Примечания 6 страница

Правительство не взяло на себя выплату выкупных ссуд помещикам и поэтому не ввело и обязательного выкупа на­дельных земель, предоставив его добровольному соглашению крестьян с бывшими владельцами. В результате, получив лич­ную свободу, крестьяне продолжали отбывать денежные и на­туральные повинности за землю. За время, прошедшее после освобождения, наделы крестьян уменьшились, а повинности увеличились¹³⁴. В еще более тяжелом положении оказалась ка­тегория наследственных крепостных арендаторов (хизан), кото­рые после освобождения остались арендаторами, причем с удо­рожанием земли. Помещики старались превратить наследст венную аренду в срочную и согнать хизан с их участков. Значи тельную часть хизан составляли осетины, переселившиеся с гор в ущелья цхинвальского участка¹³⁵. Сохранение зависимых от ношений делало аграрный вопрос в Закавказье особенно ост рым и было причиной массовых крестьянских выступлений в 1902-1907 гг. Поэтому еще в самом начале 1907 г. Воронцов-Дашков предлагал Николаю срочно, до начала работы II Думы. издать указ о прекращении зависимых отношений, " чтобы насе­ление Кавказа знало, что оно за полученное благо обязано толь­ко монарху, а не своим представителям". Наместник полагал, что

- 104-

средство" для воздействия русского мировоззрения на мусуль­ман-

Царский сановник не был против привлечения горцев к отбыванию воинской повинности¹⁴³. Спустя несколько лет та­кие воинские части были созданы и некоторое время были од­ними из наиболее боеспособных кавалерийских частей в рус­ской армии. Нет никаких серьезных оснований, отмечал в от­чете Воронцов-Дашков, отказываться от приема на государст­венную службу местных уроженцев¹⁴⁴. Нет необходимости, на­стаивал он, и затягивать далее введение в крае земского само­управления. К тому же " сомнения в их способностях справить­ся с земским делом больно задевают их национальные чувства" ¹⁴⁵. Наместник подчеркивал, что на момент введения земств в Вятской и Пермской губерниях их население едва ли было многим более культурным, нежели Кавказ в 1913 году. Ворон­цов-Дашков призывал к осторожности в деле русской колони­зации, ибо остающиеся запасы пустующих земель нужны для будущего местного населения и опасно столкнуть его с рус­ским колонистами¹⁴⁶. Игнорирование центральной властью многих из этих пожеланий мудрого администратора отрица­тельно сказывалось как до, так и после революции 1917 года.

Накануне первой мировой войны Кавказский край состоял из двух частей: Северного Кавказа и Закавказья. Северный Кавказ в административном отношении был разделен на Терскую и Кубанскую области, а Закавказье на 6 губерний, 3 об­ласти и 2 округа¹⁴⁷. Губернии делились на уезды, а области на отделы и округа¹⁴⁸.

Назначаемый императором наместник имел достаточно широкие полномочия. Он имел право своей властью решать все вопросы, которые не требовали издания новых законов. За исключением чинов государственного контроля, государствен­ного банка и судебного ведомства ему принадлежали все права об определении к службе, перемещении и увольнении чинов­ников, производстве в чины, награждении, назначении им пен­сий и т. п.

В чрезвычайных обстоятельствах он мог отменить любое постановление губернских и областных лиц администрации Кавказского края¹⁴⁹. В то же время И. И. Воронцов-Дашков во всеподданейших докладах Николаю II высказывался за даль нейшее расширение полномочий наместника: " Я не допускаю возможным управления Кавказом из центра, на основании об-

- 107 -

своей хозяйственной и бытовой устойчивости могли бы спо
собствовать образованию прочных поселений, свободно выдер
живающих в сельской промышленности конкуренцию разно
племенных аборигенов края" ¹³⁹. Кроме того, он возражал против попыток Главного управления землеустройства и земледелия рассматривать все казенные земли Закавказья как фонд,
предназначенный для русского переселения, и подчеркивал,
что " это общий запас и прежде всего для удовлетворения нужды местного населения". Однако там, где были свободные территории, как например на Черноморском побережье, власть предпочитала заселять их " свободным и устойчивым промысло­вым населением", для предотвращения захвата их " инородческими группами, чуждыми тяготения к Империи" ¹⁴⁰.

