Овладение приманкой при помощи подкатывания вдоль решетки 5 страница

В.В.Бунак прослеживает генезис формирования человеческого способа представления, начиная от стадии конкретных представле­ний у животных через комплекс, основанный на использовании искус­ственных средств у первобытного человека, к понятию у человека.

Это формирование идет как развитие представлений о действии и его результате, что приводит к способности соотносить в одном акте несколько представлений и строить деятельность из многих действий с отражением их результатов. Происходит это в процес­се разделения труда и присуще промежуточной форме между ан­тропоидами и человеком.

Подобно уже приведенным авторам Ф. Клике отмечает, что познавательный потенциал у антропоидов есть, но нет стимула к объединению «интеллекта и звука», т.е. опять же потребности что-то сказать друг другу. Возникает это в антропогенезе только при потребности в кооперативной деятельности, т. е. разделении труда.

С. Л. Новоселова прослеживает генезис возникновения отраже­ния в форме функционально-знаковых образований как основно­го отличия человека от антропоидов. Основное отличие мышления человека — это мышление для других. Что и требует означивания. У антропоидов орудийные действия и форма отражения — функ­ционально-вещные образования — формируются в процессе ин­дивидуального опыта, а у детей — на основе усвоения готового:; опыта, что является единственным способом овладения челове­ческим способом действия. Опыт деятельности, отраженный в функ- \ ционально-вещных образованиях, в процессе социального взаимодей­ствия, превращается в функционально-знаковые образования, что про- ' исходит путем приобретения орудием функции знака деятельности, \ т.е. деятельность получает знаковое существование. Это есть вы- ₍несенное вовне функционально-вещное образование. С помощью \ этого процесса согласно Л.С. Выготскому образуется сначала знак, ' материализованный в предмете, а затем в слове. Возникновение { знака происходит, когда предметно-опосредствованная деятель-j ность, уже содержащая в себе возможность возникновения знако-| вой функции, т. е. закрепления значения за орудием, приобретает! социальный характер (что происходит при разделении труда). Hal этой основе возникает новое средство — речь, ведущее в дальней-1 шем к формированию собственного физиологического субстрата| в головном мозге.

Общим для всех приведенных выше представлений об антро-З погенезе является положение о том, что орудийные действия антЛ ропоидов преобразуются в трудовую деятельность человека. ОсновЛ ные характеристики трудовой деятельности: возможность осознаем ния цели промежуточного действия по отношению к конечному ре-\ зультату, способность к планированию, разделению действий межд участниками, отставленности во времени промежуточного действшй от конечного результата, т. е. выделение действия с осознанной це-% лью на основе использования искусственных средств организации® отражения— знаков. Возникает такая способность на основе «сра~\ щивания» (по Л. С. Выготскому) коммуникативной и орудийной функ*\

ций, что составляет сущность процесса возникновения трудовой де­ятельности.

Однако сама трудовая деятельность возникает не на основе использования знаковых средств, а напротив, знаковые средства образуются в процессе развития трудовой деятельности. Получает­ся, что трудовая деятельность в своей первоначальной форме воз­никает без использования этих средств как способ решения сто­ящих перед субъектом задач, а в процессе ее развития возникают новые средства, которые в свою очередь организуют ее по-новому. В этом случае следует предположить такую переориентацию на­личных возможностей субъекта (имеющихся на предчеловеческой стадии развития психики) для решения новых задач, которая сна­чала приведет к переструктурированию деятельности с помощью уже имеющихся средств, затем к формированию новых средств для организации этой деятельности, а в дальнейшем к формиро­ванию нового функционального образования — нового психичес­кого процесса (мышления) и его физиологического обеспечения (структур мозга).

