Правовой статус Совета Безопасности 2 страница

тивно оказывать содействие работе Совета Безопасности в соответ­ствии с основными целями и принципами Устава, действуя не толь­ко в своих собственных интересах, но и в интересах всех членов Орга­низации, и прежде всего в интересах обеспечения мирного, бесконф­ликтного сосуществования всех государств и тесного сотрудничества между ними.

Нельзя не отметить также и еще одну немаловажную особенность структуры Совета Безопасности: в отличие от Совета Лиги Наций число непостоянных и постоянных членов Совета Безопасности не может быть изменено без внесения надлежащих поправок в текст' Устава в соответствии со статьей 108 или пересмотра Устава согласно статье 109, то есть в работе Совета Безопасности участвует строго за­фиксированное в Уставе количество постоянных и непостоянных членов (в настоящее время равное 15).

Правда, были случаи, когда Совет Безопасности работал в непол­ном составе. В заключении юридического советника Секретариата ООН в июле 1994 г. содержится ссылка на следующие три прецедента работы Совета Безопасности в неполном составе:

1) отсутствие СССР в Совете Безопасности в 1950 г. в период ко­рейского кризиса;

2) функционирование Совета Безопасности в составе 11, а не 15 чле­нов в течение четырех месяцев в 1966 г., в период между вступлением в силу поправки, увеличивающей состав Совета Безопасности на че­тыре члена, и их фактическим избранием;

3) деятельность Совета Безопасности в 1980 г. в течение несколь­ких недель в неполном составе из-за неспособности Генеральной Ас­самблеи завершить выборы одного из непостоянных членов.

Кроме того, с 19 июля 1994 г. Руанда в течение некоторого време­ни воздерживалась от участия в работе Совета Безопасности.

Все сказанное выше свидетельствует о том, что структура Совета Безопасности была разработана таким образом, чтобы отвечать по­требностям обеспечения подлинно мирных дружественных отноше­ний между всеми государствами планеты. При такой структуре в рав­ной степени учитывались интересы так называемых малых государств, подчеркивалась роль и ответственность великих держав и в то же вре­мя могла быть обеспечена оперативная и эффективная деятельность самого органа.

В 70-е и особенно активно в 90-е годы и в начале XXI в. сторонники пересмотра Устава ООН стали добиваться расширения численного со-

става Совета Безопасности с 15 до 24 членов, мотивируя это главным образом необходимостью улучшения представительства в Совете аф­риканских, азиатских и других развивающихся стран, а также новых индустриально развитых государств - Германии и Японии.

На протяжении всей истории ООН Советский Союз и его продол­жатель Россия последовательно выступает за такое решение вопроса о составе органов ООН, в том числе Совета Безопасности, при кото­ром обеспечивалось бы равноправное, политически сбалансирован­ное представительство основных географических районов наряду с максимальной работоспособностью и эффективностью этих органов в решении поставленных перед ними задач. При этом всегда подчер­кивалась необходимость учитывать при решении вопроса о составе органов ООН и такие сложившиеся критерии, как должное предста­вительство государств различных социально-экономических систем, реальная возможность того или иного государства принимать актив­ное участие в работе данного органа ООН, характер рассматривае­мых в этих органах вопросов и др.

При решении вопроса о составе какого-либо органа ООН недопу­стим чисто арифметический, механический подход, при котором учи­тывалось бы только количество государств того или иного географи­ческого региона. Очевидно, например, что роль и влияние различ­ных групп государств в международной жизни определяются не только их числом, но и тем реальным вкладом, который эти страны вносят в решение важнейших проблем современности, в борьбу за мир и меж­дународную безопасность, за свободу и независимость народов.

Если бы в Организации Объединенных Наций возобладал принцип упрощенного, сугубо арифметического подхода к решению вопросов о составе и принципах деятельности многочисленных органов ООН, то это лишь отдалило бы от той цели, к которой все государства - члены ООН должны стремиться, а именно от повышения эффективности Организации в деле поддержания международного мира и безопас­ности на основе строгого соблюдения Устава.

