Образ как нравственное целомудрие

Мартин Лютер считал, что образ Божий представ­ляет из себя нравственное совершенство, которым че­ловечество наслаждается в Творении, которое теряет в грехопадении и которое восстанавливает во Христе.

Новый Завет учит, что, когда христиане восстанав­ливаются по образу Христа, они растут в знании, свя­тости и праведности (Ефесянам 4: 22-25; Колоссянам 3: 9-10). В представлении многих людей нравственное целомудрие, которое делает нас подобными Христу, является главным в определении образа Бога в 1-й главе книги Бытие.

Адам и Ева были сотворены целомудренными. Они были невинными, неиспорченными, добрыми. Но с момента грехопадения человеческая сущность Адама утратила моральное совершенство. Мы стали слепыми не столько в способности познавать, сколько в пони­мании; грешными не столько с точки зрения святости, сколько с точки зрения предрасположенности; злыми не столько с точки зрения праведности, сколько с точки зрения поведения.

Согласно данному определению (о том, что образ сродни целомудрию), образ Божий оказался пол­ностью утраченным. Разговор об утраченном, но не об уничтоженном образе предполагает, что у человека ос­талось внутри что-то доброе, что радует Бога. Но Биб­лия также ясно говорит, что вся наша праведность

Как понимать людей

«как запачканная одежда» (Исайя 64: 6), никто из нас не ищет Бога, все мы «совратились каждый на свою дорогу...» (Исайя 53: 6).

Образ Божий, если его понимать как нравственное совершенство в характере отдельного человека, пол­ностью утрачен, но его можно восстановить через дар Божьей праведности и освящающий труд Святого Духа.

3. Способность к безнравственности

Третье понимание образа Божьего развито богосло­вами римской католической церкви. Согласно этой идее, когда Адам был сотворен, он не был ни добрым, ни злым. Он был нравственно нейтральным, и при этом «аппетиты» смогли привести его к беде. Он был способен размышлять и мог увидеть, к чему приведет власть аппетита над ним, но у него не было нравствен­ных сил контролировать свои желания.

Бог вступился за Адама, даровав ему дополнитель­ную благодать (donum superadditum: дополнение к до­броте). Теперь у Адама были силы поступать правиль­но всякий раз, когда его желания шли вразрез с его разумом. Но в момент грехопадения он отверг влия­ние этой дополнительной благодати и попал под вли­яние своих плотских желаний. И чтобы «спастись» от своего положения падшего грешника, ему нужно было не только прощение, но и еще одна доля благо­дати, которая помогла бы ему жить именно так, как нужно.

Что же именно было утрачено в момент грехопаде­ния? Адам утратил не нравственную невинность перед Богом, а дополнительную благодать, необходимую для того, чтобы жить перед Богом достойно. И поэто­му восстановить нужно не праведность, принимаемую от Бога в качестве дара. Людям нужно больше благо­дати, чтобы держать свои желания под контролем. Церковь посредством своих таинств дает эту благо­дать, после чего грешники могут развивать в себе ту праведность, которой требует от них Бог.

В результате такого мышления на задний план от­ходит идея о развращенности, поскольку человек по сути своей нравственно нейтральное существо, кото-

Люди несут в себе образ Бога! 103

рое нуждается в помощи. Греховность становится мо­ральной ошибкой, которую можно исправить правед­ной жизнью. Смерть Христа по-прежнему является основой прощения, но для того чтобы грешник смог достойно стоять перед Богом, эту смерть нужно соче­тать с человеческими усилиями. Это не что иное, как богословие спасения через добрые дела.

В наших разговорах об образе Божьем мы должны быть внимательными и избегать предположений о нравственно нейтральном, одинаково склонном и к добру, и ко злу. Когда я приступаю к дискуссии, я убежден, что образ Божий относится к способностям или качествам человека, но я убежден также, что эти качества не существовали и никогда не существуют в нравственном вакууме. До грехопадения Бог сказал, что человек добр. Когда Адам согрешил, он стал ис­порченным существом, которому были необходимы как прощение, так и дар праведности, которые невоз­можно развить самостоятельно. Получив оправдание по Божьей благодати, мы обретаем силу жить соответ­ственно с нашим положением во Христе. Но наши до­брые дела не служат добавлением к нашему положе­нию перед Богом. Они являются знаком нашей благо­дарности Тому, Кто нас спас.

4. Образ как сходство

Четвертый взгляд на образ Божий заключается в том, что наше сходство с Богом кроется в определении личностности. И Бог, и человечество обладают каче­ствами, которые отличают нас от не личностных су­ществ.

Как-то я приобрел старинный столик с вращаю­щейся крышкой. Ценник явно свидетельствовал о том, что этот предмет — оригинал, а не копия, кото­рую недавно сделали. Мне доводилось видеть репро­дукции настоящих произведений, которые трудно было отличить от оригинала. Они — не оригиналы, но сделаны так, чтобы выглядеть как оригиналы. Они сделаны по образу оригинала.