Основной путь такого развития можно охарактеризовать следу­ющим образом. У понгид имеет место отражение в форме пред­ставления связей и отношений, позволяющее им использовать и изготовлять орудия с представлением промежуточной цели в ее отношении к конечному результату, но не в отрыве от ситуации. На этой базе при возникновении новых условий, требующих раз­деления труда и отставления во времени и пространстве проме­жуточного действия от конечного результата, появляется необхо­димость вывести имеющиеся у субъекта представления вовне, озна­чить их и регулировать на такой основе совместную деятельность. Это приводит к развитию мышления и сознания.

Таким образом, исходная точка — интеллект понгид, промежуточный этап — возникновение необходимости раз­деления труда и конечный момент — возникновение новых средств отражения и структуры деятельности. Содержание пере­ходного периода заключается в необходимости передачи содер­жания своего отражения другому в процессе разделения труда. Основа для такой возможности — наличие этого представления у субъекта. Основой возможности разделения труда является выде­ление подготовительной фазы деятельности и последовательнос­ти действий с промежуточной целью, отраженными в плане пред­ставления. Для реализации такого процесса необходимо развитие общения, во-первых, как условия возможности совместной дея­тельности и разделения труда и, во-вторых, как основы освоения в онтогенезе новых способов деятельности.

Для дальнейшего анализа подведем некоторые итоги.

1. У понгид содержанием психического отражения является отражение свойств и отношений объектов, отражение результа-

тов собственных действий и представление отношения прол точных целей между собой и их связи с конечной целью де* ности.

2. Подобный опыт в его обобщенной форме нарабатыва
субъектом индивидуально, в процессе самостоятельного взау
действия со средой и имеет физиологический субстрат сущее!
вания.

3. У ребенка до овладения искусственными средствами фо]:
рование опыта также происходит индивидуально. С овладе*
знаковыми средствами появляется возможность усвоения
помощью готовых способов действия.

4. В антропогенезе возникает способность к разделению труд
организации деятельности при помощи искусственных средсл

5. Суть антропогенеза состоит в развитии новых средств овла
ния опытом — искусственных знаковых средств, причем их
развития в антропогенезе и онтогенезе противоположен. В от
незе происходит овладение миром при помощи принятия
средств извне, и без их наличия вовне не вырабатывается чело|
ческий способ взаимоотношений с миром.

6. В антропогенезе происходит самостоятельное изобретение эх
средств. Однако онтогенез также принципиально изменяется
процессе антропогенеза, вырабатывается новый способ овлг
ния средствами деятельности, которые не могут быть выработан
самостоятельно индивидом. Речь идет не о приобретении опыта
смысле навыков, которые и у высших животных также часто Bi
рабатываются только при посредстве других особей, а о формир|
вании средств отражения — чувственных представлений у живо1|
ных, которые вырабатываются только при индивидуальном осв< |
ении мира, и словесно-логических средств отражения — у ^
века, которые могут быть усвоены только извне при взаимодеЯ
ствии с другими людьми.

6.4. Экспериментальное обоснование наличия у понги/

предпосылок, необходимых для развития сознания

в антропогенезе

Анализ теоретических и экспериментальных подходов к иссле! дованию антропогенеза позволяет вьщелить следующие проблемы! Сформулируем их в виде вопросов.

■ S Если новая функция возникла в результате появления новьц требований среды и представляла собой первоначально новьй способ переорганизации наличных средств, то каков путь это! переорганизации?

S Если функция общения изменяется до приобретения ею един-! ственно возможного способа построения видотипичных отноше-|

кий с миром — усвоение готовых средств деятельности В 3HIK0-пой форме, то каким образом это произошло в филогенезе?

Для решения первой из поставленных проблем необХОДИМд| " iso-первых, уточнить характер требований среды, в ответ на кото­рые возникли соответствующие изменения в отражении и дея­тельности, а во-вторых, выявить у субъекта те особенности, ко­торые прогрессивно развивались в антропогенезе и послужили основой возникновения качественно новых, специфически чело­веческих особенностей. Тогда мы сможем представить конкрет­ный путь такого развития.

