Использование традиционных средств предотвращения и урегулирования конфликтов

В арсенале средств мирного урегулирования конфликтов важное место занимают традиционные, «классические» методы и процеду­ры, известные международному праву с давних времен. Основные из этих средств предусмотрены в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг. о мирном разрешении международных споров. В Уставе ООН дается перечень таких средств, включающих, в частности, переговоры, об­следование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное раз­бирательство, обращение к региональным органам либо соглашени­ям или иные мирные средства по выбору сторон (ст. 33). Следует от­метить, что эти средства, особенно переговоры, не раз доказывали в прошлом и поныне доказывают свою эффективность в ходе процесса урегулирования споров и конфликтов, в том числе вызванных наци­ональной, политической, расовой и религиозной нетерпимостью. Это объясняется рядом обстоятельств. Прежде всего, многие из этих средств используются государствами уже на протяжении веков. Далее, они, как правило, основываются на нормах международного права и, следова­тельно, являются привлекательными для сторон в споре или конфликте. Кроме того, они отражают не политические конъюнктурные сообра­жения, а общепризнанные требования права и справедливости, с ко­торыми каждой из сторон гораздо легче согласиться. И, наконец, они позволяют подвести стороны, как правило, к достижению прочных юридических, а не хрупких политических договоренностей, легко могущих быть опрокинутыми меняющейся обстановкой.

Разрешение сложных и нередко весьма запутанных конфликтов нового поколения невозможно с помощью какого-то одного «магиче­ского» средства, а требует поиска и разработки всеобъемлющей стра­тегии и связанной с ней комплексной программы эффективных мер, используемых, разумеется, с учетом специфики каждого такого конф­ликта и позиций сторон в нем. Существующий большой опыт показы­вает, что наиболее продуктивными для погашения кризисных ситуа­ций являются многовариантные и многоканальные действия. Только скоординированными совместными усилиями всего международного сообщества возможно предотвратить конфликты и создать благопри­ятную почву для их политического мирного урегулирования. На всех этапах с момента зарождения конфликта до его разрешения - на ста­диях принятия профилактических мер, поиска областей согласия и рас­ширения круга вопросов, приемлемых для сторон, сближения пози­ций и точек зрения сторон по существу возникшего спора или конф­ликта и, наконец, достижения взаимоприемлемых договоренностей по урегулированию конфликта - незаменимую и конструктивную роль играют переговоры. Этот вывод наглядно подтверждает, например, долголетняя практика попыток решения комплекса проблем ближне­восточного урегулирования или решения нагорно-карабахского конф­ликта. В обоих случаях только переход к прямым переговорам между враждующими сторонами позволил добиться реальных сдвигов в уре­гулировании и примирении сторон.

При рассмотрении вопроса о выборе наиболее подходящих средств мирного урегулирования споров и конфликтов речь, разумеется, не идет о каком-либо противопоставлении одного средства другому, о выделении среди них априори самого лучшего и эффективного или об установлении какой-то иерархии таких средств. Дело в том, что при применении мирных средств было бы желательно учитывать не­которые обстоятельства и руководствоваться определенными отрабо­танными на практике правилами.

Во-первых, следовало бы, видимо, иметь в виду, что споры и конф­ликты, несмотря на наличие ряда общих, типичных черт, обладают каждый своей спецификой и конкретными особенностями. Не при­нимать во внимание такую специфику означало бы с самого начала обречь урегулирование на неудачу или, по крайней мере, значитель­но затянуть разрешение конфликта со всеми вытекающими из этого негативными последствиями. Во-вторых, во главу угла урегулирова­ния любого конфликта следовало бы ставить в первую очередь стабиль­ное прекращение огня и вооруженных действий сторон, ибо добиться политического урегулирования в условиях, когда льется кровь и разру­шаются материальные условия существования общества, вряд ли пред­ставляется возможным. В-третьих, нельзя стремиться ликвидировать сразу весь клубок разногласий и противоречий. Опыт показывает, что достижение всеобъемлющего урегулирования - цель благая, но до­стичь ее удается, как правило, пройдя последовательные этапы. По­пытки решить все проблемы одним махом обычно оканчиваются про­валом или затягивают урегулирование конфликта на многие годы. В-четвертых, практика свидетельствует, что предпочтительно добиваться согласования различных точек зрения и позиций самим противобор­ствующим сторонам, а не с помощью третьей стороны. В-пятых, чрез­вычайно важно, чтобы противоборствующие стороны были с самого начала переговоров нацелены на достижение практических результа­тов и компромиссов, а не вели переговоры и встречи ради самих пере­говоров - только в пропагандистских целях или для доказательства правоты своих позиций. При этом необходимо, чтобы третьи государ­ства воздерживались от соблазна встать на чью-либо одну сторону про­тив другой или от попыток разжигать конфликт и поощрять неуступ­чивость сторон и тем самым осложнять поиск и достижение компро­миссов и взаимоприемлемых договоренностей. В-шестых, следовало бы воздерживаться от стремления решить сразу все спорные вопросы или уладить лежащие в основе конфликта противоречия. Полезным представляется добиваться вначале согласования своего рода проме­жуточных договоренностей, направленных на проявление сдержанно­сти сторон в применении наиболее опасных видов оружия, например боевой авиации и ракетно-артиллерийских систем. Именно с этой це­лью Россией на 48-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН было пред­ложено в развитие итогов Женевской конференции по защите жертв войны, проходившей в конце августа 1993 г., установить международ­но-правовые ограничения на использование во внутренних конфлик­тах самых разрушительных и неизбирательных систем оружия.

