Мессия в книгах пророков

Обзор Пятикнижия и псалмов, который мы проделали, уже обрисовал нам картину того, как древнейшие иудейские источ­ники отражают материал, существенный для содержания Нового Завета. Такое исследование общих мест — в аристотелевском смысле — показывает многостороннюю сущность мессианского предания в иудейской философской традиции. Мы обсудили тот факт, что историко-критический подход не может должным об­разом учесть то, что Новый Завет носит характер откровения. Иногда те, кто придерживается такого подхода, хотели бы убе­дить нас в том, что они представляют только позицию «исторического» критицизма. Однако в таких случаях редко имеет место по-настоящему глубокое ознакомление с историче­скими и археологическими источниками. Когда представитель этой школы распространяет свои заключения на содержание христианской веры, мы сталкиваемся с проблемами. По этой причине (это особенно касается Норвегии) в этой области иссле­дований был осуществлен переход к альтернативному историко-критическому методу в форме ревелативно-исторического подхо­да, который не исключает ни исторического, ни литературного анализа, но по большей части дает Библии возможность раскры­вать самой себя.

Ветхозаветная и новозаветная экзегеза не должны рас­сматриваться изолированно друг от друга. Иисус говорил Своим ученикам, что все, что написано о Нем в пророках и псалмах, должно свершиться. Павел, выступая перед римским правителем Феликсом, сказал, что верует «всему написанному в законе и пророках».[231] И Петр говорил, что «все пророки от Са­муила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвес­тили дни сии».[232] В иудейском представлении Самуил является одним из пророков, и от его книг тянется прямая цепочка мес­сианских обетовании от Давида к Соломону и далее — к обето­ванному помазанному царю, чей трон будет учрежден «на веки вечные».[233]

Иудейская молитвенная книга содержит принципы веры РаМБаМа, 13-й из которых дает основания для совместного об­суждения: «Я твердо верую, что все слова пророков истин­ны». Талмуд также, как мы видели, подчеркивает, что «все про­роки, которые говорили когда-либо, предсказывали дни Мес­сии».

Иудейская теология, однако, — если вообще можно говорить о таком понятии — основывается не только на Ветхом Завете. Шалом Бен-Хорин, хорошо известный еврейский писатель и теолог, сказал, что иудаизм напоминает «католическое бого­словие, в котором существуют два базовых понятия: Писа­ния и Предание». Рабби часто говорят, что «Ветхий Завет без истолкований наших ученых — да будет благословенна память о них — не является всеобъемлющим». Изучения пророков стараются избегать, особенно в иудейских школах — йешивах, — потому что это приводит к «путанице» в головах учеников. В некоторых религиозных школах учеников даже на­казывают, если находят у них какую-нибудь из книг пророков. Для того чтобы повысить авторитет учителя, в школах говорят, что если «ученик повторяет слова своего равви — это равно­ценно тому, что он повторяет слова Святого Духа». [234]

Говорят, что даже устное предание было дано во времена Моисея.[235] Иерусалимский Талмуд констатирует, что «некоторые из предписаний были даны Моисею на горе Синай и все они со­блюдаются в Мишне».[236] «Более того, все, что изучает студент под покровительством своего равви, было дано Моисею на горе Синай».[237] Иногда такое отношение доводится до логического за­ключения, как, например, в раввинистической поговорке: «Слова старых мудрецов имеют большее значение, чем слова проро­ков».[238] Такое отношение очень глубоко укоренилось в душе на­божного иудея.

Для иудейского образа мышления также типичным является тот факт, что Моисея — в духе 18-й главы Второзакония — на­зывают «пророком». Седьмой принцип РаМБаМа констатирует:

«Я твердо верую, что пророчества нашего учителя Моисея — мир ему — истинны и что он был отцом пророков, как предшествовавших ему, так и тех, кто последовал за ним». Именно это мы подразумевали, когда подробнейшим обра­зом рассматривали мессианские ожидания, ассоциирующиеся с книгами Моисея. Хотя в традиционную интерпретацию Закона не вошли иудейские надежды на Избавителя, РаМБаМ подчер­кивает в 12-м принципе веры: «Я твердо верую в пришествие Мессии, и хотя Он медлит, я буду постоянно ждать Его пришествия».

В качестве общего наблюдения, следовало бы Сказать, что в Пятикнижии только благословение Иакова, видение Валаама и обетование о пришествии пророка, подобного Моисею, с самого начала являлись в христианстве и иудаизме неоспоримыми дока­зательствами пришествия Мессии. Подобным же образом, псал­мы содержат отправные точки, приемлемые для обеих сторон. Ожидание грядущего Избавителя в иудаизме, однако, привело к более обширной и «пестрой» дискуссии, нежели то, к чему мы привыкли христианстве. Латинское слово textus, текст, озна­чает «нечто переплетенное». Это пестрое текстовое сплетение различных стилей экзегезы будет подведено к логическому за­вершению, когда мы начнем искать корни нашей христианской веры в книгах пророков.