Организаций в процессе развития международных отношений и в создании системы коллективной Безопасности на глобальном и региональном уровнях

Вопрос о роли и месте ООН в процессе развития международных отношений и в формировании системы коллективной безопасности на глобальном и региональном уровнях1 являлся на протяжении все­го послевоенного периода предметом оживленных споров и нередко острых разногласий между различными группами государств и отдель­ными государствами. При этом с самого начала и особенно в годы «холодной войны» выявились два основных подхода к решению это­го вопроса. Одна группа государств, в которой лидирующую роль иг­рали США, во главу угла ставила политические соображения и гео­стратегические интересы, нередко принижая, а иногда просто игно­рируя международно-правовые и организационные возможности и механизмы ООН и полагаясь больше на использование односторон­них силовых методов. Другие государства - Советский Союз и его продолжатель Россия, развивающиеся страны Азии, Африки и Ла­тинской Америки - проводили последовательную линию на созда­ние материальных, организационных и правовых основ укрепления предусмотренной Уставом ООН системы международной и региональ­ной безопасности и урегулирования спорных вопросов исключительно мирными средствами.

Такое противостояние и противоборство двух подходов в мировой политике, продолжающееся до сих пор, не ограничивалось лишь сло­весной перепалкой и теоретическими спорами, а сопровождалось многочисленными попытками некоторых государств пересмотреть и ревизовать заложенные в Уставе ООН основополагающие юридиче­ские принципы и методы построения жизнеспособной структуры мирового сообщества, свободного от войн и насилия. Более того, эти страны, руководствуясь исключительно односторонними и узкогруп­повыми политическими интересами и устремлениями, стали прибе­гать к приемам навязывания, в том числе с помощью военной силы, своих концепций и взглядов по вопросам, относящимся к взаимоот­ношениям государств, роли международных организаций и главной из них - ООН в деле обеспечения безопасности и стабильности на планете и к формированию миропорядка в целом. Все это отрица­тельно сказалось на обстановке, складывающейся вокруг ООН и в мире в целом, и дало толчок к появлению ряда факторов, препятству­ющих созданию системы коллективной безопасности, предусмотрен­ной в Уставе ООН.

Среди таких факторов следовало бы отметить кризис многосто­роннего подхода в международных делах и сопутствующий ему под­рыв авторитета и статуса всемирных межправительственных органи­заций, прежде всего ООН. Способность ООН поддерживать мир и служить форумом для переговоров была как никогда низка. Давала о себе знать и тревожная тенденция прибегать к конфронтации, наси­лию и даже войне во имя того, что считается жизненными интереса­ми, притязаниями и устремлениями отдельных государств.

Негативно сказывалось на работе ООН и то обстоятельство, что из-за противодействия США и некоторых других западных стран не были созданы и предоставлены в распоряжение Совета Безопасности вооруженные силы для совместных международных принудительных действий, как того требует Устав ООН. Отсутствие таких сил явля­лось одной из основных причин недостаточной эффективности Со­вета Безопасности и всей ООН в поддержании и восстановлении меж­дународного мира. Попытки заполнить эту зияющую брешь в пре­дусмотренной Уставом ООН системе коллективной безопасности с помощью вооруженных сил субрегиональных структур типа НАТО или ЭКОВАС, а также путем включения элементов принуждения в мандаты операций ООН по поддержанию мира либо использования военных формирований «коалиции желающих» государств показали свою несостоятельность, особенно когда они предпринимались без санкции Совета Безопасности ООН.

Все больше государств пришло к пониманию того, что без дей­ственной системы коллективной безопасности правительства будут считать необходимым вооружаться, невзирая на затраты, для обеспе­чения собственной безопасности, обостряя общую напряженность, и мировое сообщество окажется по-прежнему бессильно принимать меры в отношении военных авантюр, которые угрожают самим осно­вам международного мира, а вероятность расширения и эскалации локальных и региональных конфликтов будет соответственно возра­стать.

Стало совершенно ясно, что без такой системы малые и средние государства останутся без надежной защиты или прикрытия, а все усилия в экономической, социальной и правочеловеческой областях, которые также нуждаются в собственном коллективном стимуле и поддержке, вполне могут оказаться тщетными и бесплодными.

После окончания «холодной войны» ведутся лихорадочные поис­ки путей и средств, с помощью которых государства могли бы актив­но содействовать возрождению и укреплению предусмотренной Ус­тавом ООН системы коллективной безопасности. Появляется боль­шое число теорий, доктрин и концепций, имеющих основной целью приспособление общих принципов и положений Устава ООН к но­вым веяниям и потребностям изменившейся международной обста­новки на рубеже XX-XXI вв.2. При этом некоторые исследователи и политические деятели занялись реанимацией старых отживших тео­рий и доктрин, связанных с поисками неуловимого «равновесия» или «баланса» сил и интересов, обеспечением приоритета общече­ловеческих ценностей. Другие пошли по пути разработки оторван­ных от жизни абстрактных построений и схем создания «экономи­ческой», «экологической», «гуманитарной», «биологической», «ме­дицинской» и иной безопасности. Все эти схемы и проекты оказались надуманными и несбыточными главным образом потому, что не учи­тывали закономерностей исторического развития человеческого об­щества и не опирались на разрабатываемую в рамках ООН междуна­родно-правовую базу.