Воронцов-Дашков в своих отчетах императору формулиро вал, по существу, целое направление в национальной политике России. Так, он считал, что наместнику нужно дать права ми­нистра для оперативного решения местных вопросов. Ворон­цов-Дашков особенно подчеркивал, что " местные особенности жизни нельзя игнорировать, насильно подгоняя их под обще императорские рамки, но необходимо их использовать, органи зуя в направлении, отвечающим целям единства государст ва" ¹⁴¹. На конкретных примерах он доказывал отсутствие поли­тического сепаратизма среди армянского и грузинского населе ния, полагая, что отдельные вспышки сепаратизма вызваны ис ключительно ошибками русской администрации (например, временным изъятием имущества у Армянской церкви), а также медленным прохождением через законодательные палаты зако­нопроектов, касающихся судьбы жителей Кавказского края. " Армяне и грузины, — отмечает Воронцов-Дашков, — отлично и притом реально понимают, что без России они будут погло­щены мусульманами" ¹⁴².

Он решительно возражал против отстраненности государ­ства в обеспечении религиозных нужд населения, исповедую­щих негосударственную религию. Наоборот, — писал Ворон­цов-Дашков, — здесь нужно самое активное вмешательство, и ставил вопрос о подготовке мулл в русской школе, равно как и о расширении в мусульманских районах русских народных школ с целью приобщения населения к русской культуре и правосознанию. При этом подразумевалось, что начальную гра-мотность в этих русских школах учащиеся получат на своем языке. По мнению Воронцова-Дашкова, это было " первейшее

- 106 -

князья. Улусы делились на аймаки. Аймак формировался из нескольких хотонов (групп семейств, связанных узами близко­го кровного родства).

Шертная запись (договор) 1677 года внесла новые элемен­ты в положение Калмыкии. Было указано, что она вступает в " совершенное повиновение Российской Державе". Россия вво­дила контроль за внешнеполитическими связями Калмыкии. Обо всех послах, прибывающих в Калмыкию, местная админи­страция была обязана немедленно сообщить российскому госу­дарю.

В 1710 г. был подписан договор " О подданстве хана Аюки со всеми тайшами и с людьми его Российскому государю" в ко­тором российская сторона признавала заслуги калмыков в за щите южных границ и русского населения, верную службу Аюки российскому государству. Постепенно в Калмыцком ханстве складывается аппарат управления, система должностных лиц. Важным элементом политической системы становится ламаи­стская церковь (хурул) во главе с хамбо-ламой (главный лама), который назначался из Тибета. С 30-х годов XVIII в. правителю Калмыкии ханский титул присваивался российским императо­ром, что окончательно поставило ханство в полную зависи­мость от России. Астраханские губернаторы и представители российского императора при ханах активно вмешивались во внутренние дела ханства и фактически в их руках были все ни­ти управления. Россия назначала наместника, перевела вла­дельцев улусов на государственное жалование, т. е. превратила в чиновников, формировала высший судебный и исполнитель­ный орган — Зарго.

В январе 1771 г. последний хан Калмыкии Убаши увел большинство населения в Китай. После того, как стало ясно, что они уже не вернутся, Екатерина II издала указ об упраздне нии Калмыкского ханства и высших должностных званий — хан, наместник хана. Сама Калмыкия стала частью Астрахан ской губернии и в административном отношении подчинялась ее губернатору. Улусы, как самостоятельные отдельные владе­ния были приравнены к уездам. Для надзора за порядком в Улусах губернатором назначались приставы, наделенные и ад­министративной властью.

Общее управление калмыцкими делами возлагалось на специальную структурную часть канцелярии астраханского гу-бернатора — Экспедицию, при которой в 1722 г. был образован

- 109-

щих формул, без напряженного внимания к нуждам и потреб ностям местного населения, разнообразного по вероисповеда ниям, религиозным воззрениям, по племенному составу и по литическому прошлому" ¹⁵⁰. Он считал наместничество лучшей в данный момент формой организации управления. При наме­стнике находился совещательный орган — Совет, состоявший из двух специально назначенных императором лиц, представи­телей ряда министерств, старшего председателя Тифлисской судебной палаты и директора канцелярии наместника.

