Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным 1 страница

дисциплинам www.vusnet.ru\biblio

Мы приглашаем Вас активно пользоваться Эл. библиотекой РГИУ. В Вашем распоряжении более 4000 полновесных текстов книг и статей, более 70 словарей. Любую книгу библиотеки вы можете свободно скачать и сохранить у себя на ПК.

Об учебном портале РГИУ. www.vusnet.ru

Если вы хотите получить первое или второе высшее образование, мы рекомендуем поступить учиться в РГИУ. Вы получите хорошее образование, гос.диплом аккредитованного Московский вуза, сэкономите временя и деньги.

Обучение проходит в Интернете, где Вам доступны учебники, специально подготовленные для чтения на ПК и тесты. К каждому учебнику прилагаются: хрестоматия, библиография, Интернет-ресурсы, специальные статьи, словари. Инвалидам скидка - 20%.

В учебном Портале РГИУ имеется 100 общеобразовательных и профессиональных курсов. Они в вашем распоряжении. www.vusnet.ru

Если у Вас возникли вопросы, постараемся на них ответить. Если есть пожелания – непременно сообщите.

Пожалуйста, пишите на: elena@vusnet.ru, anna@vusnet.ru Или звоните: (905) 7211213 (Елена).

ИХ БЕК

Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма

НОВАЯ ВСЕМИРНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ

ЭКОНОМИЯ

Перевод с немецкого А. Григорьева и В. Седельника

ПРОГРЕСС-ТРАДИЦИЯ

УДК 316 ББК 65.03 Б 42

СОСТАВИТЕЛИ СЕРИИ:

В. В. Анашвили, А. Л. Погорельский

НАУЧНЫЙ СОВЕТ:

В. Л. Глазычев, Л. Г. Ионин, А. Ф. Филиппов, Р. З. Хестанов

Издано при финансовой поддержке фонда

ИНСТИТУТ им. ГЁТЕ —ИНТЕРНАТИОНЕС, Бонн

Die Herausgabe dieses Werkes wurde aus Mitteln von

GOETHE-INSTITUT INTER NATIONES, Bonn, gefö rdert

Бек У.

Б 42 Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая эко­номия / Пер. с нем. А. Б. Григорьева, В. Д. Седельника; послесловие В. Г. Федо­товой, Н. Н. Федотовой. — М.: Прогресс-Традиция; Издательский дом «Терри­тория будущего» (Серия «Университетская библиотека Александра Погорель­ского»), 2007. — 464 с.

Ульрих Бек (р. 1944) — ведущий немецкий социолог, профессор Мюнхенского университета, известный русскому читателю по книгам «Общество риска» и «Что такое глобализация?».

Его новая работа, «Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма», посвящена од­ной из наиболее актуальных проблем современного мира — проблеме глоба­лизации, ее сущности и последствий. По мнению автора, в исследовании фе­номена глобализации на смену политическому реализму, ориентирующемуся только на национальную точку зрения, приходит космополитический реализм, который подчеркивает решающую роль мировых экономических сил и акто­ров в сотрудничестве и противостоянии государств.

ББК 65.03

isbn 5 – 89826 – 286 – 5 isbn 5 – 91129 – 033 – 2

© Suhrkamp Verlag Frankfurt am Main 2002

© А. Б. Григорьев, перевод, 2007

© В. Д. Седельник, перевод, 2007

© В. Г. Федотова, послесловие, 2007

© Н. Н. Федотова, послесловие, 2007

© Прогресс-Традиция, 2007

© Территория будущего, 2007

Оглавление

Повод для написания этой книги: подъем правого

популизма в Европе. Перевод В. Седельника · · · · · · · · · · · · · · · · · · 7

Предисловие. Перевод В. Седельника · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · 12

Глава I. Введение. Новая критическая теория

с космополитической целью 1 · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · 17

Глава и. Критика национального взгляда · · · · · · · · · · · · · · · · · 64

Глава ш. Меняющая правила мировая внутренняя политика:

к разграничению экономии, политики и общества · · · · · · · · · · 88

Глава IV. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма.

