Природа философии

Н. Бердяев со скепсисом относился к систематичной философии. Он писал следующее: «Философская мысль есть слож­ное образование и даже в наиболее логически приглаженных фило­софских системах можно открыть совмещение противоречивых элементов. И это не плохо, это как раз хорошо. Окончательный монизм мысли неосуществим, и было бы плохо, если бы он осущест­вился. Я мало верю в возможность и же­лательность философских систем. Но и осуществленная фи­ло­софская система ни­когда не бывает окончательной и завершенной. Основное противоречие фи­ло­софии Ге­геля заключается в том, что в ней динамика и диалектика мысли принимают форму за­кон­ченной системы, т.е. как бы прекращается диалектическое развитие. Окончание ди­намики духа и его все вновь возникающих противоречий мо­жет быть лишь концом мира» (Бердяев Н. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С.5).

Он утверждает: «Погоня за метафизикой вполне наукообразной, метафизикой как стро­гой и объектив­ной нау­кой, есть погоня за призраком. Метафизика может быть лишь по­знанием духа, в духе и через дух, в субъекте, творящем духовные ценности, трансцен­дирующем не в объект, а в собствен­ную раскрывающуюся глубину. Метафизика эмпи­рична в том смысле, что она основывается на духовном опыте. Метафи­зика есть симво­лика этого опыта. Философское познание в большей степени есть познание образами, чем понятиями. Понятие имеет лишь подсобное значе­ние» (Бердяев Н. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С.184).

А потому: «Метафизика невозможна как система понятий. Метафизика возможна лишь как сим­волика ду­хов­ного опыта. Борьба субъекта и объекта, свободы и необходимости, смысла и бессмыслицы на языке метафизики есть символическая борьба, которая в «этом» дает знаки «иного». За ко­нечным скрыто бесконечное и дает о себе знаки. Глу­бина моего «я» погружена в бесконеч­ность и вечность, и лишь поверхностный слой моего «я» ос­вещен сознанием, рационализован, опо­знан на основе противопо­ложения субъекта и объекта. Но из глубины даются знаки, там це­лые миры, там весь наш мир и его судьба» (Бердяев Н. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С.185)

«Философское творчество есть опьянение мыслью. Философское познание может быть основано лишь на опыте, на духовном опыте, и в нем акт познания совершает целостный дух. В познании есть горькость. Но познание носит освобождающий характер. Философское познание призвано освобо­дить человека от объективирован­ного мира, от его нестерпимого рабства. Не воля к могуществу, а воля к смыслу и к свободе движет философским познанием» (Бердяев Н. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С.185)

Кроме того, он считал, что философия всегда имеет личностный характер: «Объяснить внутренние пружины сложившегося философского мировоззрения можно, только обра­тившись в первичному мироощущению философа, к его изначальному ви­дению мира. В основании философского познания лежит конкретный опыт, оно не мо­жет опреде­ляться отвле­ченным сцепле­нием понятий, дискурсивной мыслью, которая есть лишь инструмент» (Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995. С.5-6)

Целью философии Н. Бердяев видит: «Цель философского познания совсем не заключается в познании бытия, в отражении в по­знающем действительности, - цель – в познании истины, в нахождении смысла, в ос­мыслива­нии действительности. Поэтому философское познание не есть пассивное от­ражение, а есть ак­тивный прорыв, есть по­беда в борьбе с бессмысленностью мировой действительности» (Бердяев Н. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С..186)