­ния. Сутью религиозного сознания является живая связь человека с Богом, живая явленность в вере, а не разуме факта присутствия Бога в мире, которая осуществляет нерациональным способом:

«Жизнь святых, подвижников, пророков, основателей религий и живые памятники ре­лигии: пись­менность, культ, обычай, словом, то, что можно назвать феноменологией религии, вот что, наряду с личным опытом каждого, вернее вводит в познание в области религии, нежели отвле­ченное о ней фи­лософствование» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994. С.13)

Булгаков не является сторонником психологической интерпретации религии, хотя и признает необ­ходимость психологической настроенности религиозного мировосприя­тия.

Основой структуры религиозного сознания, он считает ЕСИ (ЕСИ - буквальный пере­вод на церков­нославянский язык греческой надписи на храме в Дельфах фразы «Ты есть»).

«ЕСИ, синтетическое религиозное суждение a priori, есть единственная опора религии, без ко­торой она не существует, подобно тому как искусство не существует без красоты или мораль без различия добра и зла. И тем самым религия становится независимой от этики, эстетики, теоретического позна­ния, философии и науки, ибо имеет свою собственную опору, свой собст­венный орган восприятия» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.20)

Способом связи человека с Богом, «религацией», по мнению Булгакова является мо­литва. «Где нет молитвы, там нет религии» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.26) - утверждает он. Именно посредст­вом мо­литву у человека появля­ется возможность прикоснуться к Трансцендентному. Имя Бо­жие, которое го­ворится в молитве – «есть как бы пересечение двух миров, трансцен­дентное в имманент­ном» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.26)

Главное в религии это догмат. Догмат, по Булгакову, - это формула, которая в образах и поня­тиях вы­ражает религиозное суждение. Догмат выражается в мифах, в мифе происходит встреча имманент­ного и трансцендентного.

«Религиозные образы, реализующие и выражающие религиозное содержание, представляют собою то, что обычно называют мифом. Мифу в религии принадлежит роль, аналогичная той, какая свойст­венна понятию и суждению в теоретической фило­софии: от его понимания зависит оценка религи­озно-догматического сознания» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.57)

По мнению Булгакова, «Можно сказать (применяя кантовский термин), что миф есть синтетическое религиозное суждение a priori, из кото­рого далее уже аналитически вы­водятся апостериорные суждения» (Бул­гаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умо­зрения.. М., 1994.. С.57)

«Догмат есть сигнализация понятиями того, что не есть понятие, ибо находится выше логического мышления в его отвлеченности; в то же время он есть формула, выражен­ная в по­нятиях, логическая транскрипция того, что дано в религиозном опыте. Поэтому догмат, входя в мышление, является ему инородным и в этом смысле трансцендентным дискурсивному мыш­лению, не есть его вывод и поро­ждение» (Булгаков С.Н. Свет не­вечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.69)

Булгаков выявляет основную антиномию религиозного сознания, которая состоит в том, что, с одной стороны, трансцендентное недоступно для понимания и восприятия; но, с другой сто­роны, оно дано для человека. Именно эта антиномия, по мнению Булга­кова, «…как раз создает постоянный и незаме­нимый импульс, она есть нерв религии, придает ей глубину и движение и, хотя и неразрешимая, она постоянно разрешаема в религиозной жизни, вновь и вновь переживаясь как источник религиозных озарений в пламени веры. Для веры и не должно быть понятного до конца, вера есть дитя тайны, под­виг любви и свободы, она не должна убояться рассудочного абсурда, ибо здесь от­крывается вечная жизнь, безбрежность Божества» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Со­зерцания и умозрения.. М., 1994.. С.93)

Именно этой антиномией и выявляются два пути в теологии: отрицательная (апофати­ческая) и поло­жительная.

Апофатическая теология считает, что определение божества возможно лишь отрицательным путем, те указанием того, чем Божество не является. Катафатическая теология считает, что оп­ределение Бо­жества возможно.