Наконец, опыт, например, нагорно-карабахского конфликта и не­которых других, говорит о том, что в ряде случаев оказывается явно нежелательным задействование в конфликте любой из сторон или обеими сторонами сразу нескольких средств мирного урегулирова­ния, поскольку это приводит, как правило, к контрпродуктивным результатам. Представим себе человека, который пытается играть од­новременно на нескольких музыкальных инструментах, - ничего кроме какофонии из этого получиться не может. Так и здесь: тратит­ся очень много усилий, материальных и финансовых средств, а прак­тический результат обычно равен нулю. Больше того, конфликт не только не ослабевает, а приобретает «внутреннюю инерцию» к само­развитию и самоэскалации. В данной связи назрел, видимо, вопрос (особенно с учетом все увеличивающегося числа новых конфликтов межнационального, межрелигиозного и межлингвистического про­исхождения как между государствами, так и внутри государств) об установлении своего рода очередности использования средств мирно­го разрешения споров и конфликтов, о более тесной увязке их рассмот­рения в Совете Безопасности с усилиями сторон в политическом уре­гулировании исходя из того, что самое прочное урегулирование спора или конфликта, как показывает практика, может быть достигнуто пу­тем прямых переговоров между сторонами.

Действительно, переговорный процесс служит одним из ключевых средств мирного урегулирования международных споров и конфлик­тов на протяжении веков. Как отмечалось Постоянной палатой меж­дународного правосудия, предтечей Международного Суда ООН, это средство является универсально приемлемым и ведет к «прямому и дружескому разрешению споров между сторонами»15. История со всей очевидностью свидетельствует, что переговоры и их разновид­ность - консультации представляют собой наиболее широко при­меняемый способ решения спорных вопросов между конфликтую­щими сторонами начиная с глубокой древности и до наших дней. Это справедливо и в отношении конфликтов нового поколения. Опыт показывает, что роль переговоров особенно возрастает в пе­риоды возникновения кризисов и напряженности между государства­ми и внутри государств. Именно переговоры способствовали улажива­нию острых споров и разногласий между государствами и сторонами во внутренних конфликтах, помогали найти выход из конфликтных ситуаций, приводили к ликвидации очагов напряженности, преду­преждали перерастание межгосударственных и внутренних конфлик­тов в прямые военные столкновения. Неоценимо значение перего­воров и в деле формирования нового правопорядка в мире при цент­ральной роли такого многостороннего переговорного механизма, как ООН.

Важнейшей предпосылкой достижения договоренностей в ходе переговоров является конструктивный подход государств-участников и сторон в конфликте, их стремление добиваться общеприемлемых результатов, отвечающих интересам не какого-либо одного государ­ства или группы государств, а всех стран, целям поддержания между­народного мира и безопасности, недопущения развязывания новой мировой войны.

Переговоры и диалог стали определяющей чертой развития меж­дународных отношений в конце ХХ-начале XXI в., причем между­народный переговорный процесс ведется, без преувеличения, каж­додневно на самых различных уровнях и по самым разным вопросам, в том числе и по проблемам урегулирования споров и конфликтов. Говоря о важной роли диалога, следует иметь в виду, что это должен быть диалог, в котором обе стороны хотят добиться реальных догово­ренностей. Нельзя допустить, чтобы переговоры превратились в ды­мовую завесу, прикрывающую нежелание стороны или сторон решать конфликт мирным путем. Результативные переговоры на всех уров­нях и по различным вопросам, как показывает практика, укрепляют связи между государствами и сторонами в конфликте, содействуют созданию обстановки предсказуемости, доверия и стабильности как в зонах конфликтов, так и в мире в целом.