Среди наиболее известных и часто используемых вплоть до послед­него времени можно отметить концепцию «всеобъемлющей» безопас­ности. Именно к такой «всеохватывающей» категории относится боль­шинство выдвинутых в конце XX в. проектов и теорий. Как считают некоторые западные исследователи и политики, начало разработке концепции всеобъемлющей безопасности положил Генеральный сек­ретарь ООН Бутрос Б. Гали в своем известном докладе «Повестка дня для мира» 1992 г.3. Следует отметить, что в отличие от предыдущих и последующих проектов и концепций международной безопасности в докладе основное внимание уделяется, хотя и в конспективной фор­ме, главным составляющим системы обеспечения безопасности при центральной координирующей роли ООН, а именно превентивной дипломатии, миротворчеству, поддержанию мира и миростроитель-ству в постконфликтный период. Другой отличительной чертой док­лада является то, что все его положения четко выверены, полностью соответствуют Уставу ООН и, по существу, нацелены на возрожде­ние предусмотренной Уставом системы коллективной безопасности, как отмечается в докладе, не только «в ее традиционном смысле, но и в свете ее новых измерений, появлющихся с наступлением новой эпо­хи». Предлагаемые в докладе методы, принципы и механизмы обес­печения международной безопасности выгодно отличаются от тех, которые выносятся на рассмотрение авторами других концепций «все­объемлющей» безопасности.

К числу наиболее известных работ, обосновывающих формирова­ние всеобъемлющей безопасности, относится доклад Комиссии по глобальному управлению, в состав которой входили 28 видных госу­дарственных деятелей и политиков из всех регионов земного шара, опубликованный в 1995 г. Основная идея доклада, по мнению его ав­торов, состоит в создании исходя из всеобъемлющего понимания бе­зопасности глобального форума, который занимался бы вопросами экономики, окружающей среды и социальной политики. Для этого предлагалось образовать взамен ЭКОСОС Совет экономической бе­зопасности. Он должен был бы состоять из 23 членов и заседать два раза в год (причем один раз на уровне глав правительств), не выпол­нял бы никаких исполнительных функций и занимался бы в основ­ном обсуждением и решением проблем, затрагивающих в самом ши­роком смысле безопасность государств, в том числе урегулированием экологических кризисов, экономической нестабильности, растущей безработицы, массовой бедности, продовольственной безопасности. Новый Совет действовал бы независимо от Совета Безопасности ООН на основе принципа консенсуса и занимал бы преобладающее место в системе органов ООН. Таким образом, речь шла о коренной пере­стройке структуры ООН и ревизии основополагающих положений ее Устава.

Еще более широкая программа формирования всеобъемлющей безопасности была предложена в докладе Независимой рабочей груп­пы по будущему ООН, который разрабатывался в тесном контакте с Комиссией по глобальному управлению и был представлен также в 1995 г.4. Авторы доклада исходили, по их признанию, из «всеохваты­вающего понятия безопасности» и предлагали создать наряду с Сове­том Безопасности, состав которого увеличивался бы до 23 членов, новые Экономический Совет и Социальный Совет, состоящие также из 23 членов. Все три Совета должны были, по замыслу авторов, тес­но сотрудничать «в интересах безопасности человека и устойчивого развития». Два новых Совета заменили бы ЭКОСОС и располагались бы, как и Совет Безопасности, в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Оба они являлись бы главными органами ООН. На Экономический Совет возлагались бы полномочия формулировать руководящие ука­зания по гармонизации деятельности всех организаций системы ООН и международных учреждений, программ и органов в экономиче­ской области. Он занимал бы также координацией финансовой и тор­говой политики, урегулированием экономических аспектов устойчи­вого развития, включая вопросы ликвидации нищеты, безработицы, голода и защиты окружающей среды. На Социальный Совет имелось в виду возложить ответственность за наблюдение и координацию де­ятельности всех учреждений ООН, ведающих социальными, гумани­тарными проблемами и вопросами прав человека.

Авторы доклада не скрывали, что реализация предлагаемой ими программы потребует, по существу, слома созданной на протяжении послевоенного времени структуры органов ООН и коренной ревизии основных принципов и норм Устава ООН. Поэтому, в частности, по­пытки вынести доклад на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН не нашли поддержки ни одного государства - члена ООН5.

Из рассмотрения трудов сторонников концепции всеобъемлющей безопасности со всей очевидностью следует, что под «всеобъемлю­щей» они понимают безопасность, многоаспектную по своему харак­теру, требующую внимания не только к политическим и дипломати­ческим спорам, которые в прошлом так часто приводили к конфлик­там, но и к таким факторам, как экономическая отсталость, торговые споры, нерегулируемый рост народонаселения, ухудшение окружаю­щей среды, незаконный оборот наркотиков, терроризм и грубые на­рушения прав и свобод человека. Подобный всеохватывающий под­ход размывает и выхолащивает само понятие безопасности, делает ее достижение чем-то неуловимым, зависящим от огромного количе­ства факторов и условий. Сами авторы данной концепции отмечали присущие ей слабости и дефекты, справедливо указывая на отсутствие в этом определении основополагающего фундамента, на недостаточ­ный учет такого центрального элемента, как организованное между­народное сотрудничество, и, по существу, игнорирование универсаль­ного механизма сотрудничества, каким является Организация Объе­диненных Наций.

Не менее расплывчатым оказывается и введенное впервые в 1982 г. Комиссией Пальме понятие «общей» безопасности. Основная идея заключалась в том, что подлинная безопасность состоит не во взвин­чивании спирали гонки вооружений, а в приверженности совместно­му выживанию, в учете законных опасений друг друга в сфере безопас­ности, в совместном поиске путей по усилению степени взаимозави­симости между народами, иными словами в достижении безопасности с другими, а не против них. Главным недостатком этой концепции является то, что она фокусировалась преимущественно на военных аспектах, на структуре вооруженных сил, на укреплении военных мер доверия и что в ней отсутствовала увязка с деятельностью ООН в сфере безопасности и по сути игнорировалась ведущая роль Совета Безо­пасности.