Стратегии капитала · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · 169

Глава V. Государственные стратегии между

ренационализацией и транснационализацией · · · · · · · · · · · · 231

Глава VI. Стратегии движений гражданского общества 315

Глава VII. Кто выигрывает? О трансформации понятия

и форм государства и политики во Втором модерне 329

Глава viii. Маленькая надгробная речь у колыбели космополитической эпохи · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · 368

Литература · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · 405

В. Федотова, Н. Федотова. Вторая Великая трансформация: политические и экономические основания нашего времени · · 433

Главы i–iii — перевод В. Д. Седельника, iv–viii — перевод А. Б. Григорьева.

Повод для написания этой книги: подъем правого популизма в Европе

Распространение правого популизма в Европе (и других частях света) есть реакция на отсутствие какой бы то ни было перспективы перед миром, границы и основания которого пришли в движение. Неспо­собность господствующих властных институтов и элит воспринимать и продуктивно упорядочивать эту новую реальность связана с харак­тером данных институтов, с историей их возникновения. Они появи­лись на свет в мире, в котором ведущую роль играли полная занятость, доминирование в национальной экономике национально-государст­венной политики, функционирующие границы, строгая территори­альная независимость и идентичность. Это можно продемонстриро­вать почти на любой из ключевых тем, волнующих людей. Кто при на­личии массовой безработицы и стремительно распространяющейся сомнительной занятости провозглашает идеалы полной занятости, тот издевается над людьми. Кто в странах, где средняя численность де­тей сократилась до угрожающих 1, 3 %, утверждает, что доходам ничто не угрожает, тот издевается над людьми. Кто во время драматического снижения поступлений от промыслового налога превозносит глоба­лизацию, которая позволяет транснациональным концернам сталки­вать лбами страны и не платить налогов, тот издевается над людьми. Кто на фоне конфликтов, в которых оказываются этнически разно­родные сообщества, проповедует идеалы мультикультурной любви к чужим, тот издевается над людьми. Кто в век текущих или грозящих экологических катастроф и отравления продуктами питания заявляет, что техника и индустрия способны решать ими же порождаемые про­блемы, тот издевается над людьми. Мы, европейцы, делаем вид, будто все еще существуют Германия, Франция, Италия, Нидерланды, Пор­тугалия и т. д. Но их давно уже нет, так как закрытые национально-государственные держатели власти и отделенные друг от друга гра­ницами государства стали ирреальными самое позднее с введением евро. В нынешней Европе нет больше Германии, Франции, Италии и т. д. в том виде, в каком они остались в головах людей и в иллюстри­рованных сочинениях историков, так как нет больше границ, компе-

УЛЬРИХ БЕК. ВЛАСТЬ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗМА

тентности и обособленного опытного пространства, т. е. всего того, на чем зиждился национально-государственный мир. Но если все это уже стало прошлым, если мы мыслим, действует и исследуем катего­риями зомби, то что тогда должно возникнуть или уже возникло?

Вот вопрос, который поднимает и на который пытается дать ответ эта книга. Возникла еще не осмысленная политика границ, переплете­ние отсутствующих рубежей, старых и новых границ и динамик, ко­торые давно уже следует воспринимать не в национальных понятиях, а в рамках транснациональной мировой внутренней политики. Именно сохранение верности старым нормам безопасности — борьба с преступ­ностью, выдворение иностранцев и тех, кто просит убежища, — вынуж­дает к отказу от национального монополизма силовых ведомств, поли­ции и пограничной службы, т. е. от священных прав суверенитета, ради того, чтобы снова обрести национальную безопасность и суверенитет.