Как войсковой наказной атаман, он командовал казачьими войсками и управлял городами и гражданским населением Ку­банской и Терской областей, как главнокомандующий войска­ми — горскими народами¹⁵¹. Администрацию области возглав­лял начальник (он же наказной атаман соответствующего ка­зачьего войска). Атаманам отделов были присвоены все права и обязанности, которые в губерниях принадлежали должностным лицам уездных полицейских управлений¹⁵².

Следует признать, что в начале XX в. царской администра­ции удалось удержать вечно бурлящий Кавказ от массовых ан­типравительственных выступлений и существенно замедлить рост национального движения.

* * *

В течение всего XVII века продолжалось активное заселе­ние русскими Поволжья. Здесь образовались обширные мона­стырские владения. Царская администрация щедро наделяла землей служилых людей, подчас набранных из местных татар­ских, мордовских и марийских мурз и князей. Основная масса местного населения не попала в частное владение, а платила государству ясак в денежной и в натуральной форме. Фактиче­ски положение удмуртов, башкир и других народов как по ха­рактеру землевладения, так и по государственным повинностям приближалось к черносошному крестьянству русского Севера.

Постепенно формировались специфические формы управ­ления различными народами. Рассмотрим их на примере Кал­мыкии¹⁵³.

Во главе феодального Калмыкского ханства в середине XVII века стоял тайша, который этот титул получал по наследству и владел всеми улусами, людьми, скотом, кочевьем. Он выполнял функции военачальника и высшего судьи. В вас­сальной зависимости от тайши находились правители улусов

- 108-

самостоятельной, т. е. не входила в состав других администра­тивно-территориальных единиц, хотя астраханский губернатор остался представителей МВД в Калмыкии.

Реальная власть сосредотачивалась в руках Главного попе чителя калмыцкого народа, при котором образовывался колле гиальный орган — Совет управления калмыцким народом. Су дебную систему возглавлял Суд Зарго. Управление по делам ре лигии сосредотачивалось в Ламаиском духовном правлении. Император по представлению МВД назначал Главного попечи­теля, а по представлению Министерства юстиции — председа­теля Суда Зарго. При этом обязательно учитывалось мнение ас­траханского военного губернатора. Совет управления как и Суд Зарго становились выборными органами. Избирались также и члены Ламаиского духовного правления. Однако все члены указанных коллегиальных органов приступали к работе только после их утверждения астраханским военным губернатором. Калмыкия делилась в административно-территориальном отно­шении на 7 улусов (Багацохуровский, Эркетеневский, Хошо-утовский, Малодербетовский, Большедербетовский, Яндыков-ский, Харахусовский), затем на аймаки и хотоны. Улусы под­разделялись на владельческие и казенные. Аймаками управляли зайсанги, а хотонами — старшины, которые избирались из бла­гонадежных калмыков.

Новое положение об управлении калмыками Николай I утвердил 23 апреля 1847 г. Оно уточнило систему местных ор­ганов управления и суда. Соответственно в улусе — улусное управление и улусный зарго; в аймаке — родовой зайсанг (если его не было, то аймачный старшина); в хотонах — хотонный староста. Впервые в Калмыкии формировались улусные и аймачные органы местного самоуправления — сходы.

Вместо Совета управления калмыцким народом создава лось Отделение по делам калмыцкого народа при Астраханской палате государственных имуществ во главе с его управляющим (он же Главный попечитель калмыцкого народа).

По новому закону управление делами религии основыва­лось на принципе единоначалия и сосредотачивалось в руках высшего духовного лица — ламы. Лама избирался на съезде бакшей и утверждался в этом звании высочайшим указом им-ператора. В качестве основной религии утверждался ламаизм. Одновременно декларировалась свобода вероисповедания. Ус­танавливались льготы для тех, кто примет православие. Нойо-

- 111-

Зарго (суд) в составе трех человек. На практике Зарго в своей работе самостоятельностью не обладал и его решения приобре тали силу официального документа лишь после утверждения губернатором. Поэтому Екатерина II упразднила Зарго уже в 1786 году. Его судебные функции были переданы астраханским уездным судам.