В последние годы на свет появилась так называемая зонтичная концепция кооперативной безопасности6, которая, по утверждению ее адептов, включает отдельные элементы всеобъемлющей, общей и коллективной безопасности. Основные ее черты - многоаспектный объем и градуированный характер; упор на убеждение, а не на устра­шение; неограниченный состав участников: предпочтение скорее мно­госторонности, чем двусторонности; подчеркивание невоенных пу­тей решения проблем; признание главными субъектами в системе безопасности не только государств, но и негосударственных образо­ваний, которые, мол, также играют важную роль; убежденность в том, что нет необходимости ни создавать формальные механизмы безо­пасности, ни отрицать их; упор на проведение диалога на многосто­ронней основе.

Несмотря на наличие позитивных моментов, в целом концепция кооперативной безопасности страдает серьезным изъяном - отходом от Устава ООН и практически полным игнорированием всего того, что заложено и эффективно осуществляется ныне в рамках Органи­зации Объединенных Наций. По существу, Концепция кооператив­ной безопасности нацелена на то, чтобы в новых исторических усло­виях попытаться хоть как-то оживить и подновить систему односто­ронних действий, замкнутых союзов, сфер влияния и баланса сил, а также всех других средств, которые были опробованы на протяжении столетий и никогда не оправдывали себя на практике. Существенные недостатки этой концепции состоят в том, что она не в состоянии даже приблизиться к достижению консенсуса всего мирового сообщества по кардинальным проблемам мировой политики, не покоится на со­лидном международно-правовом базисе, который составляют Устав ООН и заключенные в развитие его общих положений многочислен­ные международные соглашения и договоренности, и не предусмат­ривает действенных механизмов, могущих заложить прочный фунда­мент системы коллективной безопасности и стабильности.

Особенно интенсивный характер выдвижение новых концепций и доктрин приобрело к концу ХХ-началу XXI столетия, что в нема­лой степени было связано с необходимостью подведения итогов дея­тельности ООН и других международных организаций за полувеко­вой период, определения путей развития и обновления этих органи­заций с учетом мировых реалий и укрепления роли ООН в XXI в. Отличительными чертами большинства выдвигавшихся в конце XX-начале XXI в. концепций, проектов и планов укрепления междуна­родной безопасности является то, что все они предусматривали, по существу, слом созданной за полвека структуры органов ООН и ре­визию основных принципов и норм Устава ООН. Очевидно, что по­этому упомянутые концепции, проекты и планы так и остались в ос­новном теоретическими односторонне выгодными упражнениями, предлагавшими перемены ради перемен и сводящими систему кол­лективной безопасности фактически к системе защиты интересов богатых и сильных.

Так, западные исследователи и политики стали активно продвигать одобренную на саммите НАТО в Вашингтоне в апреле 1999 г. новую стратегическую концепцию Североатлантического блока7. Одной из характерных особенностей этой концепции является то, что она под­тверждает четкий настрой на практическую реализацию давно вына­шиваемых в европейской и мировой политике идей натоцентризма. В ней предпринимается попытка лишить ООН ее признанной роли ре­гулятора и гаранта международной законности и обосновать претен­зии узкого круга «избранных наций» в обход таких универсальных по членскому составу и охвату вопросов организаций, как ООН и ОБСЕ, навязывать не только политическим путем, но, как показывает агрес­сия НАТО в 1999 г. против СРЮ, и с помощью военной силы свои взгляды, доктрины и волю европейскому и международному сообще­ству. При этом некоторые западные политики и исследователи пыта­ются представить дело таким образом, что, дескать, провалы попыток урегулирования в бывшей Югославии, Сомали, Руанде и других райо­нах продемонстрировали ограниченность возможностей и полномо­чий ООН в создании полнокровной глобальной и региональной сис­темы коллективной безопасности, как она предусмотрена в Уставе ООН. Поэтому они предлагают идти по пути создания новой, нато-центристской модели международной безопасности.

Выдвигаемая ими модель страдает рядом недостатков и является контрпродуктивной, поскольку ведет к подмене предусмотренной Уставом ООН системы коллективной безопасности на региональном и глобальном уровнях военно-полицейским блоком закрытого харак­тера, где споры и конфликты имеется в виду решать не мирными сред­ствами, а с помощью вооруженных сил, где упор делается на исполь­зование силы без санкции Совета Безопасности ООН и где войска применяются не в общих интересах мирового сообщества, как этого требует Устав ООН.

Очевидно, что реализация этой модели призвана усилить способ­ность НАТО осуществлять широкомасштабные военные действия не только в Европе, но и на Ближнем и Среднем Востоке, в Средизем­номорье и других районах земного шара.

Особые опасения вызывает то, что данная модель может способ­ствовать возникновению новых разделительных линий, глубина ко­торых ввиду использования преимущественно военно-полицейских методов будет возрастать и лишь в незначительной степени будет за­висеть от характера отношений между Россией и НАТО. Превраще­ние Североатлантического альянса в организацию, обладающую мо­нопольным положением в вопросах европейской и глобальной безо­пасности с опорой на силовые методы решения любых региональных и международных проблем, в свою очередь, неизбежно потребует пе­реориентации развития экономики стран континента и всего мира с социально-экономического пути на милитаризацию экономики.