Во взаимоотношениях между возникшими вследствие модерниза­ции проблемами, изменяющими основы мироустройства, и затишьем в политике, двигающейся по замкнутому кругу, появилось табу, инсце­нированное средствами массовой информации, нарушение которого способствует непредвиденному росту правого популизма и одобри­тельного отношения к нему. Уже недостаточно карикатурно представ­лять популизм в виде балаганного силомера для установившегося по­литического консенсуса, надеясь при этом на его уязвимость. Чтобы понять политические потрясения, которые вызывает и использует правый популизм, следует открыть источники его силы. Они заклю­чаются в том, что мотивы и темы заложенного в европейском мо­дерне контр-просвещения — борьба с распадом и декадансом, возрож­дение старых ценностей и общностей — применяются к актуальному табу радикальной модернизации. Сбивающим с толку моментом здесь выступает принцип «не только…, но и», который по-новому переме­шивает политические фронты. Так называемый правый популизм представляется теперь как «нетолькоправый, ноилевыйпопулизм». Его сила и внушающий беспокойство потенциал состоит в том, что такого рода политика соединяет, поглощает, комбинирует, синтези­рует несовместимые вещи: правые цели, левые методы и инсценируе­мые средствами массовой информации просветительские нарушения табу, чтобы дать волю ядовитому потенциалу направленной против модерна озлобленности. Это находит отражение и в реакции обще­ства. Демагогию популистов разоблачают, видя в ней опасность для демократии, но по крайней мере тайно приветствуют как взбадри­вающую шоковую терапию, в которой эта демократия нуждается. По­этому сила популистов столь же велика, как и неумение правящих по-

ПОВОД ДЛЯ НАПИСАНИЯ этой книги…

литиков дать ответы на вопросы, которые ставит перед ними ради­кально изменившийся мир.

Как под лупой (и как в этой книге), это легко продемонстрировать на последствиях глобализации. Одни в публичных дебатах отметают «глобализацию» как не имеющее никакого смысла слово; другие, на­оборот, возносят ее до уровня новой судьбы, которой должно подчи­ниться человечество. Незаметно для этой перепалки общественные науки перевели дискуссию в деловое русло. К настоящему времени разработано два подхода. Первый осмысливает и исследует глобали­зацию в духе растущей interconnectedness 1 [Held и др., 1999; Beisheim и др., 1999], т. е. в духе все увеличивающихся переплетений, взаимоза­висимостей, международных потоков, идентичностей и социальных связей. Второй подход делает упор на «упразднение пространства вре­менем» [Harvey, 1990; Giddens, 1997] благодаря новым средствам ком­муникации. Люди все больше хозяйствуют на интернациональной ос­нове, работают, любят, выходят замуж и женятся, живут, путешест­вуют, потребляют, питаются, воспитывают в интернациональном духе детей, существуют в обобщенном, ничейном пространстве телевиде­ния и Интернета; политические идентичности и пристрастия тоже больше не повинуются заповеди национальной моногамии лояльно­сти. Глобализация уже мыслится здесь не как при первом подходе — растущей взаимозависимостью между продолжающими свое сущест­вование национально-государственными общественными простран­ствами, а как внутренняя глобализация самих этих пространств.

Подхватывая эти тезисы и одновременно делая существенный шаг вперед, данная книга поднимает и развивает идею глобализации как историческую трансформацию. Таким образом, игравшее до настоящего времени ведущую роль во взгляде на мир различение между националь­ным и интернациональным растворяется в пока еще нечетко очерчен­ном силовом пространстве всемирной внутренней политики. Во вся­ком случае, в рамках этого различения сложилось мировоззрение Пер­вого модерна, ключевые понятия (и теории) общества, идентичности, государства, суверенитета, легитимности, силы и господства, поэтому в данной книге ставится вопрос: каким образом можно прийти к пони­манию этого мира с его всемирной динамикой — мира, в котором по­следствия и проблемы радикальной модернизации уничтожают опоры и логику действия национально-государственных образований, исто­рически возникшие центральные различения и базисные институции? Ответ, который дается и трактуется в отдельных главах книги, звучит

взаимосвязанности (англ.).

УЛЬРИХ БЕК. ВЛАСТЬ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗМА

так: новая всемирная внутренняя политика, действующая здесь и сей­час за рамками различения между национальным и интернациональ­ным, стала совершенно открытой в своих истоках силовой метаигрой, в кото­рой границы, основополагающие правила и центральные различения заново согласуются не только на национальном и интернациональном уровне, но и на уровне мировой экономики и государства, транснацио­нально действующих гражданских общественных движений, наднацио­нальных организаций, национальных правительств и обществ.