Павел I восстановил Калмыкию в качестве субъекта Рос­сии с правами губернии и с местным самоуправлением. Император назначал наместника, при котором действовал общесословный суд — Зарго (одновременно и как наместническое правление). В 1801 г. по именному указу Александра I данному Коллегии иностранных дел, в штат управления Калмыкии вво­дились должности Главного пристава " при всем калмыцком на­роде" и его помощников — частных приставов по улусам. Ос­новная задача приставов состояла в охране порядка и участии в судебных разбирательствах. Фактически же Главный пристав вел постоянный надзор за наместником и членами Зарго.

10 марта 1825 г. Александр I высочайшим указом утвердил " Правила управления калмыцкого народа", согласно которым Калмыкия приравнивалась к области с четырехзвенной систе мой управления (главное, областное, окружное, улусное). Об ласть была подчинена министру внутренних дел. В компетен ции МВД было решение наиболее важных вопросов Калмыц кой области: установление или реорганизация управления, раз­дел улусов и разрешение споров между владельцами, финанси­рование расходов на содержание аппарата управления, назначе­ние Главного пристава по представлению Главноуправляющего Кавказским краем.

Областным коллегиальным органом управления была Ко­миссия калмыцких дел во главе с астраханским губернатором. В состав Комиссии входил вице-губернатор, Главный пристав, губернский прокурор, представитель от владельцев улусов, представитель от калмыцкого духовенства. Комиссия была так­же кассационной инстанцией для рассмотрения жалоб на ре­шения суда (Зарго), а также по управлению аймаками, по раз­делу владений и т. п. Зарго выступал апелляционной инстанци­ей по отношению к улусным судам. Судопроизводство осуще­ствлялось в соответствии с древними законами калмыков.

24 ноября 1834 г. Николай I утвердил принятое ранее Государственным советом " Положение об управлении калмыцким народом". Отныне Калмыцкая область становилась полностью

- 11О-

* *

Наиболее серьезные изменения претерпела граница России в Средней Азии. Установление контроля над этим регио­ном давало России крупные стратегические преимущества, ибо позволяло контролировать перекресток путей в Индию и Ки­тай, однако требовало немалых материальных затрат и военных усилий. К тому же захват этих территорий неминуемо привел бы к конфликту с Великобританией.

В связи с притоком русских поселенцев на юг Сибири Петр I поставил задачу организовать их защиту от соседних с ним среднеазиатских ханств. На границах казахстанских степей выросли крепости (Омская, Семипалатинская, Усть-Камено­горская, Оренбургская, Орская и др.). Вместе с тем постепенно активизировались контакты русского и казахского населения. На территории Казахстана существовали три феодальных хан­ства: Старший, Средний и Младший Жуз. В 1730 г. хан Млад- шего Жуза Абулхаир направил письмо императрице Анне Иоан-новне с согласием вступить в подданство России. Абулхаир хо тел тем самым обезопасить свои владения от набегов войск монгольского Джунгарского ханства и урегулировать взаимоот­ношения с яицкими казаками, а также с соседними народами, уже находившимися в подданстве России¹⁵⁴. Анна Иоанновна дала положительный ответ, оговорив условие, что казахи по приказам российских властей должны будут нести военную службу, а также обеспечат безопасность торговых путей через казахские степи. В 1740-1742 гг. большинство родов Среднего Жуза приняло подданство России. Ханы и султаны Старшего Жуза добровольно перешли в российское подданство почти сто лет спустя, в 1845-1846 гг. Этому способствовала разумная по­литика Министерства иностранных дел, местных администра­торов, растущие экономические связи, давняя ориентация на Россию отдельных ханов, стремление обезопасить себя от сред­неазиатских государств. И все же до второй половины XIX в. среднеазиатская политика России была очень осторожна.