Россия выступает против чрезмерного увеличения численного со­става органов ООН еще и потому, что это привело бы к уменьшению оперативности и снижению эффективности этих органов и в значи­тельной степени сдерживало бы решение стоящих перед ними задач. Россия исходит из того, что нынешний состав Совета Безопасности, как показал длительный опыт его деятельности, достаточно сбалан­сирован и в целом правильно отражает реальное положение дел в мире.

Чисто арифметические подсчеты неприемлемы для определения со­става Совета Безопасности и не соответствуют требованиям Устава ООН, в частности статьи 23, где отмечается, что при выборах непо­стоянных членов Совета Безопасности необходимо уделять «долж­ное внимание в первую очередь степени участия членов Организа­ции в поддержании международного мира и безопасности». Дальней­шее увеличение числа членов Совета Безопасности (состав его уже был однажды расширен с 11 до 15) могло бы затруднить работу, сде­лать его менее оперативным органом, тогда как в соответствии с Ус­тавом ООН Совет Безопасности создан «для обеспечения быстрых и эффективных действий» по поддержанию международного мира и бе­зопасности.

Вопрос о расширении состава и роли Совета Безопасности стал особенно активно обсуждаться в конце ХХ-начале XXI в. в связи с коренными изменениями международной обстановки, вызванными ликвидацией «холодной войны», серьезными сдвигами в расстанов­ке политических и экономических сил в мире, увеличением более чем втрое по сравнению с первоначальным числом членов ООН и появ­лением огромного количества политических, экономических, соци­альных, экологических, демографических и иных проблем, каждую из которых не в состоянии решить в одиночку какое-либо отдельное или даже несколько государств. Во весь рост встала проблема обеспе­чения международного мира и стабильности и формирования дей­ственной системы коллективной безопасности в соответствии с Уста­вом ООН на глобальном и региональном уровнях, центральным эле­ментом которой является Совет Безопасности ООН. Практически все страны мира пришли на стыке XX-XXI столетий к общему мнению, что единственным средством, способным оградить человечество от бедствий, страданий и всеобщей погибели, является Совет Безопас­ности и Организация Объединенных Наций в целом, которые наде­лены невиданными в истории полномочиями и властью урегулиро­вать любые споры и конфликты между государствами, если они пред­ставляют угрозу международному миру и безопасности.

Успешная деятельность Совета Безопасности по предотвращению и мирному урегулированию кризисных ситуаций и конфликтов до­казывает непреложность зафиксированной в Уставе ООН главной ответственности этого органа за поддержание международного мира и безопасности. На нынешнем этапе мирового развития это - опре­деляющий, ключевой фактор обеспечения прочного мира на земле.

За прошедшие десятилетия и особенно в период после окончания «хо­лодной войны» членам Совета Безопасности удалось отработать дей­ственные процедуры согласования и принятия общеприемлемых и работоспособных решений. Результат налицо: подавляющее большин­ство принимаемых в последнее время Советом Безопасности реше­ний носят консенсусный характер. Так, в 2000 г. в Совете Безопасно­сти было принято 50 резолюций (из них 43 единогласно или без голо­сования) и 40 заявлений Председателя Совета Безопасности.

Есть все основания полагать, что эта позитивная тенденция в дея­тельности Совета Безопасности будет сохранена и упрочена и в XXI в. Об этом наглядно свидетельствует и проводимая с 1994 г. деятельность Рабочей группы открытого состава Генеральной Ассамблеи по во­просу о справедливом представительстве в Совете Безопасности и расширении его членского состава и другим вопросам, связанным с Советом Безопасности. В рамках Рабочей группы открытого соста­ва, созданной в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи 48/26 от 3 декабря 1993 г., был основательно обсужден ряд вопросов, относящихся как к первой группе вопросов - «Расширение членско­го состава Совета Безопасности», так и ко второй группе «Методы работы Совета Безопасности и транспарентность его работы».