Рассмотрение основных особенностей и изъянов предлагаемой натоцентристской модели международной безопасности ясно пока­зывает: согласиться с ней значило бы пойти по пути неупорядочен­ного развития международных отношений, признания роли НАТО как вездесущего силового инструмента, вмешивающегося по своему усмотрению во внутренние дела государств, и наделения альянса пра­вом действовать силой и без мандата Совета Безопасности ООН.

Не оправдали себя основные элементы новой стратегической кон­цепции и на практике, в частности при проведении в 1999 г. первой военной акции НАТО против суверенного государства СРЮ, кото­рая вызвала серьезную озабоченность подавляющего большинства государств мира. Они воочию убедились, с какими колоссальными разрушениями и человеческими жертвами сопряжена реализация дан­ной концепции и к чему могут привести беззаконие и произвол в мировых делах. Однако это не охладило рвения некоторых сторонни­ков упомянутой концепции, которые в подкрепление ее стали выдви­гать дополнительные идеи и соображения, нередко расходящиеся с положениями Устава ООН. В политический оборот были запущены слегка подновленные идеи об устарелости Устава ООН, о приоритете прав человека над государственным суверенитетом, о допустимости «гуманитарной военной интервенции»8 и о первоочередности обес­печения «безопасности личности» в усилиях по сохранению мира на земле. Как бы забыв о своих обязательствах по Уставу ООН, амери­канские политические деятели заявляли, что, дескать, военные дей­ствия - это один из способов разрешения конфликтных ситуаций, фактически стоящий в одном ряду с дипломатическими, экономи­ческими и миротворческими акциями.

При оценке отмеченных и иных концепций и доктрин, попыток толкования на свой лад ключевых положений Устава ООН следовало бы, очевидно, учитывать следующее. Во-первых, НАТО в силу своей природы и по признанию самих членов Североатлантического блока не является региональной организацией по смыслу главы VIII Устава ООН и, по существу, находится вне международно-правовой систе­мы ООН. Следовательно, НАТО не имеет права навязывать свои взгляды и представления по вопросам, относящимся к компетенции других международных организаций, тем более ООН.

Кроме того, сам Вашингтонский договор, учредивший НАТО, не содержит положений, дающих основания членам альянса предпри­нимать военные акции за пределами географической зоны его ответ­ственности. Выдвинутые странами НАТО идеи и концепции не но­сят юридически обязательного характера и являются лишь отраже­нием политических взглядов по тем или иным проблемам мировой политики. Следует иметь в виду и то, что в соответствии с Уставом ООН концепции и доктрины могут служить лишь вспомогательным средством для определения норм международного права. Статья 103 Устава четко оговаривает, что если положения концепций и доктрин окажутся в противоречии с обязательствами государств по Уставу ООН, то преимущественную силу имеют обязательства по Уставу. Еще

один немаловажный момент: в выдвинутых странами НАТО концеп­циях и доктринах, по сути, игнорируются кардинальные международ­но-правовые вопросы и приоритет отдается исключительно полити­ческим, моральным и геостратегическим соображениям и выкладкам, что делает их конъюнктурными и лишенными юридического значе­ния документами. Наконец, надо учитывать и то принципиально важ­ное обстоятельство, что ни НАТО, ни какая-либо другая организа­ция не имеет права давать сколько-нибудь юридически значимое тол­кование положений Устава ООН. В соответствии с «пониманием», достигнутым на конференции в Сан-Франциско, только Совет Безо­пасности и другие главные органы ООН могут давать аутентичное толкование положений Устава, относящихся к сфере их компетен­ции и деятельности.

В силу отмеченных и иных обстоятельств выдвинутые странами НАТО концепции и взгляды встретили в мировом сообществе весьма настороженное, а нередко отрицательное отношение. Особенно много негативных замечаний вызвала выдвинутая Канадой так называемая концепция безопасности личности9, которая в то же время позволила выявить и отвечающие положениям Устава ООН конструктивные подходы многих стран.

Отправной точкой при рассмотрении концепции безопасности личности следовало бы считать такое понимание безопасности, при котором она представляет собой не только состояние, но и способ­ность надежно защитить жизненно важные интересы личности от разного рода вреда, ущерба или угроз.

Концепция безопасности личности не может рассматриваться изо­лированно, в отрыве от основных элементов национальной безопас­ности.

Из этого исходит, в частности, новая редакция концепции нацио­нальной безопасности Российской Федерации, одобренная президен­том В.В. Путиным 10 января 2000 г.10. В ней прямо подчеркивается, что интересы личности состоят в реализации конституционных прав и свобод, в обеспечении личной безопасности, в повышении каче­ства и уровня жизни, в физическом, духовном и интеллектуальном развитии человека и гражданина. В ней определяются основные за­дачи и меры, необходимые для усиления роли государства как гаран­та безопасности личности и общества, для создания необходимой для этого правовой базы и механизма ее применения. В новой редакции концепции национальной безопасности особо отмечается приоритет­ное значение формирования системы мер действенной социальной профилактики и воспитания законопослушных граждан. Указанные и другие меры должны быть направлены на защиту прав и свобод, нравственности, здоровья и собственности каждого человека, неза­висимо от расы, национальности, языка, происхождения, имуще­ственного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объедине­ниям и других обстоятельств. Одной из характерных особенностей новой концепции национальной безопасности России является не­разрывная связь основных элементов национальной безопасности с обеспечением безопасности личности. В ней четко предусматривает­ся, что основу системы обеспечения национальной безопасности Рос­сии составляют органы, силы и средства обеспечения национальной безопасности, осуществляющие меры политического, экономическо­го, военного и иного характера, направленные на обеспечение безо­пасности личности, общества и государства.