Взаимоотношения России со среднеазиатскими ханствами Имели полуторовековую историю. До конца XVIII века это были преимущественно экономические связи. Например, товаро­оборот между Россией и Бухарой за последнюю четверть XVIII века увеличился в 8 раз.

В 1796 г. эмир Бухары Шахмурад обратился впервые за во-енной поддержкой в борьбе с иранскими властями. В грамоте

- 113-

ны, зайсанги, принявшие православие, сохраняли все приви легии, имущество и владения. Калмыкам, принявшим право славие отводились места для свободного поселения на казен ных землях. Помимо этого Положение освобождало калмыков, переходивших в казенное войско, на пять лет от исправления повинностей, отправляемых казаками.

В улусных сходах имели право принимать участие зайсан­ги, старшины, старосты и простолюдины (один от 20 кибиток), достигшие возраста более 25 лет, имевшие собственность и по­ложительную репутацию, не судимые и не состоящие под след­ствием; соответственно в аймачных сходах участвовали зайсан ги, старшины, старосты, а равно и простолюдины (один от 5 кибиток). Сходы созывались Главным попечителем и проходи ли под его председательством. Принятые сходами решения оформлялись в виде общественных приговоров.

На улусных сходах избирался ряд должностных лиц (на­пример, заседатели в улусный зарго), распределялись натураль­ные повинности. На аймачных сходах избирались старшина ай­мака, хотонные старосты, обсуждалось выполнение натураль­ных повинностей, назначались опекуны над сиротами и т. п.

В соответствии с административной реформой 1910 г. ай­маки и хотоны были укрупнены и приравнены к русским селам и волостям.

В Положении указывалось, что " земли, отведенные калмы­кам от казны, считаются состоящими у них на правах общего пользования". Законодатель разрешил на отведенных им землях строить дома, фабрики, разводить леса, сады, огороды, зани­маться хлебопашеством. у

Отмена крепостных отношений в Калмыкии была прове­дена лишь в начале 90-х годов XIX века. 16 марта 1892 г. импе­ратор утвердил принятый Государственным советом закон " Об отмене обязательных отношений между отдельными сословия­ми калмыцкого народа". Калмыки-простолюдины освобожда­лись от феодальной зависимости, им были предоставлены все личностные права.

Таким образом, калмыки, осев на отведенной территории, сформировались в единую народность и создали свою нацио­нальную государственность. Добровольное вхождение их в со став России носило мирный и взаимно полезный характер, что подтверждается отсутствием каких-либо крупных антиправитель ственных выступлений как в XIX в., так и в начале XX века.

- 112-

скими на реке Алма-Ата было заложено укрепление Верное. В 1864 г. русский отряд под командованием честолюбивого, склонного к авантюризму полковника М. Г. Черняева совершил неудачный поход на Ташкент под предлогом сообщений о при­теснении в городе русских купцов. Между тем в Петербурге усилились сомнения по поводу дальнейшего продвижения на юг. Руководство Военного министерства (Д. А. Милютин) и Министерства иностранных дел (А. М. Горчаков) склонялись к закреплению России на достигнутых к середине XIX в. рубе­жах. В ноябре 1864 г. Александр II утвердил подготовленный в этих ведомствах план, в котором говорилось: " Дальнейшее рас­пространение наших владений в Средней Азии не согласно с интересами России и ведет только к раздроблению и ослабле­нию ее сил. Нам необходимо установить на вновь приобретен­ном пространстве земли прочную, неподвижную границу и при­дать оной значение настоящего государственного рубежа" ¹⁵⁷. В начале 1865 г. в МВД была составлена инструкция местным властям в азиатской части России, в которой однозначно говорилось о нежелательности " включения Ташкента в пределы империи". А министр иностранных дел А. М. Горчаков в своем послании местной администрации призвал " к благоразумной умеренности".