Если национальное перестает быть национальным, а интернацио­нальное интернациональным, то оказывается ложным и политиче­ский реализм, ориентирующийся только на национальную точку зре­ния. На его место приходит — в этом аргумент данной книги — космополи­тический реализм, логику силы которого предстоит раскрыть в научных понятиях. Этот реализм в той же мере выделяет решающую роль миро­вых экономических сил и акторов в сотрудничестве и противостоянии государств, в какой стратегии транснациональных общественных гра­жданских движений, включая нецивилизованные (а точнее — террори­стические) международные организации, используют в своих полити­ческих целях приватизированную силу против государств.

Космополитический реализм (иначе говоря: макиавеллизм) дает ответ прежде всего на два вопроса. Во-первых, как, с помощью каких стратегий мировые экономические акторы навязывают государствам свой образ действия? Во-вторых, как государства в свою очередь мо­гут отвоевать у мировых экономических акторов государственно-по­литическую метавласть, чтобы заставить всемирно-политический капитал принять космополитический режим, включающий политиче­скую свободу, глобальную справедливость, социальную безопасность и экологическую устойчивость? Эта новая всемирно-политическая эко­номия обретает актуальность и научную значимость вследствие того, что, с одной стороны, она в качестве теории власти развертывается над стратегическим пространством транснациональной экономики, а с другой стороны, одновременно подхватывает возникающий от­сюда контрвопрос: каким образом можно подготовить основанную на идее государственности политику (в ее основополагающих поня­тиях, стратегическом силовом пространстве, интитуциональных ти­повых условиях) к ответу на вызовы не только мировой экономики, но и глобальных проблем, возникающих вследствие модернизации?

В пользу продвижения и, может быть, даже доминирования куль­туры глобальности говорит многое, наряду с прочим и то, что в напоре глобализированной модернизации мировые проблемы давно стали по­вседневностью. Изменение климата, разрушение окружающей среды,

ПОВОД ДЛЯ НАПИСАНИЯ этой книги…

риски, связанные с продуктами потребления, глобальные финансовые риски, миграция, опережающие следствия новшеств в сфере генетики человека, нанотехнологии и т. п. самым непосредственным образом ставят под сомнение основы совместного проживания людей на Земле. Кроме того, национальное государство давно уже перестало создавать общий порядок взаимоотношений, который содержал бы в себе все другие принципы поведения и был способен давать ответы на поли­тические вызовы. Террористические акты 11 сентября 2001 г. показы­вают, что власть не может чувствовать себя в безопасности. В ради­кально расколотом мире безопасность наступит только в том случае, если будет приемлемыми способами разбужена и станет повседневно­стью готовность и способность видеть мир спущенного с цепи модерна глазами других, т. е. инаковость. В этом смысле создание космополити­ческого common sense 2, духа признания инаковости других, который пронизывал бы этнические, национальные и религиозные традиции и постоянно обновлялся во взаимном обмене, после 11 сентября уже не сомнительная, наивная словесная игра, а скорее вопрос выжива­ния — в том числе и прежде всего — для супердержав.

Поэтому данную книгу можно считать ответом на вопрос: каким образом морально, интеллектуально и политически приготовиться к встрече этих правопопулистских перемен? Когда мировое внутрипо­литическое пространство власти будет концептуально и политически освоено вне старых категорий национального и интернационального, то откроются (наряду с объяснением правопопулистской реакции) пер­спективы космополитического обновления политики и государства.

Формы глобализации требуют смены точки зрения с националь­ной на космополитическую, реализм, значение — и опасности! — кото­рой пытается осмыслить и понять эта книга. Чтобы убедиться в этом, читателю следовало бы начать чтение книги с последней главы, «Ма­ленькая надгробная речь у колыбели космополитической эпохи», а затем, прежде, чем обратиться к Введению, просмотреть предпослед­нюю главу («Кто виноват? О трансформации понятия и форм государ­ства и политики во Втором модерне»).