Требования среды достаточно хорошо описаны в литературе. При изменении образа жизни предчеловека в результате измене­ния климата и борьбы за существование, предковые формы гоми-нид покинули леса и приспособились к жизни в саванне. Это по­влекло за собой необходимость хранения и изготовления заранее средств деятельности — орудий труда, так как их невозможно было легко найти и изготовить на месте. Усложнение добычи и обработ­ки объектов питания привели к усложнению самих орудий и со­ответственно к усложнению их изготовления, а также к необхо­димости их предварительного изготовления, поскольку условия охоты не давали возможности изготавливать орудия в процессе ее осуществления. Усложнение деятельности по добыче, обработке пищевых объектов и изготовлению орудий привели к необходи­мости разделения деятельности между ее участниками и необхо­димости представленности конечной цели и промежуточного ре­зультата всеми участниками. Всех этих требований нет в условиях жизни современных антропоидов. Однако в антропогенезе эти ус­ловия во всем их комплексе возникли достаточно быстро, по срав­нению с возможностями генетического изменения организации поведения. В общем принимая, что выходящие в саванны предки человека были примерно на уровне современных антропоидов (хотя в принципе не имеет значения, возникли ли необходимость и способность к изготовлению орудий и разделению труда после этого или до этого), у них должны обнаруживаться те потенци­альные возможности, которые обеспечили такое развитие.

На основе предыдущего анализа можно определить эти пред­посылки.

1. Способность к хранению и использованию объектов соглас­
но их функциональным свойствам.

2. Способность к отставленное™ промежуточного действия от
конечного результата с сохранением их связи во времени.

3. Способность к применению опосредующего объекта для из­
готовления орудия.

4. Способность к изобретению и использованию искусственных
средств общения для организации совместной деятельности и как
средств существования отражения.

I.A

5. Способность к разделению деятельности между участника
с представлением общей цели.

6. Способность к новым способам приобретения опыта на о
нове общения.

При сохранении требований среды (как изменяющихся в о ределенном направлении условий существования) эти предп< сылки будут развиваться, что и приведет к развитию труда и во: никновению на его основе знакового отражения. Поэтому, кром! доказательства их наличия, надо показать их способность к развит тию на данной стадии.

Для доказательства высказанных выше в пунктах 2 и 3 предпО' ложений необходимо рассмотреть этапность изготовления орудиз и развития отражения в этом процессе и определить, почем; возникает необходимость отражения в знаковой форме, можно ли добиться этого без наличия ких средств и каким образом? Затем следует пока зать, что возникновение знака в другом процессе общении по поводу процесса труда, вращивае ся в этот этап и используется в нем для ег организации. Это и будет способ организации наличных средст; для решения новой задачи.

Средство — знаковая форма существования отражения — уж< | есть и используется в общении, т.е., по Л.С.Выготскому, для(организации интрапроцессов (совместных). Затем оно интериорж зуется и используется для организации индивидуальной деятель ности субъекта и становится средством отражения. Далее это сред ство получает самостоятельное развитие и преобразует всю дея­тельность и отражение субъекта.

Разумеется, вместе с этим идет процесс преобразования физио­логических оснований в нервной системе (развитие соответствую ющих отделов головного мозга).

Обсудим подробнее наличие у понгид предпосылок, необхо­димых для возникновения в эволюции человеческого сознания.

Способность антропоидов к использованию объектов согласно? их функциональным свойствам уже обсуждалась. Для иллюстра­ции можно привести несколько примеров из наблюдений за пон-гидами: один и тот же объект может в зависимости от ситуации использоваться по-разному. Это говорит об усмотрении в нем субъектом разных свойств в соответствии с ситуацией: вода — для питья, заливания огня, намачивания тряпки для игры, игры с водой во рту и в сосуде, намачивания тряпки и рисования ею и т.д.; многообразие применения палки не требует дополнитель­ного доказательства; тряпки могут применяться как качели, губ­ка, одежда, материал для гнезда, в пищевой деятельности — раз­грызание в тряпке корма и высасывание через тряпку, в целях достижения других объектов и т.д.; кружка может быть использо-

вана для питья и смешивания воды и еды, для долбления пола, произведения шумовых эффектов, для игры; шляпа — для сме­шивания еды, питья, как губка и т.д.