«Догматы суть иероглифы религиозных тайн, раскрывающихся лишь в религиозном опыте и в меру этого опыта» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Со­зерцания и умозре­ния.. М., 1994.. С.68)

2.ФИЛОСОФИЯ.

«Коренное различие между философией и религией заключается в том, что первая есть порождение деятельности человеческого разума, своими силами ищущего истину, она имманентна и человечна и в то же время воодушевлена стремлением перерасти свою имманентность и свою человечность, при­общившись к бытию сверхприродному, сверхчело­вечному, трансцендентному, божественному; фи­лософия жаждет истины, ко­торая есть главный и единственный стимул философствова­ния» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.69)

«Истина трансцендентна философии, которая знает лишь ее отблеск, ее аспект – ис­тинность, как вечное искание Истины» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.70)

«По своей интуитивной основе философия сближается с искусством, интуитивная при­рода ко­торого не вызывает оспаривания, философия есть искусство поня­тий» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.71)

3.ИСКУССТВО

«Между культом и искусством существует особенно тесная связь. Их сближает общая им бла­город­ная бесполезность пред лицом мира сего с его утилитарными ценностями, одинаковая их хозяйствен­ная ненужность и гордая расточительность. Факт культа, как и искусства, наглядно свидетельствует о той истине, что не о хлебе едином живет чело­век, что он не есть economic man, меряющий мир мер­кантильным аршином, но способен к бескорыстию и вдохновению» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С..326)

«Искусство иерархически стоит выше хозяйства, ибо область его находится на грани двух ми­ров. Оно зрит нездешнюю красоту и ее являет миру; оно не чувствует себя не­мотовствующим и сознает свою окрыленность» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Со­зерцания и умозрения.. М., 1994.. С.318)

4.СОФИЯ

Все вещи в Боге. Они есть истечение, эманация из Божественного Ничто. Всякое явле­ние в мире представляет из себя «теофанию», явленность божественного.

Булгаков вводит четвертую ипостась- «Софию», «Вечную Женственность»

«Бог есть Любовь, которая составляет не качество или свойство, не предикат, но самое существо Бо­жие. И в этой Божественной Любви каждая Ипостась, отдавая Себя любви, находит Себя в других Ипостасях, осуществляет единое Божество. В Св. Троице абсо­лютно личный ха­рактер Божества, его ипостасность, соединяется и с абсолютно-сверх­личным характером Его троичности – «Троицы в Единице и Единицы в Троице». Чрез * откровение трех ипостасей проявляется качественная разли­чимость в жизни Св. Троицы. Первой Ипостаси принадлежит божественное Отцовство, субстанци­альность, исход; второй Ипостаси принадлежит различение, Логос, ведение, она есть Сердце Бо­жие, в котором Отец любит Сына; третья Ипо­стась, Дух Святой, чувствует и Отца и Сына, в Них находит она себя и радуется Любви Божественной. Св. Троица открыва­ется миру в триединстве Отца, Сына и Св. Духа, как в свя­занном внутренним отношением и последовательно раскрывающемся акте Боже­ственной жизни. В самом Божестве нельзя допустить никакой последовательности или постепенности развития, ибо Св. Троица предвечно сверх – есть в едином слитом акте Любви и То­жества. Бо­же­ственная жизнь во Св. Троице замкнута в себе и абсолютна. Она не нуждается в каком внеш­нем восполнении и раскрытии» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.185-186)

Ну а, по Булгакову, София есть четвертая ипостась, которая не «участвует в жизни внутрибо­жествен­ной, не есть Бог, и потому не превращает триипостасность в четвероипостасность, троицу в четве­рицу. Но она является началом новой, тварной многоипостасности, ибо за ней следуют многие ипо­стаси (людей и ангелов), находя­щиеся в софийном отношении к Божеству» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.186-187)

