Логос и традиция

Греки совершенно не знали, а вернее не хотели знать времени, их мышление статично, их ми­ровоззрение основано на статичных структурах ментальности. Хотя проблема­тичность такой формы ментальности для адекватной выработки форм познания и по­нимания мира и форм со­циального поведения прекрасно понималась, что выразилось в известных апориях Зенона. Все «архетипы» менталите греков были построены на ста­тичных концептах: «логос», «гармония», «эйдос», «форма». Эта установка на вневременный формы имела и идеологический подтекст – греки считали себя «центром» мира, который не подвластен изменению и времени, изменению и временности подвержен лишь окружающий их мир «варваров». Снобизм греков в этом отно­шении хорошо известен.

§2 МЫСЛЬ XVII-XVIII ВВ: РАЗУМ И ТРАДИЦИЯ

Поиск устойчивых форм в философии XVII-XVIII века выражался в нахождении их на базе Ра­зума. Вообще рационализм «новых философов» был «идеологическим террором» против тради­ции. Творцы новой традиции европейской философии пробовали искать более надеж­ную ос­нову мировоззрения в Разуме, хотя дальнейший опыт показал, что такая опора крайне ненадежна, ибо Разум, как и Вера - это концепт, который обладает крайне неопределенным со­держанием.

Критика Декарта состоит в утверждении ошибочности того, что всякое знание бес­предпосы­лочно. Пирс считает, что всякое знание начинается с каких-то систем верова­ний, имеющих ос­нование в при­вычках и традициях. Негативизм к традиции «новых» философов известен. Де­карт признается, что в результате изучения опыта древних и мнений людей получил лишь одно полезное убеждение: «Самая большая польза, полу­ченная мною, состояла в том, что я научился не особенно верить тому, что мне было внушено только посредством примера и обычая, так как видел, как многое из того, что пред­ставляется нас смешным и странным, оказывается общепринятым и одобряемым у других великих народов» (Декарт Р. Сочинения в 2-х томах Том 1 М., 1989 с.255)

К примеру, другой «новый философ» Ф.Бэкон пишет следующее: «тщетно ожидать большого при­бавления в знаниях от введения и прививки нового к старому. Должно быть совершено об­новление до последних основ, если мы не хотим вечно вращаться в круге с самым ничтожным движением впе­ред» (Бэкон Ф. Сочинения в 2х томах т.2 М., 1978 с.17). Для него традиция – это «идол», который преграждает путь к истине. Хотя, в отношении Ф.Бэкона надо быть более справедливым, отметив, что в нем отсут­ствует тотальный негативизм, ибо он считает, что надо держать перипатетиче­скую «зо­лотую середину» между опытом древних и открытиями новых, хотя «немно­гие могут соблюсти такую меру, чтобы не отбрасывать то, что справедливо уста­нов­лено древними, и не пренебречь тем, что верно установлено новыми»(там же с.24)

Собственно такое отношение и во многом осталось в либерально-сциентистком направлении евро­пейского философствования. Вот что пишет К.Поппер: «Меня не ин­тересует традиция. Я хочу руко­водствоваться собственными суждениями о вещах. Сам, независимо от какой бы то ни было тради­ции, определяю достоинства и недостатки вещей. Я хочу думать собственными мозгами, а не с по­мощью мозгов людей, которые жили когда-то очень давно» (цит. Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990 с.223)

Этот «бунт» был инициирован реальностью, в Европе происходило становление абсо­лютной монар­хии, которая нуждалась в иных системах менталитета, необходи­мых для утверждения ра­циональных систем управления. Совершенно закономерно пе­рерастание абсолютизма во XVIII веке в системы «просвещенной монархии» во времена Фридриха Великого и Иосифа II, короли и самодержцы при­вечали философов, под их покровительством создавались академии –как но­вой формы функциониро­вания системы образования и институциализации ментальной сферы культуры.

Он был инициирован и необходимостью утверждения новых форм ведения хозяйст­вен­ной дея­тель­ности, основанных на развитой финансовой системе и фабрично-заводских форм производства.