Многие объекты приобретают постоянное пользование: шины — для сидения, тазики — для еды и питья (а детенышами — как гнездо), и т.п. При этом объекты обычно используются с учетом их свойств, а не только и не столько как заменитель орудия для достижения результата: большая коробка — как гнездовой мате­риал и как «одежда»; пластмассовая бутылка — для закладывания и наливания в нее, хотя такой необходимости нет. Это поведе­ние — «ведомое» свойствами объекта. Примеры переноса и хране­ния объектов также уже обсуждались. Часто используемые или новые объекты обычно переносятся с собой — стволы и шины, на которых удобно сидеть, палка, удобная для доставания объек­тов из-за решетки, ветки для гнезда. Часто эти объекты перено­сятся с собой в течение многих дней, что существенно затрудняет поддержание их в гигиеническом состоянии. Пластмассовые тази­ки, которые понгиды могут легко сломать, иногда неповрежден­ными хранятся месяцами и постоянно используются. Следует учесть, что тенденция к деструктивным действиям с новыми объек­тами выражена у понгид достаточно сильно. Только постоянно используемые «по назначению» объекты так долго хранятся.

Л. А. Фирсов отмечал, что при необходимости шимпанзе ухо­дили за несколько десятков метров от экспериментального места для выламывания нужной палки и иногда некоторое время пере­носили ее с собой и пользовались одной палкой в течение многих проб. Это свидетельствует о том, что даже в ситуации, очень близ­кой к естественной, антропоиды используют орудие, заранее сде­ланное. Пусть эти действия недалеко разведены во времени и си­туация сохраняется единой, однако само построение решения — подбор или изготовление орудия и затем его использование — не так жестко связаны. Если орудие уже есть, то оно используется, если оно исчезает или становится негодным, то изготовляется вновь. Это можно рассматривать как первый этап отставленности дей­ствия по изготовлению орудия от ситуации его применения, осо­бенно если добавить сюда способность закреплять за объектом определенную функцию.

Отставленность промежуточного результата от конечного с со­хранением единства деятельности во времени доказывается и опы­тами А. И. Счастного и Ю.Летмата по формированию продолжи­тельной многоэтапной деятельности у шимпанзе и орангутанов и другими данными.

Возможность изготовления орудия при помощи другого объек­та, природного или дорабатываемого, также уже описывалась выше. Кроме приведенных выше экспериментов А. И. Каца с шимпанзе, наблюдений за разбиванием самцом орангутаном пола, можно

привести сходный эксперимент Ю.Летмата с орангутаном по пользованию камня для разрезания веревки, которой была щ вязана приманка, затем по обучению для этих целей путем лод£ жания отбиванию режущего края камня молотком. Такой кр* рий интеллекта, как широкий перенос навыка, ни в коем сл> нельзя отрицать, но вместе с тем возможность изготовления of дия, многообразие опосредованных действий, способность к слоя но скомпонованным операциям, к отражению результата пром| жуточного действия по отношению к конечному, присоединяя^ к широкому переносу, только и могут обеспечить интеллектуал! ную деятельность. Одного переноса здесь явно недостаточно, та как им обладают в высокой степени и другие млекопитаюш^ Скорее, налицо новое качество такого переноса: существоваш свободной операции и способность к сопоставлению промел точного и конечного результата.

Теперь обратимся к анализу отражения в процессе изготовле ния орудия.

Можно выделить пять этапов развития процесса изготовлен! -орудия при помощи другого орудия.