Первостепенное значение переговорного процесса неоднократ­но отмечалось в важнейших международно-правовых документах, которые во многом образуют основу современных международных отношений. Особо следует сказать об уникальном значении Устава ООН - он регламентирует работу широкого спектра переговорных структур и механизмов, результатом чего явилась, например, разра­ботка свыше 500 многосторонних международных соглашений, свы­ше 1400 резолюций Совета Безопасности и свыше 15 тыс. деклара­ций и решений Генеральной Ассамблеи, большинство из которых в той или иной степени касается мирного улаживания конкретных спо­ров и конфликтов. Одна из характерных особенностей Устава ООН заключается в том, что предусмотренный в нем переговорный про­цесс является не только первоосновой жизнедеятельности ООН, став­шей поистине центром дипломатической активности государств мира, но и магистральным путем обновления Организации, ее адаптации к новым реалиям международной жизни, включая разработку средств и механизмов предотвращения и решения нового поколения конф­ликтов и споров.

Большое значение для эволюции переговорного процесса имеют региональные соглашения, в частности Заключительный акт Совеща­ния по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г., разработанные на его основе Валлеттские соглашения от 1991 г. по мирному урегулированию споров, а также принятые 10 июля 1992 г. решения Хельсинки-П. Важность переговорного процесса отмечает­ся не только в многосторонних актах универсального характера, но и в ряде двусторонних договоренностей, таких, например, как достиг­нутое при посредничестве России 12 мая 1994 г. соглашение о пре­кращении огня в ходе нагорно-карабахского конфликта между Азер­байджаном и Арменией.

Для того чтобы переговоры привели к конструктивным результа­там, они должны проводиться на принципах равноправия и отказа от политики давления и диктата. Именно на этой основе были достигну­ты договоренности, способствовавшие прекращению кровопролития и урегулированию конфликтов в ряде районов на территории бывшего СССР. К ним относятся Соглашение о принципах урегулирования конфликта в Южной Осетии, подписанное 24 июня 1992 г. Россий­ской Федерацией и Республикой Грузия, Соглашение о принципах мир­ного урегулирования в Приднестровье, подписанное 21 июля 1992 г. президентами России и Молдовы, Соглашение о прекращении огня в Абхазии и механизме контроля за его соблюдением, подписанное 27 июля 1993 г. Российской Федерацией, грузинской и абхазской сто­ронами, Соглашение о коллективных миротворческих силах и со­вместных мерах по их материально-техническому обеспечению, за­ключенное 24 сентября 1993 г. между Казахстаном, Киргизией, Рос­сийской Федерацией, Таджикистаном и Узбекистаном.

Являясь наиболее широко используемым методом, переговоры име­ют ряд преимуществ по сравнению с другими средствами мирного уре­гулирования международных конфликтов и, по сути дела, предшеству­ют применению этих средств. Практика с определенностью свидетель­ствует, что переговоры значительно ускоряют непосредственный диалог между сторонами при намерении обеих сторон прийти к взаимопри­емлемому решению и дают возможность сторонам в споре или конф-. ликте с самого начала продемонстрировать свое желание урегулиро­вать данный спор. Переговоры позволяют лучше понять позиции сто­рон, их взгляды и соображения по обсуждаемому вопросу, а также определить степень расхождения в подходах в целях последующего со­гласования интересов для выработки компромиссного решения.

Переговоры - это наиболее простой, не обставленный сложными процедурными формальностями и сравнительно быстрый способ ре­шения споров и конфликтов. Началу переговорного процесса предше­ствует необходимая организационная процедура, но она полностью зависит от договаривающихся сторон и от их намерения приступить непосредственно к переговорам. Переговоры носят общеприемлемый, универсальный характер - на практике не существует международ­ного спора или конфликтной ситуации, которые не могли бы быть урегулированы посредством переговоров. Переговоры являются не­избежным этапом для использования других способов мирного уре­гулирования: обследования, посредничества, примирения, арбитра­жа, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям или же иных мирных средств по выбору спорящих сторон. При этом можно отметить, что даже сам термин «дипломатия» в некоторых международно-правовых документах (таких, например, как Пересмотренный общий акт 1949 г. о мирном разрешении меж­дународных споров) используется в качестве синонима слова «пере­говоры», равно как и фраза «по обычным дипломатическим каналам», которая фигурирует в Уставе Организации Американских Государств от 1948 г. Связь между «переговорами» и «дипломатией» наглядно де­монстрирует, что переговорный процесс составляет основу осуществ­ления внешней политики государств.

Переговоры являются достаточно гибким инструментом. Помимо того, что этот инструмент применим к самым разным категориям спо­ров и конфликтов (будь то правовые, военно-политические, терри­ториальные или технические), государства-участники и стороны в споре или конфликте могут вести переговоры так, как им представ­ляется необходимым и целесообразным, и свободны согласовывать любые виды договоренностей.