Следует отметить, что многие предложения при рассмотрении воп­росов второй группы (таких, как программа работы Совета, повестка дня его заседаний и неофициальных консультаций, доклады Совета Генеральной Ассамблее, консультации, проводимые в соответствии со статьей 50 Устава ООН, вспомогательные органы Совета, отноше­ния между Советом Безопасности и другими главными органами ООН, а также региональными соглашениями и органами и др.) были учтены Советом Безопасности и нашли отражение в принятых им многочисленных резолюциях, записках и заявлениях Председателя Совета Безопасности.

Определенный прогресс был достигнут и в обсуждении вопросов первой группы. В частности, была одобрена резолюция Генераль­ной Ассамблеи 53/30 от 23 ноября 1998 г., которая подтвердила важ­ность достижения общего согласия и постановила не принимать ни­какой резолюции и никакого решения по вопросу о справедливом представительстве в Совете Безопасности и расширении его член­ского состава и по связанным с этим вопросам, если за это не будут поданы по крайней мере две трети голосов Генеральной Ассамблеи. Резолюция имеет принципиально важное значение не только для текущей деятельности Рабочей группы открытого состава, но и для достижения ею позитивных весомых результатов по рассматривае­мым ею исключительно сложным и судьбоносным проблемам дея­тельности ООН и ее Совета Безопасности. В первую очередь, резо­люция ориентирует всю деятельность Рабочей группы на строгое соблюдение положений Устава ООН, на то, чтобы к рассмотрению стоящих перед Рабочей группой комплексных проблем применялся крайне взвешенный, объективный и реалистический подход, исклю­чающий скоропалительные и эмоциональные решения. Особенно недопустим подобный подход к рассмотрению таких проблем, как право вето, являющееся одним из важнейших факторов успешного функционирования Совета Безопасности, и расширение членского состава Совета Безопасности. На это обстоятельство неоднократно обращала внимание делегация России и в ходе заседаний Рабочей группы Генеральной Ассамблеи по расширению членского состава Совета Безопасности, и на заседаниях самого Совета Безопасности и его вспомогательных органов.

Нельзя согласиться с высказываемыми в последнее время утверж­дениями некоторых делегаций о том, что право вето устарело, что оно является анахронизмом, доставшимся ООН в наследство от эпохи «холодной войны». Достаточно вспомнить, что Устав ООН был раз­работан и вступил в силу до начала «холодной войны». Его основопо­лагающие элементы, включая и пункт 3 статьи 27, были изначально ориентированы на длительную историческую перспективу, учитыва­ющую неизбежные изменения в системе международных отношений. Подтверждением тому служит сохраняющаяся актуальность и дей­ственность этих положений сегодня, в качественно новых мировых реалиях.

Опыт деятельности Совета Безопасности, в том числе, как спра­ведливо отмечают представители многих государств, и в период «хо­лодной войны», свидетельствует о том, что вето является действитель­но критически важным и необходимым компонентом механизма со­гласования и принятия решений в Совете Безопасности. Наличие института вето, его политико-психологическое и правовое воздействие в значительной мере помогают обеспечивать сбалансированный и реалистический характер решений Совета Безопасности, адекватно учитывать при их проработке мнения и интересы всех его членов, а нередко и интересы других стран - членов ООН и всего мирового сообщества. Важно учитывать и еще одно обстоятельство - значение

вето как своего рода гаранта реальной поддержки осуществления при­нимаемых решений со стороны всех постоянных членов, что являет­ся существенным фактором результативности деятельности Совета Безопасности.

Невозможно даже предположить, насколько больше разного рода проблем и препятствий было бы на пути ООН и ее Совета Безопасно­сти, если бы отцы-основатели Организации Объединенных Наций не предусмотрели в ее Уставе ряд «встроенных стабилизаторов», к кото­рым относится и право вето. Сегодняшняя повседневная деятельность Совета Безопасности дает немало примеров позитивного стимулиру­ющего и регулирующего воздействия этого института, обеспечиваю­щего подлинно коллегиальный характер работы Совета Безопасно­сти, свободный от насилия и диктата со стороны кого бы то ни было.

При анализе многочисленных нападок на право вето со стороны некоторых государств важно различать собственно применение вето и потенциальную возможность его использования. Практика деятель­ности неоспоримо свидетельствует о поступательном снижении в последние годы числа случаев применения вето.