Недопустимость нарушения государственного суверенитета под предлогом защиты прав человека вытекает из Устава ООН и является установленной нормой международного права. Выдвигаемая некото­рыми странами концепция гуманитарной военной интервенции, осо­бенно связанное с этим намерение обосновать право некоторых стран на оказание незаконного давления на «антидемократические режи­мы» вплоть до их устранения, не имеют ничего общего ни с обяза­тельствами по Уставу ООН, ни с нормами международного права.

ООН представляет собой объединение суверенных государств, од­нако права, ради защиты и поощрения которых она существует, -это права народов. Как справедливо отмечал Генеральный секретарь ООН К. Аннан в своем докладе о работе Организации, представлен­ном 54-й сессии Генеральной Ассамблеи11, крупнейшим доказатель­ством благотворности усилий Лиги Наций и ООН по кодификации и прогрессивному развитию международного права стало появление в XX в. международного правового режима защиты прав человека.

Сегодня декларации, конвенции, договоры, своды принципов и кодексы поведения регулируют почти каждый мыслимый аспект от­ношений между личностью и государством. Существуют правовые документы о защите прав ребенка, о защите прав женщин на равное положение, об обязанностях правительств в том, что касается соблю­дения гражданских и политических, экономических, социальных и культурных прав, об объявлении расовой дискриминации вне зако­на, о предупреждении пыток, о защите меньшинств и о поощрении и защите культурного многообразия. Человечество вступает в новое ты­сячелетие, располагая международным кодексом прав человека, ко­торый является солидной правовой основой безопасности личности и одним из грандиозных достижений XX столетия.

Однако практика показывает, что в разных точках земного шара происходит беззастенчивое попрание прав человека. До сих пор не искоренены геноцид, массовые убийства, пытки, исчезновение лю­дей, обращение в рабство, дискриминация, массовая безысходная нищета и притеснение меньшинств. Чтобы избавить нашу цивили­зацию от этих пороков, в рамках ООН создано большое число соот­ветствующих институтов и механизмов. К ним относятся рабочие группы и специальные докладчики Комиссии по правам человека, институты и механизмы, учрежденные для содействия реализации экономических, социальных и культурных прав и права на разви­тие, а также Управление Верховного комиссара ООН по правам че­ловека.

Таким образом, под влиянием меняющихся международных ус­ловий, определяющих нормотворческую деятельность и международ­ные усилия по обеспечению безопасности личности и государства, существенно возросло число правовых документов, особенно тех, которые касаются международных стандартов в области прав челове­ка, а также органов и механизмов по содействию решению указан­ных вопросов. При этом центральную роль в данном процессе играла и играет ООН и ее Совет Безопасности.

Выдвинутая в последнее время идея гуманитарной интервенции -это по сути дела попытка вооруженного вмешательства во внутрен­ние дела суверенных государств под прикрытием моральных, гума­нитарных и иных соображений, например, под предлогом необходи­мости обеспечения прав человека, что прямо противоречит положе­ниям Устава ООН и нормам международного права.

Россия, как и большинство стран - членов ООН, высказывается против идеи гуманитарной интервенции, отмечая недопустимость попыток ввести в практику решение сложнейших политических про­блем односторонними силовыми методами в нарушение требований Устава ООН.

Выступая с критикой идеи гуманитарной интервенции, многие страны, в том числе Россия, акцентируют внимание прежде всего на том, что применение силы в нарушение Устава ООН, как это имело место в Ираке в 2003 г., является нелегитимным и угрожает разру­шить всю послевоенную систему международных отношений.

Россия выступает за формирование в XXI в. многополюсного мира на основе-Устава ООН, решений Совета Безопасности и действую­щих норм международного права за упрочение ведущей роли ООН в международных делах и за равноправные отношения между всеми членами мирового сообщества.

Россия активно противодействует таким негативным тенденциям, как попытки ослабления роли ООН и ее Совета Безопасности, ук­репления и расширения военных блоков, подмены международного права силовым давлением вплоть до военного, использования тезиса о «превосходстве прав человека над суверенитетом» для посягатель­ства на суверенные права независимых государств.

Рассмотрение концепции безопасности личности было бы заужен­ным и не позволило бы выявить ее характерные особенности, если не учитывать развернувшийся в последнее время процесс глобализации, его различные аспекты (экономические, социальные, информацион­ные, правочеловеческие и тендерные), а также те последствия глоба­лизации, которые могут оказывать многогранное влияние на форми­рование международно-правовой системы обеспечения безопасности личности и тесно связанной с ней национальной безопасности.

Глобализация12 влечет за собой неоднозначные - и позитивные, и негативные - последствия. С одной стороны, она проявляется в рас­ширении потоков товаров, технологий и финансовых средств, в не­уклонном росте и усилении влияния международных организаций и международных институтов гражданского общества, в значительном расширении масштабов трансграничных коммуникационных и ин­формационных обменов, прежде всего через Интернет.

С другой стороны, глобализация приводит к таким негативным факторам, как трансграничный перенос заболеваний и экологиче­ских последствий, усугубление проблемы доступа к рынкам, капита­лам и технологиям и все большая интернационализация определен­ных типов преступной деятельности (незаконный оборот наркоти­ков, терроризм, «отмывание» денег, коррупция и др.), которая во многих странах угрожает государственным институтам и подрывает основы безопасности личности и связанной с ней национальной бе­зопасности.