Мюнхен, июнь 2002.

здравого смысла (англ.).

ПРЕДИСЛОВИЕ

Те, кого мы выбирали, не имеют власти. А тех, у кого в руках власть, мы не выбирали. (плакат в руках демонстранта)

Каковы основы легитимного господства в эпоху глобализации? Тре­вога, заключенная в этом вопросе, который невысказанным присут­ствует за контроверзами нашего времени, торопит написание данной книги. Мы полагаем, что знаем, и тем не менее знаем, что не знаем, о чем говорим, когда употребляем слова «политика» и «государство». Как известно, политика творится в парламенте, правительстве, в по­литических партиях, в предвыборной борьбе. Но не эти ли готовые ответы на все вопросы о причинах легитимного господства мешают нам понять смысл битв за власть, которые сотрясают мир?

Мы еще убаюкиваем себя верой в то, что знаем, к каким инстан­циям нужно обращаться, чтобы, наконец, подступиться к проблемам общего благосостояния. Но потом читаем на газетной странице, по­священной вопросам экономики, что потоки капитала текут туда-то и туда-то по правилам мирового рынка, которые не подчиняются тре­бованиям налоговых органов национальных государств. Экспорт ра­бочих мест, гибкая локализация производства, информационные потоки, глобальные миры символов, супернациональные организа­ции — Всемирный банк, Международный валютный фонд, Европей­ский союз — вторгаются в нашу жизнь. Надо отдавать себе отчет в том, что глобальные экологические кризисы или интернациональная по­литическая экономия — ключевые проблемы, о которых спорят экс­перты, — определяют ход политики. Специалисты в области правого популизма убеждают, что уже не только государства создают интерна­циональные законы и осуществляют интернациональное право. Ло­кальные группы активистов действуют в глобальном масштабе: гло­бальные концерны высказываются по локальным проблемам, но в то же время уклоняются от своей обязанности платить промысло­вые налоги; под предлогом соблюдения прав человека угрожают во­енным вторжением в чужие государства и осуществляют эти вторже­ния. Или вот еще один свежий пример: универсализация подозрений

ПРЕДИСЛОВИЕ

в причастности к терроризму подталкивает даже демократические военные власти и государства выдавать себе лицензии на всеобщую «охоту на террористов». Не исключено, что мы соскальзываем в век «вечного мира», который нельзя будет отделить от «вечной войны», и что установится такой «мир», который будет хуже войны. Но что же тогда в условиях размывающихся и перемешивающихся границ и раз­личений означает легитимное господство?

В настоящее время происходит — такова основная мысль этой книги — творческое разрушение легитимного миропорядка, при ко­тором доминируют национальные государства. Это в высшей степени амбивалентное развитие, скрывающее в себе (наряду с многими дру­гими сценариями) возможность космополитического взгляда или дальнейшее развитие политики к космополитическому государству. Речь, стало быть, идет не о clash of civilizations 1, а о борьбе за чело­веческую культуру, в которой уживались бы самые разные традиции. Никакая стена не защитит государства центра от гуманитарных ката­строф в других частях света. Новые угрозы существованию цивилиза­ции не делают различий между расами, нациями и континентами.

Новый космополитический реализм витает в воздухе! Но чтобы из понятия космополитизма, который самое позднее с эпохи Канта принадлежит к философско-политической традиции западной циви­лизации, могла возникнуть реалистическая критика господствующего порядка вещей, его необходимо сначала очистить от хлама, подвергнуть «спасительной критике» (Вальтер Беньямин). Под словом «космополи­тический» я не имею в виду идеалистически-элитарное понятие, служа­щее в качестве идеологического оружия имперским притязаниям транс­национальных элит и организаций; мне видятся ценности признанного, живого многообразия, пронизывающие все социальные позиции и ис­торические контексты в духе космополитического common sense, кото­рый касается больших групп людей и ведет к тому, чтобы придать нуж­ное направление на первый взгляд хаотическому развитию.