Следует отметить, что после окончания «холодной войны» приме­нение права вето резко сократилось. Так, с 31 мая 1990 г. в течение трех лет право вето вообще не использовалось, а в последующие годы вплоть до 2004 г. включительно оно было использовано 18 раз.

Трижды вето было применено Россией: в 1993 г. в отношении про­екта резолюции об изменении финансирования Временных сил ООН на Кипре; в 1994 г. в отношении проекта резолюции по Боснии и Гер­цеговине по вопросам экономических санкций и в 2004 г. по англо­американскому проекту резолюции по Кипру в преддверии референ­думов на острове Кипр 24 апреля 2004 г. и в связи с незавершенно­стью работы над проектом резолюции.

США 13 раз применяли вето: в 1995 г. по проекту резолюции о по­ложении на оккупированных арабских территориях; дважды в 1996 г. в отношении проекта резолюции с рекомендацией о повторном на­значении Бутроса Б. Гали на пост Генерального секретаря ООН; дваж­ды в марте 1997 г. по проектам резолюции о Восточном Иерусалиме; Дважды в 2001 г. в обоих случаях по проектам резолюции по пале­стинскому вопросу; дважды в 2002 г. по проекту резолюции о ситуа­ции в Боснии и Герцеговине в связи со вступлением в силу Римского статута Международного уголовного суда и по проекту резолюции по палестинскому вопросу; два раза в 2003 г. - 15 сентября по проекту

резолюции о намерении Израиля депортировать Председателя ПНА Я. Арафата и 14 октября по проекту резолюции, осуждающей строи­тельство Израилем стены безопасности, и дважды в 2004 г. - 28 апре­ля по проекту резолюции, осуждающей убийство Израилем шейха А.Ясина и 5 октября по проекту арабских стран с требованием к Из­раилю прекратить военную операцию в Газе.

Дважды применяла вето КНР: в январе 1997 г. Китай заветировал принятие проекта резолюции Совета Безопасности об учреждении на три месяца группы военных наблюдателей ООН для контроля за вы­полнением военных аспектов соглашений по урегулированию конф­ликта в Гватемале, а в феврале 1999 г. - проект резолюции о продле­нии действия мандата Сил превентивного развертывания ООН в Ма­кедонии.

В последнее время вето применяется в редких случаях, а его прак­тическое задействование становится скорее исключением, оно лишь подтверждает правило, что наличие вето играет роль сдерживающе­го фактора, исключающего принятие односторонне выгодных и не отражающих общие интересы мирового сообщества решений, и до­полнительно стимулирует членов Совета Безопасности к поиску кон-сенсусных решений острых международных проблем. В результате в последние годы наблюдается серьезное и поступательное укреп­ление консенсусных начал в деятельности Совета Безопасности, что находит подтверждение в принятии им подавляющего большинства решений консенсусом или без голосования. Поэтому не могут быть признаны приемлемыми любые формулы и инициативы, направлен­ные на подрыв или отмену уставного права вето. Нельзя признать приемлемой и аргументацию в пользу введения ограничений на ис­пользование права вето. Дело в том, что вето представляет собой целостный институт, и именно в качестве такового оно способно выполнять свои важные стабилизирующие функции. Дробление же этого целостного механизма, как это предлагают некоторые госу­дарства, может лишь крайне негативно отразиться на работоспособ­ности Совета Безопасности, а следовательно, и на эффективности ООН в целом.