В целом нельзя не прийти к выводу, что негативные последствия глобализации преобладают, особенно в сферах глобальной, нацио­нальной безопасности и безопасности личности. Так, информацион­ная цифровая революция и тот самый Интернет, который облегчил популяризацию норм защиты прав человека, стали в то же время ка­налом пропаганды нетерпимости и тиражирования информации, тре­бующейся для изготовления оружия террора. В результате растущего уровня промышленного развития все больше государств получает доступ к базовым технологиям, необходимым для производства ору­жия массового уничтожения, а повышающаяся открытость глобаль­ного рынка сильно затрудняет контроль за оборотом исходных мате­риалов для изготовления такого оружия.

Глобализация влечет за собой и другие негативные последствия. Прежде всего, она принижает роль государств - основных субъектов международного права, создающих такое право и единственно спо­собных установить и поддерживать упорядоченное развитие между­народных отношений и обеспечивать отвечающий интересам всего мирового сообщества правопорядок в мире. В результате глобализа­ции решение многих экономических, социальных, правочеловече-ских, в том числе связанных с обеспечением безопасности личности, проблем выводится из-под влияния и регулирования со стороны го­сударств и все чаще отдается на усмотрение большого числа негосу­дарственных образований, неправительственных организаций и даже частных лиц и их объединений. Глобализация сводит на нет роль меж­дународного права как подлинного регулятора и первоосновы разви­тия межгосударственных отношений. Она может привести к хаосу и анархии в развитии международных отношений, к подрыву преду­смотренной Уставом ООН системы коллективной безопасности на глобальном и региональном уровнях. Она ведет к размыванию меж­государственного характера международных организаций, и прежде всего занимающей центральное место среди них - ООН. Глобализа­ция снимает легальные преграды и четкие критерии, установленные Уставом ООН и нормами международного права, на пути контроли­руемого мировым сообществом и Советом Безопасности ООН леги­тимного использования силы, что может создать обстановку полного произвола, открыть простор для одностороннего силового вмешатель­ства во внутренние дела суверенных государств и поставить под во­прос обеспечение международной, национальной безопасности и свя­занной с ней безопасности личности.

Из всего этого следует, что обеспечение подлинной националь­ной безопасности и ее составной части - безопасности личности воз­можно только на путях преодоления негативных последствий глоба­лизации, укрепления предусмотренной Уставом ООН системы кол­лективной безопасности на глобальном и региональном уровнях, по­вышения эффективности и роли ООН и ее Совета Безопасности в международных делах и создания прочных материальных, экономи­ческих, экологических, правовых, политических и иных предпосы­лок и гарантий формирования правопорядка в мире XXI столетия.

Негативную реакцию мирового сообщества вызвали и идеи пред­ставителей стран НАТО о том, что в случае возникновения гумани­тарных кризисов и для защиты беженцев и лиц, перемещенных внут­ри суверенного государства, могут быть предприняты силовые акции и даже осуществлена гуманитарная военная интервенция без санк­ции на то со стороны Совета Безопасности. Такого рода идеи и кон­цепции не имеют под собой никаких международно-правовых осно­ваний и не могут быть квалифицированы иначе, как ничем не обо­снованные претензии и призывы к возрождению культа силы и обстановки произвола в международных отношениях. Согласиться с ними значило бы вольно или невольно примириться с тем, что веде­ние международных дел и разрешение споров и конфликтов, в том числе внутри суверенных государств, отдается на откуп одному или небольшой группе государств, а наработанные мировым сообществом международно-правовые принципы и механизмы предаются забве­нию или игнорируются. Очевидно, что такого рода односторонние, узкогрупповые и незаконные действия привели бы к эрозии устав­ных прерогатив Совета Безопасности по применению силовых мер принуждения и были бы чреваты серьезным подрывом всей сложив­шейся системы международных отношений, центральным элементом которой является ООН.

Обеспечение эффективной коллективной безопасности самым тес­ным образом связано с решительной и бескомпромиссной борьбой мирового сообщества с новыми вызовами и угрозами XXI в., в том числе с международным терроризмом. Как показали террористиче­ские акты в российском городе Беслане в 2004 г., терроризм в его са­мых изощренных и бесчеловечных формах стал одним из опасней­ших и серьезнейших измерений и угроз международной безопасно­сти. По инициативе России на 57-й и 58-й сессиях Генеральной Ассамблеи были приняты резолюции о разработке под эгидой ООН глобальной стратегии противодействия современным угрозам и вы­зовам. В них намечены конкретные ориентиры продвижения между­народного сообщества к новой модели безопасности, адекватной ха­рактеру глобальных вызовов XXI в.

В рамках и в развитие российской инициативы по формированию под эгидой ООН глобальной стратегии в ходе 58-й сессии Генераль­ной Ассамблеи Генеральным секретарем ООН была создана Группа высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам («Группа мудре­цов»). Она призвана рассмотреть предлагаемую Россией систему гло­бальной безопасности и сотрудничества, которая принципиально от­личается от выдвигаемых некоторыми странами проектов и планов, прежде всего тем, что не имеет идеологической подоплеки и не пре­следует каких-либо пропагандистских целей. Важно, что лежащие в основе системы положения Устава ООН, общепризнанные ценности и уважение верховенства международного права являются тем общим знаменателем, который в состоянии объединить всех членов мирово­го сообщества. Важно также, что работа группы ориентирована на укрепление многосторонних подходов в обеспечении международной безопасности. Особое значение имеет усиление антикризисных ме­ханизмов и инструментов системы коллективной безопасности, пре­дусмотренной Уставом ООН, и все более растущая в мире убежден­ность в том, что ответственность за обеспечение международной бе­зопасности может быть только коллективной и что борьба с новыми вызовами и угрозами XXI столетия должна сплачивать государства, а не противопоставлять их друг другу.