Переговоры могут быть достаточно эффективными. Практика по­казывает, что из более чем 450 споров и конфликтов между государ­ствами за послевоенный период свыше 80% было урегулировано пу­тем переговоров на двусторонней и региональной основе, а также в рамках международных конференций и организаций, прежде всего ООН и ее Совета Безопасности.

Переговоры имеют фундаментальный характер, поскольку имен­но они в своей многовековой качественной эволюции привели к со­зданию таких институтов, как международные конференции и меж­дународные организации, и заключенные в ходе переговоров между­народные конвенции, как общие, так и специальные, являются ос­новным источником международного права, в том числе и в области мирного разрешения споров и конфликтов. Переговоры являются первоосновой всего мирового переговорного и правотворческого про­цесса, проходящего на международной арене на протяжении веков.

Развитие института переговорного процесса имеет длительную историю, которая позволяет проследить и отдельные недостатки это­го инструмента, проявляющиеся, в частности, в ходе мирного урегу­лирования конфликтов и споров. Перечислим основные из них.

1. Трудности с завязыванием и определением условий самих пере­говоров. Начало процесса переговоров зависит от принятия другим государством или стороной в конфликте такого приглашения. Мо­жет случиться, что у государства или стороны в конфликте, получив­шей предложение начать переговоры, окажутся веские причины по­лагать, что не существует никакого предмета, по которому следовало бы их проводить.

О сложности завязывания переговоров и осуществления достигну­тых на них договоренностей в условиях конфликтов последнего вре­мени, когда невозможно подчас установить подлинное представитель­ство сторон, говорит, например, опыт сомалийского конфликта, где, по свидетельству Генерального секретаря ООН, имеется 26 различных клановых и военно-политических группировок. Изначальная ошибоч­ность договоренностей в Аддис-Абебе в марте 1993 г. по урегулирова­нию в Сомали состояла в том, что они ориентировались на военно-по­литические группировки, а не на традиционные кланово-племенные структуры, в рамках которых легче обеспечить согласие и взаимопони­мание и тем самым прочность таких договоренностей.

2. Сложности с определением предмета спора и достижением со­гласия сторон решать его путем переговоров. Может возникнуть си­туация, когда государство или сторона в конфликте, соглашаясь на­чать переговоры, выдвинет для их открытия условия, неприемлемые для предложившего государства или стороны, либо предложит дру­гое средство урегулирования. Это хорошо видно на примере нагор-но-карабахского конфликта, где заинтересованные стороны на про­тяжении более четырех лет не могли определить предмет спора и толь­ко к осени 1993 г. сумели перейти к прямым переговорам.

3. Хрупкость и недолговечность достигнутых в ходе переговоров договоренностей, особенно в политической области. Опыт показы­вает, что политические договоренности, хотя и являются важным эта­

Глава xi. ООН и мирное урегулирование международных споров и конфликтов 461

пом на пути к прочному урегулированию конфликта, страдают тем существенным недостатком, что они обусловлены быстро меняющей­ся политической конъюнктурой, а следовательно, недолговечны. Поэтому необходимо международно-правовое соглашение, которое только и способно обеспечить прочное урегулирование конфликта.

4. Затяжной и непредсказуемый характер переговоров в некото­рых случаях. Государство - участник спора или сторона в конфликте может в течение длительного времени под разными предлогами затя­гивать переговоры. Известны случаи, когда переговорный процесс занимал десятилетия, не принося никаких результатов. Достаточно упомянуть кипрское урегулирование, в ходе которого греко-кипрская и турко-кипрская общины на протяжении уже более 30 лет никак не могут договориться.

5. Отсутствие надлежащего контроля со стороны мирового сообще­ства. Это приводит к сильному затягиванию самих переговоров и, по существу, выработку соответствующих договоренностей оставляют ис­ключительно на усмотрение их участников. Не случайно все большее распространение получают переговоры с использованием добрых ус­луг Генерального секретаря ООН или при посредничестве беспри­страстной третьей стороны. А в 1991 г. были заключены Валлеттские соглашения, которые предусматривают определенные правовые сред­ства и механизмы воздействия на ход и результаты переговоров сторон в целях скорейшего урегулирования спора или конфликта.

6. Преобладание как в ходе переговоров, так и в достигнутых на них договоренностях политических конъюнктурных соображений и недостаточное международно-правовое подкрепление и обосно­вание таких договоренностей, что нередко делает их недостаточно прочными, лишает их возможности стать универсально примени­мыми и может вызвать сомнения в отношении их совместимости с Уставом ООН и общепризнанными принципами и нормами между­народного права.