В начале третьего тысячелетия основной принцип национальной реальной политики: «национальные интересы достигаются в нацио­нальных границах» — следует заменить принципом космополитиче­ской реальной политики: «наша политика тем национальнее и успеш­нее, чем она космополитичнее». Только многосторонняя политика от­крывает многосторонние пространства действия. Если бы не было мировых проблем, их следовало бы придумать, ибо они способствуют образованию транснациональных общностей. Действующая в головах

стокновении цивилизаций (англ.).

УЛЬРИХ БЕК. ВЛАСТЬ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗМА

людей национальная игра с нулевым выигрышем в суверенитете ста­новится исторически ошибочной, ибо создание взаимозависимости может и должно пониматься и осуществляться как игра с взаимным выигрышем во власти. В этой книге освещается на первый взгляд па­радоксальный тезис нового космополитического реализма: «в эпоху глобальных кризисов и рисков политика «золотых наручников», соз­дание густой сети транснациональных зависимостей ведут к регене­рации национальной независимости — в противовес властным дости­жениям высокомобильной экономики».

Противоречивые культурные течения сталкиваются на узком про­странстве и вступают в нередко насыщенные конфликтами связи. Дву­язычие, т. е. способность освободиться от фиксации на привычном, возможность жить во многих местах, легкость передвижения, все боль­шее количество людей с двойным гражданством, жизнь, не замкнутая национальными границами, — все это создает сложное переплетение частичных лояльностей, но не ведет к отказу от изначально обретен­ной идентичности. Имея корни и крылья, провинциализм, сопряжен­ный с богатым опытом и практикой космополитизма, мог бы стать общим цивилизационным знаменателем создающихся на основе ми­ровой культуры гетерогенных обществ и, следовательно, ответить на болезненно затрагивающий всех вопрос: в каком устройстве нуж­дается современный мир?

Такое признание различий (не путать с предписываемой сверху лю­бовью к иностранцам!) открывает широкие возможности, но само не лишено явных внутренних противоречий. Дело не только в расту­щей пропасти между богатством и бедностью, нишами благосостояния и ловушками бедности, между севером и югом, но прежде всего в соз­дании условий для достойной жизни, в возможности и невозможности существования минисоциального государства в глобальном масштабе, «глобализированного кейнсианства», даже если он сохранит ориента­цию на minima moralia основных потребностей. Дело в значительно большем. Космополитический взгляд имеет отношение к тому, каким образом национально-государственные базовые институции будут (и бу­дут ли вообще) в долгосрочной перспективе открываться изнутри и из­вне навстречу вызовам глобальной эпохи. Он имеет отношение к тому, какова будет реакция на меньшинства, на иностранцев, на асоциаль­ные элементы. Но главным образом, он имеет отношение к фундамен­тально преобразующей, формирующей роли в этих взаимосвязях го­сударства и правительства, к проблеме, которую в век глобализации ставит защита прав человека в различных группах с целью укрепления и перестройки демократии. Он имеет отношение к функциональным

ПРЕДИСЛОВИЕ

эквивалентам государства и прежде всего к вопросу: как предотвратить акты насилия, возникающие вследствие разочарований и унижений?

Космополитический взгляд, таким образом, связывает уважение к достоинству культурной инаковости с заинтересованностью в выжи­вании каждого индивида. Иными словами, космополитизм — это оче­редная великая идея, которая приходит на смену исторически исчер­павшим себя национализму, коммунизму, социализму, неолиберализму. Эта идея могла бы сделать невозможное возможным — добиться, чтобы человечество пережило xxi век, не впадая в новое варварство.