Не менее ответственный и взвешенный подход требуется и при рассмотрении вопроса о расширении членского состава Совета Безо­пасности. Следует иметь в виду, что вопрос о численном составе Со­вета Безопасности не просто один из ряда элементов реформенного процесса, проходящего в ООН, а принципиально важный вопрос с

далеко идущими последствиями для судеб мира и безопасности на планете и для будущего существования самой Организации Объеди­ненных Наций. Этот вопрос неотделим от задачи совершенствова­ния и усиления эффективности Совета Безопасности в органической взаимосвязи с повышением сбалансированности и представительно­сти его состава и укреплением его международного авторитета. По­этому становится очевидным, что любые решения, нацеленные на оптимальное обеспечение представительности Совета Безопасности, должны приниматься без ущерба для его работоспособности и эф­фективности. Все более очевидной становится и важность сохране­ния компактного состава обновленного Совета Безопасности с тем, чтобы он был способен адекватно и быстро реагировать на вызовы и угрозы нового тысячелетия. Чрезмерное разбухание Совета Безопас­ности может нанести непоправимый ущерб дееспособности Совета и качеству его усилий со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для международной безопасности. Все большее по­нимание находит вариант расширения Совета Безопасности в обеих категориях членов - постоянных и непостоянных. При этом увели­чение в любой категории должно одновременно охватывать как про-мышленно развитые, так и крупные и влиятельные развивающиеся государства, проводящие самостоятельный внешнеполитический курс, при обязательном предоставлении им равного статуса. Иначе нельзя будет обеспечить в Совете Безопасности необходимый ба­ланс сил, адекватно отражающий задачи построения многополюс­ного мира. Что касается вопроса о предоставлении права вето воз­можным новым постоянным членам Совета Безопасности, то реше­ние на сей счет должно приниматься после того, как будет достигнуто согласие о конкретном членском составе расширенного Совета Безо­пасности. Непреложным условием решения вопроса о расширении Совета Безопасности остается сохранение в полном объеме статуса нынешних постоянных членов, прежде всего института вето и сферы его применения.

Любые нападки на этот важнейший инструмент обеспечения сла­женной и продуктивной работы Совета Безопасности и попытки хоть в какой-то мере ущемить данный статус являются контрпродуктив­ными и способны лишь дезорганизовать деятельность Совета Безо­пасности. Разумеется, решение этого одного из ключевых для будуще­го ООН и комплексного вопроса возможно только на основе кропот­ливых усилий всех государств по сближению подходов и достижению

предельно широкого согласия, оптимально - консенсуса по всем ас­пектам расширения Совета Безопасности, включая поддержку его итоговой формулы всеми нынешними постоянными членами Совета Безопасности, как того требует Устав ООН. В этой работе не может быть ни искусственных временных пределов, ни форсированного продвижения мнения одних стран в противовес позиции других. Важ­но также, чтобы процесс поиска оптимальной формулы расширения Совета Безопасности велся максимально транспарентно и с участием всех заинтересованных сторон. Россия совместно со всеми государства­ми - членами ООН готова участвовать в поиске путей продвижения к консенсусу по этой назревшей проблеме.

Помимо отмеченных выше категорий членов Совета Безопасно­сти согласно Уставу в его работе могут принимать временное участие на особых условиях представители государств-членов и даже не чле­нов ООН. Статья 31 Устава предусматривает, что любой член Орга­низации, который не является членом Совета Безопасности, может принять участие без права голоса в обсуждении любого вопроса, вне­сенного в Совет Безопасности, если интересы этого члена Организа­ции специально затронуты рассматриваемым вопросом. Согласно данной статье Совет Безопасности сам решает, затронуты ли специ­ально интересы того или иного члена ООН и следует ли приглашать его для участия в обсуждении вопроса в Совете Безопасности. На прак­тике были случаи, когда Совет Безопасности отказывал члену ООН в просьбе участвовать в его заседаниях.

Практика последних лет пошла по пути весьма широкого толко­вания статьи 31 Устава ООН, в результате в заседаниях Совета Безо­пасности, на которых рассматривались, например, вопросы о положе­нии на Ближнем Востоке, в Южной Родезии, о мерах по поддержанию и укреплению международного мира и безопасности в Латинской Аме­рике и др., участвовало, как правило, без права голоса большое число приглашенных государств. Это, несомненно, позволяет Совету Безо­пасности глубже и всестороннее обсудить тот или иной вопрос, сто­ящий в повестке дня, и тем самым выносить тщательно рассмотрен­ные и мотивированные решения.