Особо следует отметить, что наиболее гибким и эффективным спо­собом достижения договоренностей по урегулированию конфликтов и решению других актуальных международных проблем являются пе­реговоры на высшем уровне. Именно встречи глав государств и пра­вительств зачастую приводят к подписанию важнейших для судеб мира соглашений как в отдельных регионах, так и во всем мире. При­мером тому могут служить Соглашение о группах военных наблюда­телей и коллективных силах по поддержанию мира в Содружестве Независимых Государств, подписанное на встрече в Киеве 20 марта 1992 г. главами Азербайджана, Армении, Белоруссии, Казахстана, Молдавии, России, Таджикистана, Узбекистана и Украины; решения, принятые на встрече глав государств и правительств в ходе Совеща­ния по безопасности и сотрудничеству в Европе 10 июля 1992 г. в Хель­синки; Основополагающий Акт о взаимных отношениях, сотрудни­честве и безопасности между Российской Федерацией и Организаци­ей Североатлантического договора 1997 г.; Декларация тысячелетия ООН, одобренная лидерами стран мира 8 сентября 2000 г., и др.

Жизнь подтверждает, что прямой систематический диалог руково­дителей стран мирового сообщества - и двусторонний, и многосто­ронний - может сыграть решающую роль в деле надежного урегулиро­вания споров и конфликтов, в том числе межрелигиозного, межнаци­онального и иного характера, в деле формирования нового мирового порядка, создания на основе Устава ООН прочной системы коллек­тивной безопасности и укрепления ее региональных звеньев.

Важным средством, содействующим урегулированию конфликтов и споров, остается и метод установления фактических обстоятельств того или иного конфликта, процедура расследования конкретных споров и кризисных ситуаций. В последнее время практика направ­ления миссий по установлению фактической стороны конфликтов и споров приобрела широкое распространение и осуществляется как региональными организациями, например ОБСЕ, так и в рамках ООН. Ее Совет Безопасности неоднократно (свыше 40 раз) направлял мис­сии по расследованию в различные конфликтоопасные районы, а Генеральная Ассамблея по инициативе Советского Союза одобрила в 1991 г. на основе консенсуса специальную Декларацию об установле­нии фактов Организацией Объединенных Наций в области поддер­жания международного мира и безопасности.

Расследование фактов играет весьма значительную роль при уре­гулировании конфликтов нового поколения. Установление фактов может оказать неоценимую помощь при расхождении во взглядах на какие-либо фактические аспекты дела, при выяснении спорных об­стоятельств конфликта, при необходимости выявления нарушений договоров или взятых на себя сторонами в конфликте международных обязательств, когда таковые, по утверждению сторон, имеют место. Расследование может оказаться полезным, когда стороны в конфлик­те договариваются или договорились о применении других средств уре­гулирования (примирение, обращение к региональным соглашени­ям, арбитраж и т.д.) и когда возникает необходимость в достоверной и полной информации, подтверждающей или уточняющей обстоя­тельства и причины возникновения спора или конфликта. В этой свя­зи следует отметить положительную роль, которую сыграли миссии ООН и ОБСЕ по установлению фактов, направлявшиеся в Нагорный Карабах, Грузию, Приднестровье и другие регионы. Заслуживают внимания и содержащиеся в докладе Генерального секретаря ООН «Повестка дня для мира» предложения, в частности, о более частом использовании миссий по установлению фактов, контактов с этой целью Генерального секретаря ООН с правительствами и сторонами в конфликте, о том, чтобы миссия по установлению фактов могла в некоторых случаях, особенно в межэтнических и межрелигиозных конфликтах, содействовать своим присутствием улаживанию конф­ликта или спора. Разумеется, применительно к конфликтам нового поколения потребуется обновление содержания деятельности и, воз­можно, создание новых механизмов обследования. Было бы желатель­но, чтобы деятельность институтов расследования фактов включала в себя сбор информации, ее анализ и обобщение, подготовку выво­дов и рекомендаций, представление главным органам ООН объек­тивных и достоверных данных, необходимых для принятия эффек­тивных мер, контроль за выполнением таких мер, представление док­ладов о выполнении принятых мер и содействие снижению уровня напряженности и укреплению доверия, предсказуемости и стабиль­ности в соответствующих районах.