1. Функциональное использование объекта на основе отраже*)
ния его свойств в их связи с ситуацией.

2. Доработка этого объекта в соответствии с отражением егс
усовершенствования. Это предполагает сначала функциональное
решение задачи, а затем нахождение орудия и далее его обработ-1
ку (ядерное решение, по Кёлеру). Такой процесс описан Г. Ф. Хру-|
стовым на материале опытов с шимпанзе как получение посред- \
ника определенной формы, независимо от материала. Этот про-'
цесс прослежен в сходном эксперименте с орангутанами по изго- '
товлению орудия для выталкивания приманки из трубки (см. выше)..;

3. Хранение орудия как отражение того, что подобная ситуация; ¹
возможна в будущем. Это также соответствует сохранению подхо­
дящего к ситуации образа данного орудия и способа его изготов­
ления. Возникает при часто повторяющихся ситуациях и стано­
вится в конечном счете закрепленным способом деятельности.

4. Изготовление орудия для определенной цели впрок. Сохра­
нение представляемой цели промежуточного действия во времен­
ной оторванности от конечной может возникать первоначально
при наталкивании на объект, в котором ярко выражено функцио­
нальное значение. На этой основе по ассоциации формируется
образ соответствующей ситуации. Как предварительный этап можно
рассматривать ситуацию, когда животное при получении такого
объекта актуализирует деятельность по его использованию, кото­
рая в принципе не необходима (приведенный выше пример с сам­
кой орангутана, использовавшей брус, выломанный в процессе
деструктивной деятельности, для решения проблемы, которой она
перед этим не занималась).

5. Изготовление орудия при помощи другого орудия с опреде­ленной целью его использования — это уже второй этап отстав-ленности промежуточной цели, причем не во времени, а в смыс­ле иерархической их соподчиненности.

Критическим в антропогенезе является пятый этап, который по сути, есть преобразование четвертого этапа с возможностью удержания в плане представления отношений промежуточных ре­зультатов к конечному. А сам четвертый этап строится на основе второго — обработки орудия в процессе деятельности. Рассмот­рим, как это происходит.

Изготовление орудия включено в деятельность по достижению объекта. Цель — достать приманку. Средство — применение ору­дия, причем известным способом. Орудие это не подходит. В таком случае:

1) отражается несоответствие качества орудия задаче либо в
визуальном плане, либо при опробовании — это зависит от суще­
ствующего у субъекта опыта. В приведенных выше экспериментах
орангутаны отгрызали лучину при предварительном примерива-
нии палки к отверстию трубки; в экспериментах Ю.Летмата по­
казано, что орангутан переводит взгляд с замка на орудие. Резуль­
тат отражается как цель, которая должна быть достигнута для про­
должения деятельности;

2) производится следующая проба: а) опробование действия
вновь полученным орудием, в результате чего обнаруживается но­
вое несоответствие; б) по мере обработки — предвидение на осно­
ве опыта изменений в обрабатываемом объекте, сравнение с эта­
лоном — образом орудия как достигаемым результатом и дальней­
шая доработка без промежуточного опробования. В этом случае воз­
можны неполные движения, направления орудия к установке или
удаленному объекту, перевод взгляда и только при большом опыте
поэтапная доработка без обращения к установке; в) при закрепле­
нии этого комплекса — гладкое течение действия по изготовлению
орудия вне зависимости от конкретного течения производимых опе­
раций, т. е. с сохранением в плане представления соответствия цели
и средства. Такой внутренний план особенно хорошо виден при ошиб­
ках — в наших наблюдениях за раскручиванием проволоки самцом
орангутана, в «хороших» ошибках В. Кёлера и т.д. Это может приво­
дить к образованию автоматизма, описанного Н. Н. Ладыгиной-Котс
в экспериментах по изготовлению шимпанзе орудия для выталки­
вания приманки из трубки, хотя имеющиеся на орудии детали и не
мешают решению задачи. В таких случаях, на наш взгляд, животное
не имеет цели отразить особенности ситуации, а не способно к это­
му, поскольку анализ изменений при наличии у животного соот­
ветствующей мотивации, как мы уже показали, возможен;