События же в Средней Азии развивались отнюдь не по
планам Петербурга. В июне 1865 г. войска под командованием генерал-майора М. Г. Черняева, тогда уже военного губернатора
Туркестанской области, овладели Ташкентом. Черняев объявил
жителям города о неприкосновенности их веры, обычаев, га­рантировал население от мобилизации в солдаты, заявил о за­
щите города и окрестностей от разбойных нападений. Реакция
на это самоуправство в Петербурге была отрицательной. Ми­
нистр внутренних дел П. А. Валуев докладывал императору:
Ташкент взят ген. Черняевым. Никто не знает, почему и для
чего". Срочно был разработан план образования отдельного
ханства с центром в Ташкенте, самостоятельного, но лояльного
к России. Черняев в свое оправдание ссылался на многочис-
ленные просьбы ташкентцев о присоединении к России. В
конце концов Александр II своим указом в 1866 г. включил
Ташкент в состав Российской империи. Вскоре по просьбе на
селения в российское подданство перешел город Ходжент и Заирчикский край. Одновременно в 1867 г. император утвердил
" Временное положение об управлении Семиреченской и Cыр
-115-

на имя Екатерины II он писал: Ага-Мухоммед-хан (иранский шах. — Авт.) после учиненного им на христиан нападения, завладев богатствами и сокровищами тифлисскими, завоевал Хорасан и, получив в добычу сокровища и богатства шаха На дира, приобрел через то себе такую силу, что я, маломощный не в состоянии ему противостоять и с ним сразиться..., прощу заступить мне место матери, а меня принять сыном вашим и мне прислать по крайней мере десять тысяч человек войск, пу­шек с надлежащим количеством ядер и пороху¹⁵⁵. Ответ после довал в мае 1797 г. Просьба Шахмурада была отклонена новым императором Павлом I, для которого восточная политика ото­шла в то время на второй план.

В 1818 г. султан Суюк Аблайханов из рода Жалаир обра- тился к российскому императору с просьбой о вхождении в со став России. Согласие было дано. Султан был принят на рос- сийскую службу чиновником 8 ранга " Табели о рангах". Насе­ление приведено к присяге.

В 1846 г. Николай I принял султана " Западной части Кир­гизской Орды" Баймухаммеда Айчувакова. Султану была оказа­на теплая встреча, выданы награды. Император заверил султана в готовности России поддерживать казахов при условии защи­ты ими купеческих караванов, идущих степью в среднеазиат­ские ханства. В том же году султаны, бии и старшины Большой орды, родов Дулатов, Адбан, Суан, Чапрашты и Жалайры при сягнули на верность России. Присоединение к России присыр-дарьинских казахов стало крупнейшим шагом к воссоединению всех казахских земель и вхождению их в состав России¹⁵⁶.

В середине XIX в. в Средней Азии существовало три неза­висимых политических образований: Кокандское и Хивинское ханства и Бухарский эмират. Они находились в непрестанной вражде между собой, не имели стабильной центральной власти, что приводило к тому, что торговые караваны постоянно под вергались разграблению, русские купцы были вынуждены пла тить двойную пошлину. В этих районах сохранялось такое по зорное явление, как работорговля.

Формально поводом для продвижения на юг стали посто­янные набеги военных отрядов Кокандского ханства на рус ские поселения в Южном Казахстане, в низовьях Сыр-Дарьи и на побережье Аральского моря. В 1853 г. отряд оренбургского военного губернатора В. А. Перовского взял штурмом крепость Ак-Мечеть (ныне город Кзыл-Орда). На следующий год рус

-114-

канда подорвет авторитет императора в глазах населения. Он выехал в Петербург и в личной беседе с Александром II убедил его не отдавать город. Одновременно Кауфман, уже расходясь вомнении со своим окружением, высказался против включе­ния в состав России бухарского эмирата. Он считал, что гораз­до " выгоднее владеть Бухарою нравственно, как мы владеем Кокандом, и иметь там вполне преданного нам, но самостоя­тельного по отношению к прочим соседям владетеля, чем са­мим управлять этой страной и быть вынужденным содержать там значительное войско для ограждения наших интересов и нашего там управления" ¹⁶⁰.