Экономика мирового рынка в силу своей принудительной дина­мики изменила правила мировой политики. Из-за размывания границ между экономикой, политикой и обществом начинается новая борьба за власть и противостояние власти. Более того, заново согласовываются сами правила легитимного господства. Но знание о неотвратимом по­явлении космополитического модерна — это не торжествующее, а в выс­шей степени амбивалентное знание. Да и может ли быть иначе, учиты­вая опыт с разгулом тоталитарной политики в катастрофическом хх веке? Ретроспективное обозначение мира идей, выстроенных по нацио­нально-государственному принципу экономики, общества и политики как первого модерна, и отграничение его от еще расплывчатого второго мо­дерна с его глобальными экологическими и экономическими кризисами, обостряющимся транснациональным неравенством, индивидуализа­цией, непостоянным заработком и другими вызовами культурной, по­литической и военной глобализации, — все это способствует преодоле­нию протекционистского рефлекса, который не только в Европе после краха биполярного миропорядка ведет к интеллектуальному и полити­ческому застою. В связи с этим главной проблемой книги являются ме-таперемены в экономике, политике и государственности в эпоху глоба­лизма. На первый взгляд, сверхстабильные ведущие идеи и координаты этих перемен меняются, а вместе с ними меняются основы и централь­ные понятия власти и господства, легитимности и насилия, экономики, государства и политики. Главный вопрос заключается в том, каким об­разом второй модерн может перейти в модерн космополитический. Такая постановка проблемы нацелена на осуществление альтернатив­ного миропорядка, в центре которого окажутся политическая свобода, а также социальная и экономическая справедливость, а не законы ми­рового рынка. Глобализация проводится сильными мира сего в ущерб бедным. Форсируется не охватывающее разные культуры взаимодейст­вие обществ, а насаждается одна линия, направленная против всех ос­тальных. В космополитической идее находит выражение универсаль­ная заинтересованность гуманности в себе самой. Это попытка заново

УЛЬРИХ БЕК. ВЛАСТЬ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗМА

осмыслить взаимозависимости и взаимодействия вне рамок националь­ной аксиоматики и заносчивости, а именно в духе космополитического реализма, открывающего и обостряющего взгляд на незнакомые, «гло-кально» переплетенные общества, в которых мы живем и действуем.

Эта книга в большей мере обязана беседам с друзьями и коллегами, чем любая другая, вышедшая из-под моего пера. Эдгар Гранде, в идеях которого нашла воплощение креативность нашего совместного мюн­хенского исследовательского проекта о рефлективной модернизации, в продолжавшихся дни напролет беседах активно способствовал выра­ботке внутренней формы произведения. Кристоф Лау, который в каче­стве одной из креативных опор этого исследовательского центра тоже эмпирически помогал в разработке теории рефлективной модерниза­ции, со свойственным ему остроумным интеллектуализмом предлагал все новые варианты текста этой книги. Многим я обязан и беседам с Бо­рисом Хольцером, который лучше многих разбирается в противоречи­вых культурах общественных наук. Альмут Кляйне не просто помогла написать эту книгу — она ее выстрадала. Армин Нассехи, Карл Палонен, Шалини Рандериа, Натан Шнайдер, Боб Джессоп, Матс Сёренсен и Пе­тер Велинг с пользой для автора высказали свои соображения по на­чальному варианту книги. Стимулирующий интеллектуальную деятель­ность климат London School of Economics and Political Science 2, которой руководит Энтони Гидденс и в работе которой я имел честь и удоволь­ствие участвовать, существенно повлиял на cosmopolitan imagination 3 данной книги. Кроме того, следует упомянуть беседы с Мэри Калдор, Дэвидом Хелдом, Саскией Сассен, Ричардом Сеннетом, Ральфом Да-рендорфом, Стенли Коэном, Доном Слатером, Роджером Сильстоном и многими другими, а также беседы в рамках Goldsmith University с Анд­желой МакРобби и Скотом Лэшем. Last but not least 4 нашел время об­говорить со мной начальный вариант Юрген Хабермас. Йоханнесу Вилльмсу, спутнику по интеллектуальным спорам, я обязан большим, чем просто благодарностью. Но и эта книга является прежде всего ча­стью моих бесконечных разговоров с Элизабет Бек-Гернсхайм, и слово «благодарность» в данном случае не выражает полноты моих чувств.

Хочу также высказать свою сердечную признательность фонду кон­церна «Фольксваген», щедрая стипендия которого помогла выполнить данную работу.