Важное место в урегулировании конфликтов нового типа продол­жают занимать добрые услуги и посредничество. Следует отметить, что, хотя на практике эти два вида средств улаживания конфликтов часто смешивают, они все же нередко сохраняют свои специфические чер­ты. Это хорошо видно на примере кипрского урегулирования, где в последнее время стороны согласны лишь на применение добрых ус­луг Генерального секретаря ООН и его представителей, а о посредни­честве и слышать не хотят. Однако различие между этими двумя сред­ствами не особенно велико. Хорошо известно, что при осуществле­нии добрых услуг третья сторона обычно устанавливает контакты со сторонами в конфликте путем проведения ряда неофициальных встреч с каждой стороной. В ходе таких встреч она выясняет позиции про­тивоборствующих сторон, а затем информирует стороны об их соот­ветствующих позициях в отношении конфликта и пытается прими­рить их, но не может навязывать им свою волю16.

В свою очередь, функция посредника может иметь целью дости­жение предварительного урегулирования, например прекращения огня после начала боевых действий, или выработку постоянного ре­шения, что позволяет устранить первооснову конфликта. По суще­ству, все посреднические усилия Российской Федерации в ходе ула­живания конфликтов на территории бывшего СССР (в Приднестро­вье, Южной Осетии и других регионах) были направлены в первую очередь на достижение именно предварительного урегулирования, в результате чего удавалось достичь главного - прекращения огня, кро­вопролития и разрушения материальных ценностей. Многое в дан­ном случае зависит и от того, считают ли стороны в конфликте сам этот конфликт поддающимся политическому урегулированию или же пола­гают, что он связан с правовыми претензиями и встречными контрпре­тензиями, которые можно урегулировать только с помощью других мирных средств разрешения, например арбитража, какой-либо реги­ональной организации или использования возможностей ООН и ее Совета Безопасности. Если стороны сочтут наиболее подходящим средством урегулирования конфликта продолжение посредничества, то посредник обычно прилагает все усилия, чтобы наряду с выполне­нием функций, характерных и для добрых услуг (осуществление свя­зей со сторонами, выяснение их позиций, информирование сторон о соответствующих позициях в отношении конфликта), выявить обла­сти согласия между сторонами, выработать на этой основе предвари­тельные договоренности, дабы не рассматривать или свести к мини­муму рассмотрение тех вопросов, по которым у сторон сохраняются разногласия, и, в конечном счете, подготовить проекты компромисс­ных решений или плана, причем главной целью является скорейшее разрешение конфликта во всей его полноте17.

Посредник в ходе выполнения своих функций должен соблюдать ряд требований, в частности быть беспристрастным, чтобы не подо­рвать доверие сторон в конфликте, строго придерживаться неофици­ального характера обсуждения и конфиденциальности. Недопусти­мо также навязывать определенные условия урегулирования конф­ликта, которые могут казаться посреднику справедливыми для одной стороны, но являются неприемлемыми для другой, как и давать по­вод предполагать наличие у посредника каких-либо предубеждений в отношении одной из сторон. Невыполнение любого из этих тре­бований может привести к срыву урегулирования, о чем наглядно свидетельствует, в частности, посредническая деятельность, разра­ботка и провал плана Вэнса-Оуэна по урегулировании в бывшей Югославии.

На практике посредничество все больше становится особым мето­дом содействия диалогу между сторонами в конфликте, снижению масштабов военных действий, прекращению огня, созданию условий для прямых переговоров между сторонами и для достижения посред­ством политического процесса, контролируемого сторонами, друже­ственного, прочного, всеобъемлющего урегулирования конфликтов

нового поколения.

Последние события в мире свидетельствуют о возрастании роли посредников в урегулировании конфликтов. Вместе с тем деятель­ность посредников требует большого искусства, сочетания таких качеств, как настойчивость, энергия, понимание сути конфликта, прекрасное владение обстановкой, умение находить согласованные компромиссные решения сложных, противоречивых вопросов и без­граничное терпение. Посредник хотя и вынужден иногда проявлять твердость, но не вправе переходить определенные границы, за кото­рыми уже начинается диктат, грубое вмешательство и попрание за­конных прав и интересов любой из сторон. Посредник обязан со­хранять несмотря ни на что беспристрастный конструктивный под­ход и исполнять роль действенного и непредвзятого миротворца. Эти качества особенно необходимы для посреднической деятельности в отношении конфликтов, вызванных религиозной, расовой, нацио­нальной и прочей нетерпимостью и враждой. В немалой степени соблюдение указанных требований позволило добиться заключения ряда соглашений по политическому урегулированию при посредни­ческой и содействующей роли России конфликтов в Приднестро­вье, Южной Осетии, Таджикистане и др. Уже имеющийся опыт уре­гулирования конфликтов ясно показывает, что только тот посред­ник, который не опирается на насилие и навязывание условий решения конфликта, а ориентируется на сближение позиций сто­рон, поиск областей согласия и достижение взаимоприемлемых до­говоренностей, имеет шансы на успех.

