цКЮБМЮЪ ЯРПЮМХЖЮ яКСВЮИМЮЪ ЯРПЮМХЖЮ
йюрецнпхх:
юБРНЛНАХКХюЯРПНМНЛХЪаХНКНЦХЪцЕНЦПЮТХЪдНЛ Х ЯЮДдПСЦХЕ ЪГШЙХдПСЦНЕхМТНПЛЮРХЙЮхЯРНПХЪйСКЭРСПЮкХРЕПЮРСПЮкНЦХЙЮлЮРЕЛЮРХЙЮлЕДХЖХМЮлЕРЮККСПЦХЪлЕУЮМХЙЮнАПЮГНБЮМХЕнУПЮМЮ РПСДЮоЕДЮЦНЦХЙЮоНКХРХЙЮоПЮБНоЯХУНКНЦХЪпЕКХЦХЪпХРНПХЙЮяНЖХНКНЦХЪяОНПРяРПНХРЕКЭЯРБНрЕУМНКНЦХЪрСПХГЛтХГХЙЮтХКНЯНТХЪтХМЮМЯШуХЛХЪвЕПВЕМХЕщЙНКНЦХЪщЙНМНЛХЙЮщКЕЙРПНМХЙЮ
|
|
пРАВИЛО 87 Василия Великого
Итак, первое, и притом в делах сего рода весьма важное, что имеем предложить, есть соблюдаемый у нас обычай, имеющий силу закона, потому что сии постановления переданы нам от святых мужей. Обы чай же таков: если кто, будучи одержим страстью нечистоты, впадет в бесчинное совокупление с двумя сестрами, то и браком сие не почитается, и в церков ное собрание таковые приемлются не прежде, как по разлучении друг от друга. Посему, если бы и не воз можно было рещи ничего другого, довольно было бы и сего обычая для преграды злу. Но поскольку пи савший письмо покушался, ложным доводом, ввести в образ жизни такое зло, то нужно и нам принять в помощь рассуждение, хотя в предметах весьма ясных у всякого сильнее рассуждения бывает предубежде ние. Ибо писано, говорит он, в книге Левит: жену к сестре ея да не поймеши в ревнивую соперницу, открыти срамоту ея пред нею, еще живе сущей ей. Отсюда явно быти сказует он, что позволительно взять по смерти ее. На сие прежде всего то реку, что елика закон глаголет, сущим в законе глаголет. Ибо иначе мы подлежали бы и обрезанию, и субботе, и удалению от некоторых снедей. Ибо неужели нам, когда найдем что-либо благоприятствующее нашему сладострастию, подчинять себя игу работы закона, а когда какое из предписаний закона явится тяжким, прибегать к свободе, сущей во Христе. Нас вопроша ли: есть ли в Писании разрешение брать жену после сестры ее? Мы рекли: нет, что и безопасно для нас, и истинно; но посредством благовидного заключения установлять мнение о том, что умолчано, значило бы законополагать, а не приводить слова закона. Ибо, таким образом, хотящему дерзнуть, было бы позво лено, и при жизни жены, взять сестру ее. Ибо такое же лжеумствование может приспособлено быть и к сему случаю. Писано, скажет он: не поймеши в ревнивую соперницу, следовательно, взять не имеющую ревности закон не запретил. Посему защитник страс ти речет, что сестры имеют нрав неревнивый. Итак, когда нет причины, по которой запрещено сожитие обоих, то что препятствует взять сестер? Сего не на писано, скажем мы; но и того не определено. Мысль же, выводимая чрез заключение, делает позволитель ным и то, и другое. Надлежало бы возвратиться не много вспять, к предшествовавшим изречениям зако на, и тем осовободиться от затруднения. Ибо приме чается, что законодатель не все роды грехов объемлет, но в особенности отвергает грехи египтян, откуда изошел Израиль, и хананеев, к которым он пересе лялся. Ибо так читается: по делом земли Египетским, в ней же обитасте, да не сотворите, и по начинаниям земли Ханаанской, в нюже Аз введу вы тамо, не сотворите, и по законам их не xoдите. Вероятно, что сей род греха не был допущен тогда в житии язычников, а потому и законодатель не имел нужды ограждать от него, но достаточно было непредваренного учени ем обычая для отвержения сей гнусности. Но почему, запретив большее, он умолчал о меньшем? Потому, что многим из плотолюбивых, в отношении к сожи тию с сестрами живых жен, казался быти вреден пример патриарха. Нам же что подобает творить? написанное глаголать, или умолчанное изыскивать? Ибо в сих законах не написано и того, что отец и сын не должны входить к одной наложнице, но у Проро ка сие подвергается величайшему осуждению. Сын бо, глаголет, и отец влaзяcma ко единой рабыне; и сколько других видов нечистых страстей изобрело бесовское училище, о коих Божественное Писание умолчало? Не желая нарушать своей священной важ ности наименованиями гнусностей, оно означало не чистоты общими наименованиями, как глаголет Апо стол Павел: блуд же, и всяка нечистота ниже да име нуется в вас, якоже подобает святым; под именем нечистоты он заключает недостойные названия дей ствия мужей и жен. Таким образом, умолчание не дает разрешения сластолюбцам. Я же сказую, что и не умолчал законодатель о сем виде беззакония, но весьма сильно запретил оный. Ибо слова: да не внидеши ко всякому ближнему плоти твоея открыти срамо ты их; заключают в себе и сей вид родства. Ибо для мужа что может быть ближе собственной жены или паче своей ему плоти? Ибо они уже не суть два, но плоть едина. Таким образом, посредством жены сестра ее переходит в родство мужа. Ибо как не может он взять матерь жены своей, ни дщерь ее, потому что не может взять свою матерь, ни дщерь ее; так же не может взять сестру жены своей, потому что не может взять сестру свою. И обратно, не позволитель но жене сожительствовать со сродниками мужа, потому что права родства общи для обоих. Я же вся кому, просящему совета о браке, свидетельствую, что проходит образ мира сего, и время прекращено есть, да и имущий жены, якоже не имущий будут. Если же кто представит мне в возражение оное изречение: раститеся и множитеся, то я посмеюсь неразли чающему времен законоположения. Второй брак есть врачество против блуда, а не напутствие сластолюбию. Речено: аще ли не удержатся, да посягают. Но и посягая, да не беззаконнуют. А те, которые, оскверняя душу страстью бесчестия, не взирают и на естество, издревле (курсив наш – А.С.) различившее именования родства, каким именем родства назовут рожденных от таких двух супружеств? братьями ли родными, или двою родными, ибо, по причине смешения, им приличе ствовать будет и то, и другое наименование (выделение наше – А.С.). Не де лай, человече, тетки детей мачехою их, и ту, которая вместо умершей матери должна ласкать их, не воору жай неутолимою ревностью. Ибо одна ревность ма чех и за гроб простирает ненависть; или паче, дру гие, бывшие врагами, примиряются с умершими, а мачехи от смерти начинают ненависть. Главное же из вышереченного есть следующее: если кто желает бра ка по закону, то ему отверста вся вселенная; если же желание его управляется страстью, тем паче да воспретится ему брак, да научится сосуд свой содер жать в святости, а не в страсти похоти. Более глаголать стремящегося меня удерживает мера по слания. Желаю, чтобы или увещание мое оказалось сильнейшим страсти, или чтобы беззаконие сие не поселилось в нашей области, но оставалось в тех ме стах, в которых дерзнули на оное.
дЮММЮЪ ЯРПЮМХЖЮ МЮПСЬЮЕР ЮБРНПЯЙХЕ ОПЮБЮ?