3) в случае «2а» всегда происходят мелкие скачки экстраполя­
ции на основе имеющегося опыта, что в итоге приводит к «2в»;

4) при достижении решения отражаются основные качес
необходимого орудия (например, отщепить тоньше, чем eci
что иногда приводит к «ошибкам» (отщеплению более тощ
лучины, даже если это и не требуется);

5) в последующих пробах происходит оптимизация способ!
изготовления орудия (отщепление нужного сечения, наставле*
палки определенной длины и т.п.). То есть оптимизируется са*
операция, только в данном случае уже для изготовления оруя

а не для овладения объектом.

В результате такого процесса формируется закрепленное отр! жение как формы орудия, так и способа его изготовления. В да нейшем на основе способности к хранению орудия в отражер закрепляется возможность применения его для определенных целе Это в итоге может быть использовано и как выполнение промел точного результата, т. е. для изготовления и применения орудия щ помощи такого, закрепленного уже в опыте образа объекта.

При предварительном изготовлении орудия, которое будет ни пользоваться для изготовления другого орудия, которое в сво| очередь будет применено для достижения цели деятельности, т. < при полностью человеческом изготовлении средств труда, отра жается:

1) орудие 1 (то, которое необходимо для достижения цели)
его отношение к овладению объектом (способ овладения объек­
том при помощи этого орудия);

2) отношение орудия 2 (того, которое нужно для изготовле-1
ния орудия 1) к орудию 1: образ орудия 1, план его изготовления!
с помощью орудия 2, и образ орудия 2;

3) образ орудия 2, план его изготовления.
Соответственно при разделении этих этапов между разными!

участниками необходимо, чтобы и все описанные образы суще-j ствовали одинаково для всех, что, как мы видели, требует их ма­териализации — означивания.

Что можно приписать понгидам, опираясь на уже известные нам данные об их отражении и деятельности?

1. Отражение отношения орудия к объекту деятельности, су­
ществующее слитно, как образ орудия и способ его употребле­
ния.

2. Образ орудия и способ его изготовления.

Способ изготовления орудия неотрывен от образа орудия и способа его употребления. Для их разделения необходимо отделе­ние комплекса «образ орудия—способ его применения» от спосо­ба его изготовления во времени, т. е. сохранение этой связи не как навязанной ситуацией, а как представление отдаленной цели. А для того чтобы образ сохранялся и была возможность с ним работать (нри планировании изготовления орудия), надо, чтобы были со­ответствующие средства, так как чувственные образы сами по себе

привязаны к физиологическому субстрату и для их актуализации необходима активация этого субстрата. Эти соотношения отраже­ны в схеме на рис. 14.

Рассмотренный процесс возможен у понгид только при сохра­нении ситуации, поэтому многоактная их деятельность все же неразрывна и протекает как единая во времени. Это и привело Н.Н.Ладыгину-Коте к утверждению, что антропоиды — рабы внешней ситуации.

При образовании навыка в специально организованном обуче­нии или самостоятельно на основе переноса изготовление орудия при помощи другого орудия в общем возможно, но только у са­мых способных понгид и при обучении типа дрессировки, а не естественной организации деятельности в соответствии с отраже­нием ситуации самим животным. Столь сложное поведение на­блюдается именно в неволе, где существует возможность и необ­ходимость компенсаторного манипулирования (по К. Э. Фабри). Это обусловлено нехваткой деятельности по удовлетворению потреб­ности, а также наличием обогащенной среды в смысле постоян­ной возможности действий с объектами, обладающими многооб­разными функциональными свойствами, что обеспечивает разви-

II

х о, 3 °

2 5

ё о

S и