«.. метафизическая природа Софии совершенно не покрывается обычными философ­скими кате­го­риями: абсолютного и относительного, вечного и временного, божествен­ного и тварного. Своим ли­ком, обращенным к Богу, она есть Его Образ, идея, Имя. Об­ращенная же к ничто, она есть вечная ос­нова мира, Небесная Афродита, как её, в вер­ном предчувствии Софии, именовали Платон и Плотин. Она есть горний мир умопостигаемых, вечных идей, который открылся фи­лософскому и религиоз­ному со­зерцанию Платона, исповедавшего его в своем учении, этом во­истину софиесловии. Мир тварный существует, имея основой мир идей, его озаряющий, иначе говоря, он – софиен, вот вели­чайшая, содержательнейшая и важнейшая истина о мире, сущность космодицеи платонизма» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.189)

«София по отношению к множественности мира есть организм идей, в котором содержатся идейные семена вещей. В ней корень их бытия, а без них и вне их не суще­ствует ничего. В этом смысле можно говорить вместе с Платоном, что идеи суть при­чины бытия, однако не в смысле предшествования во времени, но как пребывающая, сверхвременная его основа. Отношение идей к вещам, Софии к миру, есть отношение сверхвременного (и в этом смысле вечного) к временному. София присутствует в мире как его как его основа, но она остается и трансцен­дентна миру, прежде всего потому, что он на­ходится во времени и становлении. А София выше времени и вне всякого процесса. Но вместе с тем никак нельзя и отделить её от мира, а тем бо­лее ему противопоставлять, ибо вне Софии мира не су­ществует. То, что в нем подлинно есть, или что скрепляет его бытие в небытии, именно и есть София. Мир идей, идеальное все, акту­ально содержащееся в Софии, для мира тварного существует не только как основа или причинность (в вышеуказанном смысле), но и как норма, предельное задание, за­кон жизни, аристотелевская энтелехия в отношении к потенциальному состоянию бы­тия. Каждое суще­ство имеет свою идею – норму, оно ищет, творит себя по определен­ному, ему одному, его идее свой­ственному образу, но это потому, что оно в сверхвре­менной природе своей имеет эту идею как един­ственное подлинное бытие свое..» (Бул­гаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.194)

«…мир и София вовсе не образуют двух начал или миров, находящихся в том или ином отношении между собою, это – один и тот же мир. София есть основа мира, его идеальная энтелехия, она существует не где-то вне мира, но есть его основная сущность и в этом прав Аристотель в своей онтологии» (Булгаков С.Н. Свет невечер­ний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.195)

София «… есть та универсальная инстинктивно-бессознательная или сверхсознатель­ная душа мира, anima mundi, которая обнаруживается в вызывающей изумление целе­сообразности строения организмов, бессознательных функциях, инстинктах родового начала» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.196)

«София открывается в мире как красота, которая есть ощутимая софийность мира. По­тому искусство прямее и непосредственнее, нежели философия, знает Софию» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.199)

«Искусство есть мудрость будущего века, его познание, его философия. И философия софийна, лишь поскольку она дышит этим пафосом влюбленности, софийным эросом, открывающим умные очи, иначе говоря, поскольку она есть искусство: основной мотив философской системы, её тема опознается интуицией, как умная красота, сама же сис­тема есть лишь попытка рассказать на языке небожественного о вещах божественных» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.199)

5. ЧЕЛОВЕК

«Человек есть одновременно тварь и не-тварь, абсолютное в относительном и относительное в абсо­лютном. Он есть живая антиномия, непримиримая двойствен­ность, воплощенное противоречие. И эту антиномичность находит человек в глубине своего сознания, как выражение подлинного своего существа» (Булгаков С.Н. Свет не­вечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.242)

Булгаков уделяет много внимания эротической теме, традиционно популярной у фило­софов «Все­единства».

«Полный образ человека есть мужчина и женщина в соединении, в духовно – телесном браке. Каж­дый в отдельности есть полу – человек, однако, является самостоятельной личностью, ипо­стасью, имеет свою духовную судьбу. В недрах же духа всякий человек остается все-таки дву­по­лым, потому что иначе невозможна была бы его жизнь» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения.. М., 1994.. С.263)