В 1873 г. русские войска начали новые военные действия с Хивинским ханством. Местное население в целом оказалось лояльным. Например, Оренбургский отряд шел на Хиву через Каракалпакию, не встретив здесь никакого сопротивления. Бо­лее того, отдельные представители местной феодальной вер­хушки практически перешли на службу России. Окончательно­го присоединения этого ханства все же не состоялось. Петер­бург ограничился установлением над ним протектората. Прави­тельственная власть сохранилась за Саид-Мухамед Рахим-Бого дур-Ханом, который по договору от 12 августа 1873 г. признал себя " покорным слугою Императора Всероссийского" и отка­зался " от всяких непосредственных дружеских сношений с со­седними владетелями и ханами и от заключения с ними каких-табо торговых и других договоров без ведома и разрешения выс­шей русской власти в Средней Азии" ¹⁶¹. Русские купцы полу чили доступ во все города и селения ханства и освобождение от " таможенных и транзитных пошлин и всех других торговых по-зинностей. Все русские подданные получили право приобре тать в ханстве недвижимое имущество, причем налоги на него станавливались не иначе, как по соглашению с русским вла-стями в Средней Азии.

28 сентября 1873 г. был подписан аналогичный договор с

Бухарским эмиратом. Русские подданные получили в Бухаре

право судоходства, торговли и владения недвижимостью наравне с бухарцами, а также право беспошлинного транзита. 11 июня 1876 г. было издано " Временное положение об управлении вобластях Туркестанского генерал-губернаторства". Главой края стал генерал-губернатор с широкими полномочиями. Туркестанский край включал в себя Сыр-Дарьинскую, Ферганскую, Семиреченскую (с 1866 г. Самаркандскую, так как Семиречен-

- 117-

Дарьинской областями", и в 1868 г. " Временное положение об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипа латинской областях", которые действовали без существенных изменений до конца XIX в. ¹⁵⁸

В 1868 г. бухарский эмир Музаффар-Эддин объявил о на чале военных действий против России. Его войска вышли к р. Зеравшан. В этот же район подошли русские части под ко­мандованием генерала-адъютанта К. П. фон Кауфмана. В круп нейшем городе этого района Самарканде разгорелась борьба между духовенством и феодальной аристократией, поддержи­вавшими идеи " священной войны" против России, и торгово-ре-месленными кругами города, стоявшими за добровольное при­соединение к России. В мае 1868 г. русские войска подошли к городу, ворота которого были открыты. А в следующем месяце Кокандский хан Худояр и бухарский эмир Музаффар-Эдциц признали себя вассалами России.

Анализируя характер российского продвижения в Азию, генерал А. Е. Снесарев отмечал стихийность этого процесса. Он не видел существенной разницы между казачьим атаманом Ер­маком, начавшим в 1581 г. освоение Сибири для Русского госу­дарства и деятельностью Черняева. " Инициатива дела, понима­ние обстановки, обсуждение и подготовка средств..., словом все, что рождало какой-либо военно-политический план... и проводило в жизнь его — все это находилось в руках средне­азиатских атаманов, какими были Колпаковские, Черняевы Крыжановские, Романовские, Абрамовы, Скобелевы, Ионовы и многие другие — писал генерал. — Петербург всегда распи­сывался задним числом, смотрел глазами и слушал ушами тех же среднеазиатских атаманов". Относительно легким победам царских войск в Средней Азии способствовало отношение к России широких народных масс, в течение столетий подвергав­шихся жесточайшей эксплуатации и вынужденных постоянно опасаться за свою жизнь из-за непрекращавшихся войн. По­этому очень часто местное население оказывало прямую под держку русским войскам¹⁵⁹.

Петербург же постоянно проявлял осторожность. Так Александр II через военного министра передал, туркестанскому генерал-губернатору К. П. фон Кауфману свое требование: " Са марканд с... территорией, завоеванной в прошлом году, не удерживать за нами, а при первой возможности возвратить владения эмира" Кауфман же считал, что возвращение

-116-

екая в 1882 г. отошла к степному генерал-губернаторству) об ласти. Они делились на уезды во главе с уездными начальника­ми, а уезды на участки с участковыми приставами. В Ташкенте (центре края) существовало два полицейских управления (для русских и для местного населения), оба они подчинялись на­чальнику города.