Согласно статье 32 Устава, государства-члены и не члены ООН, если они являются сторонами в споре, находящемся на рассмотре­нии в Совете Безопасности, приглашаются Советом для участия в обсуждении без права голоса, ибо было бы невозможно разрешить тот или иной спор без непосредственного участия в его рассмотрении государств, являющихся сторонами в данном споре. Совет Безопас­ности ставит такие условия для участия государства - не члена Орга­низации, какие он найдет справедливыми.

При применении Советом Безопасности статьи 32 большое значе­ние имеет различие между «спором» и «ситуацией», которое на прак­тике иногда весьма трудно провести. Особенно большое значение решение данного вопроса имеет для государства, не состоящего чле­ном ООН, поскольку, если Совет Безопасности установит, что он имеет дело с ситуацией, указанной в статье 34, приглашения государ­ства, не являющегося членом ООН, на заседание Совета может и не последовать.

В противоположность западным странам, которые считают, что до решения вопроса, имеет ли Совет Безопасности дело со спором или ситуацией, государство, не являющееся членом ООН, не может быть приглашено на заседание Совета Безопасности, Россия придержива­ется того мнения, что такое государство не только может, но и долж­но присутствовать на заседании Совета Безопасности¹⁷. Поэтому был найден такой выход: в случае неясности положения государство, не являющееся членом ООН, приглашалось на заседание Совета Безо­пасности на основании правила 39 Временных правил процедуры Со­вета Безопасности, согласно которому представителю указанного го­сударства разрешается выступать с заявлением и отвечать на постав­ленные вопросы, но не разрешается вносить предложения и не дается право на полное участие в обсуждении.

Члены ООН, участвующие согласно статьям 31 и.32 Устава ООН в рассмотрении Советом Безопасности того или иного вопроса, обла­дают рядом прав (принимать участие в обсуждении, вносить проекты резолюций, предлагать поправки и т.д.), не имея, однако, права уча­ствовать в голосовании. Поэтому любые проекты резолюций или пред­ложения государства, приглашенного на заседание Совета Безопас­ности, могут быть поставлены на голосование только по просьбе чле­на Совета и не могут быть поставлены самим этим государством (правило 38 Временных правил процедуры Совета Безопасности). Это, несомненно, весьма существенное ограничение прав государств, вре­менно участвующих в работе Совета Безопасности, и в то же время признание особых прав членов Совета.

Круг государств, временно участвующих в работе Совета Безо­пасности, не ограничивается теми условиями, которые указаны в статьях 31 и 32 Устава. Помимо перечисленных случаев Устав ООН

предусматривает еще такую возможность, как приглашение члена ООН участвовать в заседаниях Совета Безопасности и даже в приня­тии этим органом решений относительно использования Советом Бе­зопасности контингентов вооруженных сил приглашенного государ­ства (ст. 44). Однако на практике эта возможность еще ни разу не использовалась.

При этом, в отличие, например, от статьи 31, решение о приня­тии участия в работе Совета Безопасности зависит не от усмотрения Совета Безопасности, а от самого члена ООН. В данном случае поло­жение приглашенного члена юридически ничем не отличается от ста­туса непостоянного члена Совета. Такое временное расширение коли­чества непостоянных членов не изменяет содержащегося в пункте 3 статьи 27 правила о том, что для принятия решения Советом Безо­пасности требуется не менее девяти голосов, включая совпадающие голоса всех постоянных членов. Практически это означает, что то или иное приглашенное государство, вооруженные силы которого Совет Безопасности намерен использовать, может участвовать в ре­шениях Совета Безопасности по поводу использования континген­тов вооруженных сил данного государства, но не может налагать вето на решение Совета Безопасности использовать вооруженные силы. Указанный случай - единственная согласно Уставу возможность вре­менного расширения состава Совета Безопасности за счет членов ad hoc с правом участия в голосовании для разрешения специаль­ных вопросов.

Помимо перечисленных возможен и другой случай - согласно пунк­ту 1 статьи 35 Устава Совет Безопасности приглашает (например, для участия в обсуждении) членов ООН, которые обратили внимание Совета на спор или ситуацию, представляющую угрозу международ­ному миру и безопасности. Некоторые западные юристы считают, что для участия такого государства в заседании Совета Безопасности нельзя найти никаких правовых оснований в Уставе¹⁸.