Пожалуй, реже всего стороны в конфликтах нового поколения склонны прибегать к таким традиционным средствам решения с по­мощью третьей стороны, как согласительная процедура, арбитраж и судебное разбирательство. Объясняется это рядом причин и обстоя­тельств. Прежде всего очевидно, что использование каждого из на­званных средств сопряжено с довольно затяжной, часто сложной и не известной сторонам процедурой их задействования, и это в усло­виях быстро развивающегося конфликта удерживает стороны от их применения. Немаловажно и то, что стороны практически не имеют возможности контролировать ход решения спорных вопросов, состав­ляющих суть конфликта. В ряде случаев исключается использование этих процедур для сторон во внутреннем конфликте, так как, напри­мер, в Международном Суде ООН сторонами в деле могут быть толь­ко государства. Учитывается и то, что при применении названных процедур для каждой из сторон существует весьма серьезный риск проиграть дело и тем самым позволить третьей стороне определять свою участь в конфликте. Принимается, видимо, во внимание и следующее обстоятельство: названные процедуры используются для решения от­дельных аспектов конфликта на основе международного права, а не сиюминутных политических притязаний и соображений сторон, ко­торые меняются по мере изменения политической конъюнктуры. На­конец, стороны в конфликте, вероятно, пугает то, что названные про­цедуры выносят, как правило, обязательные для сторон решения, не­выполнение которых какой-либо одной из них, посчитавшей себя «проигравшей», может вызвать соответствующую реакцию мирового сообщества.

По всем этим причинам стороны в конфликте неохотно прибега­ют к урегулированию своих разногласий с помощью арбитражного и судебного разбирательства. Однако это отнюдь не означает, что на­званные процедуры вообще не подходят для урегулирования конф­ликтов нового поколения. Как показывает опыт, не следует сбрасы­вать со счетов возможности решения отдельных аспектов конфликта с помощью судебного и арбитражного разбирательства. Именно по этому пути пошло, например, мировое сообщество, создав и проведя в сентябре 1993 г. на 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН выбо­ры в Международный трибунал по военным преступлениям на тер­ритории бывшей Югославии, деятельность которого призвана спо­собствовать прекращению нарушений гуманитарного права на тер­ритории бывшей Югославии и тем самым содействовать поиску справедливого урегулирования югославского конфликта не в ущерб интересам какой-либо из сторон.

Полезным представляется и идея более широкого задействования созданного в июле 2002 г. постоянного Международного уголовного суда как существенного механизма содействия урегулированию конф­ликтов нового поколения, обеспечения должной защиты жертв воо­руженных конфликтов, особенно среди гражданского населения, и как важного компонента глобальной системы поддержания безопас­ности и стабильности в мире.

Следует отметить, что и сами существующие международные судеб­ные органы не остаются глухими к возникающим новым спорам и кон­фликтам и предпринимают усилия для того, чтобы внести посильную лепту в их урегулирование. Уже имели место случаи, когда стороны в конфликте обращались, например, в Международный Суд ООН. Так, 20 марта 1993 г. Республика Босния и Герцеговина возбудила дело про­тив Союзной Республики Югославии и просила Суд принять времен­ные меры по обеспечению боснийских прав в деле о геноциде. Бос­нийская сторона настаивала на том, что СРЮ виновна в преступле­нии геноцида против государства и народа Боснии и Герцеговины. В вынесенном 8 апреля 1993 г. постановлении Международный Суд принял временные меры, в частности предусматривалась обязанность СРЮ предпринять шаги по предотвращению преступления геноцида в Боснии и Герцеговине. Республика Босния и Герцеговина обратилась в Международный Суд ООН и со второй просьбой, чтобы Суд запретил всякие планы, предложения и переговоры, направленные на расчлене­ние Боснии и Герцеговины и ликвидацию ее как независимого суверен­ного государства, а также признал ее права на получение оружия от дру­гих стран путем соответствующего толкования решения Совета Безо­пасности об эмбарго на поставки оружия в бывшую Югославию.