Практически и все мы также являемся тщательно сделанными репродукциями. Мы носим на себе образ Бога. В определенном смысле мы схожи с ним. Если

104

Как понимать людей

Люди несут в себе образ Бога!

105

же посмотреть несколько иначе, то между нами и Богом существует пропасть, такая же широкая и глу­бокая, как неопределенность. Богословы говорят о таких непередаваемых качествах Бога, как всемогу­щество, самодостаточность, которыми Бог не может поделиться со Своим творением. Между Богом и чело­веком есть отличия.

Но есть и сходство. Бог обладает и такими качест­вами, которые Он передал Своему творению. В своей прекрасной книге «Познавая Бога» Д. Пакер говорит, что, «когда Бог сотворил человека, Он передал ему Свои Собственные качества».* Д. Оливер Басвелл в «Систематическом богословии» утверждает, что Бытие 1: 25-28 означает, «что человек сотворен для того, чтобы в чем-то важном напоминать Бога».**

Возникает очевидный вопрос — в чем именно мы похожи на Бога? Большинство богословов согласно с Льюисом Сперри Чэйфером, который утверждает, что «это сходство имеет отношение к нематериальной сто­роне человека».*** Сходство лежит не в нашей физи­ческой внешности, а глубоко кроется в нашей лично­сти. И Бог, и человек — личности, каждая из кото­рых обладает чертами характера и качествами, кото­рые в сочетании делают нас личностями. Животные, деревья и камни не являются личностями, но люди — личности, как и Бог.

И какими бы ни были те черты характера, которые мы получили от Бога, становится очевидным, что они не исчезли после грехопадения (смотрите Бытие 5: 1-3; 9: 6; 1 Коринфянам 11: 7; Иакова 3: 9). В противовес взгляду Лютера Чэйфер показывает, что «хотя в Библии много сказано о греховности человека и о той пропасти, в которую человек упал, она нигде не говорит о том, что он потерял образ Божий. На самом деле... Библия учит,

* J. I. Packer. Knowing God. Downers Grove, 111.: InterVarsity, 1973. P. 89.

** J. Oliver Bus well. Systematic Theology. Grand Rapids: Zondervan, 1962. 1: 232.

*** Lewis Sperry Chafer. Systematic Theology. Grand Rapids: Zonder­van, repr. 1981. 2: 160.

что падший человек сохраняет этот образ, и данный факт определяет степень его деградации»*

Реформатский богослов Луи Беркхофф согласен с тем, что Божий образ не утрачен. Он утверждает, что образ Бога включает «элементы, которые присущи че­ловеку, например, интеллектуальная сила, врожден­ная любовь, нравственная свобода. Созданный по об­разу Божию, человек обладает разумом и нравствен­ной природой, которые он не утратил в результате гре­хопадения и которые он не мог бы утратить, не пере­став быть человеком». Он делает вывод, что «образ был испорчен грехом, но по-прежнему остается в че­ловеке даже после его грехопадения».**

Мы можем все это обобщить следующим образом: образ Бога заключается в тех качествах, которые при­сущи как Богу, так и человеку, качествах, которые определяют, что значит быть личностью.

Прежде чем мы начнем говорить о том, что это за качества, позвольте мне сопоставить этот взгляд на образ Бога с тремя остальными, уже представленными здесь.

Ответственность человека властвовать в мире в ка­честве представителя Бога говорит не об образе как таковом, а о том, к чему призван человек, будучи но­сителем образа. Поскольку мы являемся личностями, которые могут думать, делать выбор и чувствовать, мы способны править Божьим творением как Божьи посланники. Эта власть стала возможной благодаря образу, но это не сам образ.

Нравственная испорченность также не может быть образом. Как личности, которые носят Божий образ, мы предпочли пойти против Бога (то, что не является носителем образа, этого сделать не может; способ­ностью выбирать обладают только носители образа). Поэтому мы выбрали нравственное падение, но при этом остались личностями — падшими и грешными, да, но личностями. Бог как милостивая Личность решил быть добрым по отношению к нам, носителям

* Ibid. P. 168.

** Louis Berkhof. Systematic Theology. Grand Rapids: Wm. B. Eerd-

mans, 1978. P. 204.

106

Как понимать людей

Люди несут в себе образ Бога!

107

Его образа, искупив нас и восстановив нас не в плане личного сходства (этого мы никогда не теряли), а в плане нравственного сходства (образ Христа, каким он стал известен в Новом Завете).

Те элементы личности, которые определяют образ Бога, не должны рассматриваться как нравственно нейтральные качества, не имеющие в себе ни добра, ни зла. С самого момента сотворения человека и до сегодняшнего дня не было ни одного действия, кото­рое имело бы в себе и нравственную, и безнравствен­ную основы одновременно. Все сделанное человеком находится в определенном движении, и это движение либо к Богу, следовательно доброе, либо от Бога, сле­довательно злое. В нас нет ничего нравственно нейт­рального. Как личности, склонные двигаться в каком-то направлении, мы всегда являемся субъектами нравственной оценки.