С этой точкой зрения вряд ли можно согласиться. Прежде всего, неверно само утверждение об отсутствии в Уставе положения о праве участия государства - члена ООН, обратившего внимание Совета Безопасности на наличие ситуации, чреватой угрозой международ­ному миру, в заседании Совета. Хотя в самом пункте 1 статьи 35 об этом не говорится, но есть статья 31, признающая право Совета Безо­пасности приглашать на свои заседания государство, интересы кото­рого специально затронуты, а, как известно, вопросы поддержания

мира не могут не затрагивать интересы любого государства земного шара. Поэтому, если государство обратило внимание Совета Безопас­ности на наличие действительно серьезной ситуации, угрожающей сохранению мира, оно должно представить соответствующие доказа­тельства наличия такой ситуации и должно, следовательно, быть вы­слушано. Иначе теряет смысл сам пункт 1 статьи 35.

Предоставленное этой статьей право доводить до сведения Совета Безопасности об угрожающем положении в какой-либо части земно­го шара предполагает аргументированное и обоснованное заявление того или иного государства, ибо оно может встретить возражения со стороны других государств или даже потребовать от Совета Безопас­ности проведения дополнительного расследования данной ситуации. Более того, лишение государства, доведшего до сведения Совета Бе­зопасности о представляющей угрозу международному миру ситуа­ции, права участвовать в рассмотрении Советом указанного вопроса способствовало бы ослаблению чувства ответственности у такого го­сударства. Совету Безопасности предъявлялись бы необоснованные и беспочвенные обвинения, которые загромождали бы его повестку дня и нисколько не содействовали развитию сотрудничества и взаи­мопонимания между народами. Практика приглашения на заседание Совета Безопасности члена ООН, обратившего внимание этого орга­на на какой-либо спор или ситуацию, нашла закрепление в правиле 37 Временных правил процедуры Совета Безопасности.

Наконец, в соответствии с правилом 39 Совет может приглашать членов Секретариата и других лиц для получения от них информации и помощи при рассмотрении вопросов, представленных Совету Безо­пасности. В практике Совета были случаи, когда на основании выше­упомянутого правила приглашались и представители государств, до­бивающихся независимости и еще не признанных большинством го­сударств мира. Так, на основании этого правила процедуры в 1973 г. на заседание Совета были приглашены представитель Зимбабве, пред­ставители Фронта освобождения Мозамбика и Народного движения за освобождение Анголы.

Рассмотрение вопросов состава и структуры Совета Безопасности позволяет лучше уяснить специфический порядок принятия им ре­шений и юридическую природу этих решений. Решения Совета Бе­зопасности принимаются посредством голосования^ '. Каждый член Совета имеет один голос.

Голосование в Совете Безопасности осуществляется поднятием руки, причем начиная с апреля 2001 г. была введена практика, в соот­ветствии с которой, если в ходе голосования все 15 членов Совета проголосовали за, Председатель не будет спрашивать, кто проголо­совал против или воздержался. С 1996 г. появилась практика одобре­ния резолюций Совета путем аккламации, то есть без голосования, на основе реакции участников заседания (реплик, аплодисментов). Именно таким образом в 1996 г. были приняты резолюция 1090 (1996), рекомендующая назначить Кофи Аннана на должность Генерально­го секретаря ООН, и резолюция 1091 (1996), в которой выражалась признательность Бутросу Б. Гали за его деятельность в ООН. Путем аккламации была одобрена и резолюция 1358 (2001), в которой Совет рекомендовал Генеральной Ассамблее назначить К. Аннана Генераль­ным секретарем ООН на второй срок. Кроме того, был случай, когда на закрытом заседании Совета Безопасности, посвященном угрозам для международного мира и безопасности, вызванным террористи­ческими актами, Председатель просил членов Совета принять резо­люцию 1368 (2001) путем вставания, а не поднятия руки, с тем чтобы «продемонстрировать единство перед лицом такого бедствия, каким является терроризм».