Не остается в стороне от новых веяний и такой старейший судеб­ный орган, как Постоянная палата третейского суда. На конферен­ции членов Постоянной палаты третейского суда в Гааге 10-11 сен­тября 1993 г. была высказана идея о том, что с учетом преимуществ третейской формы разрешения споров Постоянная палата, созданная в соответствии с Гаагскими конвенциями 1899 и 1907 гг. о мирном раз­решении споров, могла бы наряду с Международным Судом ООН стать сегодня эффективным инструментом международного правосудия. На конференции было также предложено провести в 1999 г. Третью кон­ференцию мира и принять на ней новую конвенцию о мирном разре­шении споров. Кстати, делегация России вносила такое предложе­ние в Спецкомитете по Уставу ООН и усилению роли Организации еще в 1990 г. В конвенции могли бы найти отражение новые тенден­ции в развитии средств мирного урегулирования споров и скоррек­тированы применительно к современным реалиям формы и методы деятельности Постоянной палаты. Предлагалось также в ходе подго­товки к Третьей конференции мира 1999 г. провести исследование су­ществующих процедур мирного разрешения споров, в том числе с по­мощью третьей стороны, и на основе такого исследования пересмот­реть и принять новые международные соглашения. В этом контексте могли бы быть приняты меры и по повышению роли Постоянной па­латы, в частности, посредством более широкого ее привлечения к раз­решению споров и конфликтов, особенно межэтнического, межрели­гиозного, территориального и иного происхождения, возникающих не только между государствами, но и между сторонами внутри государств. Авторитет Постоянной палаты можно было бы повысить, развивая и укрепляя отношения с ООН, в том числе представлением Постоянной палатой ежегодных докладов о своей деятельности, как это делает Меж­дународный Суд ООН, направлением ее представителей на заседания Шестого комитета Генеральной Ассамблеи ООН, распространением информации о формах и результатах ее деятельности и т.д. Полезными представляются и более широкое применение факультативных правил Постоянной палаты о разрешении споров между государствами, а так­же споров, где только одной стороной является государство, и разра­ботка новых правил, допускающих рассмотрение Постоянной Пала­той споров между сторонами, которые еще не обрели своей государ­ственности.

Анализ использования традиционных средств предотвращения и ликвидации конфликтов нового поколения позволяет сделать вывод, что предпочтение отдается средствам, непосредственно контролиру­емым сторонами, прежде всего таким, как переговоры, добрые услу­ги и посредничество. Незаменимым и наиболее часто применяемым методом урегулирования конфликтов остаются диалог между сторо­нами, консультации и переговоры. Их особенно ценным достоинством является то, что они позволяют сторонам в конфликте напрямую вли­ять как на определение предмета и ход переговоров, так и на характер и содержание достигнутых договоренностей.

Важное место в деле урегулирования конфликтов могут занимать добрые услуги, посредничество и согласительная процедура. Однако эффективность этих средств зависит не только от желания сторон разрешить конфликт, но и от соблюдения третьей стороной таких требований, как беспристрастность, конфиденциальность и недопу­стимость оказания нажима на какую-либо из сторон.

Важную роль, в том числе и превентивную, в урегулировании кон­фликтов играют методы обследования, расследования и установле­ния фактов, которые позволяют иметь объективную и полную карти­ну в отношении того или иного конфликта. Более того, без достовер­ной, объективной и максимально полной информации о конфликте вообще невозможно задействовать средства мирного урегулирования, а органы ООН, и прежде всего Совет Безопасности, а также региональ­ные организации будут не в состоянии принять эффективные меры по предотвращению и улаживанию конфликта. В процессе урегулирова­ния конфликта ценность «классических» средств проявляется преж­де всего в том, что они позволяют наряду с профилактическим воз­действием на стороны в конфликте в плане завязывания контактов, установления атмосферы доверия и взаимопонимания добиваться хоть и предварительных, но реальных договоренностей о прекращении огня, приостановке военных действий и тем самым положить конец гибели ни в чем не повинных людей и разрушению инфраструктуры. Таким образом создаются предпосылки для всеобъемлющего и проч­ного правового урегулирования конфликта.

Довольно редко стороны в конфликте обращаются к таким сред­ствам мирного урегулирования с помощью третьей стороны, как ар­битраж, согласительная и судебная процедура и др. Это объясняется, видимо, тем, что стороны не склонны «выпускать из своих рук» ре­шение вопросов, составляющих суть конфликта, и передавать его ар­битражным и судебным органам, беспристрастность которых не всег­да подтверждается практикой.

Вместе с тем оставлять урегулирование конфликта целиком на ус­мотрение сторон также не представляется разумным и обоснованным с политической и юридической точек зрения, поскольку разрастаю­щийся конфликт может и зачастую представляет серьезную угрозу поддержанию регионального мира и безопасности, а нередко затра­гивает и жизненно важные интересы всего международного сообще­ства. Поэтому возникает необходимость как-то воздействовать на сто­роны в конфликте, побуждать их отказаться от попыток решать спор­ные проблемы силой оружия и обратиться к мирным средствам улаживания своих разногласий. Поэтому же, очевидно, отчетливо про­слеживается новая тенденция ко все большему задействованию в це­лях осуществления контроля за конфликтами, оказания воздействия на противоборствующие стороны для перевода конфликта в мирное русло и недопущения его эскалации региональных организаций и верховного гаранта безопасности и стабильности в мире - ООН и ее Совета Безопасности.