В начале XXI в. вновь, как и на предыдущих этапах существова­ния ООН, одним из центральных вопросов мировой политики ста­новится вопрос о том, как обеспечить мир и стабильность в отдель­ных регионах и мире в целом, что должно лежать в основе мироуст­ройства после окончания «холодной войны» и что должно служить несущей конструкцией нарождающегося справедливого и прочного ми­рового правопорядка. Весьма знаменательно, что именно к концу XX-началу XXI в. мировое сообщество осознало всю никчемность про­водимой некоторыми странами в годы «холодной войны» политики игнорирования и недооценки заложенной в Уставе ООН системы коллективной безопасности и поняло, насколько прозорливыми были основатели Организации Объединенных Наций, когда они прежде всего добивались создания новой системы коллективной безопасно­сти, употребляя этот термин в традиционном важном смысле как системы, при которой государства объединяются и заявляют, что аг­рессия против одного является агрессией против всех, и обязуются в таком случае реагировать коллективно. Создатели ООН хорошо осоз­навали также, что безопасность, экономическое развитие и свобода человека неотделимы друг от друга. Поэтому совершенно не случай­но идея нового, более глубокого понимания закрепленной в Уставе ООН системы коллективной безопасности стала проходить красной нитью практически во всех трудах, заявлениях политических деяте­лей мира, представителей академических и общественных кругов и в решениях ООН и связанных с ней учреждений и организаций.

Развернутое и авторитетное изложение значения и роли системы коллективной безопасности в новых исторических условиях содер­жится в докладе Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и пе­ременам от 1 декабря 2004 г. В нем, в частности, подчеркивается, что, для того чтобы сложился новый консенсус по вопросам безо­пасности, необходимо прежде всего добиться понимания, что глав­ными действующими лицами, которые борются со всеми стоящими перед человечеством угрозами, как новыми, так и старыми, по-преж­нему являются отдельные суверенные государства, роль и функции которых, а также право на уважение в полной мере признаны в Ус­таве ООН. Однако в XXI в. больше, чем когда-либо ранее, ни одно государство не может опираться только на свои силы. Коллектив­ные стратегии, коллективные учреждения и чувство коллективной ответственности совершенно необходимы. Авторы доклада справед­ливо отмечают, что аргументы в пользу системы коллективной бе­зопасности имеют под собой три основы. Во-первых, сегодняшние угрозы пересекают национальные границы, взаимосвязаны и долж­ны устраняться не только на национальном, но и на глобальном и региональном уровнях. Во-вторых, ни одно государство, каким бы сильным оно ни было, не может самостоятельно оградить себя от современных угроз. И в-третьих, нельзя также считать само собой разумеющимся, что всегда будут возможности и желание выполнять свои обязанности по защите собственного народа, не нанося при этом ущерба соседям.

Говоря о трудностях достижения нового консенсуса относитель­но содержания и функций системы коллективной безопасности, авторы указанного доклада «Группы мудрецов» обоснованно при­ходят к выводу, что различия в степени влияния и богатства и гео­графические различия определяют нынешнее понимание того, что создает наибольшую угрозу для выживания человечества и его бла­госостояния. Различные подходы к угрозам ведут к еще большему расколу и к игнорированию фактов, которые воспринимаются дру­гими как самые серьезные угрозы для их выживания. Многие до сих пор считают, что сегодняшняя система коллективной безопас­ности - это всего лишь система защиты интересов богатых и силь­ных. Такие воззрения в значительной степени затрудняют построе­ние системы коллективной безопасности в наши дни. Авторы док­лада справедливо утверждают, что без взаимного признания угроз не может быть системы коллективной безопасности, поскольку ина­че возобладает опора на собственные силы, восторжествует недове­рие, а сотрудничество в интересах долгосрочной взаимной выгоды так и не станет реальностью.

Исходя из этого, в докладе впервые предпринимается попытка дать определение понятию «угроза международной безопасности» и на­метить перечень наиболее опасных угроз и вызовов XXI в. Авторы доклада полагают, что «любое событие или процесс, которые ведут к массовой гибели людей или уменьшению шансов на выживание и ос­лабляют государства как базовые элементы международной системы, представляют собой угрозу международной безопасности». Давая та­кое вполне приемлемое определение, о необходимости разработки ко­торого не раз высказывались в прошлом и политические деятели, и исследователи разных стран, авторы доклада дают понять, что это оп­ределение должно служить только юридическим подспорьем для Со­вета Безопасности ООН и ни в коей мере не лишает Совет закреплен­ного за ним Уставом ООН законного права по собственному усмотре­нию определять существование любой угрозы миру. Несомненным достоинством этого определения является то, что оно призвано лишь помочь Совету Безопасности при выполнении им своих полномочий и ни в коем случае не подрывать или ущемлять их. Интереса заслужива­ет и исходящее из указанного определения подразделение угроз, кото­рыми мир должен заниматься сейчас и в предстоящие десятилетия, на шесть блоков. Эти шесть блоков угроз составляют

• экономические и социальные угрозы, включая нищету, инфек­ционные заболевания и экологическую деградацию;

• межгосударственный конфликт;

• внутренний конфликт, включая гражданскую войну, геноцид и другие массовые зверства;

• ядерное, радиологическое, химическое и биологическое оружие;

• международный терроризм;

• транснациональная организованная преступность.

Разумеется, отмеченные шесть блоков не исчерпывают всех стоящих перед человечеством угроз и вызовов безопасности в XXI в. Пожалуй, самую серьезную, седьмую, поистине смертельную опасность представ­ляет собой развернувшаяся в последнее время в США и некоторых дру­гих странах кампания по дискредитации и огульному охаиванию Орга­низации Объединенных Наций, ее Генерального секретаря, предусмот­ренной Уставом ООН системы коллективной безопасности. Все чаще раздаются голоса, предвещающие, что Организацию Объединенных Наций неизбежно ждет участь покойной Лиги Наций. На страницах ряда газет (например, «Нью-Йорк Тайме» от 30 июня 2004 г., «Фай-нэншенл Тайме» от 29 ноября 2004 г.) высказываются идеи о замене пришедшей в упадок ООН новой организацией типа «Союза Наций», о необходимости кардинальной перестройки Организации Объеди­ненных Наций, ставшей ныне полностью непригодной для решения практических задач и отжившей свой век, и даже о том, чтобы из­гнать ООН с территории США.

Однако подавляющее большинство здравомыслящих и ответ­ственных политических и государственных деятелей и миролюби­вых государств далеко не склонны идти по этомудеструктивному и способному привести мир к разрухе и анархии пути и все чаще об­ращают свои взоры к тому, как сделать Организацию Объединен­ных Наций несущей конструкцией построения прочного и справед­ливого правопорядка в мире и как еще больше развить и укрепить ее несомненные достоинства и ее безальтернативную уникальную роль в мировых делах.

ООН при всех ее недостатках выступает ныне главным средством обеспечения практической взаимосвязи между экономическим раз­витием, социальным прогрессом, миром и безопасностью в жизнен­но важных национальных интересах всех стран мира.

ООН призвана занять определяющее место в качественной эво­люции структуры международных отношений, в становлении и раз­витии международных политических ассоциаций и организаций, эко­номических группировок, торговых многосторонних режимов как инструментов укрепления мира, стабильности, экономического про­цветания, более глубокого экономического и социального развития и прогресса.

ООН является единственной международной организацией, спо­собной выразить неоспоримую волю всего мирового сообщества в вопросах мира и безопасности.

Переход от биполярного мира к многополюсному миру с большим числом региональных держав привело к нарушению «мирового ба­ланса», увеличению вероятности малых войн и региональных конф­ликтов. ООН является важнейшей международной организацией, наиболее приемлемым механизмом поиска путей политического раз­решения крупных глобальных и региональных проблем, единствен­ным авторитетным органом всего мирового сообщества. Проецируя нынешние ключевые тенденции на роль ООН в международных от­ношениях XXI столетия, нельзя не прийти к выводу, что ООН долж­на стать несущей конструкцией формирования многополярной меж­дународной системы коллективной безопасности и стабильности на глобальном и региональном уровнях, фундаментом мирового право­порядка.

По мнению Генерального секретаря ООН К. Аннана13, требова­ния, предъявляемые к ООН, отражают произошедшие со времени окончания «холодной войны» изменения в характере угроз миру и безопасности, переход от межгосударственных конфликтов к внут­ригосударственным, от посягательств на целостность границ к зна­чительно более частым посягательствам на людей. Если в прошлом первооснову конфликтов составляли идеологические разногласия двуполярного мира, то теперь их питают этническая и религиозная нетерпимость, политические амбиции и алчность, а зачастую они усу­губляются незаконным оборотом оружия, драгоценных камней и нар­котиков.

Предъявляемые к ООН требования также отражают растущий кон­сенсус по вопросу, что коллективная безопасность не может более узко трактоваться как отсутствие вооруженных конфликтов, будь то между государствами или внутри них. Как справедливо отмечается в докладе Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, авторитетность любой системы коллективной безопасности опреде­ляется тем, насколько умело она обеспечивает безопасность всех ее членов, независимо от того, кто от этого выигрывает, от их географи­ческого положения, ресурсов или отношений с великими держава­ми. Авторитетная и жизнеспособная система коллективной безопас­ности должна быть эффективной, экономически целесообразной и справедливой.

Динамика развития международных отношений в конце XX и на­чале XXI в. наглядно подтверждает, что единственной жизнеспособ­ной стратегией мира и всеобщего благополучия народов является си­стема коллективной безопасности, предусмотренная Уставом ООН, и что центральное место в этой международной системе занимает Организация Объединенных Наций. Характеризуя значение закреп­ленной в Уставе ООН системы коллективной безопасности на совре­менном этапе развития международных отношений, Генеральный секретарь ООН К. Аннан в своем докладе «Осуществление Деклара­ции тысячелетия ООН» от 2 сентября 2003 г. (док. А/58/323) справед­ливо отмечал: «Мир рассчитывает на то, что глобальными угрозами в области безопасности будет заниматься Организация Объединенных Наций - независимо от того, из какой части мира они исходят, или от того, где они оказываются сейчас, - руководствуясь при этом гло­бальными интересами. Поэтому нам надо вновь подтвердить нашу приверженность коллективным действиям в соответствии с Уставом. Наилучший ответ как на старые, так и на новые вызовы - это систе­ма коллективной безопасности, построенная на справедливости и по­следовательности». Характерно, что на Саммите тысячелетия главы государств и правительств заявили о «своей решимости укрепить цен­тральную роль Организации Объединенных Наций в деле поддержа­ния мира и обеспечить эффективное функционирование системы кол­лективной безопасности, предусмотренной Уставом ООН»